К Римлянам послание ап. Павла, Глава 13, стих 9. Толкования стиха

Любовь перекрывает собой все предписания закона относительно взаимоотношений с окружающими: «Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убей, не укради, не пожелай, и если есть какая другая заповедь, — заключаются в одном этом слове, а именно: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла. Итак, любовь есть исполнение закона». Важно, что при таком толковании закон, по мысли апостола, направлен исключительно на обуздание зла.

Изложив свое понимание того, как христианин должен относиться к гражданской власти, Павел возвращается к теме любви, неоднократно возникавшей на страницах Послания к Римлянам. Эту тему он здесь трактует весьма близко к тому, как она раскрывается в синоптических Евангелиях:

Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона (Рим. 13:8-10).

Слово «закон» — одно из наиболее часто встречающихся понятий в Послании к Римлянам. Ранее Павел обращался к вопросам о соотношении между законом и благодатью, между законом Моисеевым и законом совести, написанным в сердцах у язычников, между делами закона и верой. Теперь он раскрывает еще одно соотношение: между законом и любовью к ближнему. И дважды — в начале и в конце отрывка — повторяет мысль о том, что любовь есть исполнение (πλήρωμα — полнота) закона, ибо любящий другого исполнил весь закон.

В синоптических Евангелиях мы находим два эпизода, которые, вероятно, легли в основу данного учения.

В первом из них законник подходит к Иисусу с вопросом: «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?» Иисус отвечает: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:34-40; Мк. 12:28-34; Лк. 10:25-28).

Во втором эпизоде богатый юноша, подойдя, говорит Иисусу: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?». Иисус отвечает: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». Тот спрашивает: «Какие?» Иисус говорит: «Не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 19:16-19).

В обоих эпизодах Иисус цитирует заповедь из книги Левит: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 18:19). Однако в понятие «ближнего» Он вкладывает иное содержание, чем то, которым оно было наполнено в Ветхом Завете. Если там ближний — соплеменник, представитель народа израильского, то Иисус трактует это понятие как относящееся к любому представителю человеческого рода.

Во втором эпизоде Иисус обращается к десяти заповедям Моисеевым (Исх. 20:2-17), цитируя из них, согласно версии Матфея, шестую («не убивай»), седьмую («не прелюбодействуй»), восьмую («не кради»), девятую («не произноси ложного свидетельства») и пятую («чти отца и матерь»), присоединяя к ним заповедь о любви к ближнему. Павел в Послании к Римлянам цитирует почти те же заповеди: седьмую, шестую, восьмую, девятую и десятую («не желай. .. ничего, что у ближнего твоего»). И заповедь о любви к ближнему присоединяет к ним не как дополнительную, а как ту, которая вмещает в себя все перечисленные.

Как мы говорили в другом месте Ипарион (Алфеев), митр. Иисус Христос. Жизнь и учение. Кн. II: Нагорная проповедь. С. 188., в восприятии древних евреев десять заповедей закона Моисеева делились на два списка, соответственно двум скрижалям, на которых они были начертаны (Исх. 31:18; 32:15-19; 34:1-4, 28-29; Втор. 4:13; 5:22): заповеди 1-4, говорящие об отношении человека к Богу, и заповеди 5-10, посвященные взаимоотношениям между людьми. И в ответе Иисуса богатому юноше, и в Послании к Римлянам перечисляются заповеди из второго списка. В Послании к Римлянам это связано именно с тем, что основная тема отрывка — любовь к ближнему. О любви к Богу Павел в данном случае не говорит. О любви Божией во Христе Иисусе речь шла в Рим. 8:35-39 («Кто нас отлучит от любви Божией...»).

Говоря о том, что «любовь не делает ближнему зла», Павел суммирует то, что более подробно изложено в 1 Кор. 13:4-5 («Любовь... не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла»). Любовь всегда на стороне добра, именно поэтому она является «исполнением закона». Тому, кто обладает любовью, уже нет необходимости думать о других заповедях, поскольку их исполнение естественным образом вытекает из любви к ближнему:

Разве тот, кто любит ближнего своего, совершит прелюбодеяние с его женой? Конечно, никогда! Итак, если ты любишь ближнего, то не совершишь прелюбодеяния. Равным образом тот, кто любит ближнего, не украдет принадлежащего ему и не будет лжесвидетельствовать против него. Точно так же и прочие предписания закона соблюдаются без всякого усилия, если есть любовь к ближнему Ориген. Комментарии на Послание к Римлянам 9.31 (Commentarii in epistulam ad Romanos. Vol.5. P. 106). Рус. пер.: Библейские комментарии отцов Церкви. Новый Завет. Т. 6. С. 484..

Кто хорошо относится к кому-либо, тот не убивает того, кого любит, не прелюбодействует с его женой, не отнимает чего-либо, принадлежащего другу, и не делает ничего другого, что причинило бы тому огорчение Феодорит. Толкование на Послания святого Павла (PG 82, 196). Рус. пер.: Библейские комментарии отцов Церкви. Новый Завет. Т. 6. С. 485..

Дабы не подумал кто-либо, что должно уважать только высших, Апостол учит, что и ко всем должно быть внимательным, что ко всем должно относиться с любовию, выражая эту любовь чрез исполнение всех обязанностей общежития и удаление от пороков, противных им, как-то: воровства, убийства и вообще всех злых дел. Святой Иоанн Златоуст, останавливая свое преимущественное внимание на учении Апостола о любви, так восхваляет ее и вместе показывает отношение ее ко всем делам и к добродетели вообще: «Апостол снова обращается к матери благ, к совершительнице всякой добродетели – к любви, и говорит, что она есть долг наш, не временный, но всегдашний... Начало и конец добродетели есть любовь. Она есть и корень и необходимое условие, она и вершина добродетели... Она воздержание от зла, ибо сказано, что она зла не творит, – и делание добра, – ибо сказано, что она есть исполнение закона... Ни ложного свидетельства не дает любящий против ближнего, ни клятвопреступлений – клятвою не поклянется во вред ему... Она не только заботится о том, чтобы мы познали свои обязанности, но и много способствует нам в исполнении сих обязанностей, и совершает в нас не одну только какую-нибудь часть заповедей, но целую добродетель во всей ея полноте"...

люби ближнего твоего, как самого себя. См. Лев. 19:18. Забота о себе, скорее, является критерием отношения к другим людям (Лк. 6:31).

Выше, в стихах 13, 1–7, Апостол указал принцип отношения к властям, которые в его эпоху, конечно, состояли только из язычников, – это долг воздавать всякому по его чину. А как же быть по отношению к согражданам? Апостол указывает на более универсальный принцип – принцип любви. Если мы долг можем уплатить и считать себя недолжным, то по отношению к братьям должны считать себя всегда должниками в любви: «Не оставайтесь должниками никому, иначе кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон» (Рим. 13:8).

Действительно, если бы в обществе воцарилась любовь, то отпала бы нужда и в законах, и в их охранителях. Более того, любовь есть начало и конец всех добродетелей.

Показывает, как любовь исполняет закон. Перечисляет такие дела, которые и гражданским законом преследуются, и внушает, что любовь не допустит ни до одного из сих и подобных дел. Любящий друга может ли позволить себе соблазнить жену его? Может ли поднять руку на него или протянуть ее к его собственности? Повернется ли у него язык, чтоб взнесть на него что ложное? И сердце подвинется ли пожеланием чего-либо, что принадлежит другу его, или позавидовать ему? И ничего другого неприятного и вредного другу его не позволит он себе сделать ему. Так что, где любовь, там только одни законные дела, – и дела не только правды, но и взаимносодействия, помогания и поддержания. Блаженный Фотий у Экумения пишет: "как любящий ближнего исполняет закон, видно из следующего. Любящий не покусится расторгнуть брачный союз любимого, понаветовать против того, что есть самое главное в жизни, и в этом главном причинить ему вред. Но и смертоубийственных рук не вооружит он против него, ни украсть что-либо у него не позволит себе, ни другим каким-либо образом насильственно отнять что-либо у него не решится, потому что не может поблажить похотению того, елика суть ближняго его. Ничто такое не свойственно любящему. Ни ложного свидетельства не даст он против ближнего, ни клятвопреступной клятвою не поклянется во вред ему. Оградивший же себя такими расположениями какую другую добродетель не приложит к сказанным? Так что любящий ближнего воистину является верным исполнителем всего закона".

И аще ина кая заповедь, в сем словеси совершается, во еже: возлюбиши. – Совершается, άνακεφαλαιοΰται, – возглавляется, под это заглавие подходит: еже возлюбиши, – и в нем содержится, и в исполнении его исполняется. Святой Златоуст говорит: "Апостол сказал не просто: дополняется, – но: άνακεφαλαιοΰται, – то есть в сей заповеди сокращенно вмещается весь состав заповедей. Ибо начало и конец добродетели есть любовь. Она есть и корень, и необходимое условие, она и вершина добродетели. А если любовь есть начало и полнота, то что ей равняется? Впрочем, Апостол требует не просто любви, а любви в высшей степени, ибо не просто сказал: возлюбиши, – но присовокупил: яко сам себе".