К Галатам послание ап. Павла, Глава 3, стих 28. Толкования стиха

Теперь, когда уже получен начаток Духа, Который и есть жизнь в оправдание верою (при том что тело мертво для греха), различие такое (будь то различие между народами, или в условиях жизни, или между полами) уже отменяется, и отменяется единством веры. Но различие это сохраняется в общении смертных, и даже апостолы учат, что его надо учитывать на этом жизненном пути. Они же предлагают полезнейшие правила, как в жизни соблюдать различие между иудеями и греками, господином и рабом, мужем и женой и проч. А ранее и Сам Господь говорил: отдавайте кесарю кесарево, а Богу — Божиё (Мф. 22:17-21; Мк. 12:14-17; Лк. 21:20-25). Итак, одно дело — отсутствие этого различия в единстве веры; другое дело — путь этой жизни, по которому надо пройти так, чтобы не осквернить имя Божие и учение Его. И не только из-за гнева мы хотим избежать оскорбления людей, но и по сознанию того, что мы делаем это не для вида, а из чистой любви к Богу. Бог же хочет, чтобы все люди спаслись и пришли к познанию истины.

Итак, после прощения в крещении нет уже Иудея надменного, ни язычника отверженного, ни раба слабого, ни владыки горделивого, ни мужчины по власти своей и женщины с подчинением своим, — ибо все вы одно есте во Христе Иисусе.

Несть Иудей, ни Эллин: несть раб, ни свободь. Высшая степень нравственнаго состояния общества человеческаго, когда ни племенное различие, ни то или другое положение в обществе, ни даже умственное и нравственное развитие не отнимают у человека прав личности и свободы и не снимают с него обязанности быть нравственным существом, жить и действовать для блага общества. Здесь речь не о равенстве прав и состояний общественных, а о равной обязательности для всех быть тем, чем кто поставлен в обществе. Даже мужеский и женский пол не уменьшают и не увеличивают этих прав и этих обязанностей. Апостол не без цели указал на это безразличие личности в мужчине и женщине, вопреки всеобщему взгляду древности на положение женщины, как существа низшаго и безправнаго, показывая, что и жена в очах Божиих имеет свою честь. Вси едино есте о Христе Иисусе. Предпослав замечание о безразличии всех в Христианской Церкви перед лицем Христа, Апостол обличает ложь Иудействующих, которые доказывали превосходство Иудеев в Царстве Христовом и безправность язычников; теперь же он утверждает, что все должны быть едины во Христе, составлять с Ним и между собою одно тело, будучи различными органами этого тела — повреждение либо отсутствие малейшаго из которых болезненно отозвалось бы на всём организме.

Если кто однажды облачился во Христа и, ввергнутый в пламя, загорелся огнем Святого Духа, то непонятно будет, есть ли он золото или серебро. Пока жар таким образом охватывает все вещество, заметен бывает один лишь огненный блеск, и всякое различие рода и телесных особенностей сокрыто этого рода облачением.
*** См. также толкование на Гал. 3:27.

На стих 27-28 Каким образом мы чрез веру, которая во Христе Иисусе, обращаемся в чад Божиих (nascamur filii Dei), это он показывает словами: Те, которые крестились во Христа, облеклись во Христа. А что Христос есть одеяние, это доказывается не только из этого места, но и из другого, что говорит тот же Апостол: Облекитесь в Господа Иисуса Христа (Рим. 13:14). Итак, если те, которые крестились во Христа, облеклись во Христа, то очевидно, что те, которые не облечены во Христа, не были и крещены во Христа, ибо к тем, которые верны и считаются последовавшими крещению Христову, сказано: Облекитесь в Господа Иисуса Христа. Если кто принимает только это телесное и видимое плотскими очами омовение водою, тот не есть облеченный в Господа Иисуса Христа. Действительно, ведь и известный Симон Деяний Святых Апостолов принял омовение водою, но так как он не имел Святаго Духа, то и не был облечен во Христа (Деян. 8). Также и еретики и лицемеры, и те, которые ведут нечистый образ жизни, хотя, повидимому, и получили крещение, однако я не знаю, имеют ли они одеяние Христово. Итак будем обращать тщательное внимание на то, чтобы и среди нас кто-либо не был изобличаем в том, что он не получил крещения, но так как тот, кто однажды получит одеяние во Христа и положенный в пламя для испытания, засияет пламенным светом Святаго Духа, то он и не возбудит сомнения в том, есть ли он золото, или серебро. Пока жар таким образом охватывает все вещество (massam), бывает заметен один огненный блеск, и всякое различение рода и телесных особенностей скрывается этого рода одеянием. Ибо нет ни Иудея, ни Грека. Под именем Грека мы должны разуметь язычника, потому что слово «Ελληʋ» в одно и то же время обозначает и Грека, и язычника. И Иудей не бывает лучше потому, что он обрезан, ни язычник не бывает хуже вследствие того, что у него есть крайняя плоть; но как Иудей, так и Грек бывает лучше или хуже по качеству своей веры. Раб и свободный отличаются также не условиями жизни, а своею верою, потому что и раб может быть лучше свободнаго, и свободный — стоять выше раба, и все это по качеству веры. Подобным же образом мужеский пол и женский отличаются по сравнительной слабости и крепости телесной. Но (caeterum) вера определяется силою духовнаго благорасположения, и часто бывает, что и женщина служит причиною спасения для мужчины, и мужчина в деле веры предшествует женщине. А когда дело обстоит так, т. е. когда всякое различение происхождения общественных условий и телеснаго несходства уничтожается крещением во Христа и облечением в Него, тогда все мы бываем едино во Христе Иисусе, так что как Отец и Сын суть едино в Себе, так и мы есмы едино в Них.
*** Если кто однажды облачился во Христа и, ввергнутый в пламя, загорелся огнем Святого Духа, то непонятно будет, есть ли он золото или серебро. Пока жар таким образом охватывает все вещество, заметен бывает один лишь огненный блеск, и всякое различие рода и телесных особенностей сокрыто этого рода облачением. Источник

Видишь ли душу ненасытную (не удовлетворяющуюся однажды сказанным)? Сказав, что чрез веру мы сделались сынами Божиими, он не останавливается на этом, но старается отыскать нечто еще большее, что яснее могло бы доказать ближайшее единение со Христом. А сказавши: "В Него облеклись", не удовлетворяется также и этим выражением, но, объясняя его, представляет еще более тесным такое соединение и говорит: "все вы едино о Христе Иисусе" ("все вы одно во Христе Иисусе"), т. е. "Все вы имеете один облик, один образ – образ Христа". Что может быть поразительнее этих слов? Кто прежде был эллином, иудеем и рабом, тот теперь носит на себе образ не ангела, и не архангела, но самого Владыки всех, и отображает в себе Христа.

ένι. Используется с отр. ούκ в знач. "нет", это скорее констатация факта, чем выражение возможности (RWP). ελεύθερος свободный, άρσεν мужское (начало); мужчина, θήλυ женское (начало); женщина, έστε praes. ind. act. от ειμί ι#1639) быть. Продолженный praes. описывает текущее состояние в противоположность прошлому.

Некоторые греко-римские культы декларировали отсутствие социальных различий, как здесь указывает Павел, хотя на самом деле вряд ли это было так (большинство культов были дорогими и, следовательно, доступными только состоятельным людям). Но ранние христиане были особенно чувствительны к такого рода разделению. У них существовал только мост между иудеями и язычниками и было мало союзников в обществе, где наблюдалось противостояние между рабами и свободными, а также подчеркивалось преимущество одного пола перед другим.

Если же нерушимая мощь непорочного Царства дается смиренным и кротким, то кто же будет столь ленив и совершенно равнодушен к Божественным благам, что не станет с предельным напряжением сил стремиться к смирению и кротости, чтобы соделаться, насколько то возможно человеку, отпечатлением Божественного Царства, воистину нося в себе великого, по природе и сущности, Царя Христа и становясь, по благодати, неизменным образом Его в Духе. В этом образе, говорит божественный Апостол, нет мужеского пола, ни женского, то есть нет ни ярости, ни похоти. Ведь первая тиранически похищает разумение и выводит мысль за границы закона природы, а вторая делает более желанным, чем Единственная и Единая, вожделенная и бесстрастная Причина всего сущего и Естество этого сущего, то, что ниже Ее, а поэтому плоть предпочитает духу, наслаждение видимым делает приятнее славы и сияния мысленных благ и приятностью чувственных наслаждений удерживает ум от божественного и сродного ему восприятия вещей умопостигаемых. Но в этом образе есть только один-единственный разум, по преизбытку добродетели обнажаемый даже от самой совершенно бесстрастной, но все же естественной, любви и склонности к телу, поскольку Дух окончательно побеждает природу и заставляет ум не заниматься больше нравственным любомудрием, ибо ему уже следует соединиться с превышающим сущность Словом путем простого и неделимого созерцания. ... Во Христе Иисусе нет мужеского пола, ни женского, а есть только богоподобный разум, созданный божественным знанием, и единственное движение воли, избирающее одну только добродетель. Также во Христе Иисусе нет уже иудея, ни язычника — этими словами обозначается различный, или, точнее сказать, противоположный образ мышления о Боге. Ибо один образ мышления о Боге, именно эллинский, несмысленно вводит идею многоначалия, разделяет единое Начало на противоположные действия и силы, измышляет многобожное почитание, которое, по причине множества поклоняемых богов, вносит раздоры и позорит себя разными способами поклонения. А другой, то есть иудейский образ мыслей о Боге, хотя и учит об одном Начале, но представляет Его узким, несовершенным и почти несуществующим, лишенным Слова и Жизни — и через эту противоположную крайность впадает в равное с предыдущим учением зло, то есть в безбожие. Ибо он ограничивает одним только Лицом единое Начало, существующее или совсем без Слова и Духа, или Словом и Духом обладающее как свойствами. Это учение не замечает, что Бог, лишенный Слова и Духа, уже не есть Бог. Ибо не будет Богом тот, кто наделен Словом и Духом как случайными свойствами по сопричастности, подобно разумным тварным существам, состоящим под законами рождения. Оба эти учения о Боге отсутствуют во Христе, ибо в Нем существуют единственное учение истинного благочестия и незыблемый закон таинственного богословия, отвергающие растяжение Божества в первом учении и не принимающие сокращение Его во втором. Ведь Божество не должно представляться, в силу Своего естественного множества, находящимся во внутреннем раздоре с Самим Собой — что есть эллинское заблуждение; не должно Оно представляться, по причине единоипостасности, подверженным страданиям, будучи лишено Слова и Духа или одаренное Словом и Духом, как случайными свойствами, — это есть иудейское заблуждение. Поэтому закон таинственного богословия учит нас, через призвание благодати усыновленных по вере к познанию истины, постигать единое естество и силу Божества, именно — Единого Бога, созерцаемых в Отце и Сыне и Святом Духе, то есть познавать единственный и беспричинный Ум, пребывающий сущностным образом и являющийся Родителем единственного Слова, существующего безначально по сущности, а также познавать Источник единой присносущей Жизни, сущностным образом пребывающей как Дух святой. Под учением же Христовым я разумею новую проповедь истины, в которой нет мужеского пола, ни женского, то есть нет признаков немощи естества, стоящего под законом тления и рождения; нет уже иудея, ни язычника, то есть нет противоположных учений о Божестве; нет обрезания, ни необрезания, то есть нет соответствующих этим учениям служений; ибо одно из них — иудейское служение — посредством символов закона порицает зримое творение и клевещет на Зиждителя, как на Творца зла, а другое — языческое служение — боготворит творение ради удовлетворения страстей и восстанавливает это творение против Творца: подобным образом оба служения приводят к одному злу — богохульству; нет варвара, ни скифа, то есть нет разделения единого человеческого естества, по своей воле бунтующего против самого себя, вследствие чего вопреки природе и вторгся в человечество губительный закон взаимного убийства; нет раба, ни свободного, то есть нет идущего против воли разделения естества человеческого, которое делает бесчестным равночестного по природе и имеет себе помощником закон, отражающий образ мыслей властвующих и тиранически попирающий достоинство образа Божия; но все и во всем Христос, посредством того, что выше природы и закона Созидающий в Духе образ безначального Царства, — и этот образ, как было указано, начертывается в душе смирением сердца и кротостью, сочетание которых указывает на человека, совершенного во Христе (Кол. 1:28).

«Нет уже Иудея, ни язычника (т. е. нет различения и преимущества между тем и другим); нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». К чему направляет сии слова свои Ап. Павел? С одной стороны, он хочет ими довести до конца свою предшествующую мысль о сынах Божиих, внушая, что на достоинство сих сынов не имеет никакого влияния их внешнее состояние, так что все они, кто бы ни были по положению своему в обществе и даже по полу (вопреки предрассудочному понятию о женщине, как существе низшем), удостаиваются одинаковой благодати Божией и в одинаковой степени, ибо все составляют единое тело, одушевляемое одним и тем же Иисусом Христом. Сим же самым хочет еще Апостол и дать почувствовать Галатам их неразумие, обнаружившееся в склонности содержать иудейство, как нечто обязательное и чем-то преимуществующее, тогда как ни того, ни другого качкства за ним уже признать нельзя.

«О Христе Иисусе, – говорит Апостол, – несть мужеский пол, ни женский» (Гал. 3:28). Однако же все верующие представляются в виде мужского и женского пола. Но великий Павел говорит не о видимом, а напротив того, дает разуметь недоступное зренью. Потому что у устремляющих взор к Богу и мужская и женская страсть умерщвлена и намерением, и верою, и хотением.

Все вы одно во Христе Иисусе. Преграда, разделявшая иудеев и язычников, устранена для объединенных во Христе: все они — семя Авраамово (Еф. 2:14-16; Кол. 3:11). Павел не упраздняет существующие различия (напр., между полами), но указывает, что они не дают никаких преимуществ в том, что касается нашего единения со Христом. До Второго пришествия Христа миропорядок сохраняется, и церковный строй должен его учитывать (1 Кор. 11:3, 1 Кор. 14:34; 1 Тим. 2:11-14).

Вместе с облечением во Христа среди верующих, как членов церкви, как личностей, стоящих в отношении к Богу, перестают иметь всякое значение национальные, социальные и половые различия. В древнем, дохристианском, мире мудрецы иногда высказывали торжественное благодарение богам, что они создали их мужчинами, а не женщинами, еллинами, а не варварами (изречение Фалеса у Диогена Лаэрция I:7), а еврейские раввины к этому прибавляли благодарность, что Бог сотворил их не язычниками и не рабами... Теперь в христианстве, как очевидно чувствуют и сами Галаты, не может быть особенного огорчения от того, что кто-нибудь напр. не принадлежит к мужскому полу или к еврейскому народу: через Христа к Богу имеют теперь доступ люди всякого положения. - Нет уже Иудея... Нужно добавить выражение "среди вас", т. е. в Церкви. - Ибо все вы одно во Христе Иисусе. – Все – точнее: все вместе (άπαντες) – по Тишендорфу. - Одно, т. е. одно лицо, как ранее составившие уже одно тело (ст. 27). Единство это приобретено через единение каждого индивидуума, по природе стремящегося к разъединению и самостоятельности, со Христом.

Сказал: «едино», вместо: «одно тело»; потому что Христос — наша глава. А поэтому не должно знать и различия между служителем и господином, между мужеским и женским полом, между иудеем и эллином.

Когда таким образом все христиане благодатию Святаго Духа созидаются внутренно по одному образцу — Господу Иисусу Христу, то явно, что они все по духу одинаковы. Как совне люди имеют свой тип, отличающий их от всех других тварей, так христиане внутренно имеют один тип нравственно-религиозного строя, отличающий их от всех людей. «Все имеют один облик и один образ Христов» (святой Златоуст). Внешность в христианстве — ничто. Оно имеет дело с душою. Внешние преимущества и непреимущества никакого влияния не имеют на собственно христианское достоинство. Тут все зависит от силы веры, преданности Христу Господу и готовности на всякие пожертвования в угодность Ему. Мера сих расположений определяет в душе меру приемлемости благодатных сил, которые и созидают. Отсюда можно видеть, что раб и простец стоит иногда несравненно выше мудрых и царей, и слабая женщина выше мужчин. Блаженный Иероним пишет: «когда кто облечется во Христа и огнем Духа Святаго объят станет, не различишь, золото кто есть или серебро. Когда огонь проникнет и обымет всю массу, тогда все становится одним огненным светом и всякое различие рода и состояния тел исчезает под таким одеянием. Так и во Христе Иисусе несть иудей, ни еллин. Ни иудей не лучше оттого, что обрезан, ни еллин не хуже оттого, что не обрезан; но как иудей, так и еллин если бывают лучше или хуже, то бывают по качеству и силе веры своей. Также раб и свободный могут и в христианстве разниться, но не состоянием, а верою. Может и раб быть выше свободного, и свободный превосходить раба, — но всё верою. Равным образом мужчина и женщина различаются крепостию и слабостию тела, но вера определяется настроением сердца, и бывает часто, что и жена спасает мужа, и муж предшествует жене в вере. Когда таким образом уничтожается всякое различие родом, состоянием, телом, чрез крещение Христово и облечение во Христа, то все мы едино во Христе, как и Господь молился, чтоб, как Он и Отец едино суть, и мы в них были едино (см.: Ин. 17:21)». Все вы едино о Христе Иисусе. Едино — по-гречески стоит: εις, — един. Мысль та, что все вы как один, или — что один, то и другой: что одному дается, то дается и другому. Из-за внешних отличий никто не лишается ничего, что подобает ему, яко христианину.

Каждый из крещеных, говорит он, отбросил свои природные особенности, все получили один тип и один образ не ангела, но Самого Господа, являя в себе Христа. Так что все мы едино во Христе Иисусе, именно поскольку мы имеем один запечатленный образ Христа, или поскольку мы — единое тело, имеем единую главу Христа.