К Евреям послание ап. Павла, Глава 11, стих 24. Толкования стиха

Описание жизни Моисея не во всем совпадает с Исх. Павел, видимо, пользовался преданием («Жизнь Моисея»).

Моисей «верою остави Египет, не убоявся ярости царевы». В Исх. 2: 14: «убоявся Моисей». По Павлу, не убоялся, т. к. Моисей снова вернулся в Египет.

В настоящий день, когда святая наша Церковь празднует свое торжество, свою победу над всеми своими врагами, предлагается нам апостольское чтение о вере ветхозаветных праведников, тоже в свое время сокрушивших силу вражию.

Мы слышали сегодня о вере Моисея и последующих за ним праведников.

Гл. 11, ст. 24–26. Верою Моисей, придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние.

Моисей, сын евреев, когда ему было только три месяца, во избежание грозившей ему смерти от египтян, был положен скорбными родителями в осмоленную корзинку и с верою в Промысл Божий пущен был ими на реку вблизи берега. Но здесь его скоро заметила дочь царя египетского фараона, взяла его к себе и стала воспитывать как сына. Моисей был воспитан в царском дворце, обучен всякой тогдашней премудрости (Деян. 7:22); не видел себе отказа ни в чем. Ему оставалось только наслаждаться жизнью в спокойствии, в довольстве. Но душа его стремилась к своим. Он, когда пришел в возраст, увидел, что кроме него, все евреи за стенами дворца тяжко страдают в Египте; их изнуряют работами, их бьют, опасаются их многочисленности, заботятся об их истреблении. И сердце Моисея не могло видеть этих скорбей. Он жертвует собою, отказывается от своей приятно обставленной жизни и охотно идет страдать со своим народом. На все лишения и трудности Моисей обрекает себя не по простому только чувству кровного родства, но главным образом потому, что он веровал древнему пророчеству об освобождении народа еврейского от египетского рабства. Он же веровал, что еврейский народ избран Богом и имел из среды своей даровать миру Спасителя; Моисей имел надежду на воздаяние, на награду от Господа за оскорбления, труды и поношения, испытанные им по вере в обетованного Христа Спасителя.

И по вере своей Моисей удостоился быть виновником освобождения евреев, законодателем для них, посредником между ними и Богом, пророком и чудотворцем, и прообразом Иисуса Христа.

11:23-27 Автор пересказывает, с некоторыми изменениями, Исх. 2:1-15.

11:23 Верою - подразумевается вера родителей Моисея (ср. РБО, Кул.).

11:23 царское повеление - приказ фараона топить всех новорожденных еврейских мальчиков (Исх. 1:22).

11:25 захотел страдать с народом Божиим - В Исх. 2:11-15 описывается, как Моисей вступился за своих угнетенных соплеменников, но в результате был вынужден бежать из Египта, спасаясь от преследования за убийство египтянина.

11:26 поношение Христово - Вероятно, здесь имеется в виду, (а) что Моисей, подобно Христу, пострадал за Божий народ; (б) что он претерпел страдания как предшественник и прообраз Христа.

11:26 воздаяние - Божий суд над человеком.

Глава 11. Вопрос: почему страх и надежда называются несовершенными?

Герман. Подлинно, сильна и возвышенна беседа твоя о совершенной любви к Богу; но смущает нас то, что ты столько восхвалив эту добродетель, страх Божий и надежду вечного воздаяния признал несовершенными, между тем как пророк, кажется, судит о них иначе, когда говорит: «бойтесь Господа, все святые Его, ибо нет скудости у боящихся Его» (Пс. 33:10); и в другом месте он ясно открывает, что к сохранению оправданий Господних побуждала его мысль о воздаянии. "Приклонил, – говорит он, – сердце мое к исполнению уставов Твоих навек, до конца» (Пс. 118:112). Апостол также говорит: «верою Моисей, придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние» (Евр. 11:24–26). Следовательно, как можно счесть эти добродетели несовершенными, когда св. Давид хвалится тем, что он творил оправдания Господни, имея в виду воздаяние, и когда говорится, что Законодатель, взирая на будущие награды, пренебрег достоинством царского сына и тягчайшее страдание предпочел египетским сокровищам.

Глава 12. Ответ о различии совершенств

Херемон. Божественное Писание побуждает свободную волю нашу стремиться к различным степеням совершенства, смотря по состоянию и мере духовных способностей каждого. Оно не могло предложить одинакового для всех венца совершенства, потому что не у всех одинаковы силы к достижению его или не все имеют одинаковое расположение и стремление к тому; потому слово Божие и назначило различные степени и различные меры в самих совершенствах. Это ясно показывает различие евангельских блаженств. Ибо, хотя блаженными называются и те, коим принадлежит Царство Небесное, блаженны и те, которые наследуют землю, блаженны и те, которые утешатся, блаженны и те, которые насытятся; однако, думаем, большое различие между обитанием в Царстве Небесном и наследованием земли, какая бы она ни была, между восприятием утешения и полным насыщением правдою; также большое различие между теми, которые получат помилование, и теми, которые удостоятся наслаждаться славным видением Бога. Ибо «иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых» (1 Кор. 15:41–42). Когда же таким образом Божественное Писание хвалит боящихся Бога и обещает им полное блаженство, говоря: «блажен всякий, боящийся Господа» (Пс. 127:1), а в другом месте говорит: в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. «Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4:18); также, когда служение Богу почитает делом достославным, говоря: «служите Господу со страхом» (Пс. 2:11); «мало того, что Ты будешь рабом Моим» (Ис. 49:6); «блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так» (Мф. 24:46), и, однако, Сам Господь говорит к апостолам: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15:15), и выше: «вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15:14), то из этого можете видеть, что степени совершенства различны, и что Господь побуждает нас восходить со степеней высоких к более высшим. Если кто, сделавшись, например, блаженным и совершенным в страхе Божием, приходит, как говорит Св. Писание, «от силы в силу» (Пс. 83:8) и от совершенства к новому совершенству, т. е. перейдет от страха к надежде, восходя с бодростью духа, то таковой призывается к новому, блаженнейшему состоянию, которое есть любовь; он поступит в число друзей и чад Божиих, когда сделается рабом верным и мудрым (Мф. 24:45). В этом-то смысле нужно понимать и наши слова. Мы не говорим, что мысль о вечном наказании или обещанном святым блаженнейшем воздаянии ни к чему не служит; напротив, такие мысли полезны, поскольку приводят руководствующихся ими к началу блаженства. Но что касается любви, то она, будучи преисполнена большим дерзновением и непрестанной радостью, возводит преданных ей со степени рабского страха и наемнической надежды на степень сыновней любви к Богу и из совершенных делает их некоторым образом более совершенными. Ибо «в доме Отца Моего, – говорит Спаситель, – обителей много» (Ин. 14:2). И хотя все светила видятся на небе, но между светлостью солнца и луны, также денницы и прочих звезд различие большое (1 Кор. 15:41), так и по отношению к любви апостол, предпочитая ее не только страху и надежде, но и всем великим и чрезвычайным дарованиям, показал, что она превосходит все прочие добродетели. Именно, по исчислении всех духовных дарований, желая описать свойства этой добродетели, он говорит: «я покажу вам путь еще превосходнейший. Если я говорю языками человеческими и ангельскими... Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять... И если раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 12:31, 13:1–3). Итак, видите, что нельзя найти ничего драгоценнее, ничего совершеннее, ничего выше и ничего, так сказать, долговечнее любви. Ибо «любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13:8); без нее не только все превосходнейшие роды дарований, но и слава самого мученичества ничто.

Глава 13. О страхе, рождающемся от великой любви

Итак, кто будет утвержден на основании совершенной любви, тот непременно взойдет на высшую степень того особенного страха, который рождается не от опасения наказаний и не от желания наград, но от великой любви. Это такой страх, которым сын страшится нежнейшего отца, или брат брата, или друг друга, или супруг супруги; здесь мы боимся не наказания или укоризны, а малейшего оскорбления любви и всегда находимся в величайшем опасении, чтобы не только каким-нибудь поступком, но даже и словом не охладить горячности любви к нам. Один из пророков, Исайя, хорошо изобразил достоинство этого страха, когда сказал: богатство спасения – мудрость и разум; страх Господень, сие есть сокровище его (Ис. 33:6). Он не мог очевиднее выразить достоинство и пользу этого страха, как сказав, что им сохраняется богатство спасения нашего, состоящее в божественной премудрости и разуме. К такому страху призываются пророческим вещанием не грешники, а святые. «Бойтесь Господа, – говорит Псалмопевец, – все святые Его, ибо нет скудости у боящихся Его» (Пс. 33:10), т. е. ни в чем не нуждается совершенство тех, которые убоятся Господа сим страхом. О другом ее мучительном страхе ясно говорит апостол Иоанн: «боящийся несовершен в любви, потому что в страхе есть мучение» (1 Ин. 4:18). Следовательно, великое находится различие между тем страхом, коему ничего не недостает, который есть сокровище премудрости и разума, и тем несовершенным страхом, называющимся «началом премудрости» (Пс. 110:10), и который, имея в себе муку, по достижении полноты любви изгоняется из сердец людей совершенных. «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18). Поистине, если страх составляет начало премудрости, то в чем будет заключаться совершенство ее, если не в любви к Христу, которая, совмещая в себе страх совершенной любви, называется уже не началом, а сокровищем премудрости и разума? Таким образом, две степени страха, и одна из них – начинающих, т. е. тех, которые находятся еще под игом рабского страха, о коем говорится у пророка: раб чтит господина своего (Мал. 1:6), также в Евангелии: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его» (Ин. 15:15), и потому говорит: «раб не пребывает в доме вечно» (Ин. 8:35). Спаситель побуждает нас переходить из состояния мучительного страха в состояние полной свободы любви и дерзновения друзей и чад Божиих. Также и святой апостол, перешедший силою Господней любви низшую степень рабского страха, свидетельствуя об обогащении себя от Господа большими дарованиями, говорит: «ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» (2 Тим. 1:7); – и тем, которые горели совершенной любовью к Небесному Отцу, и которых божественное усыновление из рабов сделало уже сынами, увещевает в следующих словах: «потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: Авва Отче!» (Рим. 8:15). И пророк при описании семиобразной благодати Св. Духа, имевшей низойти на воплотившегося Сына Божия, сказав: «и почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия», как нечто особенное присовокупляет: «и страхом Господним исполнится» (Ис. 11:2–3). Здесь в особенности нужно обратить внимание на то, что пророк не сказал: и почиет на Нем Дух страха Божия, как говорил о прежних дарах, но говорит: и страхом Господним исполнится. Ибо Дух тот столь обилен, что если он однажды обымет кого своей силою, то овладеет всей его душою, а не одной только частью ее. Так и должно быть, потому что страх, соединенный с любовью, никогда не перестающей, не только исполняет того, кем овладеет, но и непрерывно и неразлучно пребывает с ним, не уменьшаясь ни от каких временных удовольствий и радостей, как это иногда бывает со страхом вон изгоняемым. Поэтому тот страх, которым, как сказано, исполнен был Богочеловек, пришедший не только искупить род человеческий, но и показать образец совершенства и примеры всех добродетелей, есть страх совершенства. Рабского страха мучений истинный Сын Божий, Который «не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Пет. 2:22), иметь не мог.

Второе отступление: 10:38–12подкрепляет призыв к вере ссылкою на подвижников веры в Ветхом Завете до «Начальника и Совершителя веры Иисуса» (ср. 12:2) включительно. Его пример есть последний в длинном ряду. Он знаменует и цель стремления, в Ветхом Завете недостижимую. В понятии веры ударение лежит на содержании веры. Вера Евр. 11 есть вера в обетования Божии. Ветхозаветные праведники являют в подвиге своей веры устремленность в будущее. Это особенно сказывается на примерах Авраама (11:8–19) и Моисея (стт. 23–29). Нарочитого внимания требует, в истории Авраама, жертвоприношение Исаака (стт. 17–19), а в последующую эпоху – подвиг веры Раав (ст. 31). Своею устремленностью в будущее Евр. 11 возвращает нас к речи Стефана в Деян. 7, которая, как уже было указано, оставила сильное влияние на его гонителе, Савле. Длинный ряд подвижников веры в Ветхом Завете приводит к христианскому человечеству. Только с ним и в нем они достигают цели (11:39–40). Эта мысль о непрерывности домостроительства Божия принадлежит к основным мыслям Евр. (ср. 1, 1–2 и др.): она звучит с не меньшею ясностью и в откровении Евангельском (ср. Мф. 13:17, Ин. 4:36–38). Но для составителей послания ясно, что тогда, когда они его пишут, эта цель еще не достигнута и ими: они знают, что путь борьбы и страдания и ими еще не пройден до конца (12:1–3). Не одни только подвижники веры в Ветхом Завете были устремлены своими упованиями в будущее. Устремленность в будущее есть одна из главных особенностей Евр. в целом. Мы ее отметили в 2:8, 4:9, 8 и др. Она получит свое выражение в классической формуле 13:14.

В каком смысле Апостол усвояет Моисею поношение Христова? В том смысле, что он как прообраз Христа, столь же тяжкие испытания и многообразные труды и поношения перенес, как и Христос, и притом не для достижения каких-либо личных целей, ибо все богатства Египта ему сами собой предстояли, а для освобождения и славы угнетенного народа Божия, как и Христос же.

Не пожелал Моисей ни оставаться во дворце фараона, ни именоваться фараоновым пасынком. Захотел он паче страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение. Сколь непохожи были на Моисея его потомки, по тем же самым «фараоновым» причинам осудившие Царя славы на смерть! Все они охотнее прожили бы год в растлевающем души дворце фараона, нежели 40 лет путешествовать с Богом по пустыне. А Моисей оставил все почести, всё богатство, всю лесть и ласку, которые мог дать только богатый Египет (да притом еще во дворце царском) и, повинуясь Божией заповеди, отправился по голодной и безводной пустыне, веря в серб. букв:, с верою. — Ред. в то, что за нею находится земля обетованная. Это и означает почитать поношение Христово паче всех египетских благ.

Поношение Христово - это то, чего люди светские, отдающие сильным запахом земли, стыдятся во Христе. Се суть все Христовы скорби на земле, Его пост, бдение, молитва, скитание без крова, осуждение, унижение, позорная смерть. Это Христово поношение апостолы, а вслед за ними и все многочисленные святые, считали богатством, вящим всех благ вселенной, ибо, претерпев уничижение, Господь воскрес, и отверз небесные двери, и явил обетованную райскую землю, в которую повел Он человечество через Свой позор, или через пустыню Своего страдания.

О Господи, прославленный и воскресший, помоги нам каждую каплю Твоего пота и Твоей крови твердо и непоколебимо почитать за богатство, большее всех светских благ. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

После упоминания о вере Иосифа (ст. 22) ап. говорит о вере Моисея. Уже родители этого святаго мужа засвидетельствовали, по представлению апостола, свою веру тем, что не смотря на строгое запрещение царя сохраняли сына целых три месяца, очевидно надеясь, что Бог поможет им довести это дело до конца, и именно считая особенную красоту ребенка признаком Божьяго к нему благоволения. Сам Моисей предпочел принять поношение Христово возможности наслаждаться греховными удовольствиями при дворе фараона, т. е. он провидел будущия страдания народа, прообразовавшия поношения Христа, и с верою сказал себе, что участвовать в этих страданиях гораздо спасительнее для души, чем пользоваться благами придворной жизни. Еще больше веры в Бога он выразил при втором и последнем оставлении Египта, когда он смело вывел народ, не опасаясь мести царя, какая грозила ему за это. Наконец веру свою он показал в том, что употребил для спасения от ангела- губителя простое и. повидчмому, недостаточное средство, которое указал ему Бог (пасху, ст. 23 — 28). 

Так же подробно, как веру Авраама, изображает Апостол веру Моисея – столь же уважаемого вождя народа израильского (Исх. 2–14 гл.). Верою Моисей чудесно спасся в детстве, ибо родители его не убоялись повеления фараона, но, видя красоту отрока, не отдали умертвить его. Здесь действовала не одна любовь родительская, но верой они чувствовали, что столь прекрасное дитя предназначено Богом к чему-то необычайному. И сам Моисей верою перенес многие скорби и изгнания, ибо он, как и Христос, не за себя страдал, а для освобождения и славы угнетенного народа Божия, веруя в его особую миссию. Скорби Моисея Апостол назвал «поношением Христовым», которое Моисей почитал «большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища, ибо он взирал на воздаяние» (Евр. 11:26).