К Евреям послание ап. Павла, Глава 9, стих 1. Толкования стиха

Золотой сосуд в ковчеге, содержащий манну, есть святое во Христе, вмещающее в себя всю полноту Божественности¹. Жезл Аронов расцветший есть непобедимое могущество священства Его, о котором говорит пророк: жезл правоты — жезл царства Твоего (Пс. 44:7). Ибо тот, кто определенное время выглядел мертвым, срезанным, — впоследствии, как уже обнаружилось, осветился на заре невечерними лучами воскресения и живый вновь зацвел, и прояснил Свое грядущее бытие навсегда неуязвимое и неувядаемое. Ибо восстающий из мертвых Христос более не умирает, смерть над ним более не властна². Скрижали завета в ковчеге всё во Христе: и знание сокровенного Отца, и силу судных решений, — обозначают. Ибо ведь на скрижалях была надписана и вера в вечную Божественность Того, Кто сотворил мир и правил им и через дарование которых служение Богу в закон возводится и разделение судное производится, согласно которому Сам ненавидящих Себя по праву осуждает и усердным Себе милосердием по достоинству воздает. Таково есть свидетельство, которое Господь дал Моисею для помещения в ковчег, а для нас обозначил исповедание Христа, истину плоти, души и Слова, и плоть саму после страдания смерти воскресением прославленную вечным Царя и Первосвященника достоинством возвышенную явил, ибо учил, что Сам только и есть посвященный таинств Отца, и истинно есть Тот, Кто с Отцом величия — судия всех веков.

***

Можно также усмотреть в образе ковчега прообраз святой Церкви, которая из дерев нетленных, то есть из душ святых, возводится и в вере в святое Евангелие, распространившееся на четыре стороны света, ожидает себе венец жизни от Бога вечный¹; и заключает в себе скрижали завета в продолжающемся помышлении о законе Божием; и золотой сосуд с манной заключает в себе веру в воплощение Господа; и жезл Аронов зацвел через свое сопричастие царству и священству Господа, как говорит о том апостол Петр: Но вы — род избранный, царственное священство (1 Пет. 2:9), то есть принявший и имеющий милость небесную, (о чем, дабы вспомнили это добро и щедро расточаемую на себя благодать Божию, упоминает апостол), и херувимов славы над собой и ангельское охранение, коими по милости Божией поддерживается, и в защиту которого милость, или заветы, через которые и правила жизни, и должные способы прошения о вспомоществовании в правильной жизни по милости Божественной будут устанавливаться.

И как херувимы славы милостию над ним возвышенные, так и град Христа, то есть святая Церковь, на скале, то есть на самом Христе, основана и держится², как о том и говорится, ибо не выше Него может быть град Его, и не иначе как при Его помощи и поддержке граду тому расти. Херувим милостию над ковчегом возвышен, поскольку и богослужения ангелов, и слово Божие тем более верно помогают церкви, которой сами в основании высшей истины составляют опору.

постановление - В оригинале слово стоит во мн. ч. (ср. РБО, Кул.).

святилище земное - скиния, а затем храм, устройство которых описывается в следующих стихах.

Церковное предание содержит рассказ о том, как Дева Мария, которой исполнилось всего три года, была введена в Иерусалимское святилище. Она поднялась по ступеням и взошла на паперть, где ее встретил первосвященник Захария и ввел во Святая Святых — в ту часть храма, где обитал Сам Господь Бог и где являл Он Свое присутствие, недоступное никому, кроме одного первосвященника, да и то лишь один раз в году, когда был праздник Дня очищения. И вот Божией благодатью святилище Иерусалимского храма открывается Богоизбранной Отроковице, и Пресвятая Дева вводится во Святая Святых, невидимо для мира неся в Себе великую жертву, новую живую жертву — Бога и Человека Иисуса Христа.

Это предание легло в основу двунадесятого праздника Введения во Храм. Событию Введения и посвящено наше сегодняшнее чтение Апостола, отрывок из Послания к Евреям, в котором предельно кратко описано ветхозаветное святилище, скиния первого Завета, о которой Господь сказал Моисею: И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их (Исх. 25:8).

На первый взгляд не очень понятно, какое отношение имеет это чтение к празднику Введения. Но дело в том, что уже с древнейших времен в Церкви существовало убеждение, что ветхозаветная скиния предизображала, или прообразовала собою Божию Матерь, Которая была чистым вместилищем и святой обителью Сына Божия. В богословской науке такой способ истолкования ветхозаветных текстов и фактов истории называется типологией. Послание к Евреям широко использует именно этот способ толкования Ветхого Завета. В основе такого толкования стоит убеждение в том, что отношение Бога к людям остается одинаковым сквозь все поколения: Господь Бог, желая спасения всех народов и во все времена, из века в век подготавливал людей к принятию и постижению высшего откровения в Сыне Своем Иисусе Христе. Как младенческое питание молоком сменяется твердой пищей, так и различные формы Божественного откровения от простых и воспринимавшихся естественным разумением, сменились таким Откровением, которое стало доступно сознанию «повзрослевшему», просвещенному Святым Духом. Начальные формы откровения имели спасительную задачу подготовки к принятию форм совершенных. Истинные образы веры, — Бога, Царствия Божия, служения Богу, нашего спасения, — даны нам в Новом Завете и в Церкви. В Ветхом же Завете, как и в ветхом мире вообще, людям предлагаются не сами образы, а их предварительные подобия, как бы тени. Так о Моисеевом Законе со всеми его богослужебными предписаниями в Послании к Евреям сказано так: Сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр. 10:1).

Первый Завет имел сложные богослужебные предписания и земное святилище. Но вся эта возвышенная обрядность была лишь тенью одной–единственной истинной жертвы — жертвы Христа. Поэтому ветхозаветная скиния, согласно такому толкованию, есть только притча во время настоящее (Евр. 9:9), то есть для нас, живущих в настоящее время спасения во Христе Иисусе, ветхозаветная скиния, ее устройство и богослужение в ней должны пониматься как некая «притча», иносказание.

Доказав со стороны священника, священства и завета, что (ветхий завет) должен был окончиться, (апостол) теперь доказывает то же со стороны самого устройства скинии. Каким образом? Когда говорит о святом и святом святых. Святое есть образ прежнего времени, потому что там все соверши­лось с жертвоприношениями; а святое святых есть образ настоящего. Словом – святое святых (апостол) означает и небо, и завесу неба, и плоть (Христову), входящую внутрь завесы: «открыл нам, – говорит, – через завесу, то есть плоть Свою» (Евр. 10:20). Впрочем нужно объяснить это место с самого начала. Что же он говорит? Кто «первый»? Завет. «Имел постановление о Богослужении». Что значит: «постановление о Богослужении»? Знаки или постановления; как бы так говорит: тогда он имел их, а теперь не имеет, – и этим уже выражает, что (ветхий завет) отменён: «имел», говорит, так что теперь он, хотя бы и оставался, уже не имеет (силы). «Святое же людское» («Святилище земное»). «Людским» называет его по­тому, что всем дозволялось входить в него; в одном и том же здании назначено было место, где стояли священники, где иудеи, прозелиты, назореи. Так как оно было доступно и язычникам, то и называет его людским (κοσμικόν, мирским); иудеи же не были мирскими.

Старая скиния

О принципе соответствия небесного и земного святилища см. в коммент. к Евр. 8:1—5. Автор в своих описаниях в 9:1—10 строго следует Ветхому Завету, не позволяя себе опираться на все современные ему модификации святилища. (Сказанное в ст. 4, 5 уже во многом не отвечало действительности, многое было упразднено. Но, согласно целому ряду иудейских преданий, считалось, что в конце времен это будет восстановлено.) Эти стихи, с точки зрения грамматики, также указывают на святая святых; даже вопреки некоторым иудейским представлениям о том, что жертвенник каждения находился в святая святых, автор, должно быть, имеет в виду, что этот жертвенник, хотя и принадлежал святая святых, не был внутри него, в отличие от ковчега Завета. Ветхий Завет ясно свидетельствует о том, что жертвенник каждения находится в святом отделении скинии. В еврейском оригинале 3 Цар. 6:22 о месте нахождения жертвенника курения говорится несколько неопределенно, однако автор Евр. заявляет, что ряд предметов в святилище «принадлежат» святая святых, хотя они там и не находятся.

Большинство деталей первоначальной скинии описывались с позиций древней ближневосточной культуры. Некоторые особенности просто указывали израильтянам на то, что это был «храм». Устройство скинии, состоявшей из трех частей, со святая святых, расположенной в самом ее конце, напротив главного входа, было характерно и для типичного египетского храма времен Моисея. Внутренняя отделка скинии самыми дорогими материалами (напр., чистым золотом) и красочными тканями вблизи ковчега Завета испокон веков знаменовала собой прославление святости божества; это настраивало на приближение к Богу с должным благоговением и почтением. Ряд других особенностей скинии отражает практические стороны ее устройства, которые Бог благословил. Например, если более поздний храм был построен из кедрового дерева (как обычные ханаанские храмы), то скиния была сделана из дерева акации — единственного подходящего материала, который был доступен в Синайской пустыне. У кочевников были также известны святилища в виде палатки.

Но главное назначение скинии в том, чтобы противопоставить служение Богу разным культам, известным в культуре других народов. Как и в большинстве древних храмов на Ближнем Востоке, в храме Бога был жертвенник, на котором приносились в жертву животные, жертвенник каждения (предназначенный для притупления запаха горящей плоти на алтаре), стол с хлебами предложения и др. В языческих храмах часто находилось ложе и другие предметы, изображавшие бога, истукан, которого одевали, «кормили» и ухаживали за ним. Но в Доме Божьем такого идолопоклонства не было. Аналогичным образом, в крупных египетских храмах по обеим сторонам часто находились святыни — для богов-попечителей; но такого не было и не могло быть в храме Бога, единственного истинного Бога. Святая святых в древних храмах Ближнего Востока соответствовала ковчегу, на котором воздвигали изваяние бога (иногда в виде восседающего на крылатых существах, напоминавших херувимов). Но главное отличие храма Божьего состояло в том, что на месте, где ожидалось присутствие истукана — изображение божества, не было ничего, потому что ничто не может адекватно представить славу Божью.

Автор Евр., полагая, что детали строения современной земной скинии важны (он верит, что они указывают на небесное святилище), не искажает текст. Его скромные предположения явно противостоят аллегориям Филона, который объясняет каждую деталь как некий символ, о чем ни один из читателей времен Моисея и не догадывался (льняное полотно символизировало землю, пурпурный цвет — воздух, семисвечник — семь планет и т. д.). В отличие от автора Евр., однако, некоторые читатели Ветхого Завета ныне предпочитают более причудливую трактовку скинии Филона.

постановление о Богослужении и святилище. Этим стихом открывается сопоставление ветхозаветной святости и святости Христовой, которое продолжает гл. 10.

Первой скинией была та, где находился медный жертвенник жертв и всесожжений, второй — та, о которой он говорит: в которой был светильник и предложение хлебов на столе, а третьей — та, в которой была золотая кадильница и ковчег завета.