К Евреям послание ап. Павла, Глава 10, стих 32. Толкования стиха

быв просвещены - Здесь может подразумеваться (а) наставление в христианской вере; (б) крещение (ср. 6:4). подвиг греч. αθλησις (букв, «спортивное, атлетическое состязание»). Спортивные термины часто использовались в греческой дидактической литературе, в том числе и в Павловых посланиях.

Текст Послания к Евреям, призывающий к мужеству и терпению, читается тогда, когда христиане прошли половину пути Великого поста. «Еще немного, очень немного», и наступит день Славного Христова Воскресения. Но подвиг христианских исповедников и мучеников веры настолько несопоставим с нашим «подвигом поста», что есть нужда обратиться к прямому смыслу прочитанного отрывка, который актуален для всех времен существования Церкви Христовой.

В своем самом раннем Послании апостол Павел напоминал христианам о гонениях, которым они подверглись тотчас, как только приняли Христа. Он писал: «...мы <...> предсказывали вам, что будем страдать, как и случилось». При этом апостол высказал принципиальную мысль: «Вы сами знаете, что так нам суждено» (1 Фес 3:3-4). Послание к Евреям написано много позже. Но в нем звучит та же тема гонений, страданий и стойкости. «Так нам суждено». Нам? Так ли это? Нам, живущим в годы, когда гонения на Церковь остались позади, слова «так нам суждено» могут показаться сомнительными. Ведь нас никто не оскорбляет, нас не бросают в тюрьмы, нас не разоряют только за то, что мы - христиане. Наше время отмечено покоем и видимым церковным процветанием. Что ж? Нам остается только благодарить Бога за то, что нам довелось жить в такое мирное время. Но, как говорится в одном стихотворении: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Время, отведенное нам для жизни, зависит не от нас. От нас зависит не физическое время нашей жизни и смерти, но духовное качество того и другого. Жить и умереть достойно Христа - вот задача верующего человека, когда бы он ни жил.

Первые христиане жили в смертельно опасное для них время. Едва только они принимали Таинство Святого Крещения, они немедленно сталкивались с ожесточенным сопротивлением окружающего мира. Христиане сразу познавали на себе, что значит быть человеком не просто не любимым в обществе, но подозрительным и, по мнению большинства, опасным. Естественно, что в таком положении верующим грозила опасность колебаний, даже отступничества. Задача апостольского Послания - ободрить колеблющихся, не позволить им пасть духом, напомнить им прежнюю веру и героическое сопротивление скорбям. Нет, не внешнее сопротивление бунта, ибо такое сопротивление было бессмысленным - мир внешне всегда сильнее, но сопротивление внутреннее: силою веры, надежды и любви, силою Господа, которая, по словам апостола, «совершается в немощи» (2 Кор. 12:9).

Но почему христиане подвергались преследованиям? Отвлекаясь от внешних исторических причин, которые меняются со временем, следует обратить внимание на существо вопроса. Казалось бы, какие принципиальные претензии могли и могут быть к христианству? Почему бы христианской религии не существовать наравне с другими религиями, как это и утверждают законы современных демократических государств? В них все религии равны перед законом. Да и в древней Римской империи мирно сосуществовало множество языческих религий, существовало и ветхозаветное иудейство. Почему гонения пали именно на христианство, если оно - одна из религий? Оказалось, что все не так просто! Ибо по существу христианство перевернуло само содержание понятия религии. Ведь все религии древности, давшие начало множеству культур, опираясь на природное религиозное чувство человека, разграничивали, с одной стороны, земное, естественное, смертное, а с другой стороны, божественное, священное, бессмертное и неподвластное человеку. И это священное и недосягаемое наделялось свойствами силы, власти, мудрости или коварства. В религиозных представлениях людей появились вымышленные существа - боги, наделяемые человеческими чертами. Бывало, что божественные свойства приписывались реальным людям, наделенным силой и властью, - царям и фараонам. Религиозные представления отражали отношения в жестоком мире с его борьбой за существование. В этой борьбе правит и побеждает сильный. Боги сильны и непредсказуемы. Что может сделать слабое человеческое существо перед лицом мощи и силы? Лучше всего было бы, конечно, держаться подальше от этих «мироправителей тьмы века сего»: богов Олимпа или даже людей, вознесенных до недосягаемых вершин власти. Но... скрыться негде. Остается одно: в страхе и трепете простираться ниц перед всесильными богами, приносить им бесконечные жертвы умилостивления, вымаливая у них то или иное благо или хотя бы пощады и снисхождения. И вот уже гремят бубны вокруг пылающих костров, строятся величественные храмы, несутся к небесам молитвенные вопли, и текут реки жертвенной крови. Да, такова в самых общих чертах всякая религия древности. И (будем откровенными!) при всей своей возвышенности и дивных пророческих озарениях ветхозаветная религия - хотя и исключение, но не принципиальное.

И вот в какой-то момент все перевернулось, и люди как бы очнулись после долгого гипнотического сна. Сначала немногие, единицы, потом все больше и больше людей стало понимать, что они грезили. Мнимые боги рассеялись, как сонные видения. Религиозные чувства не исчезли, они усилились, но претерпели радикальную перемену. Прежние божества в виде вымышленных человекоподобных существ или реальных фараонов, внушавших страх, обнаружили свою иллюзорность.

И напротив, истинный Бог и Творец всего сущего явил Себя как Отец, открывающий детям Свои любящие объятия. С приходом в мир Спасителя Иисуса Христа Бога можно было видеть своими очами, Его можно было рассматривать и осязать руками, о чем в восторге писал евангелист Иоанн (1 Ин. 1:1). Единый Бог любви вошел в мир, соединил Себя с человеком, проник в межчеловеческие отношения, озарив жизнь светом вечной любви и красоты. После Воскресения Христова, как поется в Пасхальном гимне, этим светом исполнились небо, земля и преисподняя.

Первое отступление 10:26–31 может быть сопоставлено с отступлениями догматической части Евр., в особенности, с отступлением 2:1–4, которым прерывается введение. Составители послания ссылаются на предостерегающие примеры Ветхого домостроительства, наказание которого тяготело над нарушителями Завета. Тем суровейшее наказание ожидает нарушителей Нового Завета. 

Вместо того, чтобы доходить до такого отчаяннаго положения, читатели послания должны назидать и укреплять себя в вере, вспоминая о своем светлом прошедшем, когда они с твердостью и охотою, какую давало им их недавнее просвещение верою, не только помогали страдавшим, но и сами не сторонились от всякаго рода страданий, какия падали на иерусалимскую церковь вообще (ст. 32—34 ср. Деян. 4:3; 5, 12, 4, 18; '8, 1). 

Ап. Павел призывает малодушных к мужеству именно в то тяжелое время, когда христиане несли «великий подвиг страданий», «среди поношений и скорбей служа зрелищем для других» (Евр. 10:32–33). Одновременно он хвалит верных за то, что в этих скорбных условиях они как раз и показали великое мужество и силу веры: «принимали участие в других, находившихся в таком же состоянии», «сострадали» и Апостолу в его узах и «расхищение имения своего принимали с радостью», ибо, как настоящие верующие, надеялись на небесные, вечные блага (Евр. 10:33–34). Апостол высоко ценил мужество палестинских христиан, ставил их в пример другим (1 Фес. 2:14).