К Ефесянам послание ап. Павла, Глава 6, стих 6. Толкования стиха

Как хорошо было бы, если бы все люди, создания Божий, признавали, исповедовали и любили единого истинного Бога,

единого Отца всех, Который Царь над всеми и действует чрез всех всячески, чтобы спасти человека. При единении духа чрез веру и любовь – Господь жил бы во всех нас.

Но, к сожалению, приходится видеть или слышать в людях православных и инославных холодное отношение к вере Христовой.

Так, говорят снисходительные православные, но мало вникавшие в существо своего и чужого вероисповедания, что у нас с иноверцами разница будто только в обрядах. Как жаль слышать это из уст правоверного! Но пусть этими словами успокаивают себя иноверцы. Им эта отговорка по сердцу. А для нас она – позор. Если бы разница была только в обрядах, тогда давно христиане соединились бы между собою; тогда не происходили бы сильные споры религиозные; подавно не поднимались бы религиозные ужаснейшие войны среди христиан, каковы были в 16 и 17 веках на западе христианствовавшей Европы. Значит, в иноверии есть особенности не только в обрядах. А причину разъединения и разноверия нужно искать глубже – в самом духе вероисповеданий. Возьмем пока в сравнение три христианских вероисповедания: православное, римско-католическое и протестантское. В каком они родстве между собою? Что общего у них? И в чем разность?

Православная Церковь свято сохраняет учение Христово, записанное во св. Евангелии и посланиях св. апостолов; и кроме того соблюдает правила, хотя и не записанные апостолами, но переданные ими изустно своим преемникам, т. е. епископам. Эти пастыри ввели правила апостольские в жизнь своих пасомых в Иерусалиме, в Коринфе, в Риме, в Ефесе, в Александрии, в Константинополе, а отсюда и в России, и в других местах.

Таким образом, учение Христово и апостольское доселе хранится у православных, и Церковь наша называется Христовою, Апостольскою.

Римско-католическая Церковь не осталась верною учению Христа и св. апостолов. Она – целая община – стала сначала слегка уклоняться от общепринятых обычаев. А потом, чем более римские архиереи богатели и возвышались, тем более они стали предписывать к непременному исполнению такие правила, которые уже вовсе не согласны с духом учения Христова. И наконец дело дошло до того, что римский архиерей вздумал собою заслонить лицо Спасителя нашего и объявил, что он – папа – видимая глава Церкви, что он непогрешим, что без его благословения и помимо его нельзя войти в Царство Небесное. И стали римские христиане поклоняться своему архиерею, как божеству какому; сажают его в алтаре на престоле и, поклоняясь ему, целуют его туфлю, на которой изображен спасительный наш Животворящий Крест Христов! Вот до чего доходят помрачение ума и слепота сердца!

Но такое учение и обычай возмущали души некоторых римских католиков. И вот они не захотели слушаться папы и исполнять папские выдумки. Они заявили неудовольствие – протест – и отделились. Тогда образовалась протестантская община. Но что она? Поправила ли дело христианства? Воротилась ли к древней святыне – к истинному Христову учению и апостольской жизни? Нет, она пошла только наперекор папству. Папа говорит: я один только могу понимать и толковать слово Божие, миряне же должны веровать по-моему; а протестанты заявили, что все люди могут толковать слово Божие, и таким образом у них вместо одного папы стали все папами; а оттого у них сколько голов, столько и вер. Христос же пришел на землю утвердить единую истинную веру. Так судите сами, справедливы ли протестанты? И в обрядах ли только разница? Римские католики уж слишком много заботились о внешних обрядах, а протестанты наперекор им отвергли почти все обряды. Но это еще не все.

Различие Православия от других вероисповеданий и по жизни поразительно.

Православная Церковь руководится духом христианской любви, которая, по апостолу, долготерпит, милосердствует… не завидует… не ищет своего… сорадуется истине во всяком народе (1 Кор. 13:4). Власть в Православной Церкви есть власть отеческая, чадолюбивая.

Нельзя того сказать о римском католичестве. История достаточно имеет примеров не любви христианской в римско-католическом обществе, а злости, зависти, козней и т. п. Власть же римского архиерея – власть деспота, тирана; ему должны все повиноваться; пред ним должны преклоняться, благоговеть, молчать.

У протестантов любовь христианская по самому начальному стремлению к свободе доходит до полного равнодушия к учению Христову, до безразличия в вере. Значит, у них истинное христианство исчезает, так сказать, расходится в частных мнениях. Широта взглядов у них необъятная, религиозных мнений о Христе и его учении – бездна; свободомыслие у них беспредельное. Отсюда вышли вольнодумцы и разнесли, и разносят вольномыслие по всему свету на погибель душам. Отсюда-то и возникали порывы к низвержению власти, к безначалию. Таким образом, в папстве живет деспотизм, тирания; в протестантстве гнездится дух широкой, неумеренной свободы.

А истина-то, говорят, посредине.

И действительно, Православная Церковь благословляет власть, считает ее права священными и в то же время освящает разумную свободу всякого подчиненного. В ней нет крайностей: ни папского деспотизма, ни протестантской вольности во всех и каждом.

После всего вышеизложенного кажется понятным, что в вероисповеданиях христианских разница состоит не в тех или иных обрядах, но в самых существенных признаках.

Поэтому, православные, любите святую свою, спасительную, единственно истинную Церковь с ее учением. Нет лучше ее. Недаром теперь и иноверцы обращают взоры и сердца к нашему Православию; признают в нем залог мира и в нем только видят исход из своих затруднительных религиозных недоразумений. Американцы и германцы усердно и дружно принялись за изучение нашей веры.

Будем молиться: Да будет едино стадо и един Пастырь (Ин. 10:16), да живет во всех душах единый Бог и Отец всех.  

Наша задача в том, чтобы служить Богу с благожелательностью к своим господам. Христианин не должен быть скандалистом. Часто встречается явление, когда люди думают: «Если я не борюсь за свои права с начальником, что я за христианин?» Некоторые даже считают, что их прямая обязанность — обличать начальство. Но Господь почему-то не давал такой заповеди. Он повелел относиться к начальникам с благожелательностью и быть не человекоугодниками, а рабами Христа, творя волю Бога от души. Работа должна стать исполнением воли Господа, причем от души. Тут сразу необходимо ввести ограничение: исполнять волю господина нужно до тех пор, пока он не требует нарушения воли Божией. Это правило распространяется на все отношения с людьми. Если человек требует нарушить заповедь Бога, его можно спокойно игнорировать.

Вновь Павел подчеркивает, что отношения верующего к другим людям должны строиться по тому же образцу, что и его отношения со Христом (ср. комм, к. 5:22). Важно не внешнее впечатление, а внутренний настрой человека.

господа по плоти - т. е. временные и земные, в отличие от Господа Бога.

Под знак послушания и поставлены, опять-таки, как и в Кол. 3, разные формы человеческих отношений, обозрению которых посвящен отрывок 5:22–6:9. Призыв к повиновению, подразумевающийся в лучших рукописях ст. 22, повторяется в 6и 5. Не входя в подробное рассмотрение отношений между детьми и родителями (6:1–4), и рабами и господами (6:5–9), ап. Павел сосредоточивает свое внимание на отношениях между супругами (5:22–33). Недаром, в Православной Церкви отрывок 5:20–33 есть апостольское чтение в чинопоследовании таинства брака.

В отношениях между супругами, повиновение есть долг жены по отношению к мужу (стт. 22–24, ср. ст. 33), но высший смысл брака осуществляется не в повиновении, а в любви, которую муж должен иметь к жене. Тем самым, Павел поднимается над той утилитарной оценкой брака, которую он проводил в 1Кор. 7. В Еф. 5 получают развитие и догматическое осмысление те отдельные намеки, которые мы отметили в 1 Кор. 7:3–4 и 11:3, 11–12. Смысл брака – в любви. В повиновении жены и любви мужа христианский брак отображает союз Христа и Церкви. Образ Христа и Церкви делает неизбежным и жертвенность любви (ст. 25), и ее предельную цель: освящение жены в чистоте и непорочности (стт. 26–27). Тайна брака есть тайна естественная (ср. ст. 31). Но естественная тайна получает свое высшее религиозное осмысление в возведении ее к союзу Христа и Церкви.

3) Обязанности рабов и господ.

Рабы (Еф. 6:5–8), должны повиноваться господам своим «в простоте сердца, … не с видимою только услужливостью, … но как рабы Христовы, … от души, … зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный». Мысль Апостола та, что самое униженное звание и положение на земле, каково рабское, может быть путем ко Христу. Политического или социального вопроса о законности или незаконности рабства Апостол здесь не касается.

Господа (Еф. 6:9) должны обходиться со слугами справедливо и снисходительно, «зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия», т. е. на суде у которого внешние и земные преимущества ничего не значат.

Рабам (и слугам) Апостол заповедует: повиновение, страх, простоту, искренность, усердие и делать все во имя Господне, как прилично рабам Христовым, исполняющим волю Бога, Который имеет воздать всем должное, по мере добра, сделанного каждым, без различия их отношений к свободе, как не на лица зрящий.

Рабство в древнем мире было явлением весьма распространенным и часто проявлялось в ужасных формах. Рабы-Христиане очень нуждались в утешении и подкреплении духа их, унижаемого господами-язычниками и даже Христианами, не долженствовавшими иметь рабов, братьев во Христе. Апостол и утешает рабов, научая их считать господ – господами только по плоти. «Раби, говорит он, послушайте господий своих по плоти. Тотчас ободрил опечаленную душу, тотчас утешил её. Не скорби, как бы так он говорит, что твоя доля ниже других: это рабство только по имени, и господство по плоти, следовательно, господство временное и непродолжительное». Заканчивая же свое обширное изъяснение слов Апостола об обязанностях рабов, св. Иоанн Златоуст говорит: «Видишь ли, как много требует Апостол? Он внушает полное добро, ибо многие служат своим господам точно со страхом и трепетом, и к этому побуждает их строгость хозяина; но покажи, говорит он, что ты служишь, как раб Христов, а не как раб человека; сделай так, чтобы твои занятия были у тебя добродетелию, а не были производимы по необходимости. Покажи, что несешь рабство добровольно, а не как человекоугодник. Раб Христов – не человекоугодник. Если будет служить по доброй воле, с благоразумием, от души, ради Христа, то ты не раб. Видишь ли, как у твоего рабства отнимается бесчестие?» Все это теперь касается слуг: без них не могут быть многие Христианские семейства, честною службою в которых добрые слуги могут приносить величайшую пользу, как и наоборот, злые – огромный вред, ничем почти неотвратимый, по неизбежной близости слуг ко всем членам Христианского семейства и особенно к малым детям.

-8 Рабы уподобляются Христу, когда усваивают состояние послушливой покорности (Флп. 2:1-11). Все верующие призваны разделить Христово уничижение и страдание в этой жизни, чтобы получить возвеличение и прославление с Ним в будущей (Рим. 8:17). Павел не стремится отяготить чью-либо долю этого страдания сверх того, что есть (1 Кор. 7:21), но не хочет обнадеживать, будто есть возможность избежать его. Далее, поскольку рабы в большей мере служат прославленному Христу, чем своим земным господам, они достигают совершенно нового, христоцентрического самосознания. Но достижению единства и братства поверх границ рабства препятствует то, что сама человеческая личность — предмет собственности другого человека. Павел утверждает, что право собственности Христа над нами делает все другие определения нашей личности несообразными: "Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7:23).

Так как в древности рабы находились в ближайшем отношении к семье господина, то ап. после наставлений детям и родителям обращается с тем же к рабам. Он увещевает их к послушанию своим господам, потому главным образом, что этого требует от них Христос (ώς τω Χριςω ); однако, в противоположность древнему языческому воззрению, ап. ограничивает власть господина над рабом только плотскою природою последняго и не признает, чтобы господин имел права и над душою своего раба (κύριοι κατά σάρκα ст. 5—8).

Как только положил Апостол, что, служа господам, рабы служат Господу, — тотчас перенес на служение рабов и все те качества, какими должно отличаться служение Господу. Господь видит сердце. Ему нельзя показать только наружно служение, не имея его в сердце. Это должны иметь в уме и рабы, служа господам: не пред очами только их работать, а в сердце проклинать их или замышлять что злое, но работать от души, как следует работать Христу, — работать в уверенности, что этим исполняют волю Божию, а не напоказ только и не из человекоугодия. Тут две неисправные черты: первая — пред очами работание, — когда на глазах, идет работа исправно, как только за глаза, все напротив: этим осуждается леность, «работание из-под кнута»; вторая — человекоугодие, — когда не дело имеется в виду, а лишь бы угодить: при этом и дело можно покривить, и в роде дел погрешить, соглашаясь делать и недолжное в угоду господам. Все это отрицает Апостол, обязывая работать — не только от души, но и с благоразумием — μετ ευνοιας, с благоумием, — с тем здравым воззрением на свою работу, что вы в ней не человекам работаете, а Господу. Одно это благопомышление если усвоят рабы, то оно исправит в них и внутренний строй, и даст внешнюю во всем исправность, так что рабство их будет не тягота какая, а свободное и самоохотное служение, совершаемое с радостию, вседушно, с удовольствием. Eυνοια — можно перевесть — и благорасположением.

Святой Златоуст говорит на это: «Видишь ли, как многого требует Апостол? Он внушает полное добро, ибо многие, как видишь, служат своим господам точно со страхом и трепетом, и к этому много побуждает их строгость хозяина; но покажи, говорит он, что ты служишь, как раб Христов, а не как раб человека; сделай так, чтобы твои служебные занятия были у тебя добродетелию и не были производимы по необходимости. Как того, кто терпит обиды от другого, Христос убеждает и научает принимать обиду, как благо для себя, и терпеть ее по собственному изволению, точно так же и рабов учит Апостол. Покажи, что несешь рабство добровольно, а не как человекоугодник. Человекоугодник — не раб Христов, и раб Христов — не человекоугодник. Ибо кто, будучи рабом Божиим, захочет угождать человекам? Напротив, кто, угождая человекам, может быть рабом Божиим? От души, говорит, со благоразумием (с благоумием, с благим расположением) служаще. Хорошо это сказано, так как можно служить в простоте и без злобы, однако же не всеми силами, а только выполняя долг. Поэтому говорит: по усердию, а не по необходимости, — по доброй воле, а не по принуждению. Если будешь служить таким образом, именно: по доброй воле, с благоумием, от души, ради Христа, то ты не раб. Видишь ли, как у твоего рабства отнимается бесчестие?»

Не с видимою только услужливостью, как человекоугодники,

То есть не только в присутствии и пред глазами господ, но и в отсутствии так служите им.

Но как рабы Христовы.

Человекоугодник не служит Христу, как и в другом месте говорит: если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1:10).

Исполняя волю Божию от души.

Так как можно служить в простоте сердца и искренно, но не со всею силой, исполняя только какое-нибудь определенное дело; то поэтому присовокупляет теперь: от души, то есть от всей силы и готовности;

Впрочем христианство, которым все облегчается, улучшается, услаждается и усовершается, предписывает нам труд, уже не столько в качестве наказания Божия, сколько в виде служения Богу. «Во всем, – говорит Апостол, – представляюще себе якоже Божия слуги», и между прочим, «в трудех». Каким образом? Если труд для тебя необходим: смотри на него не как на слепую необходимость, но как на устроение премудрости Божией в жизни человеческой; и потому неси оный не с чувством неволи, но с чувством послушания воле Божией. И если, по устроению общественному, труд налагается на вас от другаго человека: несите оный не только ради человека, но вместе и ради Бога, «не пред очима точию работающе, яко человекоугодницы, но якоже раби Христовы, творяще волю Божию от души» (Еф. 6:6). Если и тяжкими и долгими обременяют вас трудами: принесите в трудах ваших Богу жертву безропотности и терпения. Если же и ничто не понуждает вас к труду: тем еще удобнее можете вы представить себя слугами Божиими в труде, который предприймете для блага ближняго. Потому что служение благу ближняго есть действительное служение Христу, по собственному Его слову: «понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25:40).