Исход, Глава 20, стих 1. Толкования стиха

Пусть они, если хотят, утверждают, вопреки собственному мнению, что о почитании Единого Бога и о необходимости остерегаться идолослужения не должно проповедовать тем, кто собирается креститься, а только уже крещеным. И пусть уже не говорят тем, кто собирается принять крещение, что их нужно научить лишь вере, которая есть в Боге, и что после принятия этого таинства они должны быть научены законам жизни по второй заповеди в том, что касается любви к ближнему. И то, и другое содержится в Законе, который получил народ после Красного моря, словно после крещения. Не так были распределены заповеди, что перед переходом через это море народ предупреждается о необходимости избегать идолослужения и после того как они перешли, услышал о том, что необходимо чтить отца и мать, нельзя прелюбодействовать, убивать и о прочем благом и честном человеческом образе жизни.
*** Моисей на горе получил Закон, написанный на каменных досках перстом Бога (Исх. 31:18), чтобы дать его народу. Закон состоит из десяти заповедей, в которых не было заповедано ничего об обрезании, о жертвоприношениях животных, которые христиане теперь не совершают. В этих десяти заповедях, за исключением соблюдения субботы, мне говорится о том, чего христианин делать не должен: создавать и почитать идолов и любых других богов, кроме единого истинного Бога, произносить имя Бога всуе, не почитать родителей, развратничать, убивать, воровать, лжесвидетельствовать, прелюбодействовать, желать чужого. Кто скажет, что христианин не должен соблюдать этого? Пожалуй, не об этом законе, который записан на этих двух скрижалях, говорит апостол, что буква убивает (2 Кор. 3:6), но о законе об обрезании и прочих древних и уже упраздненных обрядах.

(Ст. 1). Из ст. 19 этой главы Исх. 20:19 и 22 стиха V главы Второзакония Втор. 5:22 видно, что глас Господень обращен был к народу, и народ, в страхе и трепете, просил Моисея, «чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть». Поэтому вставку LXX (к Моисею) нельзя признать правильною. По возбужденному Еврейскими и Христианскими писателями вопросу, как и через посредство кого глаголал Бог людям, мы имеем следующие свидетельства Нового Завета: 1) Речь первомученика Стефана, который говорит Иудеям: «Вы, которые приняли закон при служении Ангелов, и не сохранили» (Деян. 7:53). 2) Слово Апост. Павла в посл. в Галатам (Гал. 3:19), который говорит, что «закон преподан чрез Ангелов, рукою посредника». 3) Из послания к Евреям (Евр. 2:2), видим опять, что слово к Израилю «возвещено было чрез Ангелов». Поэтому надо разуметь, что высокие чистые небесные силы, посланники Божии, по повелению Его, изрекали те вечные истины, которые называются десятью заповедями.

Моисей приемлет заповеди Божии. И они были – учение добродетели, сущность которого – благочестие, усвоение самых приличных представлений об Естестве Божием, о том, сколько Оно превыше всякого доступного разуму понятия и образца, не уподобляясь ничему познаваемому. Ибо Писание в представлениях о Боге повелевает не иметь в виду ничего умопостигаемого, и Естества всего превышающего не уподоблять чему-либо познаваемому рассудком, но веровать, что Оно есть, – а что Оно такое, или сколь велико, или откуда, или каким образом, оставлять без изыскания, как непостижимое.

На горе дает Бог заповеди. Все же заповеди, данные евреям, состоят в одном этом законе: что ненавистно тебе самому, того не делай другому.

Следует также знать, что десять заповедей Закона получают свое исполнение в двух евангельских заповедях, а именно, в заповедях любви к Богу и ближнему. Ведь три заповеди, записанные на первой скрижали, относятся к любви к Богу. На второй же скрижали были записаны семь, из которых одна была - почитай отца и мать твою (Исх. 20:12), а во всех остальных, несомненно, заметен намек на любовь к ближнему. Это то самое, о чем мы читаем в Евангелии, когда Господь сказал: на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22:40). А также у апостола Иакова читаем: кто согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2:10). Что же это - согрешить в одном и все потерять - может означать иное, как не падение в заповеди любви, без которой, согласно апостолу, не проявляется никакого совершенства в добродетелях, но сказывается нарушение всех остальных заповедей?

Десять заповедей *Аподиктическое право. Среди дошедших до нас правовых материалов древнейших времен имеются *шумерские, *вавилонские, *хеттские и *ассирийские своды законов. Наибольшей известностью пользуется кодекс *Хаммурапи, созданный за несколько столетий до закона Моисея. Эти своды состоят главным образом из примерных решений различных типов юридических вопросов. Основываясь на прецедентном праве, они дают представление о наказаниях, предусмотренных за самые разные преступления, но не формулируют нормы поведения и не указывают на недопустимость определенных поступков. Представленное в Десяти заповедях право, запрещающее или рекомендующее определенные формы поведения, называется *аподиктическим и крайне редко встречается в правовых материалах древнего Ближнего Востока. Декалог как завет (а не закон). Десять заповедей не только связаны с правом, но и являются частью завета. Литературное изложение завета имеет большое сходство с формой международных договоров на древнем Ближнем Востоке. В условиях этих договоров почти всегда содержатся определенные требования и запреты. В этом смысле можно понять, почему аподиктическая форма Декалога переводит его из категории права в категорию завета (договора).

Моисей свидетельствует о заповедях закона Господня, что все оныя преданы от самого Бога. 1 И глагола Господь вся словеса сия к Моисею глаголя: 2 Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли Египетския, от дому работы: 3 да не будут тебе бози инии разве Мене. Писатель Апостольских Деяний явственно изображает, что закон Божий объявлен был Ангелами. Истину сию утверждая, святый первомученик Стефан тако глаголет ко Иудеом: иже приясте закон устроением Ангельским и не сохранисте (Деян. 7:53). Со мнением Святаго Стефана согласует и Апостол Павел, утверждающий в Послании к Галатом, Гал. 3:19, что закон вчинен Ангелы рукою Ходатая; то же самое и в послании ко Евреом, Евр. 2:2, приводит, что слово Ангелы глаголанное бысть известно. ИЗЪЯСНЕНИЕ. Три, из книг Новозаветных противополагаемыя, речения не противоречат Моисеовым словам, но соглашаются изъяснением правильнаго смысла. 1) Слова святого Стефана, внушающаго Иудеом о принятии закона устроением Ангельским, относятся не до повеления, но до служения Ангелов; сиречь; святые оные и безплотные духи в торжственном объявлении Закона, яко служители и посланники Божии употреблены были от Бога: а служение сих невещественных духов и служителей Господних, по толкованию Святых Отцев, состояло наипаче в том, что посредством оных на горе Синайской из средины облаков производилися трубныя гласы, слышаны были громы и другия ужасныя к поражению людей происходили страхования, как толкует блаженный Феофилакт. 2) На сем мнении утверждаясь, всяк может понимать, что закон Бога нашего не чрез Ангелов был предан и торжественно обнародован; но токмо устроен и расположен. А таковое устроение и расположение относится до онаго великолепия, которое Бог употребил во время всенароднаго объявления писменнаго Закона Своего. Сие устроение, у Апостола означенное вчинением Ангельским, сиречь, во время звука трубнаго от Ангелов, с непостижимою скоростию производимаго, сам Бог чувственными изображал знаками собеседования Своего с Моисеом. 3) Слова Апостольская, в послании ко Евреом написанныя, подобный и тойжде самый изображают смысл. Оныя не изображают предсказание будущих произшествий, от Ангелов производимое; не относятся до начертания, или изображения, или чувственнаго преподавания заповедей Божиих; но изъявляют токмо должность служебных духов, в которую они яко невещественные служители употреблены были от Создателя их во объявлении закона Своего. Сей смысл Апостольских словес, утверждаемый на согласном мнении Церковных учителей, всякаго вразумляет, что не Ангели, служебные оные духи, в служение от Бога посылаемые, предписывали заповеди Закона Божия; но сам Творец, окружен славою Ангельскою, чувственным образом, при знаках Божественнаго великолепия Своего, начертал святейший Закон Свой. Великолепие Божественныя славы при объявлении Закона всякому было чувствительно: понеже с вершины Синайския горы, густыми облаками покрытыя, и всея от блистаний молний горящия, страшный труб и кимвалов звук, великий страх во всей оной стране производил. С таковым страшным приуготовлением объявлену быть закону, для того Бог восхотел, дабы чрез то во оном неудобоверном роде Иудейском вящшее усердие и сильнейшее к заповедям Его благоговение вкоренилося.

Одним из величайших событий в истории Израиля и всего человечества явилось получение закона. Закон был дан израильтянам не для того, чтобы соблюдением его они достигли праведности (Рим. 3,20; Гал. 3,11). Праведность (оправдание) пред Богом всегда обреталась верой в Него и доверием к Нему (см. Быт. 15,6; Рим. 4,3.22; Гал. 3,6). Закон, как воспитательное средство, был дан человеку для осознания им своей греховности (Рим. 3,20; 5,13; 7,7.25) и своего несоответствия тому образу, по которому Господь Бог создал его. Закон помогает человеку познать самого себя и прийти к выводу, что "не живет во мне... доброе" (Рим. 7,18). О законе сказано: "Для чего же закон? Он дан ... по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование... закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою" (Гал. 3,19-24). Закон, как он изложен в книге Исход, состоит из трех частей: Десятисловие (20,1-21); книга Завета - гражданские и религиозные правила (20,22 - 24,11) и церемониальные установления (24,12-31,18). См. статью "Три цели закона". См. статью "Закон Божий". И изрек Бог все слова сии. Указание, что Десятисловие и другие установления даны Самим Богом. Десять Заповедей, названные (буквально) Десятисловием в 34,28, являются основой всех религиозных и гражданских законов Израиля (в христианский период - не только Израиля) и ключом к пониманию их. Десятисловие как бы состоит из двух частей: первые четыре заповеди - о взаимоотношениях с Богом, остальные шесть - о взаимоотношениях людей друг с другом, а также человека и общества.

Судя по 19 ст. данной главы, равно Втор. 4:36; Втор. 5:4, «все слова сии», т. е. десятословия (Втор. 4:13; Втор. 10:4), были изречены Господом непосредственно самому народу. В виду этого свидетельство Втор. 5:5, должно быть понимаемо в том смысле, что посредником между Богом и народом в деле передачи Его велений Моисей явился позднее (ср. ст. Исх. 20:19). В данное время он, сойдя с горы (Исх. 19:25), находится вместе со всем народом у ее подошвы, не восходит на вершину (ст. Исх. 20:21–22). Служение Ангелов, о котором говорит архидиакон Стефан (Деян. 7:53), возвещение слова (т. е. закона) через Ангелов, о котором упоминает Апостол Павел (Евр. 2:2), и преподание закона через Ангелов (Гал. 3:19) указывают не на то, что Бог изрекал заповеди через Ангелов, но или на то, что Господь-законодатель сошел на Синай с сонмом Ангелов (Втор. 33:2), присутствовавших при изречении заповедей, или на то, что закон ветхозаветный, взятый во всей совокупности его предписаний, а не в смысле одного десятословия, был дан народу еврейскому через многих провозвестников («Ангелов») божественного откровения.

Иисус Христос сказал в Евангелии, что Он пришел не разорить закон, а исполнить его (Мф. 5:17). Как закон естественный, так и писанный, равно неизменяемы; Иисус Христос усовершенствовал их, дав им большую против прежнего обширность и новую силу: так Божественный учитель, запрещая гневаться и обращать на женщину нечистые взгляды, несравненно лучше предупреждает убийство и прелюбодеяние, нежели сама заповедь, их запрещающая. Ежели не помог закон естественный, говорит Св. Иоанн Златоуст (на Посл. к Рим. беседа 7), не больше сделал и закон писанный, а напротив, и тот и другой послужили бременем для людей, которые не воспользовались ими как должно, и обнаружили, что они заслуживают большее наказание: то нет уже иного средства спастись, кроме благодати. Закон естественный, бессильный дать доброе направление нравственности, не мог спасти мудрецов языческих от нелепостей идолослужения и от всех пороков разврата; писанный не могши оправдать сам собой, не воспрепятствовал Евреям предаться тем же заблуждениям, как и язычники, как в том беспрестанно их упрекали Пророки, которых посылал к ним Бог, и по этому, некоторым образом, послужил к тому только, чтобы сделать их еще виновнее: Он возвещал заповедь, но не предупреждал ее нарушение; Он обнаруживал грех, но не давал средств избежать его: это был закон священный, но поврежденный неверными блюстителями. Итак, необходимо было, чтобы новая благодать заменила закон естественный и дополнила закон писанный, исправляя первый и совершенствуя второй: все народы мира ждали этого от отеческой благости Бога, Который сотворил их всех и пред очами Которого нет ни Иудея, ни Скифа, ни варвара. Сию Божественную благодать нам даровал Ходатай Нового Завета — мы называем ее законом благодати: ею мы оправдываемся без дел закона. Закон не уничтожен: вера в Иисуса Христа не только не разоряет его, но еще сообщает ему твердость.