К Колоссянам послание ап. Павла, Глава 2, стих 8. Толкования стиха

Ничто не должно нарушать их союз со Христом, «чтобы кто не увлёк вас философией и пустым обольщением по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (2:8).

Обману лжеучений апостол Павел противопоставляет полноту бо- гообщения, которую колоссяне получили через Иисуса Христа, «...ибо в Нём обитает вся полнота Божества телесно, и вы преисполнены в Нём, Который есть глава всякого начала и власти» (2:9—10). Это единство можно сравнить с сообщающимися сосудами. Благодаря тому что верующие сотелесны Иисусу Христу, то есть обладают единой с Ним человеческой природой, им передаётся Его божество. Соединение со Христом произошло в крещении: «...в Нём вы и обрезаны были обрезанием нерукотворенным в совлечении тела плоти, обрезанием Христовым, погребённые с Ним в крещении, в котором вы и воздвигнуты были с Ним чрез веру в действие Бога, воздвигшего Его из мёртвых; и вас, мёртвых в согрешениях и в необрезании плоти вашей, Он оживил вас вместе с Ним, простив нам все согрешения» (2:11—13).

Зная, что одной из составляющих колосской ереси был иудаизм, Павел противопоставляет христианское крещение иудейскому обрезанию. После смерти Иисуса Христа именно крещение определяет принадлежность человека к Богу, а не обрезание, совершаемое человеческими руками. Как и в Послании к римлянам, Павел рассматривает крещение как погребение и воскресение с Иисусом Христом, которое затрагивает не только физическую, но и духовную природу человека. Оно устраняет не частицу плоти (как обрезание), а всё тело, связанное с грехом. Духовная смерть бывших язычников и их удалённость от Бога сменяется полнотой прощения и новой жизнью во Христе. Как и в Послании к галатам, для прощения язычников необходимо было упразднение закона, за неисполнение которого они были разобщены с Богом.

философиею - Слово φιλοσοφία (букв, «философия, философское учение») встречается в НЗ только здесь и означает то конкретное лжеучение, которое проповедовалось в Колоссах.

по преданию человеческому, по стихиям мира - Павел подчеркивает, что источник этой традиции не Божественный, а человеческий. Под «стихиями мира» можно понимать (а) природные силы, а также различные духовные сущности, через которые, согласно этому учению, человек мог достигнуть богообщения и спасения; (б) учения, связанные с природными силами и духами; (в) какие-то иудейские традиции.

Услышав о запрещении держаться человеческих преданий, штундисты, не медля, относят это к Преданию Священному. Но предание, о котором говорит апостол, враждебно Христу (не по Христе), благоприятно стихиям мира, т. е. тем немощным и бедным вещам, которым прежде люди служили, но от которых они не получали спасения. Священное Предание не таково: по нему первоначально научались люди познанию о Христе (Лк. 1:2), по нему была устроена Церковь (Деян. 16:4); в этом Предании апостол заповедал нам стоять и его держаться (2 Фес. 2:15).

+++Примечания к Апостолу и Апокалипсису в обличение штундистов и подобных им сектантов. Владимир-на-Клязьме, 1904. С. 105++

Итак, учение Колосских учителей было философского характера. В апостольских словах имеем общее указание на характер философии Фригийской. Эта философия, в чем бы ни состояла, искажала христианское вероучение о Христе Спасителе; источником же своим провозглашала древние человеческие предания философские, или религиозные. Стихии же мира были, вероятно, орудиями, суеверно употреблявшимися для таинственного общения с духовным миром у тогдашних мистических сект, подобно тому, как это практикуется отчасти у нынешних спиритов. Так объясняет Преосвященный Феофан апостольские слова, прибавляя, между прочим, и следующее: «Возможно и то, что тут (т. е. в словах Апостола) намекается об иудейском вещественном служении Богу, но чтоб именно так было – утверждать нельзя, ибо говорится не о каких-либо стихиях, как например, Гал. 4:9, но о стихиях мира, что дает всеобъемлющее представление. Вообще безопаснее не утверждать с решительностью, что в той философии содержалось то и то, а полагать лишь, что она была смесь эллинских мудрований, гаданий восточных народов и иудейских суеверий; как же все это сводилось в одну систему – оставлять нерешенным».

Предостерегая от воззрений, противных вере Христовой, Апостол называет эти воззрения прельстительною философиею, пустым обольщением, которые, прикрываясь высоким чувством любви к мудрости, не представляют в своем содержании ничего достойного внимания, кроме внешней заманчивой формы представления, или искуссного изложения. Не надежны эти воззрения и по их источнику происхождения, и по основаниям, на которых они строятся, а вместе – и по своему составу. Они исходят из человеческого предания, передаются по установленным традициям. В них все основано на низших началах и все приводится к самым обыденным формам бытия и жизни, в которой нет ничего возвышенного, душевного, а тем более – божественного и спасительного, как в тех воззрениях, которые могут построиться на основах учения о Христе. Из дальнейших слов Апостола (2:11, 16:20–21) можно ясно видеть, что он предостерегает Колоссян от мудрствований иудействующих еретиков, которые к старым преданиям (о праздниках, постах) прикладывали новые представления (мнимо-философские) о лестнице существ, для восхождения по которой необходимо умерщвление плоти (а не вера во Христа Спасителя). По мнению св. Иоанна Златоуста, Апостол «здесь колеблет Еллинские суеверия, разрушает и Иудейские». «Философия бралась представить и представляла воззрения, объясняющие все сущее: что – Бог, что – мир, что – человек, и пр. Доискиваться решения таких вопросов не укорно, а похвально; но то, какие кто принимает решения, может быть очень укорно. Укорна была та философия, с которою подкрадывались к Колоссянам изобретшие ее. Эта философия была для них то же, что сети у охотника для птиц; она опутывает и отвлекает от веры и губит». «Эта философия была смесь Еллинских мудрований, гаданий восточных народов и Иудейских суеверий» (преосвящ. Феофан). «Философия есть плод человеческих измышлений и, по сравнению с Христианством, есть нечто элементарное, несовершенное. Истинная философия возможна только в Христианстве; источником своим она имеет Самого Христа. Истинная философия должна находиться в полном согласии с откровенными истинами Иисуса Христа; вечная истина есть предмет этой философии» (Н. Мухин).

Братья, пусть не пленит вас философия, которая, пробираясь в потемках на ощупь в серб, букв.: которая, гадая. - Ред., утверждает, что нет ни вечной жизни, ни Воскресения из мертвых. Ибо к Истине мы приходим не догадками, а Божиим откровением. И то, что знаем мы об Истине, знаем от самой Истины, раскрывшейся в Господе Иисусе Христе и преподанной нам ее верными и мудрыми свидетелями: Апостолами и всеми святыми. Если же из-за грехов наших отбросим мы эти свидетельства и примем туманные человеческие рассуждения, то ниспадем в мрачное и жестокое рабство природы, плоти, греха и смерти.

Братья, пусть не прельщают нас пустые людские трактовки - рождаемые от человека и формулируемые по человеку - о том, что будто бы нет того света; либо, если он и существует, то мы якобы ничего о нем не знаем. Ведь мы доподлинно знаем, что оный свет существует. И знаем это не от гадателей и не от обманщиков, а от Самого Господа Иисуса, явившегося на Фаворе Своим ученикам вместе с давно отшедшими из мира сего Моисеем и Илией и самолично являвшегося после Своей смерти многим Своим последователям.

Сверх того, мы знаем это от Апостолов, святителей и многочисленных тайновидцев, которым - за их чистоту и святость - Бог открыл непреложную истину о горнем мире. Если же, по грехам нашим, мы не верим этим святым и истинным свидетелям, то вынуждены будем верить людям несвятым и лживым - и будем рабами мрака, греха и смерти.

Братья, пусть не обольстит нас светская наука, исследующая животных, растения и камни и утверждающая, что среди этих тварей нигде не нашла она Бога - а потому и делающая дерзкое заключение, что Бога якобы и нет. Ведь мы знаем, что Творец и не может быть тварью среди тварей, но что Он выше всех тварей и от всех от них отличается. Знаем же мы это как по духовному разумению и совести, так и по ясному откровению Самого Господа Иисуса, и в теле человеческом явившего Себя Владыкой всех созданных тварей. Сверх того, знаем мы это и из свидетельства Апостолов и многих других святых и проницательных людей.

Но да прославим Господа Иисуса, воскресшего из мертвых. Господи воскресший, Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

а) Необходимость истинного Богопознания для отсечения лжеучений (Кол. 2:1–8)

Чтобы оградить колоссян от влияния ложного учения, ап. Павел призывает к «познанию тайны Бога и Отца и Христа» (Кол. 2:2). Тайна Бога и Христа непостижима до конца не только для людей, но даже для ангелов, которые желают проникнуть в нее (1 Пет. 1:12). Поэтому ап. Павел указывает на любовь, которая открывает верующим через Духа Святого «и глубины Божии», т. е. тайны Боговедения (1 Кор. 8:3). Во Христе «сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2:3). Он есть сама Премудрость и неисчерпаемая сокровищница всякого благодатного познания. Познание Христа есть познание нашего спасения в Нем, познания не теоретического только, но и практического, т.н. познания жизнью во Христе. Для этого Апостол призывает колоссян быть твердыми в вере, чтобы никто не прельстил их «вкрадчивыми словами» (Кол. 2:4), как это делают всегда соблазнители: «смотрите, братия, чтобы никто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2:8).

От чего предостерегает здесь Апостол? От философских воззрений, противных вере во Христа, потому что все такие учения о мире, о человеке и т.д. основаны на «человеческом предании», т. е. на мнении большинства, но далеки от истины. «По стихиям мира», – т. е. философия апеллирует к естественным законам природы. В этом ее относительная сила, но это одновременно ее и ограничение. Не обращаясь ко Христу, она не поднимается выше познавательных способностей человека, не может дать ответа на его духовные запросы: зачем человек живет на свете, что будет с его душой после смерти и т.д. Только философия «по Христу», в согласии с Откровением, способна дать ответ на главные запросы человеческого духа.