Евангелие от Матфея, Глава 4, стих 22. Толкования стиха

Церковь, или пока еще первообщина учеников Иисуса Христа начала своё существование с того момента, когда Он возле Галилейского моря избрал и призвал братьев Симона с Андреем и Иакова с Иоанном следовать за Ним. Итак, в основе существования Церкви лежит призвание, слово Иисуса. И это решительно отличается от того, что было принято в иудействе того времени. Там не учитель избирал себе учеников, но ученики избирали себе учителя. Это ученики решали, кому следовать и у кого учиться. Здесь же Сам Иисус как бы вырывает четырёх рыбаков из их повседневности, – можно сказать: из царства земного, – и увлекает их за Собой, для служения Царству Небесному.

В евангельском тексте эта перемена в жизни – более того: в самом существовании первых призванных – выражена очень четко. К сожалению, привычный нам перевод не в состоянии выразить эту перемену. Вспомним призыв Иисуса: «Он увидел двух братьев, … закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков». Здесь всё не совсем так. Во-первых, слова «идите за Мною» в греческом оригинале звучат совершенно иначе. Слова Δεῦτε ὀπίσω μου не означают спокойного «идите за Мною». Они звучат как беспрекословный властный и даже военный приказ. Если уж переводить по смыслу, то получится: «Эй, сюда! За Мной!». Во-вторых, обращает на себя внимание глагол «сделаю»: «Я сделаю вас…». Не совсем так. Иисус употребляет на глагол «делать», а наполненный библейским смыслом глагол «творить»: ποιήσω ὑμᾶς. Это отражено, кстати, в церковнославянском переводе: «сотворю2 вы2». Ведь речь идет именно о сотворении «новых людей», людей не земного, но Небесного Царства. И в-третьих, конечно же обращает на себя внимание необычное высказывание Иисуса, высказывание столь необычное, что оно могло быть сказано только Иисусом и никем другим – отчего оно и запомнилось и вошло в предание. По-русски это выразить практически невозможно: «Я сделаю вас ловцами человеков». Братья Симон и Андрей были рыболовами, а теперь станут ловцами людей. Но в оригинале это звучит несколько иначе: братья были рыболовами (или лучше – рыбаками), а теперь Иисус сотворит из них «рыболовов (или рыбаков) людей». Разумеется, за этим странным и необычным выражением стоит некая символическая картина. В Древней Церкви она была хорошо известна. Речь идет о том, что бывшие рыбаки станут Апостолами и Евангелистами. Рыбаки ловили рыбу сетью. Апостолы будут, образно говоря, ловить людей новой сетью. Сеть – известный древний образ Церкви. Рыбы – образ людей. Эта символика хорошо выражена в рассказе Евангелиста Иоанна о явлении Воскресшего Иисуса Своим ученикам в Галилее, на берегу того же Галилейского моря. И вот «Иисус говорит им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы. … Иисус говорит им: принесите рыбы, которую вы теперь поймали. Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть» (Ин. 21:5-11). В Евангелии от Иоанна всё многозначительно, всё символично. И если он привел точное число рыб – 153, то это имеет какой-то конкретный смысл. В Древней Церкви был несколько объяснений этого числа рыб. Пожалуй, наиболее понятное объяснение дал блаженный Иероним. В те времена считалось, что в море есть. 153 вида рыб, и чудесный улов представлял все существующие виды рыб. Это означает, что будет время, когда люди из всех народов соберутся в Церковь. И вот это множество рыб было собрано в одну сеть, и она удержала их, не прорвавшись. Иначе говоря, в Церкви есть место для всех народов земли, и она «не прорвется», то есть сможет удержать всех. – Вот такие образы стояли за простыми словами «Я сделаю вас ловцами человеков».

И еще на один момент надо обратить внимание в нашем рассказе – на дважды повторенное слово «тотчас». И одни, и другие братья, услышав призыв Иисуса, безо всякого промедления «тотчас, оставив сети, последовали за Ним». В этом слове подчеркивается важный мотив послушного «следования» за Иисусом. Всё происходит «тотчас». Тотчас оставляются сети, тотчас оставляется лодка, тотчас оставляется отец. Особенностью Евангелия от Матфея является постоянный акцент на послушании Отцу Небесному. Особенно это заметно в словах Иисуса, которые приводит только евангелист Матфей: «отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23:9). Мы знаем, что люди, не понимая их богословского смысла, часто понимают эти слова наивно буквально. Однако, нам не стоит забывать и того исторического контекста, в котором было написано Евангелие от Матфея. Ведь это было время, когда первые христиане испытывали весьма болезненные трудности разрыва с семейными иудейскими и языческими традициями, что нередко приводило к расколам и разделениям в семьях. Во всяком случае, важно, что у Матфея от членов Церкви требуется радикальное послушание Небесному призванию. Это и выражено в нашем рассказе о призвании Симона-Петра с его братом Андреем, а также двух сыновей Зеведея – Иакова и Иоанна. О Петре, Иакове и Иоанне в Новом Завете рассказано довольно много. Но из этих четырех призванных учеников в Евангелиях меньше всего говорится об Андрее. Этот недостаток в дальнейшем с лихвой восполнился появлением множества благочестивых историй, праздников и обрядов, связанных с Андреем Первозванным.

Заканчивается 4-я глава о воссиявшем в Галилее свете обобщенным рассказом о деятельности Иисуса Христа.

Оставили сети и лодки (мрежи и корабль) — оставили ловлю, т. е. оставили то, что может быть было у них единственным средством к жизни с семействами. Иаков и Иоанн оставили даже отца своего. Так велика была сила слова Господа и так изумительны вера и самоотвержение призванных! Долг и всякаго христианина — оставлять все, что препятствует добродетели и богоугождению. По Нем идоста (последовали за Ним), т. е. сделались учениками Спасителя, — приняли Его учение. Следовать за кем, значит быть учеником того, принять учение его (4 Цар. 6:19). Апостолы сделались неразлучными спутниками Христа: нужно было им, как проповедникам о Нем, быть свидетелями Его жизни, учения и чудес до самаго Его вознесения на небо.

Вскоре Иисус встречает еще одну пару братьев: это сыновья Зеведея (по‑еврейски это имя звучит «Завда́й») Иаков (евр . Яако́в) и Иоанн (евр.Йохана́н). И они тотчас покидают все и уходят за Иисусом. Потом мы узнаем, что не только сыновья, но и мать их Саломея станет последовательницей Иисуса (см. Мк. 15:40; ср. Мф. 27:56).

Первым действием Христа Спасителя в Капернауме было призвание Симона, Андрея и сыновей Зеведея к последованию за Ним. Проходя по берегу озера, Господь увидел на озере две лодки, из которых рыбари вышли, и одни вымывали, а другие починивали сети. Одна лодка принадлежала Симону и брату его Андрею, а другая, находившаяся несколько дальше, – Зеведею, бывшему на ловле с работниками и сыновьями своими – Иаковом и Иоанном. За Господом следовал народ, желая слышать слово Его, и Он, войдя в лодку Симона, просил несколько отплыть от берега и с лодки предлагал Свои наставления народу. По окончании поучения Он сказал Симону: поступи во глубину и вверзите мрежи ваша в ловитву. Наставнице, – отвечал Ему Симон, – обнощ всю труждшеся, ничесоже яхом: по глаголу же Твоему ввергу мрежу. Чем менее Симон надеялся на успех ловли, тем поразительнее для него должно было казаться чудо, которым Господь предрасполагал рыбарей к апостольству, внушая, что все потери их легко могут быть вознаграждены одним словом Его. Симон повиновался – и сверх ожидания поймали великое множество рыбы, так что даже сеть прорывалась. Дали знак товарищам, находившимся на другой лодке: те пришли на помощь и наполнили обе лодки рыбою до того, что они начинали тонуть. Такой необычайный успех ловли привел Симона и всех, бывших с ним, не в удивление только, но в ужас. Другие чудеса, которые они уже видели, не касались их так близко, как именно это чудо, совершившееся при личном участии их.

Увлекаемый сильным душевным волнением, Симон припал к коленам Иисуса и сказал: изыди отмене, яко муж грешен есм, Господи. Но на этот вопль души, сознающей свою греховность, Всеведущий отвечал словом ободрения и избрания на великое служение: не бойся: отселе будеши человеки ловя, – и, обращаясь также к товарищам Симона, сказал им: грядита по Мне и сотворю вы ловца человеком. На это приглашение рыбари отозвались, по выражению святителя Филарета Московского, «решимостью быстрою, готовностью полною, последованием, не отсроченным ни на минуту». Вытащив обе лодки на берег, они оставили все и пошли за Господом Иисусом, – Иаков и Иоанн даже расстались с отцом своим Зеведеем.

Она же абие, оставльша корабль и отца своего, по нем идоста. (Мф. 4:22). 
В Евангелии встречаются нам По Евреин. сборн.: Евангелие показывает нам...  ныне вдруг четыре человека, которые все, что имели, на чем утверждали свое благосостояние, что любили в мире, оставили для того, чтобы следовать за Иисусом Христом, не имеющим где главы подклонити.
Удивительный пример силы, действующей в слове Христовом! Ибо единое слово Христово: «грядита по Мне» (Мф. 4:19), увлекло за Ним Петра, Андрея, Иакова, Иоанна, невидимою, но непреодолимою силою, подобно как магнит некою сокровенною силою, привлекает к себе железо.
Удивительный пример и веры, с какою Апостолы приняли слово Христово, которое, по изъяснению другаго Апостола, не пользовало бы, если бы осталось только «словом слуха», и не было «растворено верою слышащих» (Евр. 4:2)! Ибо хотя Господь и подкрепил требование последования за Ним величественным обещанием, соделать рыбарей «ловцами человеков» (Мф. 4:19): но сие великое обещание так же трудно было им понять и принять, как и оставить малое достояние, по видимому, необходимое, и утешение, по видимому, неразлучное с самою природою человеческою.
Впрочем, для удивления ли только представлено нам в Евангелии сие необыкновенное зрелище? Довольно ли нам оставаться благоговейными зрителями столь решительных последователей Христовых, или надлежит и нам по тем же самым следам идти за Христом, Который есть единый их и наш Наставник и Путеводитель? Не должно ли и нам что нибудь «оставить», чтобы сделаться истинными последователями Христовыми? – Подумаем о сем хотя не много.
Надлежит разсудить, какая была существенная причина того, что святые Апостолы так решительно все оставили, чтобы следовать за Христом. Скажем ли, что то было безпредельное могущество слова Христова? Правда, слово Христово, яко Божие, действует безпредельно могущественно; впрочем оно никогда не действует излишно: итак сим предложенный вопрос не разрешается, а только превращается в другой вопрос: для чего слово Христово действовало на Апостолов так сильно, чтобы отторгнуть их от всего, к чему они могли быть привязаны по некоторой нужде, и даже по самой природе и закону? Скажем ли опять, что сие особенно нужно было для Апостолов, посылаемых проповедывать Евангелие всей твари, чтобы никакая тварь в особенности не привязывала их к себе, не удерживала, не развлекала их внимания, объемлющаго спасение всего мира? И то правда: однако-ж будет ли справедливо, если сих людей, которые своим служением должны приобрести Богу весь мир, – их-то именно, и одних их, приговорим потерять весь мир, а себе самим тем более дадим права пользоваться миром, чем менее полезны мы Царствию Божию? Не возстанет ли против сего разсуждения наша совесть? А сие не обращает ли нас к такому заключению, что если избранные, святые, ближние, други, братия, сопрестольники Христовы должны были все в мире оставить, потерять, отвергнуть, презреть, возненавидеть, забыть, чтобы Единаго Христа приобресть, и Ему Единому принадлежать, кольми паче мы, рабы Его недостойные, едва только не отверженные, обязаны принести некую подобную, хотя менее полную, и совершенную жертву вере в Него, любви к Нему, слову Его и заповедям Его?
Если может быть сомнение о том, правильно ли сие заключение: оставим, поколику то возможно, и самое умствование вместе со всем прочим, что надлежит оставить для Христа, и послушаем самаго слова Христова, котораго конечно ни в каком случае оставлять не должно. Тако глаголет оно: «аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик» (Лк. 14:26). Дабы, вы не подумали, что сие строгое изречение относится к одним избранным ученикам, или Апостолам, святый Евангелист не оставил с точностию предварить, к кому оное произнесено. «Идяху, – говорит, – с Ним народи мнози; и обращся, рече к ним» (Лк. 14:25). И так не на некоторых только избранных, но на всех без изъятия простирается сей приговор, что тот не может быть учеником Христовым, кто не «оставит», или не «возненавидит» всего, по естеству любезнаго, то есть кто крепкою любовию к Богу не превозможет и не препобедит любви ко всему, что любят вне Бога.
На что, – спросят, может быть, – сии жертвы лишения для Бога, Который ничего не приобретает чрез них? Подлинно Богу, как вседовольному и всеблагому, не для – чего лишать, потому что нечего требовать; Он Сам дает все, и всем дарствует. Но Он и не требует для себя никаких лишений: а человек сам не может обойтись без них для приобретения лучшаго. Сие ясно показывает образ, представленный в Евангелии. Господь не говорит Апостолам: оставьте мрежи, оставьте корабль и отца своего: Он только воззывает их; Он говорит только: «грядита по Мне». Но когда они хотят исполнить сие слово, последовать сему воззванию: тогда оказывается, что сие надлежит начать оставлением своих мреж, своего корабля и отца своего. Если бы они не оставили мреж, корабля, отца: то и не последовали бы за Иисусом. Кто хочет плыть: тому прежде надлежит отвязать, или, для поспешности, отсечь веревку, которою По Евреин. сборн.: канат, которым...  лодка его прикреплена к берегу. Кто желает действительно быть на пути к небу: тому необходимо нужно, или постепенно, – со вниманием и усилием разрешить, или, если боится закоснеть, и если чувствует в себе довольно силы, – решительным ударом отсечь все страстныя, земныя привязанности. Надобно освободиться от похотей плоти, чтобы предаться влечению духа. Надобно попрать ногами земное, чтобы мудрствовать горняя. Надобно извергнуть из сердца мир, чтобы нашлось в оном довольно пространства для безпредельной любви к безконечному Богу.
Вот, Христиане, одно из начальных Евангельских учений, так как оно и предложено нам почти в начале По Евреин. сборн. и собр. 1844 г.: в начале Евангельских деяний Христовых, и в самом начале...  Евангельской жизни Апостолов. Посему не многаго потребуем от вас, если предложим, чтобы вы пред собственною совестию испытали себя, сколько успехов оказали вы в сем учении.
Не отваживаюсь спрашивать, многие ли из нас, в строгом и полном смысле, «оставили все» (Мф. 19:27; Мк. 10:28; Лк. 18:28), ради последования Иисусу Христу. Признавая свое несовершенство и недостоинство, не признаю себя в праве испытывать о том, чего Сам Господь требует токмо от некоторых, под условием совершенства: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси, и гряди в след Мене» (Мф. 19:21).
Если мы не оставили всего для Христа самым делом: исполняем ли сие хотя отчасти намерением и желанием? Говорит ли в тебе иногда сердце твое: как много еще я имею в мире, в сравнении с тем, что необходимо потребно для жизни временной! Как обременяюсь от того заботами! Как развлекаюсь удовольствиями! Господи, обнищавый мене ради! Даруй мне причаститися святыя и спасительныя нищеты Твоея, оставить мыслями попечения, оставить чувствами удовольствия! Как многое, и как живо еще люблю я в сем преходящем мире, и как связуюсь иногда, то железными узами любви огорченной, то златыми узами любви удовлетворяемой взаимностию и благополучием, и как те и другия воспящают меня в пути любви Божественной! Господи, возлюбивый нас тако, яко душу Твою положил еси за нас! Помоги мне, ради любви к Тебе, умерить любовь естественную, умертвить любовь пристрастную, возненавидеть не довольно любящую Тебя душу мою, да чистая любовь Духа Твоего Святаго «даст ми криле, яко голубине, и полещу, и почию» (Пс. 54:7) у Тебя, и в Тебе Едином!
Но дабы самыя сии чувствования не прельстили тебя одним призраком, или не решительным порывом отрешения от тварей: осмотрись, и приметь, оставил ли ты самым делом для Бога хотя что нибудь, и особенно то, чем наиболее искушается господствующая склонность твоя. «Авраам бяше богат зело» (Быт. 13:2); и он не отверг и не расточил богатства своего: но когда, ради любви к Богу, не пощадил сына своего возлюбленнаго, тогда не осталось никакого сомнения, что он готов был для Бога пожертвовать всем, что имел, без малейшаго остатка. Если ты, напротив, при восторгах желания служить Богу, при изъявлении готовности пожертвовать для Него всем, не пожертвовал еще для Него действительно ничем, за что держится твоя любовь к собственности: По Евреин. сборн.: приятным твоей собственности...  то готовность твоя, и желание твое очень По Евреин. сборн.: слишком...  сомнительны. Если ты ничего еще не оставил в мире: то По Евреин. сборн.: то верно...  не сделал еще ни однаго шага в след за Христом, ни одного шага по пути к небу.
Призови нас, Господи, вседействующим словом Твоим, во след Тебе, и вдохни в нас непритворное чувство оставления всего, ради Тебе единаго, да все в Тебе обрящем, и сами в любви Твоей обрящемся. Аминь.

Она же абие оставльше корабль и отца своего, по Нем идоста. (Мф. 4:22). 
Евангелие показывает нам ныне, с какою властию Господь наш Иисус Христос призывал избранных к последованию за Ним, и в служение Апостольское; и, соответственно тому, с каким послушанием, и с какими пожертвованиями, они последовали Его призванию. Власть призывающаго являет в Нем силу Божественую: послушание призываемых вразумляет нас о долге Христианском.
На берегу моря Галилейскаго четверо рыбаков занимались своим делом. Двое закидывали сети, начиная лов: другие двое, в другом месте, поправляли сети, видно, поврежденныя во время лова. Идет некто по берегу, и говорит двум первым: идите за Мною; и Я сделаю вас ловцами человеков. Петр и Андрей могли узнать в призывающем Того, Котораго Иоанн Креститель указал им на Иордане, и назвал «Агнцем Божиим» (Ин. 1:29); и Который, при первой встрече с незнакомым Симоном, не только назвал его по имени, но и преднарек ему новое имя Петра, тогда не понятное и загадочное. Сии воспоминания должны были возбудить в Петре и Андрее почтительное внимание к словам призывающаго Иисуса. Но при сем нельзя было им не приметить и того, что призывающий был странник, безпомощный, не имеющий ни собственнаго дома, ни богатства, ни звания в обществе, почетнаго или начальственнаго. Как же вдруг пойти за Ним? Куда итти за человеком, который не имеет, где преклонить голову? Петр и Андрей имели какую нибудь хижину, имели лодку, сети, рыболовный промысл, и от того пропитание: как бросить сие, чтоб итти за тем, который и сего не имеет? – Но Он сделает «ловцами человеков» (Мф. 4:19)? – Что это значит? Как это возможно? Люди ловят людей в свою власть, подчиненность, зависимость, в свою волю, посредством предварительной власти над некоторыми людьми, посредством богатства, посредством разнообразнаго светскаго искусства, посредством сильных, богатых, образованных сообщников и единомышленников: ничего такого не имеют ни призывающий, ни призываемые быть ловцами человеков. Посему чего бы естественно должен был ожидать призывающий Иисус от Петра и Андрея? – если не решительнаго отказа, то нерешимости, раздумья, колебания и борьбы между порывами на зов необыкновенный и привязанностию к быту обыкновенному, между желанием и надеждою неизвестнаго великаго, и между опасением потерять известное малое, и не приобрести ничего. И что же напротив оказалось? – Решимость быстрая, готовность полная, последование зову неотсроченное ни на минуту. Петр и Андрей не остановились даже, чтобы передать свои рыболовныя сети, дабы оне без пользы не пропали, или не сделались добычею хищника. Они просто их бросили. «Она же абие оставльша мрежи, по Нем идоста».
Иисус идет далее по берегу, и подобным образом зовет других двух рыбарей, Иакова и Иоанна. Действие зова оказывается подобное прежнему, и, может быть, еще более удивительное. Из Евангельской истории не видно, чтобы Иаков и Иоанн так рано, и так благоприятно предварены были о Иисусе, как Андрей и Петр: тем более удивительно, что и те приняли зов Его также безпрекословно, как сии. Иаков и Иоанн, чтоб итти за Иисусом, должны были оставить то, что гораздо дороже рыболовных сетей, – оставить отца своего: но и сила сыновней любви, вместе с прочими противоборными чувствованиями и помышлениями естественными, не могли стоять против силы слова Иисусова: «она же абие оставльша корабль и отца своего, по Нем идоста».
Что же это за сила, которая в немногих звуках слова Иисусова действует так внезапно, так неестественно, так победоносно над сильнейшими естественными привязанностями, чувствованиями, умопредставлениями? – По самому действию необходимо должно признать, что это сила вышеестественная, следственно Божественная, – сила слова Божия «живаго и действеннаго» (Евр. 4:12), – «глагола, который не возвращается тощь» (Ис. 55:11) к изрекшему его, Слова, – которым «вся Быша» (Ин. 1:3). То же Слово, соприсносущное Богу Отцу, Которое в начале мира непостижимым, Божественным образом «рече, да будет свет: и бысть свет» (Быт. 1:3), и вообще: «рече, и Быша: повеле и создашася» (Пс. 32:9), теперь облекшись в одежду человеческаго естества, с тою же Божественною властию глаголет человеческим гласом, и глаголемое творится; тварь неудержимо никакими препятствиями устрояется и движется по гласу Творца; человек идет за Бого-человеком; рыбарь делается Апостолом.
Из сказаннаго доселе усмотрим, братия, к нашему назиданию и утешению, сколь благодетельно для нашея веры Господь Иисус повсюду являет Божество Свое и спасительную силу Свою; сколь дивная сила обитает в Слове Его, исшедшем из уст Его; и сколь богатое сокровище Божественной и спасительной силы предано нам в наследие в словесах Господних, сложенных, как в некоей сокровищнице, в Святом Евангелии.
Но при сих размышлениях о Божественном могуществе Слова Христова, надлежит принять в разсуждение и то, что сие Слово, всегда одинаково могущественное само в себе, неодинаково простирает Свое могущество на твари. Когда Оно глаголет твари, как твари: тогда она покорствует Ему необходимо. Так Иисус «запрети ветру, и рече морю: молчи, престани; и улеже ветр, и бысть тишина велия» (Мк. 4:39). Но когда Слово Божие глаголет твари, как существу разумному и свободному: тогда предоставляет ей свободно внять глаголемому, и принять спасительную силу и действие глагола. Так глаголал Господь Петру и Андрею: «грядита по Мне» (Мф. 4:19); и сим не только побуждал их следовать за Ним, но и давал им силу исполнить сие, и преодолеть все препятствия: однако не принуждал их, а предоставлял им свободно принять слово, и силу слова, повеление, и благодать исполнения. И потому, прославляя Божественную силу слова Христова, мы не должны оставить без замечания и человеческую в Апостолах добродетель послушания слову Христову.
Как быстро подвиглась их свободная воля во след призывающаго слова Христова: «абие», тотчас! Как верно за намерением последовало самое дело: «по Нем идоста!» Как безусловно всем для сего пожертвовано: «оставльша мрежи, – оставльша корабль и отца своего!»
И вот, братия, и для нас пример, и указание общаго Христианскаго долга – послушания слову Христову, – послушания скораго, неуклоннаго, деятельнаго, никакими препятствиями не побеждаемаго, на все пожертвования готоваго. Ибо не одним Апостолам так могущественно глаголал Христос: но с тою же Божественною силою глаголет и всем Христианам, или желающим быть Христианами: покайтеся и веруйте; – бдите и молитеся; – будите милосерди; – да любите друг друга; – глаголет, и вместе подает благодать исполнения. Самое повеление итти за Иисусом, хотя не в том смысле, чтобы всем быть ловцами человеков, но чтобы самим быть уловленными во спасение, относится ко всем Христианам, как не трудно усмотреть из другаго изречения Его: «аще кто Мне служит, Мне да последствует» (Ин. 12:26). Служить Христу, без сомнения, обязан каждый Христианин; следственно и последовать Ему должен каждый. Долг, котораго нарушение тем неизвинительнее, что дающий повеление, дает вместе и силу исполнять оное, только-что не принуждает.
Испытаем себя, Христиане, и возбудим. Господь призывает нас, чтобы Ему служить, и Ему последовать, и куда последовать? – «Идеже есмь Аз, – говорит Он, – ту и слуга Мой будет» (Ин. 12:26). Какую высокую цель Он указует нам! И Он же дает силу достигать оной. Что же мы? Может ли каждый из нас, не запинаемый совестию, сказать: «готово сердце мое, Боже, готово» (Пс. 56:8)? Если и кажется в лучшия минуты наши, что душа наша «исходит в слово Его» (Песн. 5:6): идут ли также и дела наши во след Его повелений и заповедей? Мрежи земных забот, привязанностей, пристрастий, не опутывают ли наших ног, направляемых во след Господа? Видя истинный путь Господень, и слыша призывание на оный, не говорят ли некоторые: что же нам делать с нашими родителями, с нашими знакомыми, с нашими общественными связями, с нашими выгодами, которых нельзя взять с собою на сей путь? Да! «Узкий путь»: нельзя увлечь по нем за собою многаго. Но надобно вспомнить, что нет инаго пути за Христом, ко спасению, кроме узкаго, и что нельзя притти ко спасению, если не вступишь самым делом на истинный путь спасения. Если, не обманывая себя, желаешь спастися: то будь верным последователем Христа, по пути истинной веры Его и заповедей Его, и как можно, оставляй позади себя все, что не может, или не хочет, проходить с тобою путем тесным, но единым спасительным.
Господи, в силе Слова Твоего посли нам благодать последования Тебе! «Влецы» нас «в след Тебе, в воню мира Твоего течем» (Песн. 1:3). Аминь.