Евангелие от Матфея, Глава 27, стих 32. Толкования стиха

Возложение креста Господня на Симона Киринеянина

Как бы то ни было, но решено было казнь не откладывать и заставить кого-нибудь донести крест Иисуса до Голгофы. Несение креста считалось позорным, добровольно едва ли кто согласился бы нести его и потому воины вынуждены были захватить первого встречного и силой принудить его нести Крест. Этим встречным оказался возвращавшийся в город с поля Симон Киринеянин; воины остановили его и возложили на него крест, а дабы никто не мог подумать, что казни подлежит сам Симон, заставили Иисуса идти впереди него. По сказанию Евангелиста Матфея, эта встреча произошла при выходе из города, следовательно, у городских ворот (Мф. 27:32). Евангелист Марк дополняет повествование о Симоне Киринеянине, говоря, что он был отцом Александра и Руфа (Мк. 15:21). Если Евангелист Марк счел необходимым упомянуть о сыновьях Симона, то, вероятно, они во время написания им Евангелия были достаточно известны в христианском мире. Полагают, что один из них — тот самый Руф, приветствие которому Апостол Павел послал в своем Послании к Римлянам (Рим. 16:13).

Исходяще (выходя), или только из претории, где Господь был так измучен от разных поруганий, или уже — из города, когда Он изнемог до крайности, так что был уже не в силах продолжать нести Свой крест, и воины увидели необходимость снять с Него крест. Киринеянина, т. е. происходившаго из Киринеи или Кирены, африканскаго города в Ливии, на западе от Египта, который населен был во множестве Евреями. Симон или был переселенцем оттуда, или пришел в Иерусалим только на праздник Пасхи. Известные после в первенствующей Христовой церкви Александр и Руф были дети Симона Киринеянина (Мк. 15:21. Рим. 16:13). Заставили сего (сему задеша) нести крест. Распинаемые обыкновенно сами должны были нести крест свой до места распятия. Так понес было Свой крест и Господь; но потом до того ослабел, что не мог нести и уже донес Симон Киринеянин. Евангелист Лука прибавляет, что когда вели Господа на распятие, то в толпе, сопровождавшей Его, было много женщин, которыя плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратясь к ним, сказал: дщери иерусалимския, не плачьте обо Мне, а плачьте о себе и о детях ваших: ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодныя и утробы не родившия и сосцы не питавшие. Тогда начнут говорить горам: падите на нас и холмам: накройте нас и пр. (Лк. 23:27-31), т. е. Господь сказал, что Ему, как Спасителю мира, необходимо пострадать за грехи мира, а им придется терпеть великия скорби вместе с осудившими Его невинно, их отцами и мужьями, братьями и детьми. Таким образом Господь и в такия страшныя для Него минуты, думал не о Себе, но об ужасной участи, ожидавшей преступный иудейский народ.

Но вот приговор начал приводиться в исполнение. Воины сколотили крест, взвалили его на плечи приговоренного к смерти, и страшное шествие двинулось за город, к месту казни, на Голгофу или лобное место, названное так по своей выпуклообразной форме. За осужденным по обычаю двигалась толпа народа, и теперь она была тем больше, что самая личность Узника и все обстоятельства суда над Ним взволновали весь город с его многочисленными паломниками. По дороге тяжесть креста, на котором висели грехи всего мира, надломила истощенный всеми предшествующими духовными и телесными муками организм Христа, и Он упал под своей ношей. Чтобы не замедлять исполнения казни, воины, сопровождавшие Узника, навалили крест на встретившегося им по пути некоего Симона Киринеянина, который таким образом удостоился великой чести участия в несении искупительного креста. Вся обстановка этого ужасного шествия имела надрывающий душу характер, и многие женщины, не выдерживая всех ужасов его, горько плакали. Бож. Страдалец обратил на них внимание и увещевал их плакать не о Нем, а о самих себе и о тех ужасах, которые ожидают весь иудейский народ и обетованную землю. Рядом с Христом на казнь ведены были еще двое разбойников, распятием которых при теперешней страшной обстановке Пилат хотел на­вести страх на других разбойников и тем хоть отчасти подор­вать сильно распространенное в это время разбойничество, часто переходившее в политические мятежи.

По прибытии к месту казни все три креста положены бы­ли наземь, и крест Иисуса как главного узника положен был для большего издевательства посредине. После этого с Него сняли все одежды и последовал самый страшный момент казни – прибитие ко кресту. Христа положили на орудие казни, руки растянули вдоль перекладины и посредине ладоней наставлено было по огромному железному гвоздю, которые ударами молотка вгонялись в дерево. По такому же гвоздю вбито было и в ноги, и затем воины с большими усилиями стали поднимать крест, с его пригвожденною живою ношею, чтобы установить его в заго­товленной яме. И в этот-то ужасный момент невообразимого страдания раздался голос Спасителя человечества с всепроща­ющей мольбой за своих зверских и безжалостных убийц: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Понятно, какие нестерпимые муки могли испытывать распинаемые; но муки эти были тем ужаснее, что несчастные жертвы могли долго то­миться на кресте, и сами страдальцы с воплем просили окружающих предать их смерти, которую они считали избавитель­ницей. Такова-то была смерть, на которую осужден был Христос; и хотя для Него она счастливо ускорилась от всего вынесенного Им предварительно, Он все-таки томился на кресте с пол­дня и почти до солнечного захода, прежде чем «испустил дух».