К Евреям послание ап. Павла, Глава 4, стих 14. Толкования стиха

прошедший небеса - восшедший к Богу, прославленный (ср. 9:11-12,24). 4:15 искушен во всем, кроме греха - не согрешивший. О том, что Христос был безгрешен, говорится и в других книгах НЗ (1 Пет. 2:22; 1 Ин. 3:5; 2 Кор. 5:21 и др.)

„Архиерея“, как принесшаго Самаго Себя в жертву за отпущение грехов наших, а „великаго“, как Бога: ибо говорит: „Иисуса Сына Божия“. „Прошедшаго небеса“ употреблено вместо: вшедшаго в покой царства небеснаго — по человечеству Своему, и в этом отношении высшаго, чем Моисей и Аарон: ибо эти не вошли обетованный покой Палестины. Что же значит: „да держимся исповедания“? Значит: должны крепко ухватиться и твердо держаться исповедания, что Христос есть Бог, что будет воскресение, суд и воздаяние: ибо мы исповедали, когда крестились, что веруем во Христа и верим всем словам Его.

Итак, имея великого Первосвященника, Который прошел через небеса, Иисуса, Сына Божия, — будем крепко держаться нашего исповедания. Ведь наш Первосвященник — не тот, кто не может сострадать нашим немощам, но Тот, Кто, как и мы, испытал искушение во всём, но не согрешил. Поэтому мы можем смело приступать к престолу благодати, чтобы, находя милость и благодать, получать своевременную помощь.

Одна из важнейших идей Послания к Евреям — первосвященство Иисуса Христа. В нем излагается сущность и условия священнического служения.

Всякий священник несет на себе обязанность быть представителем народа перед Богом, или, иными словами, выступать как посредник и ходатай перед Богом от лица народа Божия. Грех отдалил и постоянно отдаляет людей от Бога, в Котором — источник жизни и самого бытия. Грех пролагает пропасть между Богом и людьми. Священник же своим служением призван как бы перебрасывать мост через эту пропасть и вводить людей в присутствие Божие, приближать их к небесному «престолу благодати». Иисус Христос, будучи не простым священником, но великим Первосвященником, преодолел эту пропасть, Он прошел через небеса, и тем самым проложил нам путь от земли к престолу Божию. Так исповедует наша вера, и в этом исповедании выражено наше упование на спасение. Кто из грешных людей способен подняться на небо, приблизившись к Богу? Разумеется, никто. Но Иисус Христос — не простой священник из людей. Он — великий Посредник, выше всех прочих посредников — ангелов, священников из рода Аарона, выше законодателя Моисея, ибо он — Сын Божий, божествен по Своему рождению и сущности.

Но если бы Иисус Христос имел только божественную природу, Он не мог бы отвечать самому понятию о посредничестве. Ведь всякий посредник должен быть причастным обеим сторонам отношений. Ветхозаветный священник лишь отчасти обладал таким свойством. Он был человеком и, естественно, был отягощен всеми человеческими немощами, корень которых в грехе Адама. Именно поэтому земное ветхозаветное священство, равно как и всё возвышенное храмовое богослужение с его жертвами было лишь тенью Первосвященства истинного, земного и небесного одновременно. Если бы Иисус был только Богом, то Он не мог бы сострадать нам в наших немощах. Сама мысль о том, что Бог способен страдать или сострадать была абсолютно чужда иудейскому богословию. Привычное для нас представление о Боге как о любящем Отце вошло в мир вместе с проповедью Самого Иисуса Христа. Во время Его земной жизни такое представление было новым и революционным. Ведь основная идея о Боге в иудействе заключалась в том, что Он свят, то есть абсолютно отличен от людей и от всего земного. Представить себе, что Богу могут быть свойственны человеческие переживания и чувства, было невозможно. Такая мысль казалась соблазном (1 Кор. 1:23). Не иначе дело обстояло и в эллинской религиозной мысли, которая главной особенностью Бога называла «апатию», то есть полное бесстрастие. Божество стоит выше всяких чувств, и в этом его блаженство. Поэтому эллинам мысль о божественном сострадании людям казалась «безумием».

Но Иисус был не только Богом, но и человеком, во всем подобным нам, за исключением греха. Когда в прочитанном тексте говорится о том, что Он подобно нам, простым людям, был искушен во всём, но не согрешил, то имеются в виду не столько те или иные нравственные, этические искушения, которым мы подвергаемся на каждом шагу. Речь идет об основном, принципиальном искушении, то есть об испытании, когда под сомнение ставится сама вера человека. Предполагается библейское, Адамово искушение отречься от жизни по вере, искушение отпасть от Бога. Однако, само вочеловечение Сына Божия в мире греха и искушений, сама солидарность Его с искушаемыми грешниками состояла в неизменном послушании Сына Богу Отцу. Иначе говоря, сама подверженность Иисуса Христа искушениям парадоксальным образом свидетельствовала о единстве Сына с Отцом. Это то, что в другом месте Апостол Павел называет премудростью Божией, которая ограниченному земному сознанию представляется безумием.

Таким образом, Иисус Христос отвечал всем условиям истинного Посредника между людьми и Богом. Он был един с Богом, Божествен по природе, и одновременно, как Человек, солидарен с грешным, страдающим и искушаемым человечеством. В Нем Бог явил Себя как любящий Отец, способный к сострадательному милосердию, понимающему сочувствию и спасительной благодатной помощи.

В раскрытии превосходства Христова первосвященства пред левитским примечаются у св. Ап. Павла следующие частные пункты его рассуждения, или отдельные мысли: а) сначала Апостол кратко излагает существенные черты первосвященства Христова и надлежащий характер наших отношений ко Христу-Первосвященнику. Это как бы тема, или главный предмет догматико-наставительного рассуждения апостольского о первосвященстве Христовом (Евр. 4:14–16). б) Раскрытие этой темы Апостол начинает изложением существенных черт всякого первосвященника по чину Ааронову и указанием того, что эти черты находятся и во Христе Иисусе, как в действительном первосвященнике (Евр. 5:1–9). в) Далее, переходя к высшему первосвященству Христову по чину Мелхиседекову, Апостол делает предварительную оговорку о своих затруднениях рассуждать об этом возвышенном предмете, укоризненно ссылаясь на младенческую неразвитость евреев и опасаясь даже за полное отпадение некоторых от Христа, но в то же время укрепляя веру и возбуждая надежду в колеблющихся (Евр. 5:1–9). в) Далее, переходя к высшему первосвященству Христову по чину Мелхиседекову, Апостол делает предварительную оговорку о своих затруднениях рассуждать об этом возвышенном предмете, укоризненно ссылаясь на младенческую неразвитость евреев и опасаясь даже за полное отпадение некоторых от Христа, но в то же время укрепляя веру и возбуждая надежду в колеблющихся (Евр. 5:9–6:20). г) После сих укоризненных увещаний Апостол выясняет превосходнейшее по чину Мелхиседекову первосвященство Христово (Евр. 7). д) Наконец, изъясняет превосходство самого завета, которого первосвященником был Иисус Христос.

а) Превосходящие черты необычайного первосвященства Христова.

Имуще убо Архиереа велика, прошедшаго небеса, Иисуса Сына Божия, да держимся исповедания. Не имамы бо архиереа не могуща спострадати немощем нашим, но искушена по всяческим по подобию, разве греха (Евр. 4:14–16).

Какие же превосходнейшие черты первосвященства Христова сравнительно с ветхим заветом?

Во-первых, ветхозаветные первосвященники все были равны между собой, первенствуя только над помогавшими им в отправлении жреческих обязанностей священниками; Христос же есть единственный и превознесенный над всеми другими архиереями, великий Архиерей. Во-вторых, Он есть архиерей прошедший небеса, т. е. самого Себя представивший как жертву за людей к самому престолу Отца Небесного и навсегда воссевший одесную с Ним; тогда как прочие первосвященники имели лишь одно преимущество – входить во святая-святых с жертвенной кровью за завесу святилища земного, и то однажды в год. В-третьих, Иисус, великий архиерей, прошедший небеса, есть Сын Божий, единосущный и совечный Богу Отцу, между тем как прочие архиереи были смертные люди, рождаемые таковыми же людьми и им наследующие. В-четвертых, сей великий архиерей, прошедший небеса – Иисус, Сын Божий, несмотря на такое недосягаемое величие, есть Архиерей, могущий спострадать немощи нашим, искушенный во всем, подобно нам, кроме греха, и однако же добровольно взявший на себя предстоявшее нам наказание за грех. Посему Апостол и присовокупляет: да приступаем убо с дерзновением к престолу благодати, на котором т. е. восседает столь сострадательный к нам первосвященник.

прошедшего небеса. Христос воскрес, вознесся и воссел одесную Бога (8,1), исполняя служение нашего великого и предвечного Первосвященника (Евр. 7:26; Евр. 9:11, 24).

Сына Божия. См. ком. к Евр. 1:5.

После этого апостол кратко перечисляет главные пункты оконченнаго изследования о превосходстве И. Христа пред ангелами и Моисеем и полагает этим основание для второй части, в которой доказывает, что мы имеем во Христе, Сыне Божием, первосвященника, через Котораго мы, твердо держась веры в Него, имеем доступ к престолу благодати. Прежде всего апостол увещевает своих читателей держаться исповедания, потому что И. Христос, предмет этого исповедания, первосвященник высшаго чина чем Аарон, именно, Он прошел через все небеса, чтобы сесть одесную Бога, и есть Сын Божий. Затем читатели должны с дерзновением или радостною уверенностью приступать в молитвах (προβέρχεσθαι) к престолу благодати, или к трону Божию, из котораго исходит благодать, потому что Иисус есть, с другой стороны, Сын человеческий, искушенный подобно нам во всех отношениях, в каких человеческая натура подвергается искушениям (хотя это искушение не привело Его ко грехопадению — χωρίς αμαρτίας), и потому способный нам сочувствовать в наших слабостях 

Важным преимуществом ветхозаветной религии было первосвященническое служение Аарона и его сыновей; поэтому Апостол доказывает, что и в этом отношении Иисус Христос превосходит их всех. В Лице Иисуса Христа мы имеем «Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия» (Евр. 4:14), жертвенник Которого есть престол благодати в небесной скинии, к которому мы должны приступать «с дерзновением... чтобы получить милость и обрести благодать» (Евр. 4:16).