Евангелие от Матфея, Глава 5, стих 29. Толкования стиха

В таких случаях (см. Мф. 5:28) надо проявлять всю решимость к пресечению соблазна, чтобы не пожалеть самого дорогого, чем являются для человека члены его тела: глаз или рука. В данном случае и глаз, и рука указаны Господом, как символ всего драгоценного для нас, чем мы должны пожертвовать ради того, чтобы искоренить страсть и избежать греха.

Господь образно говорит о членах тела, не потому, что их в буквальном смысле следует отсечь, но как бы умертвить и упразднить для греха, по слову апостола Павла (См. Кол. 3:5; 1 Кор. 9:27), что значит: не стоит заботиться даже о самом необходимом, если в нем кроется опасность какого-либо дурного деяния.

Идя путем непогрешительным и живоносным, исторгнем мы у себя соблазняющее око, но не чувственное (ибо и слепые прелюбодействуют), а мысленное. Так например, если епископ или пресвитер, как очи Церкви, живут худо и соблазняют народ, то надлежит их извергнуть. Ибо лучше без них собираться в молитвенный дом, нежели с ними, как с Анною и Каиафою, ввергаться в геенну огненную. Подобно и рука — диакон, если поступает в чем недостойно, да будет отлучен от алтаря. Если и нога — церковнослужитель прибегает (по несчастью) ко лжи и берет деньги, подобно Гиезию; то и его, как неспособного и неблагоразумного, дóлжно устранить от общения; да соблюдется Церковь неблазненно собирающеюся.

Не о членах тела говорит здесь (члены тела свободны от вины; они управляются душою и двигаются, куда она прикажет), но под правым глазом разумеет пригодного, подобно правому глазу, друга, а под правой рукой полезного, подобно правой руке, помощника, – будут ли это мужья или жены. Итак, говорит: если они соблазняют тебя к страсти, не щади их, но лиши их влияния на тебя, и брось от себя. И не сказал: умертви, но изми, разумея совершенное расторжение. Сказав: изми, не остановился на этом, но продолжал речь, присоединив: и верзи от себе, чтобы опять не стать дружным, находясь вблизи. Так как Он говорил о трудном деле, то показал и выгоду, происходящую отселе.

И так как были такие, которые любили богатство, роскошь, удовольствия и слова, возбуждающие на злое, то Господь сказал: «если... рука твоя или нога твоя соблазняет тебя...» (ср. Мф. 5:30). Ибо если повелевает тебе это относительно самых членов, то почему ты щадишь богатство, или удовольствия, или слова худые, что (все) легко можно удалить (от себя?)* Ведь если отсечением члена ты удаляешь от себя ссоры, злословие и вражду, то почему не отсекаешь языка своего, коль скоро, отсекши один этот член, ты необходимо достигаешь покоя от всех зол? Или ты худо сделал, или неправильно понял, или напрасно не отсек члена, или неразумно принял заповедь. Именно тем, что не искалечил себя, ты и изобличен в том, что сделал худое, ибо не отсек члена потому, что боялся страдания и хотел лучше нарушить заповедь, чем погубить член. Посмотрим же, прекращаются ли хулы вместе с отсечением языка. Если прекращаются, то худо делают те, которые не отсекают. Если не прекращаются, то худо уразумели (заповедь) те, которые отсекли. Или каким образом Господь заповедал бы отсекать члены, которые погибают, когда бывают отсечены, если самое влечение ко злу не истребляется (этим)? Итак, должно отсекать не члены, которые соединила Божественная воля, но злые помыслы, которые сплетает свобода. Далее этими словами Господь научает нас тому, сколь много нам должно бороться, чтобы не быть побежденными, как и в ином (месте говорит): «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши» (Иоил. 2:13). Ибо для упомянутого в Евангелии богатого юноши (Мф. 19:16, Мк. 10:21, Лк. 18:22) богатство было его «правым глазом», который его соблазнял, и которого он не вырвал и не бросил от себя. Глазом (Господь) называет вожделение, которое происходит при помощи глаза, ушами – клевету и так далее в отдельности. И апостол подобным (же) образом говорит: «итак, умертвите тела ваши: то есть блуд» и пр. (ср. Кол. 3:5). Правый глаз означает также любовь, так как человек возгорается любовью к женщине, когда видит ее, и потому слова эти пользуются общим употреблением. **В этих и следующих словах святого Ефрема обличаются те сектанты, которые, грубо понимая заповеди Христа, буквально исполняли их на себе. Смысл рассуждений святого отца, по-видимому, таков: если Я, – говорит Господь, – повелел тебе отсекать самые члены, как ты думаешь, то почему ты не отрекаешься от богатства, удовольствий и прочего, хотя отвергнуть это гораздо легче, чем отсечь самые члены.

Исторжение ока, хотя бы то и праваго, и отсечение руки, даже правой, нужно понимать, конечно, в смысле переносном, так как не оне, собственно, соблазняют человека, а душевныя страсти, ищущия посредством их себе удовлетворения. Отсекать значит подавлять страсти, хотя бы это было так трудно, как отсечь руку или вынуть глаз. Под соблазняющими членами нужно разуметь и лиц столь же дорогих нам, как эти члены=и их нужно удалять.

Так как Он выше говорил о похотливости по отношению к женщине, то теперь помыслы и чувства, обращающиеся на разные предметы, Он правильно называет глазом. А именем правой руки и прочих частей тела указывается на первые движения воли и страстей; потому что мы действиями оканчиваем то, что начинаем мыслью. Итак, необходимо остерегаться, чтобы находящееся в нас лучшее не склонилось быстро к пороку; ведь если правый глаз и правая рука соблазняют нас, то тем более может соблазнить то, что в нас есть худшее sinistra = находящееся слева: ибо если колеблется душа, то насколько больше может колебаться тело, которое гораздо более склонно к грехам. Иначе: В правом глазу и правой руке показывается наша любовь affectus к братьям, женам, детям и близким родственникам; если мы замечаем, что они служат нам препятствием к созерцанию истинного света, то мы должны отсечь части этого рода, чтобы не погибнуть навеки, пока мы хотим других сделать приобретением. Вот почему о первосвященнике, душа которого посвящена служению Богу, говорится: Да не осквернится он прикосновением ни к умершему отцу, ни к матери, ни к детям (Лев. 21:11), т.е. да не знает он никакой привязанности, кроме любви к Тому, на служение Которому он посвящен.

Чем безгрешнее становится человек, тем совершеннее его вера. Ибо мы призваны избавляться не только от наших собственных пороков, но и от возникающих извне. Ведь мы терпим осуждение не по причине того, что согрешают члены тела; и левый глаз повинен не меньше правого. Действительно, бесполезно осуждать ногу, лишенную похоти, когда нет причин для ее наказания. Но поскольку мы состоим из разных членов, однако все имеем одно тело, нам повелевается отбрасывать или, скорее, даже исторгать из себя привязанность к наиболее дорогим нам людям, если мы обнаруживаем в них что-то такое, что не позволяет нам общаться с ними, чтобы не стать соучастниками их грехов. Поэтому лучше лишиться даже самых полезных и необходимых членов, наподобие глаза или ног, чем из-за порочной привязанности дойти до общения с геенной. Итак, и отсечение членов может быть полезным, если возможно исторгнуть привязанности сердца.

Когда Он повелевает вырвать и отсечь то, что соблазняет нас, то этим показывает Свой гнев против жен. Для того и присоединил: аще око твое десное соблажняет тя, изми е и верзи от себе (ст. 29). Такую заповедь Он дает для того, чтобы ты не сказал; почему же не посмотреть на женщину, если она моя родственница, или если заставляет смотреть на нее какая другая необходимость? Давая эту заповедь, Христос говорил не о членах — нет, — Он нигде не осуждает плоть, но везде обвиняет развращенную волю. Не глаз твой смотрит, а ум и сердце. Когда душа наша бывает обращена на другие какие-либо предметы, тогда глаз часто не видит того, что находится пред ним. Следовательно, не все надо приписывать действию глаза. Если бы Христос говорил о членах, то сказал бы не об одном глазе, и притом не о правом только, но об обоих. Ведь если кто соблазняется правым глазом, тот без сомнения соблазняется и левым. Итак, почему же Спаситель упомянул только о правом глазе и о правой руке. Чтобы ты знал, что речь идет не о членах, но о людях, имеющих с нами тесную связь. Если ты кого-либо столько любишь, что полагаешься на него как на правый свой глаз, или признаешь его настолько полезным для себя, что считаешь его вместо правой руки своей, и если он развращает твою душу, то ты и такого человека отсеки от себя. И заметь здесь силу выражения. Спаситель не сказал: отстань; а говорит: изми, и верзи от себе, желая указать на полное удаление. Далее, так как Он предписал заповедь довольно строгую, то показывает и пользу ее в обоих отношениях, — в отношении добра и в отношении зла. Уне бо ти есть, говорит Он, продолжая свое иносказание, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну. В самом деле, когда близкий тебе человек и себя самого не спасает, и тебя с собою губит, то какое было бы человеколюбие — обоим вам погрязать в бездне погибели, тогда как, разлучившись друг от друга, по крайней мере, один из вас может спастись? Как же, скажешь, Павел желал быть отлучен от Христа ради братий своих? Апостол желал этого не без пользы, но для того, чтобы другие спаслись; а здесь бывает вред для обоих. Потому Спаситель и не сказал только: изми, но и: верзи от себе, — так, чтобы уже никогда не восстановлять связи с другом, если он останется таким же, как и прежде. Таким образом ты и его освободишь от большого осуждения, и самого себя избавишь от погибели. Чтобы тебе яснее видеть пользу такого закона, применим, если тебе угодно, сказанное для примера к телу. Если бы тебе предстояла необходимость избрать одно из двух: или, сохраняя глаз, быть вверженным в ров и там погибнуть, или, лишившись глаза, сохранить прочие члены тела, — не согласился ли бы ты на последнее условие? Это для всякого очевидно. Это не означало бы, что ты не жалеешь глаза, но что жалеешь все прочие члены. Так же точно рассуждай о мужчинах и женщинах. Если друг твой, который вредит тебе, будет совершенно неизлечим, то он, будучи от тебя отсечен, и тебя освободит от всякого вреда, и сам избавится от большого осуждения, поскольку он, помимо своих грехов, уже не будет подлежать ответственности и за твою погибель. Видишь ли, какою кротостью и попечительностью исполнен закон Христов, и какое великое оказывается человеколюбие в мнимой Его строгости? Да слышат это те, которые спешат на зрелища, и ежедневно делают себя любодеями! Если закон повелевает нам отсекать от себя вредного друга, то какое могут иметь извинение те, которые на зрелищах ежедневно привлекают к себе совершенно незнакомых им, и сами изобретают бесчисленные случаи к погибели? Итак, Спаситель не только не позволяет смотреть любострастными очами, но, показав происходящий от этого вред, еще более усиливает закон, повелевая нам соблазняющий член вырывать, или отсекать, и бросать от себя прочь. И это законополагает Тот, Кто тысячу раз говорил о любви, чтобы в том и другом случае ты узнал, как велико попечение Его о тебе, и как Он всюду ищет твоей пользы. См. также Кол. 3:5 *** "правое око" и "правая рука" (Мф. 5:25-30) указывают нам не на другое что, как на любящих нас со вредом (для нас).

Оком и рукою десною всеблагий Христос наименовал близость к нам друзей и людей преданных нам, за благорасположение искренно содействовать нам назвав их именами тех членов, которыми мы приводим в исполнение то, что нам приятно. Посему, как скоро кто-либо из них делается виновником соблазна, погрязает в каком-либо грехе, который и нас подвергает укоризне, и ему приносить бесчестие, надлежит отсечь такового. Иначе и ты, подобно ему делаясь вредоносным, утратишь телесную чистоту, сообщив недуг свой тем, которые не заражены еще подобными страстями.
*** Не лишено разумности евангельское изречение, а напротив того, исполнено смысла и рассудительности. Взять верх над вожделением и признается великим, и действительно великое дело, но гораздо важнее быть предусмотрительным, чтобы даже не началась эта болезнь. Сие-то самое предустраивая, Христос сказал: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5:28). Называет Он прелюбодеем не того, кто увидел мимоходом и внезапно уязвился, извлек стрелу и уврачевал язву. Ибо не сказал: "кто воззрел", но кто взирает, кто намеренно привлек в себя страсть, питает ее в себе, постоянно посещает ту, которую увидел, с любопытством смотрит на чужую красоту и от частого лицезрения вкушает некоторый род удовольствия. Посему ты, который со всею осторожностью устраиваешь дела свои, справедливо страшишься сего изречения, просишь истолковать тебе оное и не веришь тем, кто доходит до такой нечувствительности, что говорят: лицезрение нимало не вредит взирающему. Но я одобряю тебя, заботящегося о собственном своем спасении, о них же скажу, что осторожность лучше смелого честолюбия, и Божественные изречения предпочитать собственным рассуждениям — дело святое и самое справедливое. Если же кто не убеждается этим, то пусть послушает хотя бы Приточника, который прежде евангельского изречения сказал: "Не останавливай на ней ока своего, но иди прочь и не медли на месте". Пусть послушает этого преукрашенного добродетелями писателя, который в одном месте говорит: добротою женскою мнози прелестишася (Сир. 9:9), и в другом: не назирай чуждыя доброты (Сир. 9:8). Не сказал: не смотри (это бывает иногда случайно), но: не назирай, устраняя внимательное наблюдение, пытливое рассматривание, воззрение с вожделением. Ибо сказано: от сея дружба яко огнь разгарается (Сир. 9:9), то есть, от сего зарождается срамная любовь. Даже и внешним мудрецам, не очень заботившимся об этой строгости нравов, казалось сие и благоприличным и истинным. И Сократ (приведу и их изречения, потому что они возбуждают к целомудрию), увидев, что некто поцеловал благообразного юношу, сказал: "Этот легко бросится на мечи и кинется в огонь, как осмелившийся поцелуем зажечь в себе такой костер". А Диоген, увидев юношу, наряженного роскошнее, нежели как свойственно мужу, сказал: "Если пойдешь к мужчинам, то беда тебе, а если к женщинам, — то наделаешь бед; потому что нарядами мужчины уловляют женщин, а женщины и женоподобные — мужчин". Агезилай же прекрасному отроку, которого любил, когда тот хотел поцеловать его, воспретил это. И Александр не согласился даже видеть жену Дариеву, признав делом постыдным тому, кто берет в плен мужей, уступать над собою победу женам. Если же надобно воспользоваться примерами, взятыми не только у язычников, но и у варваров, то не откажусь и этого сделать. Персидский царь Кир не осмелился видеть Панфию, которая ему предназначалась и о которой свидетельствовали, что красота ее чрезвычайна, и даже тому, кто видел ее часто и говорил при этом, что не терпит ничего худого, советовал не часто смотреть на нее, говоря: "Огонь жжет тех, которые близко, а красота — и тех, которые стоят далеко". И слово сие было не лживо, потому что утверждавший о себе, что он выше сластолюбия, пленен был Панфиею. И поскольку не мог склонить ее на свою сторону, потому что та была целомудренна, то угрожал ей насилием, пока не дала она знать о сем Киру. Тот, сознав, что человек этот потерпел сие оттого, что заключен был в клетке вместе с неодолимым зверем, объявил ему, превозносившемуся тем, что не получает вреда от лицезрения: "Если убедишь эту женщину, не препятствую, а если вознамеришься сделать ей насилие, не дозволю". Итак, если евангельское изречение и писатель Притчей, и сочинивший книгу Премудрости, и еллинские и персидские примеры согласны в этом, то всеми силами должно обуздывать очи, избегать пытливого и невоздержного лицезрения, как уязвляющего смертельно, потому что от него вторгается в душу самый важный порок, овладевая существенными ее частями и, изгнав рассудок, всецело делает ее добычею страсти.

σκανδαλίζει praes. ind. act. давать повод для падения, соблазнять. Гл. означает "заманить в ловушку", которая захлопывается, когда зверь коснется ее (RWP). έξελε aor. imper. act. от έξαιρέω вынимать, вырывать, βάλε aor. imper. act. от βάλλω бросать, кидать. Aor. imper. призывают к конкретному действию. συμφέρει praes. ind. act. быть предпочтительным, выгодным, благоприятным, полезным. Дальше идет dat. преймущества. Здесь справедлив перевод: "лучше для тебя... чем" (BAGD). ϊνα с conj. чтобы. Это прид. служит субъектом для гл. συμφέρει (RG, 992). άπόληται aor. conj. med. (dep.) от άπόλλυμι губить, уничтожать; быть уничтоженным, разрушенным, погибшим, βληθή aor. conj. pass, от βάλλω.

Что означают слова, сказанные Господом: Если 
глаз, рука или нога соблазняет тебя, вырви их и 
брось от себя (ср. Мф. 5:29-30; Мк. 9:43, 45)? Мы можем предположить, что согласно простому толкованию¹ притча намеком указывает на друзей, которые подобны глазам, на домашних, которые необходимы
нам как руки, и на товарищей, которые служат нам будто
 ноги. Их-то Слово и повелевает вырывать, если они со
блазняют нас и вредят душе. Однако предписание мож
но истолковать и иначе, анагогическим способом: если
 ты владеешь созерцательным знанием, будто глазом, но 
оно возносит тебя к гордости и высокомерию — то вырви его. Если ты имеешь делание утонченное, и оно становится для тебя причиной надменности, то вырви его. 
Таким же образом, если ты владеешь способностью к
 служению, которое есть нога, и от этого превозносишься, то отвергни ее. Ведь тебе полезно отказаться от этих 
мнимых добродетелей, но при этом не дойти до совершенной гибели по причине гордости и высокомерия.

Как надобно быть осторожным, чтобы не согрешить против этой заповеди (Мф. 5:28), Иисус Христос наглядно показывает на таком примере: “Что может быть для тебя дороже правого глаза или правой руки? И однако, говорит Он, Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело было ввержено в геенну. Не о членах тела говорит здесь Господь. Члены тела не виноваты, они движутся туда, куда повелевает им душа. Не глаз твой смотрит (св. Златоуст), но через него смотрит твой ум и сердце. Если бы Христос говорил о членах тела, то сказал бы не только о правом глазе, но и о обоих: если кто соблазняется правым глазом, тот без сомнения соблазняется и левым. Итак, почему Спаситель упомянул только о правом глазе и о правой руке? Дабы ты знал, что речь идет не о членах, но о людях, тесно с нами связанных. Итак, если ты кого-либо столько любишь и на него полагаешься, как на правый свой глаз, и признаешь его настолько полезным для себя, что считаешь его вместо своей правой руки, — но если он развращает твою душу, то ты и такого человека отсеки от себя. Заметь здесь и силу выражения: Спаситель не сказал: отстань, но показывая, сколь много нужно удаляться, говорит: вырви его и брось от себя. Далее, так как он предписал заповедь довольно строгую, то тут же показывает ее пользу: лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну: когда друг твой и себя не спасает, и тебя с собой губит, то какое было бы в том человеколюбие, если вы оба погибнете, тогда как, если ты разлучишься с ним, то по крайней мере, один из вас спасется? Спаситель сказал: не только вырви, но и брось от себя — так, чтобы уже никогда не возобновлять связи с таким другом, если он не исправится. Таким образом, ты и себя избавишь от погибели, и его освободишь от большего осуждения за твою погибель. Если бы тебе было необходимо избрать одно из двух — или, сохранив глаз, погибнуть, или же, лишившись глаза, остаться в живых, на что бы ты лучше согласился? Очевидно — на последнее. Так же точно рассуждай и о людях обоего пола. Теперь видишь ли какой любовью исполнен закон Христов? Видишь ли, сколь великое человеколюбие показывает Его мнимая строгость? Так объясняют слова Спасителя святые Отцы: Златоуст, Афанасий, Кирилл, блаж. Феофилакт и др. И в самом деле: если понимать эти слова буквально, то надобно было бы исторгать и язык, когда он произносит худые слова, отсекать и другие члены. Но будет ли от этого польза? Греховное пожелание не перестало бы жить в сердце: ведь и немой может злобствовать, и слепой может любодействовать. Вот почему слова Спасителя должно понимать так: “бегай всего, что может возбудить в твоем сердце нечистые чувствования, как то: сладострастных песен, плясок, сквернословия, нескромных игр и шуток, зрелищ, чтения книг в которых описывается нечистая любовь. Старайся и не смотреть на то, что может соблазнить тебя. Если твердо решишься не смотреть на то, что соблазняет, то это и будет означать, что ты уже вырвал от себя соблазняющий глаз. Ты не согрешаешь телом: это хорошо, береги же и сердце в той девственной чистоте, в какой ты бережешь тело.”

Если же правый глаз твой и прочее. Речь, очевидно, иносказательная. «Спаситель произнес означенные слова не о членах. Он нигде не осуждает плоти, но везде обвиняет развращенную волю. Не глаз твой смотрит, но через него ум и сердце. Если бы Христос говорил о членах, то не об одном бы глазе сказал, и притом не о правом только, но об обоих. Итак, почему Спаситель упомянул только о правом глазе и о правой руке? Дабы ты знал, что речь идет не о членах» (Златоуст; ср.: Феофилакт). «Исторгнем мы у себя соблазняющее око, но не чувственное (ибо и слепые прелюбодействуют), а мысленное» (Афанасий’ Великий). Правый глаз и правая рука — самые полезные и самые дорогие органы нашего тела, и они служат здесь символами всего драгоценного для нас, которым мы должны пожертвовать ради того, чтобы искоренить страсть: чем бы это драгоценное ни было—люди ли (Златоуст, Феофилакт), привязанности ли, удовольствия ли, — если они ведут к соблазну и падениям, их должно удалить, ими надобно пожертвовать для искоренения страсти. Соблазняет тебя. Греческое слово означает преткновение и падение через какой-либо предмет на пути (камень преткновения) или силки, в которые может быть поймана птица. Этим обозначается все то, что может нас уронить или уловить, что заставляет нас падать в грех или уловляет грехом. Лучше… чтобы погиб один из членов. Лучше пожертвовать самым дорогим для нас здесь, чем потворствовать через это дорогое страсти. А не все тело и прочее. Тело — в соответствие с упомянутыми членами его, глазом и рукою, а так как под ними разумеются душевные движения, то под телом надобно разуметь всего человека, то есть и тело и душу со всеми ее стремлениями и пожеланиями. Не одно тело, но и душа со всеми ее извращенными силами и направлениями будет осуждена на вечные мучения, соответственные страсти и происходящие от страсти.

Правый глаз: правый, а не левый, потому что он, как и правая рука, дороже для человека. В древности это выражено было Аристотелем так: fusei beltiwn to dexion tou aristerou (по природе правое лучше левого). Древние экзегеты как будто не осмеливались толковать слова Спасителя буквально. Августин говорит, что под глазом мы (обыкновенно) разумеем любимейшего друга… Но здесь следует понимать под глазом друга-советника, потому что глаз показывает путь. «Слыша о глазе и руке, говорит Феофилакт, не думай, что здесь говорится о членах, потому что тогда (Спаситель) не присовокупил бы слов правый и правая. Здесь говорится о мнимых друзьях, которые приносят нам вред». Такие толкования нельзя считать правильными. Спаситель потому и сказал «правый» и «правая» (ст. 30), что говорил о членах тела; к друзьям же эти выражения неприложимы. Кроме того, речь, очевидно, относится к moiceia, и о членах тела говорится как об орудиях страсти. Лучшее объяснение слова «скандал» (соблазн) встречается у Тренча (Притчи, 2-е изд. 1888, с. 89): "skandalon (в его классической форме skandalhqron) есть та часть ловушки или силков, на которую кладется приманка и которая, как только дотронутся до нее, выскакивает и заставляет пружинку вдруг затянуть силок; затем вообще под этим словом разумеются силки". В Новом Завете оно прилагается к духовным предметам и заключает в себе все такое, что, спутывая ноги людей, заставляет падать их; вследствие этого оно близко подходит к слову proskomma и тесно связано по значению также с словами pagij и qhra, с которыми оно и употребляется иногда рядом, как напр. в Рим. 2:9». Ср. Лев. 19:14, где под skandalon (LXX) разумеется предмет, о который спотыкается на своем пути слепой. Новейшие толкователи понимают выражения Христа буквально, т. е. Он говорит, что если даже правый глаз или правая рука соблазняют тебя, то лучше вырвать глаз или отсечь руку и проч. Толкование это так же, по-видимому, неверно, как и первое, потому что все это отвлеченности. Ocloi могли понимать слова Христа не иначе, как выражения образные, где указывается на необходимость соблюдения большой строгости, когда дело идет о грехе прелюбодеяния.

Насколько надобно быть осторожным, чтобы не согрешить против этой заповеди, Иисус Христос наглядно показывает на таком примере: Что может быть для тебя дороже правого глаза или правой руки? И однако, – говорит Он, – ЕСЛИ ЖЕ ПРАВЫЙ ГЛАЗ ТВОЙ СОБЛАЗНЯЕТ ТЕБЯ, ВЫРВИ ЕГО И БРОСЬ ОТ СЕБЯ, ИБО ЛУЧШЕ ДЛЯ ТЕБЯ, ЧТОБЫ ПОГИБ ОДИН ИЗ ЧЛЕНОВ ТВОИХ, А НЕ ВСЕ ТЕЛО ТВОЕ БЫЛО ВВЕРЖЕНО В ГЕЕННУ. И ЕСЛИ ПРАВАЯ ТВОЯ РУКА СОБЛАЗНЯЕТ ТЕБЯ, ОТСЕКИ ЕЕ И БРОСЬ ОТ СЕБЯ, ИБО ЛУЧШЕ ДЛЯ ТЕБЯ, ЧТОБЫ ПОГИБ ОДИН ИЗ ЧЛЕНОВ ТВОИХ, А НЕ ВСЕ ТЕЛО ТВОЕ БЫЛО ВВЕРЖЕНО В ГЕЕННУ. Не о членах тела говорит здесь Господь. Члены тела не виноваты, они движутся туда, куда повелевает им душа. "Не глаз твой смотрит, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – но через него смотрит ум твой и сердце. Если бы Христос говорил о членах тела, то не о правом только глазе сказал бы, но об обоих: если кто соблазняется правым глазом, тот, без сомнения, соблазняется и левым. Итак, почему же Спаситель упомянул только о правом глазе и о правой руке? Дабы ты знал, что речь идет не о членах, но о людях, тесно с нами связанных. Итак, если ты кого-либо настолько любишь, что на него полагаешься, как на правый свой глаз, и настолько признаешь его полезным для себя, что считаешь его вместо правой руки своей, – но если он развращает твою душу, то ты и такого человека отсеки от себя. Заметь здесь и силу выражения: Спаситель не сказал, – отстань, но, показывая, насколько много нужно удаляться, говорит: вырви его и брось от себя. Далее, так как Он довольно строгую предписал заповедь, то тут же показывает пользу ее: лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое ввержено было в геенну; когда друг твой и себя не спасает, и тебя с собой губит, то какое в этом человеколюбие, если вы оба погибнете, тогда как если ты разлучишься с ним, то, по крайней мере, один из вас спасется! Спаситель сказал: не только вырви, но и брось от себя – так, чтобы уже никогда не возобновлять связи с таким другом, если он не исправится. Таким образом, ты и себя избавишь от погибели, и его освободишь от большого осуждения за твою погибель. Если бы тебе необходимо было избрать одно из двух – или, сохранив глаз, погибнуть, или же, лишившись глаза, остаться в живых, то что бы ты выбрал? Очевидно, – последнее. Так же точно рассуждай и о людях обоего пола. Теперь видишь ли, какой любовью исполнен Закон Христов? Видишь ли, сколь великое человеколюбие показывает Его мнимая строгость?" Так объясняют слова Спасителя святые отцы: Златоуст, Афанасий, Кирилл, блаженный Феофилакт и др. И в самом деле: если понимать эти слова буквально, то надобно бы было исторгать и язык, когда он произносит худые слова, отсекать и другие члены. Но будет ли от этого польза? Греховное пожелание не перестало бы жить в сердце; ведь и немой может злобствовать, и слепой может любодействовать. Вот почему слова Спасителя должно понимать так: "Бегай всего, что может возбудить в твоем сердце нечистые чувствования, как то: сладострастных песен, плясок, сквернословия, нескромных игр и шуток, нескромных зрелищ, чтения книг, в которых описывается нечистая любовь. Старайся и не смотреть на то, что может соблазнить тебя. Если твердо решиться не смотреть на то, что соблазняет, то это и будет значить, что ты уже вырвал у себя соблазняющий глаз. Ты не согрешаешь телом; это хорошо, береги же и сердце в той девственной чистоте, в какой ты бережешь тело". Кто исполнит эту заповедь Христову о чистоте сердца, тому не будет нужды пользоваться тем снисхождением, какое Закон Моисеев давал жестокосердным Иудеям.

Слыша о глазе и руке, не думай, что это говорится о членах: ибо Он не прибавил бы: "правый" и "правая". Здесь говорится о тех, которые кажутся нашими друзьями и вредят нам. Так, юноша имеет распутных друзей и терпит от них вред. Оставь их, говорит Господь. Этим ты, может быть, спасешь и их, если придут в чувство, если же нет, то, по крайней мере, самого себя. Если же сохранишь любовь к ним, то погибнешь и ты, и они.

По изъяснению Св. Отцев церкви и по самой истине, словами сими Спаситель не то нам заповедует, чтоб мы, для избежания соблазна вырывали себе глаза, или отсекали руки, и тем обезобразили свое тело. Ибо и самое наше тело есть превосходнейшее рук Его дело, которое мы обязаны всячески беречь, Притом же и похотливое воззрение не от глаз, и беззаконное деяние не от рук происходите, а от души, приемлющей соблазн. Но Иисус Христос научает нас, чтоб мы .для сохранения. чистоты и целомудрия ничего не щадили, сколько бы око дорого и нужно для нас ни было. Ежели бы, например, кто нибудь из человеков, друг ли то, или родствевник, или благодетель какой, или кто бы он ни был, так тебе казался любезен, как правый глаз твой, и так нужен и полезен, как правая рука твоя, но он соблазняет сердце твое; то ты, для избежания соблазна, изгони его из сердца твоего и прекрати с ним связь, доколе он не исправится. Ибо для тебя лучше лишиться его, и спасти свою душу, нежели, нарушив заповедь Спасителя, и потеряв чистоту и целомудрие, ввержену быть в геенну вместе с соблазнителем своим. Разлучеваем от него, спасая себя, ты и его избавишь от греха, отняв у него случай соблазнять тебя. Не дивитесь, братие, что милосердый Спаситель с такою строгостию и прещением. геенны огненной заповедует нам блюсти свое сердце от самаго малейшаго пятна нечистой похоти плотской. Попечительное Его о спасения душ наших око пред видите все ужасныя. действия сей пагубной страсти, которая ежели не истреблена будет в. начале, то отравляет смертоносным ядом все существо; наше, разрушает семейства, опустошаете грады, низвергает в погибель целые царства. Заповедь Его, при всей своей строгости, дышет не столько строгостию правды Божией, сколько премудрою и прозорливою Его любовию. Представьте себе, слушатели, корабль плывущий по морю, нагруженный богатыми сокровищами. Когда искусный кормчий, при наступлении бури, предвидя неминуемую погибель всех находящихся на корабле, велите, для отвращения оной, бросить весь груз в море, находя сей един верный способ для спасения жизни плывущих: не спасительно ли и не человеколюбиво ли его поведение? и не лучше ли потерять сокровище, но спасти жизнь, нежели погубить и жизнь и сокровища? Так всепредвидящая любовь Спасителя нашего заповедует нам ничего не щадить для сохранения чистоты и целомудрия, сего неоцененнаго сокровища душ наших, сокровища, от котораго проистекает истинная, добродетельная и Христианская жизнь, с потерею которого мы теряем все; — потеря, едва возвратимая многими трудами, постом, молитвами, слезами, строгим покаянием, подобным Давидову, который в таковом случае едва-едва избавился от вечной смерти. Ибо, чтобы возвратить сию потерю, надобно, чтобы всемогущая сила благодати Божией со здала в нас паки сердце чистое и обновила в нас дух правый, как кающийся Давид вопиял в слезных своих ко Господу молитвах: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50:12). А без сего обновления нечистой душе навсегда загражден вход в царствие Божие, в которое ничтоже внидет скверно, по непреложным словам Писания (Откр. 21:27). А вне царствия Христова что остается грешнику, кроме геенны огненной? от которой, чтоб избавить нас, Спаситель Христос, заповедав нам вообще хранение чистоты и непорочности, заповедует далее хранение целомудрия супружескаго.

Но поскольку упомянуто тело, вернее его можно отнести к телу Церкви, в котором оком, то есть самым драгоценным членом, можно признать епископа, освещающего светом божественной заповеди все тело. Итак, слова: Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну, правильно следует понимать так: если вдруг такой глаз, то есть епископ, неправильной верой и позорным образом жизни возмутил Церковь, подобает его вырвать, то есть удалить от тела Церкви, чтобы народ не считался ответственным за его грех. Ибо написано: Малая закваска квасит все тесто (1 Кор. 5:6). И еще: Извергните развращенного из среды вас (1 Кор. 5:13). В самом деле, под рукой подразумевается пресвитер, которого, если он соблазняет народ Божий, придерживаясь неправильной веры или живя неправильно, Господь приказывает отсечь, то есть удалить, чтобы не запятнать Церковь его грехом, потому что, по словам апостола, Церковь должна быть святой и незапятнанной.