Исход, Глава 26, стих 19. Толкования стиха

Подножия брусьев сохраняли дерево от соприкосновения с землею и от порчи. Все вместе подножия, составляли непрерывный базис (так называет эти подножия перевод Семидесяти), который составлял богатое украшение скинии. Как видно, еще каждый брус имел два шипа внизу, и для каждого шипа сделана была особая подножка. На углах скинии, брусья посредством колец соединялись накрепко, так как эта была единственная связь между заднею стеною и боковыми стенами. Стены же, как увидим ниже, держались в общей связи посредством шестов, пропущенных по всем брусьях. Как соединялись кольца угловых брусьев, мы наверное не знаем, но можно полагать, что они закладывались болтами, или просто связывались цепями или шнурами.

Двадцать столпов и сорок подножий стояли на стороне полуденной, всех числом шестьдесят, и такое же число столпов и подножий стояли на стороне северной, представляя военачальников, князей и правителей. О таковом числе упоминает и премудрый Соломон в книге Песнь песней, говоря: «Се, одр Соломонь, шестьдесят сильных о́крест его» (Песн. 3:7).

Возжелав ведения, неподвижно должен утвердить «стояла» (основания) (Исх. 26:19) души пред Господом, как Бог говорит Моисею: «ты же зде стани со Мною» (Втор. 5:31). Должно знать, что есть различие даже между стоящими пред Господом, если только любознательные не небрежно прочтут сие: «суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие пришедшее в силе» (Мк. 9:1). Ибо не всем стоящим пред Ним, Господь всегда является со славою, но к новоначальным приходит в рабском виде (Флп. 2:7), а тем, которые могут последовать за Ним, восходящим на высокую гору преображения Его (Мф. 17), Он является во образе Божием (Флп. 2:6), в котором был, «прежде» даже «мир не бысть» (Ин. 17:5). Тот же Господь может тем же образом являться и всем при Нем находящимся, но одним так, другим иначе, по мере веры каждого, открывая им различные созерцания.

См. Исх. 26:17. (§ ХIII.) 4) Подставы брусьев. Как угловые, так и стенные брусья имели по две массивные серебряные подставы, каждая весом в один талант или сто шесть фунтов (Исх. 38:2). Форма подстав не описана в библейском источнике. Но, по свидетельству Иосифа Флавия, подставы оградных столбов (κάμακες названы так потому, что составляли ограду или забор скинии, – по-еврейски עמורים, так как стояли не в сплошной стене, но на известном расстоянии один от другого) были подобны греческим савротирам (σαυροτῆρσιν ἐμφερεῖς), т. е. медным чехлам для стальных копий, надававшимся на копья, когда эти втыкались в землю. Если такую же копьеобразную форму имели и подставы брусьев, то, принимая во внимание вес подставы и ее длину в три четверти локтя, а также четырехпальцевую толщину брусьев, надо будет дать подставам значительную высоту. Посему не только не «не может быть речи», как утверждает А. А. Олесницкий, но должна быть речь «О массивных подставах, глубоко входивших в землю» (стр. 49). Этого требовало и назначение их быть устоями для брусьев и фундаментом для стен скинии. Также сооружение Соломоном цокольного этажа под храмом предполагает нечто подобное и в синайском образце храма. Правда, несходство внешнего вида брусьев с оградными столбами может показаться препятствием к тому, чтобы данную Иосифом форму оградных подстав медных переносить и на серебряные подставы брусьев, но сам Иосиф, выразительно указав форму оградных подстав и только упомянув о подставах стен скинии, очевидно предполагает тут полное сходство. (§ ХIV) А. А. Олесницкий, систематически преследуя Иосифа, бросает по данному пункту два замечания: Первое: «имел ли право Иосиф Флавий давать такой вид подставам двора или не имел, это трудно решить, не имея для этого оснований в библейском тексте». Но не говоря уже о том, что молчание библейского текста отнюдь не уполномочивает устранять обследование вопроса, – точное и наглядное сравнение подстав с савротирами дает видеть, что здесь мы имеем дело не с отвлеченным умозаключением Иосифа, для какового нет никаких данных в Библии, а с сохранившимся в древне-иудейском предании времен Иосифа точным воспоминанием о действительной форме подстав. Второе: «Иосиф Флавий не распространяет такого представления на подставы брусьев самой скинии и даже совсем умалчивает о них, так что по его описанию доски скинии нужно было представлять стоящими непосредственно на земле» (стр. 48). Это рассуждение А. А. Олесницкого основывается па простом недосмотре или же, быть-может, на доверии к русскому переводу Древностей Иосифа, где читаем: «на каждой из теснин находилось по два крючка (?) при концах (?), кои (что? крючки или концы?) также из серебра были сделаны; на следующей теснине выверчены были скважины, в которые крючки влагались (1, 125). – При буквально-точном переводе Иосиф Флавий свидетельствует следующее: »два у каждого из брусьев находились шипа (στρόφιγγες), вгонявшиеся в две подставы (ἐλαυνόμενοι κατὰ др. чт. ἐπὶ δύο βάσεων), – они (αὗται, т. е. βάσεις – подставы) были серебряные, и у каждой из сих двух подстав имелось отверстие (πυίς др. чт. πύλη – portuta, foramen, receptaculum), принимающее шип (Antiq. 3, 6, 3; Haverc. 1, 132: Niese 1, 181). Ясно как Божий день, что по Иосифу, как и по библейскому источнику, каждый брус имел две серебряные подставы и два шипа, коими брусья утверждались на подставах. Посему обвинение Иосифа в том, что «по его описанию доски скинии нужно было бы представлять стоящими непосредственно на земле», не должно иметь места в таком капитальном труде, какой представляет книга А. А. Олесницкого.

Что может обозначаться под видом серебряных подножий для брусьев, как не чин пророков? Они первыми открыто стали говорить о воплощении Господнем, и их мы видим как некое поднимающееся основание, которое выдерживает вес возведенной на нем постройки. Итак, когда Господь повелевает Моисею поставить брусья скинии, Он приказывает заложить в основание их серебряные подножия. А что обозначается под видом брусьев, как не апостолы, вышедшие с проповедью в мир? Что означают подножия, как не пророков? Они, крепкие и литые, выдерживают поставленные на них брусья, ибо апостолы в жизни как руководствуются их проповедью, так и укрепляются их почтенностью. Почему под каждый брус подводится по два подножия? Потому что если святые пророки в своих словах о Мессии между собой согласны, то следующие за ними церковные проповедники строят проповедь без всякого сомнения, а чтобы между собой не расходиться, тверже держатся их. Не случайно подножия, обозначающие пророков, предписано отливать из серебра. Ибо серебро при употреблении остается светлым, а без употребления чернеет. Точно так же слова пророков до пришествия Мессии: поскольку они были без употребления из-за отсутствия духовного понимания, их нельзя было рассмотреть из-за темноты, и они оставались как будто почерневшими. А после того как явился Мессия и пред очами нашими протер их рукой Своего воплощения, свет, таившийся в них, засиял¹, а понимание предшествующих отцов ввело в употребление, поскольку прояснило слова делами.

Для продольных, северной и южной, сторон скинии назначено сорок брусьев, по двадцати на каждую. Так как ширина каждого бруса была полтора локтя, то из плотно приставленных друг к другу брусьев должна была получиться сплошная стена в тридцать локтей длины. Каждому шипу соответствовала особая подставка с отверстием, сделанным по мерке шипа, в которое он и вставлялся, как в свое основание. Благодаря этому столбы получали известную долю устойчивости. Подставы столбов скинии отличались от подстав двора тем, что были не медные, а серебряные, и на каждую из них пошло по таланту серебра (Исх. 38:27). Форма их неизвестна.