Евангелие от Матфея, Глава 28, стих 11. Толкования стиха

«Некоторые из стражи», бежавшей от гроба Господня, вероятно, начальствующие, как ответственные за оставление места стражи, сообщили обо всем происшедшем первосвященникам. Именно им, а не Пилату, ибо они были поставлены их распоряжением, а не распоряжением самого прокуратора.

Придя мало-помалу в себя, воины стали удаляться от пещеры и пошли, конечно, объявить обо всем начальству; некоторые же из них отправились к первосвященникам, которыми были поставлены на стражу.
Явясь к первосвященникам, эти воины рассказали все, что сами видели и слышали.

Подробнее см. в толковании Мф. 27:65.

«Нецыи», т. е. поставленные ими в качестве стражей, или – главнейшие из них.

Стража исповедует чудо: идет в город с поспешностью и сообщает главным священникам о том, что видела, совершение чего созерцала.

Некоторые из стражи (неции от кустодии). По всей вероятности, главные из стражей, которые должны были сообщить о том, что случилось при гробе Христовом: в противном же случае они подлежали, по военным римским законам, строгой ответственности за оставление места стражи (Мих.). Объявили (возвестиша) первосвященникам (архиереям), а не Пилату, потому что поставлены были не по распоряжению его, а первосвященников.

Для воинов произошло землетрясение, чтобы их устрашить, и чтобы они могли быть свидетелями. Это и случилось. Рассказ стражей об этом происшествии нимало не был подозрителен, потому что одни из знамений были видны во всей вселенной, другие частно были показаны находящимся при гробе. Знамением для всей вселенной была тьма, а частным знамением было явление ангела и землетрясение. Итак, когда они пришли и возвестили о воскресении (а истина и в устах врагов ее светит), даша сребреники, чтобы сказали, яко ученицы Его пришедше украдоша. Как украли? О, безумные! Так истина ясна и очевидна, что они не умеют и солгать! Их слова совершенно невероятны, и ложь не имела никакого правдоподобия. Скажите, каким образом ученики украли Его, эти бедные и простые люди, которые не смели даже показаться? Да и не была ли на гробе положена печать? Не охранялся ли гроб со всех сторон стражей воинов и иудеев? Не подозревали ли и они того же самого, не беспокоились ли, не бдели ли, не заботились ли? Да и для чего украсть им? Для того ли, чтобы выдумать учение о воскресении? Но как бы пришло на мысль выдумать что-нибудь подобное людям, которые любили жить в неизвестности? Да и как они отвалили камень утвержденный? Как укрылись от такого множества? Пусть они презирали смерть; но напрасно и без цели конечно не отважились бы на такую опасность, когда столько было стражей. А что они боязливы были, это показывают прежние их поступки. Так, когда Христос был взят при них, то они все разбежались. Если же они не смели противостоять и в то время, когда видели Его живым, то как они могли не устрашиться множества воинов по смерти Его? Не нужно ли было разломать дверь? Можно ли было это сделать тайно даже и одному? Камень был привален большой; для отваления его нужно было много рук. Итак, они справедливо говорили: и будет последняя лесть горша первыя, - это сказали они сами против себя; им бы нужно было принести раскаяние в своем безумии, а они к прежним приплетают новые смешные вымыслы. Они купили кровь Его, когда Он был жив; а по Его распятии и воскресении опять деньгами же стараются подорвать истину воскресения. Смотри же, как они уловляются со всех сторон своими собственными поступками! Если бы они не приходили к Пилату, если бы не просили стражи, то еще могли бы таким образом бесстыдствовать; теперь же напротив: они все так делали, как будто старались заградить свои уста. И если ученики не могли бодрствовать с Иисусом, несмотря и на то, что Он даже укорял их в том, то откуда теперь получили такую бодрость? Да и почему они не украли раньше, но тогда, когда пришли вы? Если бы они хотели это сделать, то сделали бы в первую ночь, когда при гробе еще не было стражи; тогда это было нисколько не затруднительно и совершенно безопасно. Только в субботу ведь иудеи пришли к Пилату просить стражу и начали стеречь; в первую же ночь никого из стражи при гробе не было. Далее, что значит и плат со смирною? Петр видел, что он там лежал. Если бы ученики хотели украсть, то не нагое бы украли тело, не потому только, чтобы тем не нанесть бесчестия, но и потому, чтоб, занимаясь раздеванием, не разбудить тех, которые могли встать и схватить их. А снять одежду с тела было трудно, и требовалось на это много времени, потому что смирна прилипает к телу и одежде, как клейное вещество. Таким образом и отсюда очевидна невероятность похищения. Ужели они не знали неистовства иудеев, и того, что этим они обратят на себя гнев их? Да и какая бы была им польза, если бы Христос не воскрес? Иудеи сами сознались, что они все это выдумали, когда дали серебро, и сказали: рцыте сия вы, и мы утолим игемона. Напрасно борясь против истины, они хотели везде распространить эту молву; но тем самым, чем старались помрачить ее, против воли способствовали ее воссиянию. Самые слова их: яко ученицы украдоша подтверждают воскресение. Они согласны, что тела там не было. Если же они сознаются, что тела там не было, а лживость и невероятность похищения доказывается присутствием стражи при гробе, знамениями и боязливостью учеников, то отсюда открывается непреложное доказательство воскресения. И однакож они с бесстыдством дерзают на все; тогда как все заграждает им уста, говорят: рцыте, и мы утолим, и вас безпечальны сотворим. Видишь ли, как все сговорены на их сторону: и Пилат (его хотели утолить), и воины, и народ иудейский. Но не удивляйся, что деньги победили воинов. Когда они показали такую силу над учеником, то тем более над ними. И пронесеся слово сие даже до сего дне. Смотри опять, какую любовь к истине показывают ученики! Как они не стыдятся сказать и того, что о них разнесся такой слух!

Подкуп стражей Насколько могут люди быть скверными до конца, настолько скверными, что они, пожалуй, даже хуже диавола, тому пример – первосвященники и старейшины еврейские. Весть о воскресении Христовом, которую им принесли их стражи, они сознательно и намеренно извратили в кражу мертвого тела Иисуса Христа Его учениками. Так бывает: если люди становятся на скользкую скалу христоборческого грехолюбия, они не могут остановиться в соврешении грехов, но сознательно и упрямо низвергаются из греха в грех до самого дна всех грехов: до ада. Но все же христоборчество всегда близоруко или слепо. Ученые первосвященники еврейские и книжники хотят подкупомъ стражей затушевать и скрыть Христово воскресение. Хорошо, но что же вы сделаете с самим воскресшим Христом? Он много раз является после Своего воскресения, ест и пьет с учениками Своими, учит их новой жизни, сорок дней говорит о царстве Божием, возносится на небо, посылает Духа Своего святым ученикам Своим, оставляет Себя всего Богочеловеческому телу Своему – Церкви; – что сделаете с Ним? как хотите Его устранить, спрятать, скрыть, как хотите Его подкупить? Да не только Его, но: как заставите молчать Его учеников, свидетелей воскресения Его? Хотите их подкупить? Да они на ваше золото смотрят как на грязь! Слышите ли, что апостол Петр заявляет хромому от рождения: «Серебра и золота нетъ у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Iисуса Христа Назорея встань и ходи» (Деян. 3:6). – Вот, воскресший Христос в нем и около него. Заставите их замолчать угрозами, темницами, мучениями? Смотри, все это воскресший Христос Своей Божественной силой превращает у самую приятную радость их. Убьете их? – Так для них нет ни смерти, ни страха смерти; – все это уничтожено воскресением Богочеловека Христа. Что остается вам? – Ложь, и чтобы ложью склонить легкомысленных людей к своей глупой выдумке: что Христос не воскрес, но ученики украли Его тело, а народу объявили, будто бы Он воскрес. – Евангелист говорит: и пронеслось слово сiе между iудеями до сего дня (Мф. 28:15), а через них перейдет и на многих христоборческих не-иудеев евпропейских.

πορευομένων praes. med. (dep.) part, от πορεύομαι идти; gen. abs. έλθόντες aor. act. part, (conymcme.) от έρχομαι приходить, γενόμενα aor. med. (dep.) part, от γίνομαιстановиться, случаться. Part, в функции subst., “вещи, которые ранее произошли”.

Последняя попытка опровергнуть факт воскресения За сон на посту стражам угрожало суровое наказание (римским воинам — вплоть до смертной казни), в том числе при охране тел распятых преступников (см. «Сатирикон», 112 — роман римского писателя I в. Петрония). Но религиозная элита умела постоять за свои интересы. Как и Иуда (26:15), стражи действовали отчасти из корыстных побуждений. Того, что они увидели, было достаточно, чтобы не идти на поводу у религиозных властей, однако деньги и страх перед наказанием за то, что они не устерегли тело Иисуса, предрешили сговор. (Обещая убедить Пилата, первосвященники, вероятно, имели в виду более крупную взятку; Пилат славился восприимчивостью к подобным методам убеждения.) Едва ли Матфей включил бы в свой отчет обвинение против факта воскресения, если бы в действительности оно не имело места (28:15), и его рассказ свидетельствует, чтоиерусалимские вожди пытались найти объяснение пустому гробу, но не отрицали, что он опустел.

Когда же они, святые жены шли к Апостолам, то во дворце Каиафы произошло великое смущение: некоторые из стражи, вероятно, начальники приставленной стражи, которые должны были немедленно донести о всем, что случилось у гроба, и по военным законам подлежали ответственности за то, что оставили место стражи, вошедши в город, объявили первосвященникам о всем бывшем. Эта весть как громом поразила врагов Иисусовых. Как ни хотелось бы им не верить великому и страшному для них чуду воскресения, свидетели были налицо, и притом не простые, не случайные свидетели, а ими же самими приставленные воины, которые два дня назад, может быть, сами издевались над осужденным Иисусом, — эти суровые, закаленные в боях, римские солдаты теперь с ужасом рассказывали им о землетрясении, о явлении Ангела, о внезапном отпадении камня от устья погребальной пещеры… Что было делать злейшим врагам Господним?

«Некоторые из стражи»: вероятно, начальники или главные из приставленной стражи, которые должны были донести о случившемся, так как они подлежали ответственности по военным законам римским за оставление места стражи. — «Первосвященникам»: а не Пилату, так как они поставлены были на стражу не по распоряжению правителя, а по распоряжению первосвященников — врагов Христовых.

Ход мыслей следующий. Означив факт, что Христос воскрес, и указав, что его истинность подтверждена была несколькими лицами, евангелист тотчас же приступает к разъяснению, что этот факт на первых же порах хотели опровергнуть враги Христа при помощи воинов, поставленных на страже у гроба. Евангелист имеет очевидную цель не рассказать прагматически о всех явлениях Христа, а только удостоверить, с одной стороны, истинность факта воскресения, а с другой — недостоверность слухов, его опровергающих. Таким образом, изложение у Матфея больше логическое и схематическое, чем прагматическое. Рассказ о лжи первосвященников — только у Матфея, и настолько краток, что мы напрасно стали бы искать здесь подробностей, при помощи которых можно было бы уяснить, как было дело. Мы не знаем, каким образом стражи очнулись от своего ужаса, и где это было. Можем заключать только, что они были очевидцами чудесных событий, по крайней мере, отчасти. Не все стражи пошли к архиереям и сообщили им απαντά τα γενόμενα — все, бывшее у гроба, а только некоторые (τινές). Связь с предыдущим ясна. Стражи сами, своими собственными силами, не могли помешать тому, что случилось. Но так как они подлежали ответственности, то теперь приходят с докладом, что случившееся совершилось помимо их воли, к архиереям. Прибытие в город и объявление о всем бывшем архиереям евангелист поставляет в связь с путешествием женщин от гроба. Но, несмотря на такое указание на время, точно определить, когда именно стражи вошли в город, невозможно. Можно предполагать только, что это было в самую ночь воскресения Христова или ранним утром.

Одна за другой спешили святые жены благовестницы к апостолам, чтобы поделиться радостной вестью о Воскресении. Сколько очей видело Господа! Целая толпа свидетелей! И однако же апостолам показались слова их пустыми (Лк. 24:11) и они не поверили им. Только святой Петр решил еще раз сбегать ко гробу, чтобы посмотреть, не откроется ли и ему что. Сходил, не встретил ничего нового против виденного им прежде и возвратился, дивясь сам в себе происшедшему (Лк. 24:12). Можно думать, что на душе у него в это время было особенно тяжело: может быть ему думалось, - не по его ли вине Господь не открывается им, апостолам? И очень вероятно, что именно в это время Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его. Апостол Павел говорит, что Господь явился еще особо брату Своему по плоти Иакову (1 Кор. 15:7). КОГДА ЖЕ ОНИ, святые жены, ШЛИ к апостолам, ТО во дворце Каиафы произошло великое смущение: НЕКОТОРЫЕ ИЗ СТРАЖИ, вероятно, начальники приставленной стражи, которые должны были немедленно донести обо всем, что случилось у гроба, и по военным законам несли ответственность за то, что оставили место стражи, ВОЙДЯ В ГОРОД, ОБЪЯВИЛИ ПЕРВОСВЯЩЕННИКАМ О ВСЕМ БЫВШЕМ. Эта весть как громом поразила врагов Иисусовых. Как ни хотелось бы им не верить великому и страшному для них чуду воскресения, свидетели были налицо, и притом не простые, случайные свидетели, а ими же самими приставленные воины, которые два дня назад, может быть, сами издевались над осужденным Иисусом, - эти суровые, закаленные в боях римские солдаты теперь с ужасом рассказывали им о землетрясении, о явлении светоносного Ангела, о внезапном отпадении камня от устья погребальной пещеры... Что было делать злейшим врагам Господним? Нет сомнения, что они скорее, чем сами апостолы поверили истине Воскресения Христова, но это была та вера, по которой и бесы веруют, и трепещут... (Иак. 2:19).

Стражи возвестили о всем: что произошло землетрясение, что камень отвалился сам собою, что они, устрашившись, сделались как бы мертвыми. Но иудеи, не вразумившись ни чудесами, бывшими во время страдания, ни тем, что свидетельствуется воинами и что случилось при гробе, заражают воинов своею собственною страстью сребролюбия, убеждая их сказать то, что всего нечестивее и безумнее: что Он украден. Но как, о безумные, украли ученики, от страха запершиеся и отнюдь не дерзающие выйти? Если бы украли, то как впоследствии умирали бы за Него, проповедуя, что Он воскрес, и страдая за ложь?