К Филиппийцам послание ап. Павла, Глава 2, стих 8. Толкования стиха

Он смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной, дабы никто из нас, хотя кто-то может и не бояться смерти, не устрашился никакой смерти, которую люди считают величайшим несчастьем.

***

Итак, Он через то посредник, через что — человек; ниже Отца, потому что ближе к нам; выше нас, потому что ближе к Отцу. Потому и сказано: подчинился Отцу, потому что принял образ раба; но выше нас, потому что нет на Нем греха.

***

Господь Иисус Христос пришел во плоти и принял образ раба, быв послушен даже до смерти крестной не по другой какой причине, как только чтобы даровать жизнь тем, кто как бы стали членами Его тела по раздаянию Его милостивейшей благодати. Он — их глава в приобретении Царства Небесного. Он оживил, спас, освободил, искупил, просветил тех, кто находились прежде в смерти греха, бездействии, рабстве, пленении, мраке, под властью дьявола — князя греха.

<...> блаженный Апостол Павел говорит: послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8). Послушание есть подчинение воли, которая существует действительно, а не той, которая — не действительна. Ибо бессловесное животное мы не назовем послушным или непослушным. Сделавшись же послушным Отцу, Он сделался (таковым) не как Бог, но как человек. Ибо как Бог Он ни послушен, ни непослушен, так как это свойственно подчиненным существам, как говорит богоносный Григорий. Следовательно, Христос как человек обладал способностью хотения Максим Исповедник. Диалог с Пирром. Migne, 321.

Вот, говорят, был послушен, – значит не равен Тому, Кому послушен. О, несмысленные и неразумные! Это нисколько не делает Его меньше. И мы часто слушаемся своих друзей, но это нисколько не делает нас меньшими. Он, как Сын, покорясь Отцу добровольно, не ниспал в состояние раба, но этим самым – великим почтением к Отцу – особенно сохранил дивное сродство с Ним. Он почтил Отца не для того, чтобы ты Его бесчестил, но чтобы более изумлялся, и из этого, из того именно, что более всех почтил Отца, познал, что Он есть истинный Сын. Никто таким образом не чтил Бога. Насколько Он был высок, настолько же смирил Себя. Так как Он больше всех, и нет никого Ему равного, то и почтением к Отцу превзошел всех, не по принуждению и не по неволе. И это есть дело Его доблести, или уж и не знаю, как сказать. О, и рабом стать – дело великое и весьма неизреченное, а подвергнуться смерти – еще гораздо большее! Но есть и другое нечто большее и удивительнейшее. Что же такое? То, что не всякая смерть была подобна (Его смерти), так как Его смерть считалась поноснейшей из всех, постыднейшей и проклятой: «Проклят, – сказано, – пред Богом всякий повешенный на дереве» (Втор. 21:23). Для того-то иудеи и постарались умертвить Его такой смертью, и через то сделать презренным, чтобы самый род смерти отвратил всякого от Него, если бы (просто) смерть не отвратила никого. Для того-то и два разбойника были распяты с Ним, чтобы Он разделял с ними их бесчестие, и чтобы исполнилось сказанное: «И к злодеям причтен был» (Ис. 53:12). Но истина тем более просиявает, тем блистательнее становится. Когда столько было от врагов злоумышлений против Его славы, она тем не менее сияет, и блеск ее даже гораздо больше проявляется. Не простым умерщвлением, но умерщвлением именно такого рода, они думали сделать Его отвратительным, представить Его отвратительнее всех; но нимало не успели. Даже оба разбойника были настолько нечестивы (один из них обратился уже после), что и находясь на кресте, поносили Его. Ни сознание собственных преступлений, ни казнь, ни то, что они сами терпят то же, не удержали их неистовства. Это один из них даже высказал другому, заградив уста его словами: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?» (Лк. 23:40). Таково было их нечестие! Впрочем, это нисколько не повредило Его славе, – почему и говорит (апостол): «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени».

Блаженный Павел когда коснулся плоти, то все уничижительное говорит уже безбоязненно. А доколь не сказал, что Он принял зрак раба, но говорил только о Божестве, смотри, как возвышенно (говорил)! Возвышенно, разумею – по силе: достоинства Его не выражает, потому что не может: «Он, будучи образом Божьим», – говорит, – «не почитал хищением быть равным Богу». Когда же сказал, что Он очеловечился, то безбоязненно уже говорит об уничижении, зная верно, что уничижительные выражения ни мало не унижают Божества, так как относятся к Его плоти.

Господь всего Себя истощил для спасения человеческого рода, Себе умалил, зрак раба приим... и образом обретеся якоже человек, смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:7-8), чтобы искупить Своими неповинными страданиями от вечной муки человеческий род. Сколько здесь безмерной благости и правды Божией! Ангельские, высокие, светлейшие, всеобъемлющие умы не могут надивиться такому снисхождению Божию, милости, правде и святыне Божества, Которое не может допустить совселения с Собою даже мгновенной нечистоты греха и всю силу благодати употребляет на то, чтобы совершенно изгнать его из человеческой природы, из человеческой души, сотворенной по образу и подобию Божию.

Какое смирение, какое снисхождение безначального Царя Славы, Господа Иисуса Христа, пред Которым благоговеют Небесные Силы, от взора Которого трепещут Небо и земля. Какое точное исполнение закона за нас, живущих во всяком беззаконии, ибо Он всеми Своими деяниями и словами научает нас точному исполнению заповедей Божиих. Как Он приблизился к нам, недостойным, Праведный — к неправедным, Безгрешный — к лукавым и злым, Пречистый — к оскверненным всякими нечистотами грехов, Благий и Кроткий — к мятежным, непокорным, Бесстрастный — к многострастным! Для чего? Для того, чтобы примирить с Отцом нас, отторгнутых от Него дыханием змия бездны, соединить с Ним грешных и дать прощение грехов, умерщвленных оживить, гордых научить смирению, непокорных — повиновению, потому что и Сам послушлив быв Отцу Небесному ради нас до смерти, смерти же крестныя.

Он же сказал, что сущий Бог и истинное от Бога и Отца Слово, единосущное и совечное Отцу, превознесено превыше всего самого славного, «Он будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба от святой Марии, сделавшись подобным человекам и по виду став человек, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:6-8), то есть Он самого себя добровольно низвел до смирения, от самого которого все исполнились даров; Он снизошел до нас, но не по какой-то необходимости, но восхотел ради нас принять образ раба, Тот, Который свободен по Своей природе, становится ради нас в нашей природе, Который превыше всякой твари, Который доходит до смерти, Который все животворит. Он есть хлеб жизни, Который жизнь Свою отдаст за жизнь мира (Ин. 6:51). Он стал вместе с нами под законом, Тот, который превыше закона и как Бог есть Законодатель. Тот, Который превыше рождения в своем рождении и в начале своем приемлет жребий, Тот, который прежде всех веков и времени, более того Он является создателем и творцом веков.

***

  Если Сын, во образе Божии сый и в равенстве (ибо так говорит Павел, Флп. 2:6), Богом по природе имеет Себе Бога и Отца, то может подпадать таковым определениям Божественная <75.120> природа, и будет иметь Бога и Отец, если только этого еще не случилось. Ибо могущее случиться, если еще и не со-вершилось, то в потенции есть то, возможность чего допускает. Если же это бого-хульно, то не по природе Отец называется Богом Сына, но поскольку Сын домостроительно стал человеком.
 Если Сын, сый во образе Божии и в равенстве, как написано, смирил Себе, зрак раба приим, и образом обретеся якоже человек  (Флп. 2:7) , то приличествующие рабу слова смирения будут не относящимися к Его сущности, но облекающими лицо Его вочеловечения. И как из высоты Божества мы познаем Его смирение в воспринятом Им человечестве, так и наоборот — из смирения в человечестве будет познано укорененное в Божестве величие и высота сущности Сына.

Этими словами весьма раздельно проповедуется, во-первых, мысль о совершенном единстве Ипостаси во Иисусе Христе: ибо, если бы во Христе было две отдельные ипостаси, Апостол не мог бы сказать, что Тот же самый, который находится во образе Божии, или имеет естество Божеское, принял зрак раба; Тот же самый, который не почитает хищением быти равен Богу, образом обретеся якоже человек, и что Он себе умалил, сделавшись человеком. А во-вторых, проповедуется, что этою единою ипостасию обоих естеств во Христе осталась неизменно Его Ипостась Божественная: так как, по слову Апостола, именно во образе Божии сый принял на Себя зрак раба, т. е. воспринял в единство своего Лица естество человеческое, и Он-то себе умалил, в подобии человечестем быв, Он-то обретеся, якоже человек¹.

***

На Флп. 2:6-8

Для того, чтобы, действительно, послужить умилостивительною жертвою Богу за грехи человечества и избавить нас от всех гибельных следствий греха, Христос Спаситель благоволил выполнить за нас два условия, понести двоякий крест.¹

I. Так как люди, в лице своих прародителей, не исполнили воли Божией, не послушались заповеди своего Творца, и след. пали самоволием и гордостию; так как и каждый из последующих их грехов был новым преступлением воли Божией, новым преслушанием, новым выражением самоволия: то Христос-Богочеловек, чтобы удовлетворить за все эти грехи человеческие вечной Правде, благоволил, взамен их, сам исполнить за людей, во всей целости и широте, волю Божию, явить в Себе совершеннейший образец послушания ей, и смирить, уничижить Себя ради нас до последней степени.

Жертвы и приношения не восхотел еси, сказал Он Отцу своему, входя в мiр, тело же совершил ми еси. Всесожжений и о гресе не благоволил еси. Тогда рек: се иду: в главизне книжней написася о мне, еже сотворити волю твою, Боже (Евр. 10:5-7). И вслед за тем, Он, иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, якоже человек; смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:6-8). Это первый крест, подъятый за нас нашим Спасителем, крест Его вольного самоотвержения ради нас, Его глубочайшего смирения, Его безусловного послушания и покорности воле Божией.

смирил Себя. Эти слова перекликаются с выражением "уничижил Себя" (ст. 7). И то, и другое действие Христос совершает свободно, по собственной воле.

быв послушным даже до смерти. Покорность воле Отца (Евр. 10:5-9) более примечательна со стороны Того, Кто равен Отцу (ст. 6), чем того, кто не имеет такого равенства. Слова Павла охватывают земную жизнь Христа, проведенную в полном послушании, и подчеркивают, что наиболее совершенным проявлением этого послушания стала Его смерть.

смерти крестной. Здесь подчеркивается, скорее, готовность Христа принять самую постыдную и мучительную смерть, чем искупительное значение этого события (ср. Рим. 3:21-26).

Ибо не как раб исполнил Владычнее повеление, но добровольно восприял за нас спасение и послушлив был, как Сын, а не как раб.

Воплощение — первая степень самоуничижения в лице Бога, благоволившего скрыть славу Божества под покровом человечества. Но пребывание в нем могло быть славно. И этого не восхотел Господь. Он избрал самый невидный род жизни: родился в яслях, возрос в бедности и трудах работных, жил среди лишений, не имея, где главу преклонить. Так смирил Себе. Этим смирил Себе означается добровольное избрание такой жизни, — определяется характер всей жизни. Словом же: послушлив был — обнимается самое течение жизни, со всеми ее случайностями. Святой Евангелист говорит о Нем, что Он трости сокрушенны не преломил. Ничему из текущего не поперечил, но подчинялся всему, как оно текло. Яко Бог, Он всем правил; и жизни Своей течение мог направлять Сам, но Он отрекся от Своей власти и смиренно принимал все случавшееся и подчинялся тому. Только однажды словом: Аз есмь — и еще два раза тем, что делался невидимым, когда хотели побить Его, становился Он будто поперек подступавшей злобе; но это на одну минуту, и то для того, чтобы показать, что предается в руки ей добровольно. Так суждено в тайне Пресвятой Троицы. Сам Господь именовал это покорностию воле Отца Своего Небесного.

Послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. И тому даже не противился, когда подошла смерть, и притом такая уничиженная. И простой смерти подлежать — было бы уничиженно; но подчиниться такой смерти — было последним пределом уничижения. Смерть подходила обычным сплетением замыслов и волей человеческих. Он это видел — издали и во всех подробностях, — но ничему не воспротивился и добровольно принял смерть, какую придумала зависть и неправда. Послушлив же во всем этом был Он не злобе людской, а определениям Бога в Троице поклоняемого, выражаемым волею Отца Небесного. Там в тайне Божества суждено, чтобы Господь подчинился такому течению жизни и такому концу ее. Самое же течение шло по общим законам Божественного промысла, то определяющего, то соизволяющего и по пущающего.

Святой Златоуст говорит на это место: "вот, говорят, был послушен; значит — не равен Тому, Кому послушен. О несмысленные и неразумные! Это нисколько не делает Его меньше. И мы часто слушаемся своих друзей, но это нисколько не делает нас меньшими. Он, как Сын, покорясь Отцу добровольно, не ниспал в состояние раба, но сим самым великим почтением к Отцу особенно сохранил честь (даица) сродства с Ним. Сын почтил Отца не для того, чтобы ты Его бесчестил, но — чтобы более почтил и из сего познал, что Он есть истинный Сын; поелику более всех почтил Отца. Никто таким образом не чтил Бога. Сколь высок Он был, столь же глубоко смирил Себя. Так как Он больше всех и никто Ему не равен, то и почтением к Отцу превзошел всех, не по принуждению и не по неволе. И это есть дело Его доблести, или не знаю, как это сказать. Ах, и рабом стать есть дело великое и весьма неизреченное; а подвергнуться смерти — гораздо больше! Но есть и другое нечто еще большее и удивительнейшее сего. Что же такое? То, что не всякая смерть была подобна Его смерти. Поелику такая смерть почиталась поноснейшею из всех и проклятою. Проклят бо, сказано, всяк висяй на древе (ср.: Втор. 21:23). Для того-то иудеи и постарались умертвить Его такою смертшо и чрез то сделать презрительным, дабы такой род смерти отвратил всякого от Него, если бы (просто) смерть не отвратила никого. Для того-то и два разбойника были распяты с Ним, дабы Он разделял с ними их бесчестие и дабы исполнилось сказанное: и со беззаконными вменися (Ис. 53:12). Но истина тем, чем более просиявает, тем блистательнейшею становится. Ибо когда столько было злоумышлении против Его славы, а между тем она сияет, то гораздо больше является честь. Не простым умерщвлением, но умерщвлением именно такого рода они думали сделать Его отвратительным и представить отвратительнее всех; но нимало не успели. — Сие нисколько не повредило Его славе".

***

"Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть. Оно тогда и является в совершенстве, когда другие добродетели уже расцвели в сердце и приходят в зрелость; оно венец их и покров. Это тайна жизни духовной о Христе Иисусе Господе нашем. Чем кто выше, тем смиреннее, ибо он яснее и осязательнее видит, что не он трудится в преуспеянии, а "благодать, которая в нем"; и это есть "мера возраста исполнения Христова". Ибо главное во Христе Иисусе то, что Он "смирил Себя, послушлив быв даже до смерти".