К Римлянам послание ап. Павла, Глава 11, стих 20. Толкования стиха

В то же время апостол Павел считает необходимым сделать два важных замечания. Во-первых, он предостерегает язычников от презрения к иудеям. Если из-за неверия природные ветви были обломаны, то ещё легче это может произойти с только что привитыми ветвями. Во-вторых, Бог ожесточил сердца иудеев, но лишь для того, чтобы открыть врата язычникам. Язычники не должны гордиться, ибо они являются лишь дикими ветвями маслины, привитыми к подлинной маслине. Они должны помнить об этом. Если язычники будут и далее пребывать в вере, то они пребудут в благодати Божией. Но если иудеи отойдут от своего неверия и придут к вере, то и они будут вновь привиты. Если, говорит Павел, возможно привить дикую ветвь на садовую маслину, то насколько проще и естественней будет привить на неё собственные ветви маслины?

  Призванные вместо ветхого Израиля язычники не должны кичиться, ибо не весь избранный народ Свой отринул Бог и не навсегда (Рим. 11: 1-10).

Ап. Павел иллюстрирует свою мысль притчею о маслине. От благородного ствола были отсечены благородные ветви (народ израильский), и на его место привита ветвь от дикого ствола, т. е. язычников (Рим. 11:13—24). Ап. Павел изображает язычников как ветви дикой маслины, привитые на культурной садовой маслине, которою являлись потомки Авраама.

Известно, однако, что на Востоке обыкновенно прививали культурную маслину на дикий ствол, чтобы получить культурное плодоносящее растение, а не наоборот (на это несоответствие (Рим. 11: 24) обратил внимание еще Ориген). Ап. Павел, по-видимому, своим сравнением хотел не столько подчеркнуть возможность прививки народа к древу христианства, сколько предупредить бывших язычников, что с ними может произойти (в случае непослушания) то же, что произошло с культурными природными ветвями, которые были отсечены. Кстати, современная генетика, в отличие от Оригена, подтверждает слова Апостола: дикое растение быстрее прививают к культурному, нередко получая новый генотип. Однако, если окультуренное растение теряет связь с материнским, оно может вновь возвратиться в свое первоначальное дикое состояние. Другими словами, христиане из язычников вновь могут вернуться в языческое лоно.

Евреи-отступники не поверили, поэтому были отломлены Богом. Ты же держишься верой во Христа Спасителя, так не высокоумничай, но бойся. Апостол наставляет: «Ты все хвастаешься и хвастаешься, но все же высокоумничать прекращай, а то превознесся до небес, носом небо царапаешь». Многие народы считают, что только они хорошие. Мы русские — с нами Бог. Мы, греки, единственная великая нация, которая держит в чистоте Православие. Исконное Православие сохраняют только македонцы. Это мы, сербы, пробились сквозь турок, а не жалкие трусы болгары. Болгары же полагают, что это они настоящие православные, а сербы — кошмар какой-то. Павел говорит: «Не высокоумничай, но бойся». Чего бояться?

бойся - т. е. благоговей перед Богом и надейся на Него, доверься Ему (ср. Кул.).

И Павел не отвергает такого понимания своих слов, но лишь подчеркивает, что оно не должно становиться поводом для превозношения бывших язычников над бывшими иудеями. «Не гордись, но бойся», — увещевает Павел бывших язычников, напоминая им, что они привились к корню благодаря вере во Христа и в случае потери веры будут отсечены.

И, наконец, третий ответ (гл. 11). Постигшее Израиля отвечает промыслительному плану Божию. В промыслительный план Божий входило, прежде всего, спасение остатка, как это бывало и в Ветхом Завете (11:1–10). Оно отвечало обетованию и совершилось по благодати, и доказательством спасения остатка является спасение хотя бы самого Павла, израильтянина от колена Вениаминова. Но Павлу важнее другое. Падение Израиля было попущено Богом для спасения язычников (стт. 11–32). Он иллюстрирует свою мысль притчею о маслине. От благородного ствола были отломлены благородные ветви, и на их место привита ветвь от дикого ствола. Это – язычники на корне Израиля. Израиль отпал по неверию, язычники держатся верою. Но и Израиль спасется, если не пребудет в неверии. Ап. Павлу открыта тайна спасения всего Израиля, во исполнение обетований Божиих в Ветхом Завете: когда войдет полнота язычников, тогда наступит конец и ожесточению Израиля: отсеченные ветви будут вновь привиты к благородному стволу. Спасение всего Израиля, вслед за вхождением полноты язычников, является, для ап. Павла, выражением общего закона: «всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (ст. 32). 

По поводу гл. 4, ст. 5 мы уже разъяснили, что апостол, говоря об оправдании верою без дел, разумел то оправдание, которое подается в крещении, а не то, которое будет подаваться на суде Христовом и будет окончательным. Для этого окончательного оправдания как вера, так и дела равно необходимы. Необходимость такого различия между двумя означенными видами оправдания особенно очевидна из того, что говорится ниже в 11-й главе. Говоря о том, что израильтяне (кроме остатка, сохраненного «по благодати, а не по делам», ст. 6) « ожесточились» (ст. 7), «пали и оскудели» (ст. 12), «отвергнуты» (ст. 15), «отломились» (ст. 17), – а язычники чрез то получили «спасение» (ст. 11), «богатство» (ст. 12), «примирение» (ст. 15), «привились и стали общниками корня и сока маслины» (ст. 17), апостол дает достаточно ясно разуметь, что это примирение и обогащение не есть окончательное, так как присоединяет такое увещание к христианину из язычников: «не гордись», «но бойся. Видишь благость и строгость Божию: строгость к отпавшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости: иначе и ты будешь отсечен» (ст. 20–22). Итак, хотя первоначальное примирение с Богом подается по одной вере в заслуги Христа, за нас пострадавшего, однако окончательное примирение и оправдание подается тому, кто последует стопам Его, кто, но словам ап. Павла, Рим. 12:1, представит тело свое «в жертву живую, святую, благоугодную Богу», кратко: делами обнаружит веру. Конечно, наша жизнь так греховна, что мы никогда не надеемся оправдаться своими делами и постоянно умоляем Бога, чтобы Он не входил с нами в суд. Но это не значит, что мы и не обязаны заботиться о делах, что они от нас и не требуются.

Сказавши о будущем великом назначении отверженных на время евреев, Апостол внушает язычникам отнюдь не кичиться пред ними, ибо и сами могут ниспасть из своего благодатного состояния, если ослабеют в вере и добродетели, а евреи обратятся и спасутся.

«Если начаток (например, от жатвы, или теста) свят, то и целое (т. е. вся жатва и все тесто. Чис. 15:17–21). И если корень свят (патриархи и родоначальники еврейские), то и ветви» (Рим. 11:16), т. е. народ еврейский в его целости можно признавать и доселе священным и святым (Златоуст). «Если же некоторые от ветвей отломились, а ты (язычник), дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись пред ветвями» (Рим. 11:17, 18). Проводя в подробностях это сравнение, Апостол внушает язычнику позаботиться о себе; ибо как евреи отломились от древа церкви Христовой за неверие, так и он может быть отсечен за то же неверие. И наоборот, евреи, как природные ветви доброй маслины, опять могут привиться к ней верой (Рим. 11:19–24).

Если все иудеи захотят обратиться ко Христу, то останется только открыться Царству Христову и воскресению мертвых. Апостол так ревнует об обращении Израиля еще и потому, что он есть «начаток», «корень», из которого произрастает спасение миру. Этот корень свят, несмотря на то, что некоторые ветви и обломились (этот «начаток» – Авраам, отец верующих, и все, ходящие верою по стопам его, а также первые ученики Христовы и уверовавшие иудеи. Иначе Апостол называет его «остатком Израиля», детьми обетования). Израиль изображается как благородное масличное дерево, к которому Бог, взамен отломившихся ветвей, прививает побеги дикой маслины, т. е. уверовавших язычников (Рим. 11:17–24) (садоводы поступают иначе: к дикому стеблю прививают хорошую ветвь, и она, питаясь его соками, приносит хорошие плоды. Но действию благодати прямо противоположно действию земных сил и способов человеческих. Мы, дикая маслина, спасаемся только прививаясь ко Христу, а не наоборот). Это дает право Апостолу приоткрыть завесу будущего, тайну судьбы Израиля и промыслительное значение его отпадения: «ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников» (Рим. 11:25).

О тех сказал: отломишася, — а этому говорит: не прицепился, — а: стоиши. Хочет сим выразить, что он твердо установился на корне и потому может быть благонадежен, если не потеряет, конечно, той силы, которою прицепился и стоит теперь: ибо тут «все не есть дело природы, но дело веры и неверия» (святой Златоуст). Поелику же как от неверия в веру, так и от веры в неверие переход удобен и может мгновенно совершиться, то Апостол и прибавил: не высокомудрствуй, но бойся. Ничего себе не приписывай и не думай о себе высоко, сподобясь великих духовных благ по благодати. Ибо тут все от Бога и самая вера от Него. Ты только согласился уверовать, самую же веру дал Бог, а по вере уже и все прочее даровано. Да и самая основа веры есть крайнее самоуничижение: я неоплатный Божий должник и осужденник; нет мне спасения ни в чем, кроме Господа Иисуса Христа; Ему и предаю себя вседушно. И вера как зачинается в сем духе самоуничижения, так и стоит им, и от него вся ревность и благопопечительность у верующих. Почему Апостол, сказав: верою стоиши, — не другое что приложил, как не высокомудрствуй, потому что в невысокомудрии и смиренном самоунижении дух веры и сила жизни по вере. Кто мало-мало начнет уклоняться в мнение о себе, у того уже начала колебаться вера, уже зародилось презорство к самому делу веры, уже пришло в движение нерадение о спасении (см.: святой Златоуст). А во всем этом какая крайняя опасность?! Почему и присовокупил Апостол: но бойся. С опасностию ходи и со всею зоркостию следи за сердцем, как бы не прокралось туда высокое о себе мнение. Ибо как только оно прокрадется, так ослабит веру, а за сим ослаблением последует надломление, а от надломления недалеко до отломления, а в этом пагуба. Бойся высокоумия, как огня, и со всяким страхом и трепетом содевай свое спасение.