Исход, Глава 24, стих 3. Толкования стиха

После получения Моисеем церковных и гражданских законов, изложенных в 20, 22–23 главах, евреи торжественно вступили в завет с Богом. Торжество это состояло в следующем:

Моисей, опустившись с горы, сообщил все полученные им законы народу, который, единогласно выразил готовность исполнять их (ст.З). Затем, записав полученные законы, Моисей на утро другого дня создал под горою алтарь и поставил 12 камней, что указывало на участие в завете всех колен Израиля (4 ст.). На построенном алтаре «юноши» из сынов Израилевых, то есть, по всей вероятности, первенцы, которые по обычаям патриархальных времен и по закону (Исх. 13:1-2; 11–16) до установления левитского священства, имели право священнодействия – принесли жертвы всесожжения и мирную (слав. «Спасения» – 5 ст.). Моисей же половину жертвенной крови вылил в чашу, а другую – на алтарь (6 ст.). После этого он взял книгу завета, 132 прочел её вслух народу, который единодушно дал обещание исполнять волю Господа (7 ст.) Наконец, Моисей жертвенной кровию окропил весь народ и сказал: «Вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (8 ст.). По дополнительному указанию Апостола, при заключении Синайского завета, кроме тельцов были принесены в жертву козлы, кровь жертвенных животных была соединена с водою, кропление произведено «волною» (шерстью) «червленою» и иссопом и, наконец, окроплен был не народ только, но и книга завета (Евр. 9:19).

Выясняя значение совершенных священнодействий, Моисей назвал жертвенную кровь кровью завета между Богом и народом. Таким образом, в силу этого великого завета, совершенного при подножии Синая, Израиль выделяется из среды всего человечества, поставляется в особые близкие, сыновние отношения к Богу, делается народом избранным, царством священников, народом святым (Исх. 19:5-6). Как непременное условие этого завета, со стороны народа требуется точное исполнение заповедей Господа, поэтому самая книга, прочтенная Моисеем вслух, называется книгою Завета (4 и 7 ст.).

Таинственно-прообразовательное значение Синайского Завета выясняется в новозаветном Писании. По объяснению святого апостола Павла, Синайское законодательство указывало на новозаветное законодательство через Христа Спасителя (Евр. 12:18-29) и Ветхий Завет, заключенный Богом при Синае с плотскими чадами Авраама, был прообразом Нового Завета, заключенного Богом с духовным Израилем (Евр. 8:8-13; 10:16–17). «Просветивый древле Израиля Моисейским законом, – поет Святая Церковь, – просветил еси мир явлением Твоего пришествия, Христе Боже» (тропарь по шестой песни канона 28 июля). При этом кровь жертвенных животных, которою окроплен народ, по Апостолу, прообразовала кровь Христа Спасителя (Евр. 9:13-14). Поэтому Святая Церковь взывает к новозаветному Израилю – христианам: «Приемли, Израилю, Божие царство и пребывай во тьме и свет велий да узрит, и кроплением да обновятся людие божественная крове» (тропарь по шестой песни канона в неделю Ваий).

Мы видели, в 17 прим. 19 главы, и в 18 прим. 20 главы, что Моисей, после торжественного объявления закона, «вступает в мрак» (стих 21 гл. 20). Здесь начертывает он «книгу Завета» по приказанию Божию и в настоящем, 3 стихе, сходит с горы к народу: а) чтобы объявить народу начертанный кодекс (ст. 3), б) чтобы приказать написать или переписать его со тщанием (ст. 4), в) чтобы поставить жертвенник и совершить жертвоприношение (ст. 4–5); г) чтобы торжественно заключить Завет от имени Господа с народом (ст. 6–8), чем и заканчивается «Книга Завета». После сего он всходит на гору со старейшинами, дабы они были свидетелями, что они заключили завет с самим Иеговой, Богом, Творцем мира. Вслед за сим Моисей с Иисусом Навином восходит еще выше на гору, а Аарон и старейшины спускаются к народу.

. Два раза народу торжественно предлагался вопрос: хотят ли они иметь права и нести обязанности, сопряженные со званием «народа святаго, царства священников», и оба раза, пред объявлением десяти заповедей и после прочтения «книги Завета», народ отвечал торжественным согласием (19, 6, 7, 8 и 24, 3–7). Стало быть народу не оставалось оправдания, что закон дан помимо его согласия.