К Филиппийцам послание ап. Павла, Глава 3, стих 8. Толкования стиха

Павел читал в Писании, что Авраам, считая себя прахом и пеплом, обрел милость Божию в момент высшего смирения (Быт. 18:27). Он читал также, что Иов, сидя в отбросах, получил назад все утраченное (Иов. 2:8, Иов. 42:10-17). Он читал у пророка Давида, что Бог из праха поднимает бедного, из брения возвышает нищего (Пс. 112:7).

Грех: При равном разделе каких-либо земных благ требование себе (в одном сердце или и на словах) большей части пред другими за свою набожность Для благочестивого человека гораздо дороже должны быть духовные блага. Случается так, – его положение в мире скудное или унизительное: но для молитвы, но для служения Богу особенными какими либо добродетелями, к которым он особенно предрасположен, – положение это более благоприятное. Авраам и из той земли, которая уже принадлежала ему по обетованию Божию, как награда за его веру и святость, т.е. из прямой собственности своей, скромно и бескорыстно предоставил Лоту свободный выбор; а затем нисколько не противоречил, когда Лот выбрал себе лучшие места, ему же оставил худшие. За это самое Бог и удостоил его нового благословения, явившись к нему вслед за таким разделом его с Лотом (Быт. 13:9–18).

И до настоящего времени почитаю это за вред и недостаток, ради преимущества познания Иисуса... Христа... Господа нашего: ради Него я лишил себя всего, что приобрел в законе, – и как бы за сор и отбросы счел я это, дабы Одного только Христа... приобрести

Превосходящее разумение (γνω̃σις) Христа Ииcyca. Все преимущества, даваемыя человеку рождением, или приобретаемыя собственными его усилиями, Апостол считает ничтожными (тщетою) и поставляет их ниже познания Христа. Под познанием же разумеется такое состояние человека, когда он, отрешившись от всего земного и плотскаго, без всякого самолюбия и самомнения, возвышается умом и сердцем к созерцанию духовных предметов, преимущественно же свойств и действий Божиих, открывающихся в делах творения, Промышления и Искупления человека, когда старается уразуметь многоразличную премудрость Божию и проникает в тайны Божественнаго домостроительства, и когда, возвышая и расширяя свои познания о Боге и о Христе, Спасителе человеков, он начинает лучше понимать и самого себя и предметы мира внешняго и вместе употребляет усилия не только к познанию, но и усвоению совершённаго Иисусом Христом Искупления: познать Его, как и сам он познан был от Христа (1 Кор. 13:12). Употреблённое здесь Апостолом слово γνω̃σις подавало в древности многим еретикам, а в новейшее время многим критикам, привязывать к нему целыя теории и навязывать их Апостолу. Первые пользовались этим словом для прикрытия своих религиозных заблуждений, а последние для оправдания своих философских вымыслов. Церковь давно разоблачила и осудила еретиков, а безпристрастное изследование обличает новейших толкователей и указывает, что между гносисом еретиков и учением Апостола Павла нет ничего общаго, кроме имени.

В спорах с еретиками надобно препираться мыслями сильными, и непрестанно. Не давая им нисколько времени отдохнуть, можно таким образом привести их полчище в смятение, и совершенно преодолеть. Потому, желая от писаний приготовить вас к таким спорам, чтобы вы могли и этим способом заграждать уста возражателей, я начинаю настоящую беседу свою концом прежней. Какой же, скажут, был конец той? Апостол, перечисливши все отличия иудейские, как от природы, так и от свободной воли, присовокупил: Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа». На эти слова нападают еретики. Вот и то – дело премудрости Духа, что Он допустил им надеяться на победу, чтобы они предприняли борьбу. Если бы (апостол) сказал ясно, то они поступили бы с этими словами так же, как поступали с другими: бросили бы книги, отреклись бы от Писания, будучи совершенно не в сила смотреть на него. Но, как поступают при ловле рыбы, именно – то, чем можно поймать ее, не открыто ставят, а скрывают, почему она сама и набегает, – так точно случилось и здесь, когда Павел назвал закон тщетою. Закон у него назван уметами, назван тщетою: невозможно, говорит он, приобрести Христа, если бы я не почел закона тщетою. Это все заманило еретиков принять это место, как благоприятствующее им. Когда же они приняли, то со всех сторон окружены были сетями. Что говорят эти нападающие? Вот закон назван тщетою, вот назван уметами: как же вы говорите, что он Божий? Но и это самое служит в пользу закона; а как, увидим из следующего. Вникнем тщательнее в сказанное. (Апостол) не сказал, что закон тщета, но «почел» его «тщетою», говоря о приобретении, не сказал – вмених, но: «было преимуществом», а говоря о тщете, сказал: «почел», – и справедливо: первое по природе таково а последнее только по нашему мнению. Итак что же? По словам апостола, закон не тщета? Тщета, но «ради Христа». Но теперь он стал приобретением. Закон, говорит, не считался только, но был приобретением, – я бы так сказал: подумай, чего стоило людей, сделавшихся по природе зверями, преобразить в людей! Если бы не было закона, не была бы дана и благодать. Почему? Потому что он был (к ней) как бы мостом. Когда нельзя с весьма низкого места взойти на возвышенное, то ставится лестница; а кто взошел, тот хотя более и не имеет нужды в лестнице, однако ж поэтому не пренебрегает ею, но остается еще благодарным к ней. Она поставила его в такое состояние, что он более не имеет нужды в ней; и за это-то самое, что не имеет нужды в ней, он считает справедливым изъявить ей благодарность, потому что (без нее) не взошел бы. То же (должно сказать) и о законе. Он возвел нас на высоту, потому был приобретением; но теперь мы почитаем его убытком, – почему? Не потому, что он убыток, но потому, что благодать гораздо больше его. Голодный бедняк, доколь имеет серебро, избавляется от голода; а когда найдет золото, между тем не может обладать тем и другим вместе, то обладание первым считает убытком и, бросив его, берет золото; бросает же серебро не потому, что оно убыток, – оно неубыточно, – но потому, что ему нельзя взять и то и другое вместе, а необходимо одно оставить. Так и здесь. Следовательно убыточен не закон, а отступление от Христа по привязанности к закону; потому когда он отводит нас от Христа, тогда бывает убытком, а когда приводит к Нему, то не бывает таковым. Вот почему (апостол) говорит: «Ради Христа тщетою». Если же «ради Христа», то (закон) не по природе тщета. Почему же закон не допускает придти ко Христу? Он для того, скажешь, и Дань, и исполнение закона Христос, и «конец закона – Христос» (Рим. 10:4). Допускает, если мы будем верить ему. Значит, кто верит закону, тот оставляет самый закон? Оставляет, если мы внимательны; а если невнимательны, то не оставляет. «Да и все почитаю тщетою». Что я отношу это к закону только, говорит (апостол)? Мир разве не благо? Настоящая жизнь разве не благо? Но если они удаляют меня от Христа, то я считаю и их убытком. Почему? «Ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего». При солнечном освещении сидеть за свечой – убыток, – так что убытком становится (что-нибудь) от сравнения с предметом превосходнейшим. Видишь ли, что – (у апостола) сравнение? «Ради превосходства», – говорит он, а не за что-нибудь разнородное, так как преимущество имеет место между предметами однородными. Таким образом, выводя по сравнению превосходство одного разумения пред другим, (апостол) вместе показывает и однородность их. «Для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа». «Сор»: называет ли (апостол) закон отбросом, еще не видно: вероятно, он называет так предметы мира. Сказавши: «Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою», говорит: «Да и все почитаю тщетою». Сказал – все, т. е. и древнее и настоящее. Впрочем, если ты хочешь относить это и к закону, то через это он не будет поруган. Отброс есть у пшеницы, и именно грубое у пшеницы есть отброс, т. е. мякина. Поэтому прежде пшеницы нужен отброс, и мы собираем его вместе с пшеницей; и если бы не было отброса, то не было бы и пшеницы. Это же надобно сказать и о законе. Видишь, как (апостол) везде называет убытком вещь не саму в себе, но Христа ради? «Да и все почитаю тщетою». Почему? «Ради превосходства, – говорит, – познания» Того, «для Него я от всего отказался». Далее присовокупляет: потому «и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа». Видишь, как он везде опирается на Христа, и нигде не позволяет бесчестить и поносить закон, но отовсюду ограждает его.

μενούνγε столько частиц присутствует для выделения значения (DM, 255) может быть переведено как: "да, ранее сказанное верно, но еще важнее то, что я также..." είναι praes. inf. act. от ειμί быть. Inf. как дополнение к основному гл. ύπερέχον praes. act. part. асс. п. sing, от υπερέχω преобладать, превосходить. N. sing, используется как абстрактное имя с последующим gen., "превосходящее величие" (BAGD; BD, 138; см. 2:3). γνώσεως знание. Это личное знание и знакомство с Христом. Это знание того, кто любит и знает, что любим (Bear), έζημιώθην aor. ind. pass, от ζημιόω pass, страдать от потери. Aor. указывает на определенный момент обращения Павла. В результате этого кризиса он потерял все свое законное имущество (Vincent), σκύβαλον отбросы. Относится к таким вещам, как обглоданный труп; мерзость, вроде кучи навоза или человеческих экскрементов; пища, которую тело отвергает как непригодную; остатки или объедки пищи после праздника, которые выбрасывают (Lightfoot; Hawthorne; TDNT; TLNT; MM; NW, 2, i:701). ήγοΰμαι praes. ind. med. (dep.) от ήγέομαι считать, подводить итоги, κερδήσω aor. conj. act. от κερδέω зарабатывать, выигрывать. Conj. с ϊνα выражает цель.

«Сор» (в KJV — «навоз», в NIV, NASB, ' NRSV — «мусор») обычно обозначает либо экскременты, либо выброшенную на помойку пищу — на радость собакам («псам», 3:2). (Древние ораторы ценили такие яркие и грубые сравнения.)

Апостол, написавший это, обладал светской ученоью, богатством и множеством друзей, молодостью и здоровьем и имел все надежды на светские успехи в своем народе. Но он говорит: я от всего отказался. Отказался от всего ради Христа Иисуса, Господа своего. В глазах светских мудрецов он сделался безумцем, в глазах богачей - нищим, в глазах друзей - врагом; молодость и здоровье изнурил добровольными муками и страданиями; все надежды на светский успех перечеркнул для себя единым шагом в серб. букв:, шагом. - Ред.. Зачем ты всё это сделал, о святой апостол Павел? Затем, что все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа. И что же, братья, ошибся ли апостол Павел, отбросив всё, как сор, и получил ли нечто большее, приобретя Христа? Двадцать столетий свидетельствуют о том, что Апостол не ошибся и что, приобретя Христа, получил он гораздо и больше, и лучше того, что оставил и чем пожертвовал. Вобрал он в себя мудрость, превосходящую всякую светскую ученость; стяжал и богатство нетленное и непреходящее; приобрел и друзей в лице неложных Божиих Ангелов, и бессмертную молодость без болезней и старения; добился и божественных успехов, без всяких превратностей продолжающихся в жизни вечной. Всё это получил он, когда приобрел Христа. И всё это приобрел, отказавшись от всего, чем одаривает мир любимцев своих. В самом деле, братья, Христос - лучше мира, и нет таких слов, которыми можно было бы описать Его превосходство над миром. Мир обманывает своих поклонников, а Христос истинно награждает любящих Его. Ведь мир дает мало, а берет всё: вручает тление, но забирает жизнь. Христос же требует малого, а подает всё: заповедует нам отвергнуть тление, а вверяет нам вечную жизнь. Христос, братья, это наш единственный настоящий Друг. О воскресший Господи Иисусе, помоги нам отказаться от сора, отречься от тления и даруй нам вечную жизнь. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

Апостол это признание повторяет по отношению к настоящему времени. И теперь, уже обратившись в христианство, Апостол считает познание, ясное разумение Господа Иисуса Христа, Которого он называет «своим» по особой любви к Нему, гораздо высшим, чем те прежние свои иудейские преимущества, которыми он прежде услаждался и которые теперь считает просто сором, который следует выбрасывать из жилища. Он хочет только «приобрести Христа», т. е. усвоить себе Христа вполне, сделать Его своим внутренним достоянием, что достигается путем продолжительного христианского саморазвития.

По причине высшего видения, тщетою называю низшее и пренебрегаю малым ради большего. Не потому бегу, что это худо, но потому, что предпочитаю важнейшее и, получив зерно, почитаю мякину излишнею; ибо уметами называется самая грубая и жесткая часть соломы. На этом держится пшеничное зерно, но по сборе пшеницы кидается это. Так, закон указывал на Христа; но, когда Христос пришел, закон стал излишен.

Но убо вменяю вся тщету быти. — В подлиннике пред: вменяю — стоит: и. — Но убо и вменяю. Мысль будет или такая: но и доселе вменяю все в тщету, как с первого раза просвещения моего благодатию вменил, так и продолжаю вменять. Или такая: но и все вменяю в тщету, — не закон только, но и все земное. Последняя мысль у святого Златоуста, который говорит: «что я отношу это к закону только, говорит Апостол? Мир разве не благо? Настоящая жизнь разве не благо? Но я и их почитаю тщетою, чтоб они не удалили меня от Христа — Называет ли Апостол и здесь еще уметами закон, не видно, а вероятно, что он называет так предметы мира». Но потом святой Златоуст прибавляет, что если хочешь относить и эти слова всё к одному закону, то можешь это делать. Течение речи точно — и впереди и после — всё о законе. Потому естественнее и здесь его только иметь в мысли. Но та мысль: и продолжаю вменять, скудна. Нечего было ее и выставлять. — Скорее надо положить, что Апостол имел в намерении выразить такую мысль: да ведь я и не даром вменяю все то в уметы, а за превосходящее разумение Христа Иисуса, чем объясняется предыдущее слово Христа ради. За превосходящее разумение Христа Иисуса. — За превосходящее, το υπερεχον — превосходство разумения. «По причине высшего ведения, тщетою называю низшее и пренебрегаю малым ради большего. Не потому бегу, что это худо, но потому, что предпочитаю важнейшее и, получив зерно, почитаю мякину излишнею; ибо уметами называется самая грубая и жесткая часть соломы. На этом держится пшеничное зерно, но по сборе пшеницы кидается это. Так закон указывает на Христа; но, когда Христос пришел, закон стал излишен» (блаженный Феодорит) Под разумением можно разуметь и систему вероучения христианского, которая вся сосредоточивается во Христе Иисусе, но, от Него исходя, обнимает все — и прошедшее, и настоящее, и будущее — и все объясняет самым удовлетворительным, назидательным и утешительным образом. Свет ведения о Христе Иисусе пленял обширный ум Апостола. Рамка же ведения, даваемая законом, узка. Сравнив одно с другим, я закон бросил, а ко Христу прилепился. При свете Его, там мне виделась уже одна тьма. Или под разумением Христа Иисуса он разумеет то, что давалось о Христе Иисусе, — опытное вкушение благ духовных от веры в Него. Обрезание, субботы, жертвы, омовение и очищение и все прочее — тело очищали, а душа оставалась без всякой пользы, ничего в нее не перепадало. Во Христе же Иисусе благодать нисходит в душу, которая страсти отгоняет, силу на всякое добро подает, утешениями исполняет душу и не дает чувствовать горечи лишений и скорбей, все пути жизни освещает и надеждою непоколебимою крепит сердце. Это все я знаю, как бы говорит он, опытом и вижу, как это превосходнее того, что дает закон. Почему не могу оставаться с законом, а охотно оставляю его, и все преимущества его, ради превосходства того, что узнаю и испытываю во Христе Иисусе. Прибавление к словам: Христа Иисуса — слов: Господа моего — дышит любовию, теплою, сладостною. Своим считает Его; ибо носит Его в сердце своем. В сердце же носит, потому что чувствует, как много получил от Него и получает, как обращен Им лично, и потом постоянно Им был храним, руководим, утешаем, просвещаем, и доселе блюдется Им, несмотря на окружавшую и окружающую его неприязненность. Егоже ради всех отщетихся, — всем изубыточился, — все бросил, от всего отказался, — и от законных оправданий и жертв, и от ревности фарисейской, и от рода своего; и все это и подобное вменяю уметы, считаю за сор, за ничто, — да Христа приобрящу. Сделал это, чтобы Христа приобресть, для приобретения Христа. Приобретение же сие не в будущем чается, а в настоящем имеется. То все оставил; а взамен того приобрел Христа Иисуса Господа моего. Если сравнишь, то увидишь, что это не потеря, а приобретение. Я изубыточился тем, что убыточно, а приобрел то, в чем источник неистощимых приобретений. Ибо приобресть Христа — значит возыметь все.

Здесь еретики, порицающие закон, говорят: вот, Павел называет его тщетою: как же после этого он мог быть дан Богом? Но прежде всего будем благодарны за то, что Дух Святой так устроил, что они принимают эти слова, как бы говорящие в их пользу. Если бы этого не было, они бы просто уничтожили эти слова, как и многие другие. Затем, обрати внимание: апостол не сказал прямо, что закон — тщета, но я почитаю его тщетою, так как закон сам по себе не есть тщета. Иначе как бы он мог приводить ко Христу, когда понимается правильно? Прежде, понимая его ложно, я не обращался ко Христу; после же, узнав истину, я обратился ко Христу, и закон теперь показал мне, что он был тщетой в то время, когда я, понимая его ложно, не обращался ко Христу. Сам же по себе закон есть приобретение. Послушай далее: не сказал: что я считал преимуществом, но: что было, так как закон поистине преимущество, потому что, освобождая людей от зверства и суеверия и делаясь лестницей, приводит нас к жизни по Христе. Подобно тому как кто, восходя по лестнице, не пренебрегает ступенями, напротив, остается благодарным,, потому что, не будь их, он не мог бы взойти. Так и закон был приобретением, теперь же мы считаем его тщетой и вредом не потому, что он таков на самом деле, но потому, что есть большая благодать. Или как человек обладающий серебром, если найдет золото, при невозможности обладать тем и другим, считает вредом удерживать серебро и оставляет при себе золото, так и закон становится вредом, если отводит от Христа, а если бы приводил к Нему, то не был бы вредом. Итак, говорит, я не только прежде считал закон тщетой, но и теперь считаю его таким. Почему же? по превосходству благодати. Видишь ли, он делает сравнение. Сравниваются же только однородные предметы, и поэтому что превосходит, то превосходит однородное себе. И закон есть познание, но меньшее; подобно тому, как светильник есть свет, но не такой как свет солнца, хотя и свет.