К Ефесянам послание ап. Павла, Глава 4, стих 19. Толкования стиха

В ст. 4:17 апостол Павел вновь говорит о своих «полномочиях» в Господе. Возможно, он напоминает об этом Ср. 4:1: «Узник в Господе». , потому что среди получателей его послания могли оказаться враждебно настроенные к нему. Апостолу хорошо известно о распространении колосской ереси в Малой Азии.

Вступление в Церковь требует от новообращённых полной перемены жизни. Описывая жизнь язычников, Павел не оставляет им никаких преимуществ.

— Язычники... «дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостыо».

Для обозначения распутства Павел употребил слово «асельгия» - по Платону, бесстыдство, готовность к любому наслаждению. Если безнравственный человек пытается все же как-то скрыть свой грех, то одержимый асельгией даже не заботится о том, что он возмущает общественное мнение. Асельгия так захватывает человека, что он теряет всякое чувство приличия и стыда. Грех обуревает человека, как наркомана, который сперва тайком принимает наркотики, а потом открыто разыскивает и достает яд, без которогоф он уже не может жить.

«Они, дойдя до бесчувствия». Буквально сказано, что язычники обезболивают сами себя. Они словно сделали себе анестезию, из-за которой стали совершенно бесчувственными.

«Предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью». Язычников охватили две страсти: разврат, которому они предали сами себя, и жадность. Эти страсти взаимосвязаны. Человек развратный, как правило, является и сребролюбцем. Человек, который служит деньгам, при этом считает для себя необходимым самоутверждаться за счет распущенности. В итоге, как сказано дословно в данном стихе, он сам себе нарабатывает нечистоту. Его задача в том, чтобы при помощи жадности и разврата, заслоняющих от него Бога, собрать в себе как можно больше грязи.

Здесь он показывает, что причиной их окаменения была их жизнь; жизнь же их была такой по их собственной беспечности и небрежению. «Они, – говорит, – дойдя до бесчувствия, предались распутству». Итак, когда ты услышишь, что «предал их Бог превратному уму» (Рим. 1:28), то припомни и настоящее изречение, что они сами «предались распутству». Как же предал их Бог, когда они сами предали себя? Если же предал их Бог, то как они сами себя предали? Тебе кажется, что здесь есть противоречие? Но слово – «предал» значит здесь – «попустил». Видишь ли, что где нечистая жизнь, там такого же рода придумываются и догматы. «Ибо всякий, делающий злое, – сказано, – ненавидит свет и не идет к свету» (Ин. 3:20). В самом деле, каким бы образом человек нечистый, валяющийся среди тел всяких женщин, гораздо больше, чем сколько свиньи валяются в грязи, жадный до денег и нисколько не любящий целомудрия, мог решиться на такую (добродетельную) жизнь? У них, говорит (апостол), такой образ действий обратился как бы в правило. От этого-то (и происходит) их окаменение, от этого – помрачение ума. И при сиянии света для нас может быть темно, если наши глаза больны; больными же они бывают от прилива дурных соков и излишнего накопления мокрот. Так и здесь: когда многочисленное стечение житейских дел помрачает ясность нашего ума, мы находимся в темноте. И, подобно тому, как, погрузившись глубоко в воду, мы не можем видеть солнца оттого, что над нами изобильная вода составляет как бы какую стену, – так и в мысленных очах происходит окаменение сердца, когда никакой страх не тревожит души. «Нет, – говорит, – страха Божия пред глазами его» (Пс. 35:2). И еще: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13:1). Окаменение происходит не от иного чего, как от бесчувственности; при этом заграждаются поры. Так, когда сгустившиеся мокроты сосредоточатся в одном месте, тот член мертвеет и делается бесчувственным; хотя бы ты стал его жечь или резать, что бы ни делал с ним, он (ничего) не чувствует. Так и они (язычники), после того, как раз навсегда впали в беспечность, что им ни говори, грози им хотя бы огнем или мечем, – на них ничто не подействует, ничто не убедит их. У них раз навсегда омертвел член (сердце). И пока ты не уничтожишь в нем этого бесчувствия, пока твое прикосновение к нему не будет так же ощутительно, как к здоровым членам, до тех пор все твои усилия будут тщетны. «с ненасытимостью», – говорит: этим словом (апостол), преимущественно, устраняет от них возможность оправдания. Ведь им можно было бы, если бы они захотели, не предаваться корыстолюбию, не быть беспечными, не служить чреву и не вести изнеженной жизни; можно было бы пользоваться умеренно и деньгами, и удовольствиями, и отдохновением. Но так как они не соблюдали в этом умеренности, то и испортили все. «Делают, – говорит, – всякую нечистоту». Видишь ли, как (апостол) лишает их извинения, сказавши о делании нечистоты? Не по случайному, говорит, увлечению они грешили, но совершали все эти преступные действия, сами заботясь об них. «Делают всякую нечистоту».

Нечистота всякая – это любодеяние, блуд, сладострастная любовь к отрокам, зависть, всякая страсть и невоздержание.

В отрывке 4:17–24 ап. Павел толкует христианскую жизнь, как и в Кол. 3, в смысле облечения в нового человека. Жизнь по Боге «в праведности и святости истины» противополагается нечистоте языческого прошлого.

Внушения христианам из язычников.

Еф. 4:17–20. Апостол заклинает их Господом, чтобы они, как познавшие Христа, более не поступали, как поступают язычники, которые «будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией» передались распутству «так что делают всякую нечистоту с ненасытимостью».

Приступая к начертанию правил христианской жизни, Апостол прежде всего советует оставить язычество, причем кратко очерчивает всю его неприглядность, как со стороны умственного непросвещения, так и со стороны нравственной распущенности, безрелигиозности, душевной бесчувственности и бессердечности.

Отмечая особливую нежность Апостола в обращении к Ефесянам и в то же время твердую настойчивость, св. Иоанн Златоуст говорит: «Не сказал: не ходити вам, якоже вы ходите, – так как это могло уязвить их, но указал на других, хотя выразил то же самое. Вы оставили, говорит он, языческие верования; но это всецело зависело от Бога, а я требую того, что зависит от вас, именно: жизни и хождения по Богу. Это ваш долг; а я призываю Бога во свидетели своих слов, – того именно, что я не умолчал, но сказал, как вам должно вести себя». Отмечая суетность умов языческих, св. Иоанн Златоуст говорит: «Когда им рассказывают о распутстве их богов, они не называют этого баснями, но верят. А когда им начнут говорить о наказаниях (адских), то они говорят, что это поэты выдумывают... А сами производят человеческие души от душ собак и уверяют, что в известное время тот или другой из них был собакою, львом, рыбою». «Осуетившиеся умом все делают и говорят так, как бы находились в темноте. Того, что не составляет греха, они боятся, как-то: телесной неопрятности, роковых дней. А того, что составляет грех, как то: сладострастия, прелюбодеяния, – они не думают считать за грех. Язычник обмывается от мертвеца, но от мертвых дел не омывается. Он много заботится о деньгах и думает, что пение курицы по-петушьи может иметь влияние на его счастие. Так они помрачены смыслом». «Жизнь их такою была по их беспечности и нерадению. Предаша себе, говорит. Итак, когда ты услышишь, что их Бог предаде в неискусен ум (Рим. 1:28), то припомни, что они сами себе предаша. Слово «предаде» значит – попустил. В делание нечистоты предали себя. Видишь ли, как Апостол лишает их извинения?»

Возвращаясь теперь к увещанию, которое начато в 1-м стихе, апостол убеждает ефесян не поддаваться соблазнам прежней, языческой их жизни. Эта жизнь самая печальная: умственная способность язычников (та νοός) обращена на служение суете, ничтожеству и в частности разсудочная сторона этой способности (οιανοία) помрачена; с умственным помрачением тесно связано и нравственное, ибо язычники вследстие Богоотчуждения перестали жить чистою, нравственною жизнью. Причиною перваго явления был недостаток Боговедения, который как бы по наследству передавался от одного поколения к другому (την άγνοιαν τήν ουσαν Иt αυτοίς), причиною второго—притупление нравственнаго чувства (δια τήν πώρωσιν τής καρδιάς). Ближе изображая это притупление, ап. говорит, что язычники потеряли способность чувствовать боль (άπηλ γη· κότες) т. е. скорбь при виде того позора, в каком они находились вследствие своих пороков, и потому предались полной распущенности; чувственность их перестала стесняться какими бы то ни было границами и выражалась главным образом в безнравственных поступках и в корыстолюбии (ст. 17 —19) 

Дошедши до беcчувствия... Ближе изображая это нравственное притупление, Ап. говорит, что язычники потеряли способность чувствовать боль или скорбь при виде того позора, в каком они находились под действием своих пороков, и потому предались полной распущенности. Притом они не могли остановиться в своем падении и хотели непременно сделать разные безнравственные поступки (нечистоту).

С ненасытимостью – точнее: с одновременно владевшим ими корыстолюбием (εν πλεονεξία). Для роскошной жизни необходимо постоянно увеличивать свои денежные средства. И действительно, язычники стремились во что бы то ни стало увеличивать свои капиталы, которые и шли на разные их прихоти.

Излагая положительные правила христианской жизни, ап. Павел прежде всего советует не поступать «по суетности ума своего» который привел язычников к помрачению разума, отчуждению от жизни Божией, невежеству и ожесточению сердца, доходящему иногда до полного бесчувствия и распутства (Еф. 4:17–19). Верующие же познали Христа и в Нем познали совершенную истину, «так как истина во Иисусе» (Еф. 4:21). Но эта истина не отвлеченного характера, это не теория, а жизнь во Христе, способная преобразить человека. Познание истины во Христе в том и состоит, чтобы «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительских похотях, обновиться духом ума... и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:22–24).

Не видишь ли, что по доброй воле они сделались столь бесчувственными? В нечаяние вложшеся дойдя до бесчувствия, то есть совсем разленившись, не желая делать ничего доброго, дойдя до полной бесчувственности и как бы обезумев, предаша себе студодеянию предались распутству. Для чего же? Чтобы совершать нечистоту, потому что ее (нечистоту) поставили себе занятием и беспрестанным делом, и не один вид ее, но всякую. Как же после этого могли они не потерять чувствительности, предавшись всякого рода нечистоте? Ибо нечистая жизнь есть причина и лукавого учения и приводит к непониманию всего хорошего. Поэтому, когда в другом месте услышишь, что Бог предал в неискусен ум превратному уму (Рим. 1:28), помни и эти слова и, сопоставляя то и другое, разумей, что Бог называется предающим тех, которые сами себя предают, то есть попустил и оставил их, так как они сами сделали себя достойными того. И даже выражением с ненасытимостъю указывает на добровольную в них бесчувственность. Ибо, говорит, им можно было и деньгами, и удовольствиями пользоваться умеренно, а они, предавшись неумеренности, во всем огрубели и стали бесчувственными ко всему доброму.