К Галатам послание ап. Павла, Глава 2, стих 8. Толкования стиха

Руководители иерусалимской общины полностью одобрили его миссию у язычников.

10: Это указание понимается как разделение апостольского служения. «Нищие» - это бедная Иерусалимская церковь, для которой апостол Павел производил сбор пожертвований во время своих миссионерских путешествий.

«И в знаменитых (т. е. в Апостолах) ...для меня нет ничего особенной», говорит Павел (допускали они или нет иудейские обычаи но местным обстоятельствам и личным соображениям). Этим Апостол желает выразить свою равноправность в ряду Апостолов. Но «и знаменитые не возложили на меня ничего более», т. е. ни прибавлять, ни отнимать от своего учения.

Формальное признание совершилось на Соборе. Мы отметили в свое время, что, несмотря на некоторое колебание в науке, мы имеем достаточное основание относить отрывок Гал. 2:1–10 к Иерусалимскому Собору. На Соборе, не взирая на агитацию лжебратьев (ср. ст. 4), руководители Иерусалимской Церкви «не наложили на него ничего более» (ст. 6). Они не потребовали обрезания и от сопровождавшего его Тита, христианина языческого происхождения (ст. 3). Мало того, на Иерусалимском Соборе было проведено разделение сфер служения (стт. 7–10). Тем самым, члены Собора не только дали согласие на то, что ап. Павлом было уже сделано среди язычников, но признали и равноценность его апостольского служения. 

«И в знаменитых чем-либо», т.е. в Апостолах Иакове, Кифе и Иоанне (ниже Гал. 2:9), на примере которых Св. Павлу неправильно и с укоризною все указывали его противники, – «какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного». Т. е. ничего особенного и обязательного нет для Павла собственно в отдельных личностях других Апостолов – допускали они или нет – иудейские обычаи, но разным местным обстоятельствам и личным их соображениям Св. Петр и другие Апостолы действительно, по разным соображениям благоразумия, терпели до времени исполнение иудействующими некоторых иудейских обычаев и по переходе в христианство; но поелику нельзя было Св. Павлу объяснит истинный смысл сей меры, не ослабляя силы ее действия, т. е. что она есть только мера снисхождения к застарелым привычкам и допускается лишь до времени, то он и избирает некоторый средний путь в ответе своим возражателям, и именно: отнюдь не заявляя, что Апостолы действуют ошибочно, или как-нибудь неверно, а лишь отклоняя возражателей от всякого суда над действиями апостольскими, Св. Павел заявляет, что всякий будет отвечать пред Богом сам за себя и за свои поступки, а следовательно, дадут отчет и знаменитые чем-либо, для него же, Павла, их образ действий не обязателен. , – общеобязательна во всякое время одна только общепризнанная всеми истина. «Бог не взирает на лицо человека», – прибавляет к сему Св. Павел. Что не в укоризну и не в обличение Апостолов говорит сие Павел, а единственно желая выразить свою независимость и равноправность в ряду других Апостолов, а равно и то, что противники его не понимают истинного смысла апостольских деяний, – это видно из дальнейших прибавочных слов Св. Павла: «и знаменитые не возложили на меня ничего более. Напротив того» и проч. (Гал. 2:7–8). «Что вы говорите мне (будто они дорожили иудейской обрядностью), того я, говорит, не знаю; но только то ясно знаю, что они не противоречили мне … напротив, выслушав мое учение, ничего к нему не прибавили, ничего не исправили … ни Тита не обрезали» (Св. Златоуст).

Разделение областей проповедничества чрез подание Апостолами Павлу рук своих совершилось потому, что Апостолы уразумели в этом волю Божию, ясно выражавшуюся неоднократно (Деян. 9:15; 13:2; 22:18) и явленную в успехе проповеди, сопровождавшейся многими чудесами (Деян. 13:11; 14:3, 27). Блаж. Иероним говорит: «Промышлением Божиим иной дан Апостол обрезанным, который снисходил бы сеням закона, иной необрезанным, который предлагал бы благовестие, в свободе веры от всякого применения дел закона, чтобы ни с какой стороны не было препятствия вере, и кто-нибудь не был не сподоблен веры во Христа по причине обрезания, или не обрезания». «Один преимущественно назначался для Иудеев, а другой для язычников». По поводу указания трех Апостолов св. Иоанн Златоуст замечает: «где Павлу нужно было сравнивать себя, там упоминает об одном только Петре, а где надлежало представить свидетельство, там называет троих, вместе, и при том с похвалою». К этому преосвященный Феофан присовокупляет: «первым стоит Иаков, ради предстоятельства в церкви Иерусалимской, а не как брат Господень, который за святость жизни и любовь ко Господу, в Иерусалиме был между всеми в большем почете, что́ и выражает Апостол, называя его вместе с Петром и Иоанном «мнимыми», т. е. (почитаемыми) столпами, опорами, указателями истинного пути».

 Знаменитейшие – Петр, и Иоанн, и Иаков. Знаменитейшие, то есть столпы веры и почитаемые всеми за таковых, с которыми святой Павел беседовал и рассказал все, что совершено им между язычниками, какими знамениями и чудесами сопровождалась его проповедь, какие плоды были от этой проповеди. Слыша все это, ничего не прибавили своего, а лишь одобрили сделанное святым Павлом. Из сопровождающих проповедь Апостола знамений и чудес они уразумели, что Господу угодно было Павла избрать Апостолом преимущественно язычников (в слав. необрезания), как Петра, преимущественно иудеев (в слав. обрезания), и свое одобрение выразили тем, что дали руку общения, в знак содружества, полного coгласия и единения, святому Павлу и Варнаве, чтобы нам (Павлу и Варнаве) проповедовать преимущественно язычникам, а им – обрезанным, иудеям.

Во время Апостольского Собора «вкравшиеся лжебратия» приходила тайно подсмотреть за свободою ап. Павла, решится ли он и здесь, в Иерусалиме, так смело отступать от Моисеева закона (Гал. 2:4–5). Но ап. Павел остался принципиальным до конца, несмотря на то, что даже «знаменитые», сообразуясь с местом и временем, иногда дозволяли и в христианстве иудеям держаться своих обычаев. Ап. Павел бескомпромиссно защищал истину благовестия Христа, зная, что всякая уступка иудейским обычаям ведем к ослаблению веры, умалению заслуги Иисуса Христа и что в споре о роли иудейских обычаев, обрядности и закона решается судьба Евангелия и Церкви.