Евангелие от Матфея, Глава 9, стих 32. Толкования стиха

 Но человек потому и называется человеком, что всегда стоит перед выбором добра и зла. Если он избирает добро, он вступает в дружбу с Богом и становится чадом света, наследником Его небесного Царства. Если он избирает зло, он становится ниже неразумных существ, погружаясь во тьму кромешную.

Не то же ли самое случилось с немым, об исцелении которого далее говорится в сегодняшнем Евангелии? Он — бессловесное существо. Мы часто повторяем, что сегодня все делается, чтобы превратить людей в бессловесных существ пропагандой скотской похоти. И самое главное, что сегодня происходит в мире — обессмысливание слова. Смешиваются святые и грязные слова, ложь звучит по телевидению как сквернословие, и они не стыдятся уже публично произносить любую срамоту. Еще немного, кажется, и они будут мычать и рычать.

Из дома Иаира И. Христос направил путь Свой в тот дом в Капернауме, в котором Он имел здесь постоянное пребывание; вероятно, в дом Симона Петра. Когда же Он шел по улицам города, за Ним следовали двое слепых и кричали: „Помилуй нас, Иисус, сын Давидов!* Испытывая. их веру, Господь шел, как бы не слыша их мольбы. Но слепцы продолжали неотступно следовать за Ним и, наконец, вошли вместе с Ним в дом, где снова приступили к Нему с тою же мольбою. Тогда Господь сказал им: „Веруете ли, что Я могу это сделать?” Они отвечали: „Ей, Господи!” Господь коснулся глаз их и сказал: „По вере вашей да будет вам”. Глаза их тотчас открылись. Еще не успели выйти из дома, где находился Спаситель, исцеленные слепцы, как привели к Нему человека бесноватаго, в котором действие злого духа проявлялось особенно немотою. Господь исцелил и этого больного, изгнал из него беса, и немой стал говорить. Так закончился один из множества многотрудных дней в жизни Господа, начавшийся путешествием на восточную сторону моря в Гадаринскую страну.

Последний, десятый рассказ из цикла чудесных исцелений весьма прост. Очень похожий рассказ мы находим в Евангелии от Матфея несколько далее (Мф. 12:22-24). Параллельный рассказ, еще более короткий, есть у евангелиста Луки (Лк. 11:14-15).

Не успели прозревшие слепцы покинуть дом, в котором их исцелил Иисус, как в тот же дом приводят еще одного страждущего – немого человека, который был одержим демоном. Собственно, в отсутствии современной научной медицины в древности почти всякая болезнь считалась одержимостью тем или иным демоном. Например, в параллельном месте Евангелия от Луки так и говорится: «Однажды изгнал Он беса, который был нем» (Лк. 11:14). Разумеется, мы понимаем, что бес не может быть немым или слепым. Но таков был просто способ выражения: «немой бес» – это бес, который делает человека немым, и тому подобное. Такое представление о болезнях было характерно не только для библейского мира. Например, древние греки были убеждены, что эпидемия чумы – действие бога Аполлона. Недаром само имя Аполлон, выведенное из глагола ἀπόλλυμι (губить), и переводится как «губитель». – Но это просто к слову. – Итак, исцеление немого в нашем случае происходит в виде экзорцизма, изгнания беса. «И когда бес был изгнан, немой стал говорить». Это вызвало удивление народа, который, «удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле». Надо полагать, что это «никогда не бывало такого» относилось не к одному случаю, когда немой стал говорить: наверное, такое случалось, хотя и редко, и раньше. Удивление относится ко всей деятельности великого чудотворца Иисуса, которая была описана в. 8-й и. 9-й главах. Ведь именно как чудотворца воспринимал Иисуса народ, в котором начинает зарождаться мысль: уж не наступают ли эсхатологические времена исцеления и освобождения?

Но восторги простого народа не разделяют фарисеи, которые «говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского». Нет, фарисеи не могли отрицать реальности исцелений и даже воскрешения мертвых, как это было в случае дочери их же коллеги, одного иудейского начальника. Но они не могли допустить мысль, что Бог может действовать через Иисуса. Он просто не может быть посланником Божиим, так как, с фарисейской точки зрения Он был далек от их представлений о праведности. Скорее Он был грешником. Во всяком случае, Он общался с грешниками, нарушал священную субботу и вел странные подрывные речи, осмеливаясь критиковать традиции и даже поправлять Закон: «Вы слышали, что сказано древним: … А Я говорю вам: …». Такие речи не могли не раздражать и даже приводить в ярость книжников и фарисеев. Всё в словах и деяниях Иисуса, с их точки зрения, было неправильным: он изменял традицию и приносил нечто новое. А новое раздражает и устрашает. Иисус пришел с новым пониманием религии. Для фарисеев, законников и книжников это было невыносимо, и они возненавидели Его, как их предки по духу ненавидели пророков в далеком прошлом. Они были параноидально уверены в своей правоте. И эта убежденность делала их настоящими слепцами, глаза которых были закрыты для восприятия того, что принес Иисус, и что в скором историческом времени одержит сокрушительную религиозную победу в рамках всей огромной Римской империи.

А если Иисус совершает исцеления и творит прочие чудеса, то делает это не иначе как силою князя бесовского (то есть сатаны), или, как сказано в других местах, «силою веельзевула, князя бесовского» (Мф. 12:24; Лк. 11:15). Если раньше фарисеи таили вражду к Иисусу и не выражали ее вслух, то теперь они уже открыто выражают ее, они «говорили».

Вместе с историей исцеления немого бесноватого завершается целый большой раздел Евангелия от Матфея, в котором говорилось о том, как с приходим Иисуса Христа к людям приблизилось Царство Небесное – в форме учения (Нагорная проповедь) и в форме многочисленных исцелений, символически означающих исполнение великих пророчеств Ветхого Завета о наступлении времени спасения.

Удивительно то, что весь раздел о новом учении Иисуса Христа заканчивается озлобленным заключением фарисеев о том, что Иисус действует силою «князя бесовского». Путь, указанный Христом, им представлялся опасным путем, который ведет к разрушению священных традиций, к религиозному и нравственному одичанию. Так казалось убежденным фарисеям. Однако простым страдающим людям дело представлялось иначе. Евангелист Матфей своим циклом чудесных исцелений постоянно показывает, что Иисус для них становился последним прибежищем. Без Него отчаявшиеся в своих бедствиях люди нигде не могли найти спасения. Вот некий иудейский начальник, дочь которого умирает (9:18); вот некая женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением (9:20); вот двое слепых, которые следовали за Иисусом и вопили о помощи (9:27); вот бесноватый немой, которого привели к Иисусу в надежде его исцеления (9:32)… И все они на себе самих узнали, что означают слова Нагорной проповеди: «По плодам их узнаете их» (Мф. 7:16.20). Плоды учения и деяний Иисуса плоды целительные и спасительные. Плоды «праведных» фарисеев ядовитые, ведущие ко Кресту.

Для евангелиста Матфея в этой связи еще очень важно: исцеления Иисуса происходили с теми, кто Ему верил. В тексте Матфея мы постоянно замечаем, что евангелиста интересуют не столько подробности и детали целительного процесса, сколько человеческая вера, доверие. Отсюда и вопрос Иисуса, которого нет в других Евангелиях: «Веруете ли, что Я могу это сделать?» (9:28). Только тот, кто верит Иисусу, может на своей судьбе испытать, что путь Иисуса – воистину путь жизни, а не путь зла, как то полагали фарисеи.

Новый большой раздел, к которому приступает евангелист Матфей условно можно обозначить как «Начало будущей Церкви Христовой». Задача учения народа словом и делом с этого момента исполняется не только Самим Иисусом, но возлагается и на Его избранных учеников, апостолов, которые в будущем сформируют ядро Церкви. Но одновременно с расширением деятельности Иисуса Христа в лице Его учеников усиливается и сопротивление Его врагов. История как бы делает свой следующий шаг.

Немой был вместе и бесноватым. Немота в нем была не естественная, а произведенная находившимся в нем бесом (о бесноватых чит. 8 гл., 16 гл.): так как лишь изгнал Господь из него беса, он и начал говорить; потому-то и привели его другие, а сам по себе он не мог ни притти, ни просить; потому-то Господь и не спрашивал его о вере, но исцелил прямо, по вере тех, которые привели его.

И снова у Матфея есть похожий рассказ (12:22‑24). Скорее всего, два независимых события в процессе устной передачи, утратив подробности и детали, приобрели почти одинаковый вид.

Ст. 32– Известность Иисуса столь велика, что у Него нет передышки: больные сменяют друг друга. Так как всякая болезнь понималась как одержимость бесом, здесь говорится не об исцелении, но об изгнании злого духа.

По выходе прозревших слепцов привели к Господу бесноватого, у которого язык был связан действием злого духа. Будучи не в состоянии говорить, этот несчастный не мог просить об исцелении ни сам собою, ни через других, а посему Иисус Христос не спрашивает его о вере и немедленно исцеляет.

Такие чудные дела, совершаемые одним словом или простым прикосновением, возбуждали в народе удивление: николиже, говорили, явися тако во Израили. «Народ ставил Христа выше пророков и патриархов, ибо он исцелял со властию, а не так, как те – по молитве» (блж. Феофилакт).