К Колоссянам послание ап. Павла, Глава 2, стих 16. Толкования стиха

Кто бы ни стремился... к отчуждению от этого приверженного плотскому иудаизма, должен не только отойти от соблюдения тех старых правил, которые с появлением Нового Завета - после того как пришло то, наступление чего было ими ознаменовано, - несомненно, перестали быть необходимыми, так что уже не осуждают за пищу, и питие, и за какой-нибудь праздник, и новомесячие, и¹ субботу, что есть тень будущего. Но также и то, что предписывается в законе как содействующее воспитанию нравов верных... насколько бы он в этом ни преуспел, приписывать он должен не себе, но благодати Божией, которая дана через Господа нашего Иисуса Христа.

Предостережение первое касается иудейских обычаев, которые нет надобности соблюдать христианам.

Но есть другая некая жизнь, к которой призывает нас Слово. И хотя настоящие наши дни лукавы (Еф. 5:16), однако же есть другие дни, благие, которые не пресекаются ночью. Ибо для них Сам Бог будет вечным светом, озаряя их сиянием Своей славы. Поэтому, когда слышишь о благих днях, не думай, чтобы в обетовании говорено было тебе о здешней жизни: потому что тленны те дни, которые производит чувственное солнце, а тленное не может быть приличным даром нетленному. Но если душа нетленна, то нетленны должны быть и душевные дарования. И проходит образ мира сего (1 Кор. 7:31). Если закон имеет в себе тень будущих благ (Евр. 10:1), то представляй себе некие радостотворные и святые субботы из дней вечных, новомесячия, праздники, но представь их достойно духовного закона!

Итак, никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу. Ибо если то, что было законоположено относительно безразличия в еде, праздников и субботы, сохранило, подобно тени, образ других - истинных и таинственных - вещей, не без основания ты скажешь и то, что первосвященник представлял собой символ, указующий на другого Первосвященника, и что помазанником «Христом» он имено-вался... по образу другого, единого истинного Помазанника Христа.

Итак никто, – после столь великих дел, для вас совершенных, – придя к вам,да не отвлекает вас (от Христа) немощными предметами, то есть пищею, или питием, или... праздником новолуния, или еврейским празднованием новолетия.

Сказав сначала загадочно: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас по преданию человеческому» (Кол. 2:8), и еще прежде: «Это говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами» (Кол. 2:4), и тем предрасположив душу их и сделав ее внимательною, упомянув потом о благодеяниях (Божьих) и тем еще более усилив внимание, наконец, (Павел) начинает обличение, и говорит: «Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу». Видишь, как он разрушает это. Если, говорит, вы достигли такого (величия), то для чего подчиняете себя маловажному? Дале смягчает (обличение), говоря: «Или за какой-нибудь праздник», так как они не все прежнее удержали. «Или новомесячие, или субботу». Не сказал: не сохраняйте еже, но: «Никто да не осуждает вас»; показал, что они преступают и разрешают, но вину сложил на других. Не подчиняйтесь, говорит, тем, которые вас осуждают. нет, впрочем, и этого: он только рассуждает с ними, а не заграждает их уст, не запрещает им рассуждать. Он и не коснулся этого. Не сказал: (в различении) чистого и нечистого, не сказал: (в соблюдении праздника) кущей, или опресноков, или пятидесятницы, но: «За какой-нибудь праздник», – так как они не дерзали сохранять все, а если и сохраняли, то не как праздники. «За какой-нибудь», – говорит, показывая тем, что большая часть уже оставлена. И если они и соблюдали субботу, то невполне.

κρινέτω praes. imper. act. от κρίνω судить, осуждать кого-л. (Abbott). Praes. imper. с οτρ. μή призывает к прекращению развивающегося действия или указывает, что действие не должно быть привычным (MKG, 272f). βρώσις еда. πόσις питье. Это злоупотребление питьем вина (Dibelius). Представление о том, что человек мог послужить божеству, приблизиться к нему или подготовиться к восприятию откровения через аскетический образ жизни, была распространена в античном мире (Lohse). μέρος часть. Используется в обороте έν μέρει со знач. "по отношению к чему-л.", "что касается" (Abbott), έορτή праздник. Это в основном ежегодные празднества вроде пасхи, пятидесятницы и т. п. (Lightfoot). νεομηνία новолуние (DPL, 402-4). Здесь речь идет о ежемесячном празднике, и последующее слово σαββάτων относится к еженедельному выходному дню (Lightfoot).

Избегайте человеческой религии Христос являет Собой полноту и достаточность (2:6—15); аскетические дополнения к Евангелию могут служить только уменьшению веры в это. Аскетизм возник на почве язычества, и многие рассматривали его как средство достижения духовной силы или опытов откровения. Но в данном тексте ясно говорится об иудейских обычаях. Хотя большинствопалестинских иудеев противостояли аскетизму, иудаизм и христианство за пределами Палестины, в других частях Римской империи, часто подпадали под влияние местной культуры, а язычники иногда считалиаскетизм неотъемлемой чертой иудаизма (даже связывали субботу с постом, хотя, насколько нам известно, в разных течениях иудаизма верующие не постились по субботам). Язычники высмеивали евреев за ихстремление к отделению, особенно по трем пунктам: обрезание (2:11), особые законы питания и пития и святые дни, которые они отмечали. «Новомесячье» — празднование начала каждого нового месяца; суббота — празднование еженедельной субботы.

Предостережение первое. Да никто же убо вас осуждает о ядении или питии, или о части праздника (русск. – за какой-нибудь праздник), или о новомесячиих, или о субботах. Яже суть стень грядущих, тело же Христово (Кол. 2:16–17. Русск. – «а тело» отбрасывающее сию тень «во Христе»). Смысл сего внушения такой: не соглашайтесь на принятие Иудейских обычаев! Ибо лжеучители Колосские, при всем мистицизме своих философских умозрений, считали, однако же, необходимым для достижения нравственного совершенства соблюдение обрезания и других предписаний иудейского закона. Таким образом, слова Апостольские обозначают нам обрядовую сторону Фригийского лжеучения и содержат указание на фанатическое пристрастие к предписаниям обрядового закона Моисеева.

Среди Колосских христиан тоже появлялись такие же Иудействующие еретики и тоже хотели сбить их с пути истины и склонить к исполнению закона Моисеева; когда же христиане отказывались праздновать субботу и исполнять другие постановления древнего закона, то еретики укоряли их за это. Апостол и пишет по поводу этого: никто да не осуждает вас «за пищу» (что вы не делите ее на чистую и нечистую, Лев.11), «или за какой-нибудь праздник», (Исх. 23:15; Лев. 23), «или новомесячье» (Чис. 10:10), «или» субботу: это есть тень будущего, «а тело – во Христе» (Кол. 2:16, 17); то есть, все это, перечисленное Апостолом, было тенью, предзнаменованием Христа и Его дела, а теперь все это уже исполнилось.

.17 Обрядовые ветхозаветные установления для иудеев - это только тень того будущего, которое для христиан стало настоящим.

Ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос (1 Кор. 10:4). Это говорит Павел, еврей от евреев, поучению фарисей (Флп. 3:5), воспитанный при ногах Гамалиила (Деян. 22:3), который при всех обстоятельствах никогда не осмеливался говорить о духовной пище и духовном питии (1 Кор. 10:3-4), пока не научился, что они означают Законодателя через переданное ему знание истинного учения. Отсюда, как уверенный и не сомневающийся, он и то добавляет об учении, о пище чистой и нечистой, что не согласно букве, но духовно должно соблюдать, и говорит: Итак, никто да не осуждает вас за пищу или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие или субботу: это есть тень будущего.

Павел учит, что закон упразднился, ибо Христос изгладил наше рукописание (Кол. 2:14). Научает же нас апостол и тому, что лукавый пал, ибо Господь обнажил и выставил на позор начальства и власти (Кол. 2:15) и повелевает уже не повиноваться им, которых упразднило действие Христово, и говорит: не слушайте иудеев, убеждающих вас сохранять закон. Ведь тень бежит впереди тела, но не имеет существования сама по себе. Поэтому апостол говорит: не повинуйтесь закону, тем более - язычникам, ведущим вас к тому, чтобы поклоняться ангелам или стихиям мира сего (Ср. Кол. 2:8;18)

Так как Христос освободил людей от обязанности исполнять обрядовые постановления Моисеева закона, то поэтому никто не вправе осуждать Колоссян за их свободное отношение к выбору яств и питья или за несоблюдение ими какого-нибудь праздника иудейского (εορτής - великого праздника), или праздника новомесячия, или же обыкновенной субботы. В отношении к пище и питью Колосские лжеучители, вероятно, заходили дальше требований Моисеева закона и, подобно Ессеям, требовали воздержания от некоторых родов пищи и питья. (Мухин стр. 194) – «Какой-нибудь» – точнее: «части праздников» (εν μέρει). Лжеучители, очевидно, не имели и возможности соблюдать все праздники иудейские, на которые обыкновенно заграничные Иудеи ходили в Иерусалим на богомолье. Из Колосс ходить было очень далеко.

Посему, дознав, что закон утратил свою силу, нимало не увлекайтесь покушающимися посеять у вас подзаконные наблюдения. Прекрасно же присовокупил Апостол и сие: «о части праздника»; потому что не могли выполнять сего. Ибо возможно ли было три раза в год ходить из Фригии во Иудею, чтобы во Иерусалиме совершать по закону праздники, особливо при близости пятидесятницы к пасхе, тогда как более пятидесяти дней требовалось для пути?

«Сначала говорил в общих терминах: блюдитесь (см.: 2, 4, 8). Теперь определеннее указывает, чего должно остерегаться, после того как предпослал сему изображение благодеяний о Христе Иисусе. Он как бы говорит: если столь великое получили, то зачем вам подчиняться таким маленьким вещам?» (из святого Златоуста и блаженного Феофилакта). «Надежда жизни — во Христе Иисусе, и упование спасения в Нем не позволяет нам примешивать к нему подчинение какому-либо суеверию или подзаконному обычаю. Почему не должно обращать внимания на тех, которые шумят там у вас и нашептывают нечто, несообразное с верою во Христа» (Амвросиаст). Лжеучение прикрывалось иудейскою законностию, и лжеучители, вероятно, были из рода иудейского. Может быть, они были потомки тех иудеев, которых, по свидетельству Иосифа Флавия, Антиох переселил с востока в Южную Фригию, в числе 2000 семейств. Они могли принесть оттуда и восточные мудрования, к которым здесь подмесив еллинских философствований, из всех трех склеили особую систему лжеучения, подлаживаясь в ней и к христианству. Из иудейских обычаев они удержали, как видно, только правила о ястии и питии и о соблюдении праздников годичных, месячных и недельных и, как очень вероятно, обрезание. О неуместности для христиан обрезания Апостол будто мимоходом говорил выше. Теперь прямо говорит против иудейских обычаев относительно яств и праздников. Да никтоже вас осуждает. Пусть никто не осуждает вас, что не соблюдаете таких и таких обычаев иудейских. Но что же нам делать, спросил бы кто? Исполнять их, чтоб избежать осуждения? Нет, не исполнять, а не принимать к сердцу таких осуждений и внимания на них не обращать. Пусть их осуждают; вы не смотрите на то.— Вероятно, между приемами убеждения мудрецы те употребляли иронию, или насмешку, которая может сильно действовать и, когда встретит нетвердое убеждение, может совсем испарить его. Апостол и предостерегает: не поддавайтесь впечатлению от осуждения; оно пустое. «Не подчиняйтесь, говорит, тем, которые вас осуждают» (святой Златоуст). «Нимало не увлекайтесь покушающимися посеять у вас подзаконные наблюдения» (блаженный Феодорит). «Он будто хвалит их, как чуждающихся иудейства» (блаженный Феофилакт) и тем воодушевляет противостоять тем, которые влекут в него. О ястии и питии. В законе было определенно прописано, что употреблять в пищу и чего не употреблять. Запрещение основывалось на полезности и не полезности яств, по тамошнему климату; причем имелись в виду и нравственные уроки, вытекавшие наглядно из свойств запрещенных животных и птиц. Но как те мудрователи пошли в ложь, то очень вероятно, что они приплетали к этому какие-нибудь нелепые гадания по духу своего лжеучения. В законе говорится только о яствах; относительно пития правило положено только для назореев. Потому можно наводить, что мудрецы те выступали в качестве постоянных назореев и правила назорейства делали обязательными для всех. Ессеи казались постоянно назорействующими. Может быть, из этой секты были и колоссянские мудрецы. О части праздника — какого-либо из больших годичных праздников: пасхи, пятидесятницы, кущей и других. Этих праздников они не могли соблюдать вполне: по отдаленности не могли ходить в Иерусалим всякий год, а дома, празднуя, не могли исполнять всего, что составляло принадлежность праздника. Почему и сказал Апостол: о части. «Не сказал: (в соблюдении праздника) кущей, или опресноков, или пятидесятницы, но: о части праздника; ибо они не дерзали сохранять все; а если и сохраняли, то не как праздники. О части говорит, показывая, что большая часть уже оставлена, не все прежнее удержали» (святой Златоуст). Но можно наводить и то, что мудрователи те все, сюда относящееся, перестроили на свой лад, так что из прежнего взяли только кое-что. Это о части было взято из порядков празднования и новомесячий с субботами. Не все, и сюда относящееся, могли они соблюдать. Несмотря, однако ж, на то, что такое празднование, усеченное и измененное, не было уже вполне иудейское, Апостол не хочет, чтоб колоссяне касались его. Так оно противно духу христианства. Апостол не вообще отклоняет от праздников, а от празднования в известные дни в духе иудейства или того лжеучения, которое ходило среди колоссян. Иметь праздники и праздновать их есть неотъемлемая часть веры, поколику вера есть, какова бы она ни была. Так мы устроены. Их все веры и имеют, но каждая в своем духе. И христианство имеет свои праздники, но в своем духе.

Доселе говорил загадочно: чтобы кто не увлек вас обольщением; теперь же яснее, когда упомянул о благодеяниях Божиих. Ибо если, говорит, вы достигли такого величия, то для чего подчиняете себя маловажному? Итак, не подчиняйтесь тем, кто вас осуждает за несоблюдение иудейских церемоний в пище и питье. Этим он будто хвалит их, как чуждающихся иудейства, О каком-нибудь празднике сказал потому, что не дерзали сохранять все. Ибо если они и субботствовали, то не так строго, так как исповедывали христианскую веру. Таким образом показывает, что напрасно такое наблюдение, когда не все наблюдается; оно только ведет к нарушению всего. Ибо если было бы хорошо, то соблюдалось бы всецело.