К Евреям послание ап. Павла, Глава 9, стих 5. Толкования стиха

Золотой сосуд в ковчеге, содержащий манну, есть святое во Христе, вмещающее в себя всю полноту Божественности¹. Жезл Аронов расцветший есть непобедимое могущество священства Его, о котором говорит пророк: жезл правоты — жезл царства Твоего (Пс. 44:7). Ибо тот, кто определенное время выглядел мертвым, срезанным, — впоследствии, как уже обнаружилось, осветился на заре невечерними лучами воскресения и живый вновь зацвел, и прояснил Свое грядущее бытие навсегда неуязвимое и неувядаемое. Ибо восстающий из мертвых Христос более не умирает, смерть над ним более не властна². Скрижали завета в ковчеге всё во Христе: и знание сокровенного Отца, и силу судных решений, — обозначают. Ибо ведь на скрижалях была надписана и вера в вечную Божественность Того, Кто сотворил мир и правил им и через дарование которых служение Богу в закон возводится и разделение судное производится, согласно которому Сам ненавидящих Себя по праву осуждает и усердным Себе милосердием по достоинству воздает. Таково есть свидетельство, которое Господь дал Моисею для помещения в ковчег, а для нас обозначил исповедание Христа, истину плоти, души и Слова, и плоть саму после страдания смерти воскресением прославленную вечным Царя и Первосвященника достоинством возвышенную явил, ибо учил, что Сам только и есть посвященный таинств Отца, и истинно есть Тот, Кто с Отцом величия — судия всех веков.

***

Можно также усмотреть в образе ковчега прообраз святой Церкви, которая из дерев нетленных, то есть из душ святых, возводится и в вере в святое Евангелие, распространившееся на четыре стороны света, ожидает себе венец жизни от Бога вечный¹; и заключает в себе скрижали завета в продолжающемся помышлении о законе Божием; и золотой сосуд с манной заключает в себе веру в воплощение Господа; и жезл Аронов зацвел через свое сопричастие царству и священству Господа, как говорит о том апостол Петр: Но вы — род избранный, царственное священство (1 Пет. 2:9), то есть принявший и имеющий милость небесную, (о чем, дабы вспомнили это добро и щедро расточаемую на себя благодать Божию, упоминает апостол), и херувимов славы над собой и ангельское охранение, коими по милости Божией поддерживается, и в защиту которого милость, или заветы, через которые и правила жизни, и должные способы прошения о вспомоществовании в правильной жизни по милости Божественной будут устанавливаться.

И как херувимы славы милостию над ним возвышенные, так и град Христа, то есть святая Церковь, на скале, то есть на самом Христе, основана и держится², как о том и говорится, ибо не выше Него может быть град Его, и не иначе как при Его помощи и поддержке граду тому расти. Херувим милостию над ковчегом возвышен, поскольку и богослужения ангелов, и слово Божие тем более верно помогают церкви, которой сами в основании высшей истины составляют опору.

Очистилище (место очищения) — это крышка ковчега, которая окроплялась жертвенной кровью в праздник Дня очищения (Лев. 16: 14-15).

херувимы славы - Золотые статуи двух херувимов (сверхъестественных существ, служащих Богу) располагались на крышке ковчега (Исх. 25:17-22). Эта крышка символизировала престол, на котором восседает Господь (ср. выражение «сидящий на херувимах», 1 Цар. 4:4). Вероятно, они выглядели как могучие крылатые животные, хотя в точности это не известно.

очистилище - греч. Ιλαστήριον (букв, «место умилостивления»), В греч. переводе ВЗ этим словом переводится евр. название крышки ковчега: каппбрет, от глагола к-п-р «совершать искупление, очищать». В День очищения первосвященник кропил крышку ковчега кровью жертвенного животного.

Послание к Евреям кратко перечисляет священные сосуды и предметы, находившиеся в Святая Святых скинии Завета. Это и жертвенник для каждения, и Ковчег Завета с его содержимым. Намекая на то, что все эти сосуды были важны не только сами по себе, но служили видимыми знаками чего–то более высокого, но невидимого, «изъяснение чего может потребовать слишком много времени» (блаж. Феофилакт Болгарский), автор послания отказывается от подробных рассуждений на эту тему, как бы предлагая нам самим заняться полезным размышлением над этими предметами.

Особенно плодотворно типологическое размышление над Ковчегом Завета, в котором хранились, среди прочего, скрижали Завета. Ковчег был покрыт крышкой, осеняемой крылами херувимов. Об этой крышке Моисею было сказано: Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою посреди двух херувимов, которые над Ковчегом откровения (Исх. 25:22). Иными словами, крышка Ковчега была местом присутствия Бога среди народа, местом славы Божией. Переводчики по–разному переводят соответствующее этой крышке слово. Так, например, в церковно–славянской Библии, оно переводится то как «очистилище» (Исх. 25:17), то как «очищение» (Рим. 3:25), то как «олтарь» (Евр. 9:5). В переводах на другие языки слово, обозначающее крышку Ковчега, переводится как «престол милости», или «престол благодати». Как бы то ни было, но именно это место было самым святым в Святая Святых, определенное Самим Богом видимое место присутствия невидимого Господа Бога.

о чем не нужно... говорить подробно. Необходимости "говорить подробно" могло действительно не быть в том лишь случае, если адресатам послания обустройство скинии было известно так же хорошо, как и его автору (см. Введение: Время и обстоятельства написания). Кроме того, в иудейской среде I в. по Р.Х. символике храма и его атрибутов уделялось повышенное внимание, и автор сразу оговаривает, что эта тема в данном случае предметом обсуждения не будет.

Сказавши, что первый завет обветшал и близок к исчезновению, ан. доказывает, что Бог совершенно справедливо предает его такой участи,—доказывает посредством сравнения ветхозаветнаго святилища и жертвоприношений с первосвященническим служением И. Христа в небесном святилище. Сначала ап. дает характеристику священническаго служения в земном святилище — скинии Моисеевой, представляя при этом самое служение как-бы прекратившимся (είχε—прош. несов. время). И первый завет, говорит апостол, как и новый, стремился довести людей до общения с Богом. Для этого он имел особыя правила относительно богослужения (οικαιοίματα λατρείας) и место для совершения богослужения, учрежденное хотя и по Божественному повелению, но имевшее назначение только временное, для земной жизни человека (τό τε άγιον κοσμικόν). Ап. хочет говорить только о ветхозаветном богослужении и сравнить его с первосвященническим служением И. Христа на небе; но чтобы это сравнение было яснее, он сначала приводит своим читателям на память устройство самаго места ветхозаветнаго богослужения. Сначала была приготовлена Моисеем для совершения богослужения (κατεσκευασθη) и снабжена светильником и столом с хлебами предложения первая т. е. передняя часть скинии или святое (άγια). За этой частью следовало отделенное завесою от первой Святое Святых. К принадлежностям Святаго Святых ап., кроме ковчега завета с содержащимися в нем предметами, относит золотой кадильный алтарь. Почему ап. так делает, хотя каждому было известно, что алтарь кадильный находился в святилище— это можно объяснить, приняв во внимание, что сказано в законе об этом алтаре. Алтарь кадильный Моисей должен был поставить пред лицом завесы, отделявшей Святое Святых от святилища, пред ковчегом откровения (Исх. 40:3. 4. 5). Этим, конечно, показывалось, что алтарь кадильный имеет ближайшее отношение к ковчегу завета, почему, вероятно, и в 3 книге Царств (6, 22) он назван алтарем, принадлежащим к Святому Святых. Он так же принадлежал к Святому Святых, пред входом в которое стоял, как алтарь всесожжения принадлежал собственно к самой скинии, хотя и стоял пред нею, на дворе. В самом деле, воскуряя фимиам на алтаре кадильном, священники вместе с благовонием фимиама возносили свои молитвы за народ к Богу, пребывавшему среди Херувимов Славы над ковчегом завета, во Святом Святых. И так как ап. задался мыслию описать не скинию, а богослужение в ней совершавшееся и значение богослужебных действий, то и отнес в своем описании алтарь кадильный к принадлежностям Святаго Святых, к коему этот алтарь и принадлежал по существу совершавшагося на нем действия. Затем, следуя раввинско-талмудическому толкованию, ап. говорит, что в ковчеге завета находился сосуд с манною и прозябший жезл Аарона. Упомянув, наконец, о херувимах славы, т. е. о представителях божественнаго величия, осенявших своими крыльями и закрывавших от очей первосвященника очистилище или крышку ковчега, по направлению которой должен был кропить кровию первосвященник, ап. не видит затем надобности говорить о всех принадлежностях скинии по частям, т. е. раздельно изъяснять типическое значение перечисленных предметов .

Первой скинией была та, где находился медный жертвенник жертв и всесожжений, второй — та, о которой он говорит: в которой был светильник и предложение хлебов на столе, а третьей — та, в которой была золотая кадильница и ковчег завета.