Исход, Глава 5, стих 21. Толкования стиха

Ибо почему древний враг, оставляя обладаемого им человека, сильно потрясает его, тогда как во время обладания не потрясал, если не потому, что он большею частью при изгнании из сердца возбуждает в нем жесточайшие искушения, нежели какие возбуждал прежде, когда спокойно владел им? Поэтому-то и Израильтяне к Моисею и Аарону говорят; да видит Бог и судит вам, як огнусисте дух ваш пред Фараоном, и пред рабы его, дати меч в руки его, убити нас. Ибо в Моисее и Аароне предобразованы закон и Пророки. И часто слабый сам по себе дух как бы ропщет против священных повелений; потому что после того, как он начнет слушать слова небесные и последовать им, возрастает жестокость Царя Египетского, т.е. искушение злого духа.

См. комм. к Исх. 5:7

«Ви́дяху же книго́чии сынов Израилевых... во злых» (Исх. 5:19) и в присутствии Моисея жаловались Господу на Моисея и на бывших с ним.

Когда же он послушался и пошел в Египет, быв принужден оставить жену и детей, тогда опять начинаются укоризны, и оскорбления, и угрозы от тогдашнего царя египетского и жалобы и проклятия от получающих благодеяния. Тот говорит: «для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ от дел его? ступайте на свою работу» (Исх. 5:4). А израильтяне говорят: «да видит и судит вам Господь за то, что вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас». Прискорбно и тягостно это; но всего тяжелее было то, что он пришедший и обещавший евреям множество благ, свободу, избавление от тяготевших над ними бедствий, показался им обманщиком, потому что тяжесть угнетавшего их рабства не только не облегчилась, но увеличилась еще больше, и тот, кто подал надежду быть избавителем всего народа и обещал это, оказался, по–видимому, виновником мучений и побоев, злоумышленником и губителем. Кто не впал бы в уныние, когда, обещав прекратить столь великие бедствия, после обещания сам же увидел прибавление других, еще более тяжкий бедствий? К Стагирию подвижнику, об унынии

Начало - ст. 17, 18 Когда же Божественный закон отучивает человеческий ум от постыдных дел, тогда вторгается особенно сильное желание, увлекающее нас к ним и только что не убеждающее обвинять законодателя. Изображение этого как бы на тени представляют нам надзиратели сынов Израилевых, угнетаемые работами и не видящие удобного пути к исполнению их, так как имели недостаток соломе; они сильно обвиняли Моисея и Аарона, говоря, что они подали повод к случившейся с ними беде и что им приходится терпеть более тяжелое угнетение не по какой иной причине, как потому, что в них возникло желание свободы вследствие убеждения, произведенного словами Моисея и Аарона. Палладий. Разве ты не признаешь, что они (надзиратели) говорят справедливо и истинно? Кирилл. Признаю вполне, Палладий; потому что, как скоро хорошее желание и благое размышление возбудило нас к решимости делать угодное Богу, и мы помним о законе, ведущем к благочестию, тогда враг всех еще злее понуждает нас к тому, что по природе вредно. Но Бог исторгает нас и спасает. О поклонении и служении в Духе и Истине, 1.1

да... судит вам Господь. Это не последний случай, когда старейшины Израиля проклинают Моисея за то, что он послушался повеления Господа.

Получив на нее отрицательный ответ, сознавая, что нельзя ожидать помощи и от Моисея с Аароном, надзиратели укоряют последних, грозят им судом Божьим за постигшее народ еще большее угнетение (Быт. 16:5; Быт. 31:53; 1 Цар. 24:12–13; 3 Цар. 8:32).