К Филиппийцам послание ап. Павла, Глава 1, стих 22. Толкования стиха

Неоднозначность от разделения следующих слов Апостола: «...то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас», не может быть устранена правилом Веры; ибо как ни дели их, смысл слов не будет противоречить вере, а посему здесь неоднозначность должна быть устранена через рассмотрение связи речи. С первого взгляда неизвестно, должно ли читать «и другое: имею желание» или сначала «Влечет меня то и другое», а потом уже прибавить «имею желание разрешиться и быть со Христом». Но, поскольку далее следуют слова «это несравненно лучше», то явно, что Апостол желает сего лучшего, так что, будучи влеком тем и другим (или затрудняясь тем и другим), он одного желает, а другое находит только более нужным, то есть желает разрешиться и быть со Христом, а более нужным находит оставаться во плоти. Здесь неоднозначность разрешается одною последующею частицею «ибо», хотя некоторые из толковников исключили ее, думая, что Апостол не только затрудняется тем и другим, но, по-видимому, и желает того и другого. В силу сего замечания, слова Апостола в этом месте должны быть распределены так: «то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое», и за сим уже должно читать «имею желание разрешиться и быть со Христом». Поскольку же здесь могли бы спросить Апостола: почему он преимущественно желает сего разрешения, то он прибавляет: «это несравненно лучше». От чего же он находит для себя затруднение с обеих сторон? От того, что находит с другой стороны более нужным остаться: «а оставаться во плоти нужнее для вас».

***

Таким же образом, когда кто-либо захочет пожелать умереть, если так он пришёл к желанию умереть, который уже содержит крепкую веру и видит, куда ему следует прийти, он уже приходит к тому, чтобы охотно уйти из этой жизни. Ведь не то же самое есть понимать, куда следует идти, что есть также и любить это, и желать быть там. Что касается того, что произойдёт в его душе, необходимо, чтобы он умер охотно. Итак, напрасно говорят некоторые, которые уже содержат крепкую веру, что они не хотят умирать для того, чтобы усовершенствоваться, в то время как само усовершенствование их заключается в том, чтобы они захотели умереть. Поэтому, если они хотят говорить правду, пусть они не говорят: «Потому я не хочу умирать, чтобы усовершенствоваться», но «потому я не хочу умирать, что недостаточно усовершенствовался». Итак, не желать смерти для верующих не является советом, чтобы они усовершенствовались, но является указанием, что недостаточно они усовершенствовались. Поэтому что касается того, что они не желают усовершенствоваться, пусть они пожелают, и вот они уже усовершенствовались.

Разрешиться - греч. «аналио». Это слово имеет два значения: 1) снимать военный лагерь, сворачивать палатки и возвращаться домой. Смерть и есть возвращение домой, в Небесное Отечество. С каждым днем мы проходим часть пути и приближаемся к дому, пока, наконец, не покинем навсегда земную скинию и не возвратимся в дом Отчий; 2) покидать гавань, выходить в открытое море, отправляться в дальнее путешествие, ведущее к вечному пристанищу.

В 1:12–26 Павел говорит лично о себе. Он знает, что его узы «послужили к большему успеху благовествования», Он ему радуется, независимо от того, каковы были побуждения людей, которые ими воспользовались для проповеди. Перед собою он видит два пути: путь жизни и путь смерти. Он был бы рад смерти, как соединению со Христом, но он уверен, что для успеха пасомых и их радости в вере, он останется во плоти и пребудет с ними. Иными словами, он рассчитывает на освобождение. Мы уже имели случай ссылаться на это место.

Поскольку выше Павел сказал для меня жизнь — Христос, не совсем ясно, какую жизнь он имел в виду — жизнь во плоти или последующую. Поэтому он добавляет о жизни во плоти, что даже эта жизнь, пока мы живем здесь во плоти, все-таки доставляет плод моему делу. Что значит плод моему делу? Это значит, что своим трудом и благовествованием я буду возвещать о Христе и многим подам надежду на жизнь и спасение, ибо они станут уповать на Христа и уверуют в благовествование.

***

Не знаю, что избрать умереть, ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение, и, умерев во плоти, я отойду к Нему; или же, напротив, жить во плоти, ибо плод моему делу — возвещать о Христе и нести благую весть. Павел говорит: не знаю, что избрать: стремиться к смерти или все еще продолжать жить.

Часто касается желаний и надежд Апостола относительно будущей его участи, то он одушевляется одной только надеждой и одним желанием, «чтобы возвеличился Христос в теле его, жизнью ли то, или смертью», «ибо, – говорит Апостол, – для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение». Даже затрудняется Апостол, что лучше избрать: жизнь или смерть. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться (от тела) и быть со Христом, потому что это несравненно лучше. А оставаться во плоти нужнее для вас|||». Чем вызваны были эти самоотверженные и благочестивые слова Апостола? Вышеозначенными неразумными дерзателями, возвещающими слово Божие. Действуя не по воле Апостола и даже наперекор ему, они могли преступить меру благоразумия, возбудить движение, обратить на происходящее взоры власти, и Апостолу предлежало подвергаться за то ответу. Апостол мог с часу на час ждать себе грозы (Св. Златоуст).

Останавливаясь лично на себе, Апостол сообщает, что он на все обстоятельства своей жизни смотрит чрез посредство своих отношений ко Христу (сравн. Рим. 14:8). Поэтому, хотя он и уверен в успехе своего дела, однако, поелику смерть может совершенно соединить его со Христом, то он считал бы за лучшее умереть. Это было бы для него приобретением. Но так как, с другой стороны, он не может упустить из вида пользу порученного ему дела благовестия, то ему желательнее продолжение земного подвига. К этому же располагает его и желание послужить дальнейшему совершенству Филиппийцев, что составляет для него особенную радость.

«Какое любомудрие! Словами: еже умрети приобретение есть, – он отринул любовь к сей жизни, а словами: еже жити ми телом, сие мне плод дела, – показал, что и настоящая жизнь нужна. Каким образом? Если пользуемся ею, как должно, ежели приносим плод. Посему не должно ненавидеть жизнь. Ибо можно жить и хорошо. Если же будем злоупотреблять жизнию, и в таком случае не должно обвинять ее. Почему? Потому что не жизнь тому причиною, но воля злоупотребляющих ею. Бог дал тебе жизнь, дабы ты жил для Него а ты, по наклонности к злу, живя греховно, сам подвергаешь себя всякой вине» (Златоуст). «Сама по себе смерть не есть ни потеря, ни приобретение, и случается по Божию порядку. Поэтому св. Павел называет приобретением собственно смерть мученическую, смерть за Христа и Евангелие. Такая смерть точно есть приобретение, ибо сама по себе венчает страдальца преславным венцем» (преосвящ. Феофан). К сему наш новейший толковник присовокупляет: «Как Христос приобщился к Божественной славе и воссел одесную Бога Отца только после воскресения и вознесения на небо, так и верующий приобщится славе Христа и будет созерцать Бога лицом к лицу только после своего воскресения. А потому, хотя Апостол, и живя во плоти, имеет Христа в своей истинной жизни, однако смерть будет для него приобретение, приобретение не само по себе, а как необходимое звено при переходе от этой, исполненной лишений и страданий, земной жизни к жизни славы со Христом, полного общения с Ним и созерцания Его». «Между пребыванием со Христом в другой жизни и здешнею жизнию и сравнения не могло быть. Не эта последняя и выступает у Апостола в противовес первому, а то, что он может еще сделать в сей жизни для блага ближних, для распространения Царства Христова на земле» (Назаревский. Ср. Рим. 9:1–3).

Апостол так спокойно относится к тому и другому исходу своего положения, что даже не знает сам, чего ему лучше желать: жизни или смерти (при этом он замечает, что жизнь его будет посвящена по прежнему апостольской деятельности, будет приносить плод дела, на служение которому призваны апостолы ср. Деян. 13:2; 1 Фес. 5:13). Ему лично, пожалуй, была бы приятнее смерть, но он знает, что жизнь его принесет пользу не ему одному, а всей Церкви. Будучи уверен в этом, ап. знает также и о том, что его деятельность не кончена, что он, по освобождении из уз, принесет еще пользу филиппийцам и даже снова посетит их. Это, замечает ап., послужит к радости веры иди верующих, которые не переставали, конечно, молить Бога об освобождении их апостола 

Апостол даже затрудняется, что избрать: жизнь или смерть. Его влечет и то и другое: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, это несравненно лучше. А оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1:23–24), для дела проповеди.

Оба желания имеют один мотив – любовь ко Христу, иначе они были бы безнравственны (1 Кор. 13:3). Но любовь ко Христу выражается в любви к ближним, поэтому Апостол предпочитает жизнь со всеми ее тяготами и скорбями. Поэтому он даже хвалится крестом Господа, которым он распялся для мира (Гал. 6:17) и с радостью носил язвы Господа на теле своем (Гал. 6:17).

Лучше бы мне умереть, — и по цене мученической смерти, и по тому, что за нею естественно последует. Но вот в противовес сей выгоде в моем положении стоит другая выгода: плод дела моего, — Апостольского, если останусь жив, — распространение света Евангельского и спасение стольких душ. Когда, говорит, поставлю эти две выгоды одну против другой, то не знаю, что изволяю, чего больше восхотеть, что предпочесть?

«Какое любомудрие! Он и отринул любовь к настоящей жизни, и не оклеветал ее! Ибо словами: еже умрети приобретение есть — он отринул любовь к сей жизни; а словами: еже жити ми телом, сие мне плод дела — показал, что и настоящая жизнь нужна. Каким образом? Ежели пользуемся ею как должно, ежели приносим плод. Если же она бесплодна, то уже не жизнь. Деревья, не приносящие плода, равно и сухие, мы бросаем и предаем огню. Жить есть нечто среднее и безразличное; а жить хорошо или худо — в нашей воле. Посему не должно ненавидеть жизни. Ибо можно жить и хорошо. Если же будем злоупотреблять жизнию, и в таком случае не должно обвинять ее. Почему? Потому что не жизнь тому причиною, но воля злоупотребляющих ею. Бог дал тебе жизнь, дабы ты жил для Него; а ты, по наклонности ко злу живя греховно, сам себя подвергаешь всякой вине» (святой Златоуст).

Когда Апостол говорит: что изволяю? не вем — дает мысль, что выбор жизни или смерти состоял в его власти. Но жизнь и смерть в руках Божиих. В каком же смысле так сказал Апостол? Может быть, он разумел при сем сердечный выбор. Перебирая случайности, какие делало возможными настоящее его положение, он не мог не предположить возможности, что его и смерти предадут. На это сердце могло отозваться желанием, ради светлости мученического венца и ради скорейшего личного общения с Господом. Но в то же время совесть могла представить ему, что он Апостол и, пока силы есть, должен желать жить, чтобы распространять Евангелие Христово. Преданный долгу Апостольскому, не мог он не возжелать, чтоб с ним было по этому благому внушению. И вот о сей борьбе добрых желаний он говорит, что, стоя среди них, не знает, что изволить.

Но можно и прямо разуметь, что тут выбор не желания, не предпочтения, — а самого события жизни или смерти, в силу того, что он помолился бы о том, и Бог сделал бы по его молитве. Езекия помолился, и Бог прибавил ему жизни. И в житиях святых было много опытов, что иные умирали, а иным продолжаема была жизнь по молитве. В этом смысле и Апостол мог сказать: не знаю, что избрать, о чем помолиться, чтобы Бог мне то сделал. Святой Златоуст так разумеет сии слова: «здесь Апостол открывает великую тайну, что в его власти было умереть. Ибо когда есть избрание, то, значит, мы властны. Что изволяю, говорит, не вем. Значит, это в твоей власти? Подлинно, говорит, если захочу испросить у Бога сию благодать».