К Римлянам послание ап. Павла, Глава 15, стих 1. Толкования стиха

Павел призывает тех, кто был уверен о себе, что они «сильны» в вере, снисходить к слабостям других людей. В этом надлежит следовать примеру Господа Иисуса Христа

Этот отрывок всегда читается на соборовании. Кто бывал на соборовании, помнит, наверно, этот отрывок. В прошлый раз апостол Павел подробно разбирал одну из болезней римлян, разделявшихся на партии из-за ничтожных вещей, из-за отношения к еде. Они спорили, можно ли есть все или нельзя. Святой Павел осуждал тех людей, которые раскалывали Церковь из-за этих мелочей. В этой главе апостол дает общий принцип, каким образом должно поступать тем людям, которые являются сильными во Христе.

Кто такие «сильные»? Сильный — это тот, кто дошел до крепкого убеждения, что богоугождение, спасение строится внутренним устроением души, вытекающим из веры. Спасение совершается не просто за счет внешних действий, а за счет внутреннего расположения души, вытекающего из доверия Богу, признания Божественных догматов и соответствующей жизни. Это не игра в набор правил и запретов, а именно внутренняя жизнь, вырастающая из доверия Богу. В этом признак силы человека. Очень многие почему-то считают, что Православие выдвигает огромное количество запретов: это нельзя, то нельзя. В Книге пророка Исаии сказано: «И стало у них словом Господа: заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного, там немного, — так что они пойдут, и упадут навзничь, и разобьются, и попадут в сеть и будут уловлены» (Ис. 28:13). Православная вера заключается в том, что мы доверяем Богу, признаем Его Божественное Откровение во всей полноте, поступаем по Его святой воле, и отсюда вытекает наша жизнь. Дело именно в этом, а не в наборе инструкций, которые я не понимаю, но должен выполнять. Чувствуете разницу? Это принципиальный подход.

«Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать». Апостол говорит, что сильный человек перед бессильными и слабыми имеет долг носить их слабости, а не угождать себе. Почему? Это связано с понятием силы. Человек, доверяющий Богу и подражающий Ему, должен, естественно, подражать Ему и в Его милосердии, а не в отстаивании своей правоты.

Что значит сносить «немощи немощных»? Подразумевается, что слабости немощных людей (недостаток веры, нехорошие привычки, страсти, направленные против тебя) ты должен сносить с милосердием и терпением. Раз ты сильный, то тебе и испытание больше. Таким образом ты будешь подражать Христу Спасителю, приучаться к Божиему милосердию. Господь дал прямую заповедь: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36). Если ты не будешь сносить немощи бессильных, маловерующих, мало доверяющих Богу людей, то не научишься Христову милосердию, не сможешь быть подобным Богу.

Что значит «не себе угождать»? Христос сказал, что первый шаг таков: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16:24). Человеку не следует, как эгоисту, думать только о своих делах. Он должен угождать Богу. Интересно об этом пишет святитель Феофан Затворник: «Двинувшись от себя, кого встречаем? Бога и братий. Бог благоугождается внутренним настроением, — верою, страхом Божиим, преданностию Богу, сердечным к Нему прилеплением и упованием. Внешняя же деятельность вся почти идет у нас в соприкосновении с братиями, и тут-то главное: не себе угождать, “не своим си искать” (см.: 1 Кор. 10:24), — чего бы это ни касалось. Казалось бы, что от этого разоришься или подавлен будешь; а на деле бывает так, что этим только прочно и зиждется благо каждого и всех. Откуда сила на это? От любви, которая все братнее считает своим, ибо любит их как себя. Противоположно ей — самоугодие, источник всего недоброго и всех нестроений между нами, больших и малых. Как только потянулся кто к себеугодному, тотчас ущерб другому, от него неприятность, а далее и раздор. Апостол помянул о подавлении самоугодия, потому что у него речь о воздержании от яств, чтоб не соблазнить брата»¹.

Самоугодничать не надо. Необходимо стараться не себе угождать, а Богу и братьям. И тогда, если ты научишься это делать, тебе будет гораздо легче жить, а иначе будет раздор. Откуда у людей бывает склочный характер? Дело в том, что они не желают ничего потерпеть. Есть страны с развитой юридической культурой, где непрерывно происходят судебные процессы. Встречаются особо противные люди, готовые не вылезать из судебных заседаний, лишь бы кого-то в чем-то засудить. «Мои незыблемые права растоптали, — возмущаются они. — Как же так? Надо немедленно защитить свои права». И человек начинает защищать, пока от него все не разбегаются и при встрече с ним не стараются перебежать на другую сторону улицы. У нас страна в этом смысле менее развитая, поэтому обычно дело заканчивается скандалом, склокой и дракой. Но, как вы понимаете, в обоих случаях результат одинаковый. Все это связано именно с тем, что человек старается угождать себе, а не Богу и ближним. Он думает о себе, о самоугодии, а не о богоугождении и о том, чтобы каким-то образом пойти на уступки ближнему, хотя от этого ничего плохого для него не случится.

«Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать», — так начинается сегодняшнее апостольское чтение. Кто эти «сильные», к которым обращается Апостол Павел? Почему он причисляет себя к ним? Кто такие «бессильные»?

Апостол пишет христианам в Риме, где существовали две группы христиан, которые практически почти не общались друг с другом. «Сильными» Апостол называет тех христиан, — к ним он причисляет и себя, — которые сильны, разумеется, не собственной силой, но силою Божией. Это те верующие, которые обрели свободу от Закона Моисея, ту свободу в благодати, которая дается Воскресшим Господом. И они живут в этой свободе. Называя их «сильными», Апостол отличает их от «бессильных», «немощных в вере» христиан (Рим. 14:1), которые все еще не в состоянии отрешиться от власти ветхого Закона и продолжают жить по правилам иудейского благочестия. Они различают чистое и нечистое: это есть можно, то нельзя; до этого дотрагиваться можно, до того нельзя; это оскверняет, то не оскверняет. В конкретном случае Апостол пишет о якобы чистой и нечистой пище. Иной, — пишет он, — уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи (Рим. 14:2). Дело в том, что мясная пища в античном языческом обществе поступала от жертвенных приношений языческим божествам, а следовательно, с точки зрения иудейского религиозного сознания, была нечистой.

«Пища, — как сказано у Апостола, — не приближает нас к Богу: ибо едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8:8). Так называемые «бессильные», о которых он пишет, так бы никогда не сказали. Они были уверены в том, что соблюдение диетических предписаний как таковое приблжает нас к Богу. А несоблюдение оскверняет и удаляет от Бога. Господь же учит, что удаляет нас от Бога та скверна, которая гнездится в человеческом сердце, а не то, что лежит на тарелке или находится в желудке. Разумеется, пища здесь лишь пример, лишь частный случай религиозного поведения вообще.

Борьбу с такого рода благочестием начал еще Господь Иисус Христос, когда в ответ на упреки фарисеев, говорил: Не то, что входит в уста, оскверняет человека; но то, что выходит из уст, оскверняет человека (Мф. 15:11). Сейчас это понятно всем без особых дополнительных комментариев. Но в те далекие времена подобные заявления иудеям и многим христианам, перешедшим из иудейства, казались странными и неприемлемыми. Не внешнего благочестия, а внутреннего изменения сердца искал в людях Господь, а вслед за Ним Апостол Павел. Измениться же внутренне можно лишь при условии, если средоточием жизни для человека является Бог и единственной целью всех его жизненных стремлений — единение с Ним. Но как часто эта цель в людях подменяется другими целями, имеющими лишь религиозную видимость. При этом поведение человека может облекаться в благочестивые по видимости слова и жесты, к истинной вере никакого отношения не имеющие. Бога очень легко заменить всяческими кумирами. И часто такими кумирами становятся религиозные по внешности обряды и действия.

Во–первых, эти якобы религиозные действия могут превращаться в бессмысленную привычку, вырождаясь в некий «ритуальный тик». Примеры такого поведения на уровне чистого невроза мы нередко наблюдаем в храме, когда, скажем, люди часто и бессмысленно налагают на себя крестное знамение.

Во–вторых, ритуалы могут осознаваться как некая жертва. Ведь известно, сколь длительны во времени наши православные службы, молитвенные правила и посты. Но Господь неоднократно говорил, что никакие жертвы Ему не нужны: «Милости хочу, а не жертвы».

В–третьих, выставляемое на вид благочестие может служить цели фарисейского тщеславия, стремления к похвале и одобрению.

В–четвертых, посты и молитвы могут пониматься как способ выслужиться перед Богом и таким образом получить какую–то награду. — Как если бы человек мог иметь какие–то заслуги перед своим Создателем!

Наконец, в–пятых, люди частенько ходят на богослужения с единственной целью получить наслаждение от прекрасного ритуала, от хорового пения, от созерцания замечательных икон, пышной религиозной живописи и так далее. Но все перечисленное не имеет никакого отношения к Евангелию Христову.

Но, разумеется, не для обличения «бессильных» Апостол Павел написал римским христианам. Он был озабочен расколом, грозящим Церкви. «Сильные», чтобы не допустить такового, «должны сносить немощи бессильных». Это трудно, ибо опыт свидетельствует, что фанатически настроенные «бессильные», нетерпимые приверженцы строгих правил и ритуалов, деления людей на чистых и нечистых, бывают довольно агрессивными. Но Апостол настаивает на терпимости по отношению к таковым. Это действительно трудно, и подчас достижение единства — не в силах людей. Посему Апостол прибегает к молитве, взывая к Богу терпения и утешения, дабы Он даровал христианам единомыслие. И в этом великий апостольский урок нам, живущим в христианской среде, раздираемой противоречиями и нетерпимостью. Да даст нам Господь Свое терпение, а вместе с ним и утешение, и силу, которая будет прославлять Его в нашей немощи.

Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных. Павел вновь ставит себя в один ряд с "сильными". Он считает ограниченную совесть "слабого" немощью, но при этом подчеркивает обязанность "сильного" поддерживать "слабого".