К Римлянам послание ап. Павла, Глава 4, стих 14. Толкования стиха

Как и раньше (3:1-4), следование закону для ап. Павла исключает веру. Если избрание евреев утверждается лишь на законе, то, значит, праведность Авраама оказывается ненужной. Но Бог дал обетование потомству Авраама стать «наследниками мира» за его веру. Если исключить веру, упраздняется обещание: «Ибо если имеющие закон - наследники, тщетна вера и бездейственно обещание»

Как понимать фразу: «Если утверждающиеся на законе суть наследники, то тщетна вера, бездейственно обетование»? Златоуст понимает ее в том смысле, что вера, по мнению Павла, «древнее обрезания, сильнее закона». И поясняет: «Если через закон бывает познание греха, а вера явилась вне закона, то она и сильнее его; если, наконец, закон свидетельствует о вере, а она утверждает его, то она не противоположна ему, но дружественна и пребывает с ним в союзе» Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам 8, 3 (PG 60, 458). Рус. пер.: С. 572.. 

Вера Авраама восхвалялась во многих иудейских текстах, в частности, в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова:

Авраам — великий отец множества народов, и не было подобного ему в славе; он сохранил закон Всевышнего и был в завете с Ним, и на своей плоти утвердил завет и в испытании оказался верным; поэтому Господь с клятвою обещал ему, что в семени его благословятся все народы; обещал умножить его, как прах земли, и возвысить семя его, как звезды, и дать им наследство от моря до моря и от реки до края земли (Сир. 44:19-23).

Таким образом, говоря о вере Авраама, Павел следует сложившейся традиции. Однако основной темой Послания к Римлянам является не вера Авраама, а вера в Иисуса Христа, которую Павел проповедует. Вера Авраама была лишь прообразом этой веры, основанной на сознании искупительного подвига Христа и принятии факта Его воскресения. Не случайно Павел употребляет выражение «вера тщетна», когда говорит о неверии в воскресение Христово: «А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших» (1 Кор. 15:17). Воскресение Христа — главное из тех событий, которые открыли новую эру в истории человечества, сделав ненужными для спасения обрезание и другие «дела закона».

Вера, как начало оправдания, противополагается закону. Оправдание дается даром, по благодати, без закона (ст. 21 ср. 28; русский перевод:независимо от закона). Но Павел, как и в Гал., не думает уничтожать закона верою: он его утверждает (ст. 31). В Гал. за законом признается функция педагогическая и преобразовательная. С этих же двух сторон ап. Павел подходит к закону и в Рим. Он потому и не видит другого пути оправдания, кроме веры, что законом всего лишь познается грех (ст. 20). О познании греха законом он будет говорить и дальше в гл. 7. Закон дает объективную норму, которая позволяет судить о наличности греха. С другой стороны, закон и пророки свидетельствуют о правде Божией (ст. 21). В этом случае закон понимается, как и в Гал. 4, в смысле Ветхого Завета в целом. Неизбежность этого понимания доказывается тем, что, наряду с законом, упоминаются пророки. В гл. 4, развивая мысль 3:31, Апостол сосредоточивает на законе исключительное внимание. Как и в Гал. (глл. 3, 4), он останавливается на примере Авраама. Он видит перед собою иудейского оппонента – по всей вероятности, воображаемого – и ему отвечает. Это – его обычный прием в Рим. Мы встречаемся с ним в гл. 3 (ср. стт. 1–9) и снова в гл. 6 (ср. стт. 1–15). Для иудеев Авраам был классическим примером оправдания делами закона. Между тем, даже обрезание, в котором можно видеть дело закона, он получил только впоследствии, как некий знак, которым запечатлевалась его праведность по вере, а не по делам закона. И потому ап. Павел возводит к Аврааму, как некоему общему родоначальнику, всех без исключения верующих, как в необрезании, так и в обрезании (ср. стт. 11–12). Обетования, данные Аврааму, и семени его, основаны на праведности веры, а не на законе (ср. стт. 13 и слл.). Содержание обетования и составляет предмет его веры. Обетования были связаны с зачатием Исаака от отца, достигшего почти столетнего возраста (ст. 19). Тем самым, вера Авраама оказывается верою в животворящую силу Божию и, как таковая, – прообразом христианской веры в Воскресение Господа Иисуса Христа (стт. 23–25).

В виде дилеммы Апостол раскрывает далее, что Авраам и не мог иначе приобрести обетование быть наследником мира, как праведностью веры.

В самом деле или ею, или исполнением закона можно было получить сие великое обетование. Но «закон производит гнев, потому что где нет закона, нет и преступления. Итак, по вере, – заключает Апостол, – чтобы было по милости» (Рим. 4:15, 16). И этой-то милостью условливается непреложность обетования Божия и по отношению во всем «по вере потомкам Авраама, который есть отец всем нам» (Рим. 4:16).

А чтобы вера Авраамова не показалась кому-либо малым подвигом, Апостол раскрывает все величие ее, ибо возложить сына на жертвенник для заклания и в столетнем возрасте с омертвелой плотью надеяться на получение нового сына мог только тот, кто как в очевидном в чем-либо и не подлежащем сомнению уверен, что Бог и мертвого может оживить и не существующее вызвать к существованию (Рим. 4:17, 19). А такова-то и была действительно вера Авраамова, вменившаяся ему в праведность. Апостол делает после этого приложение: таковою же силой, чтобы довлеть для оправдания нашего, должна быть проникнута и наша вера «в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим. 4:24, 25).

В качестве второго дара (после оправдания) Авраам получил великое обетование быть наследником мира, которое также даровано до закона, поэтому наследниками ему и в этом обетовании имеют право быть все верующие, а не подзаконные только, которые, по силе закона, могут рассчитывать лишь на одно, а именно на наказание, так как, где закон, там и преступления, предусмотренные законом и прогневляющие Законодателя. К тому же еще: если получение обетования поставлять в зависимость от соблюдения Моисеева закона, то вера Авраама и обетование, данное ему, теряют значение, и таким образом у веры как бы похищается ее главный предмет, уничтожается и существенное ее значение, чего конечно никак нельзя допустить, ибо вера в Бога и надежда на обетование о Спасителе были всегда важнейшими руководителями всех людей. Устраняя веру и выставляя закон, приверженцы его разоряют обетование. Желая напротив показать безвыходность положения при одном законе, Апостол говорит, что закон только показывает грехи, производит гнев Божий на преступников его, так что для людей была бы легче ответственность без закона, потому что они тогда грешили бы по неведению. При законе же грехи виднее, а потому и ответственность больше, так что человек подзаконный постоянно чувствует себя грешным и подгневным. Все это необходимо было сказать для того, чтобы показать, что только вера приносит прощение грехов и дает мир с Богом. Посему, указавши эту неблагоприятную сторону закона, Апостол далее говорит, что виновник всего этого человек, его немощь, а не закон, который свят, благ...

-15 Аврааму было дано обетование о том, что он станет отцом многочисленного народа, который будет обладать землей ханаанской, что он будет источником благословения для всех народов (Быт. 12,2.3.7). Христос — семя Авраама (Гал. 3:16), Он уже вступил в наследование землей (Пс. 2:8; ср. Мф. 28:18, 19). Это обетование было принято Авраамом через веру, а не через закон (ст. 13). Ср. Гал. 3,17: поскольку закон появился через 430 лет после обетования, оно не может зависеть от закона. Если бы наследие зависело от послушания закону, в божественном миропорядке не было бы места вере и обетование было бы тщетно, поскольку закон не может привести к послушанию, необходимому для исполнения закона. Где "нет закона", там "нет и преступления"; где есть закон, он "производит гнев" (ст. 15). Греховность всех людей — установленный факт, поэтому невозможно, чтобы обетование могло быть получено на основании соблюдения закона.

Так как оправдание вменилось Аврааму до обрезания, по вере, значит, оно не зависит от обрезания и распространяется не только на плотских потомков Авраама, но на всех верующих и в необрезании, т. е. на язычников, принявших веру. Поэтому Авраам является отцом всех верующих независимо от национальности (Рим. 4:12–18).

«Закон производит гнев» (Рим. 4:15) в том смысле, что грех неведения закон делает грехом явным и произвольным. Закон лишь обличает грех, но не может помочь плотскому человеку его преодолеть, чем еще больше навлекает на него гнев Божий.