Евангелие от Матфея, Глава 27, стих 28. Толкования стиха

Понятно, что слова Матфея и Марка об одежде обозначают, что глумящиеся воины облачили Иисуса не в царский пурпур, а в одежду, окрашенную в красный цвет соком растения, называемого coccum; есть также и красный пурпур (т.е. красное сукно), по цвету похожее на соссum. Поэтому, возможно, Марк и упомянул о пурпуре, хотя речь шла о красильной ягоде. О согласии Евангелистов, 3.10

Это произошло не потому, что они имели силу, но потому, что Богу было угодно, чтобы это случилось во искупление людей. Ибо Господь славы (1 Кор. 2:8) претерпел бесчестие за нас вследствие полагающегося нам бесчестия и прославляет день праведных, который вечно предан поруганию невежд. И поскольку багряница была окрашена в цвет крови, жаждущие смерти облачили Его в эту хламиду, не помышляя о том, что делали, и особенно о том, что эта багряница была символом червленой нити (См. Нав. 2:18) в Книге Иисуса Навина и обвязанной руки одного из сыновей Фамари от Иуды (См. Быт. 38:28-30). Ибо Спаситель ради спасения всех взял на Себя кровь мира и живущих в нем людей. Подавляемые заботами, богатством и наслаждениями житейскими (Лк. 8:14), приняв слово Божие, не приносят плода и, сплетая тернии, венчают и бесчестят ими Иисуса. А взявший на Себя наши тернии уничтожает их Своей главою. И дали Ему в правую руку трость те, кто полагал, что Его Царство - призрачно.

Эту хламиду червленую Марк (Мк. 15:17) назвал препрядою (πορφυραν), а Иоанн (Ин. 19:2) – ризою багряною (ιματιον πορφυρουν). Это была одежда пурпурового цвета. Матфей, нисколько не разноглася, назвал этот цвет червленым (κοκκινος), или багряным, как похожий на пурпуровый, потому что это не был настоящий пурпуровый. Так как Иисус Христос назывался Царем Иудейским, то в насмешку над Ним, как над Царем, надели на Него багряницу вместо порфиры, возложили на голову терновый венец вместо диадемы, дали в руку трость вместо скипетра и таким образом невольно выразили истину. И поклоньшеся на колену пред Ним, ругахуся Ему, глаголюще: радуйся, Царю Иудейский. И плюнувше Нань, прияша трость и бияху по главе Его Вот бесподобное долготерпение! вот незлобие, превосходящее всякое описание! (Ин. 19:3) говорит, что Его также били по ланитам. Всякие оскорбления наносили Ему беззаконники, желая угодить ненавидящим Бога иудеям. Один только Иоанн (Ин. 19:4-16) рассказал и то, что следовало непосредственно затем, как опущенное другими, говоря: изыде убо паки вон Пилат и глагола им: се, извожду Его вам вон и пр. до того места, где сказано: тогда убо предаде Его им, да распнется. Отсюда видно, что Пилат дважды предавал Иисуса Христа на распятие; но сначала – притворно по вышеуказанной причине, а после того как, испробовав все меры, увидел, что они совершенно непреклонны, и в конце концов услышал от них: аще Сего пустиши, неси друг Кесарев: всяк, иже царя себе творит, противится Кесарю (Ин. 19:12), тогда уже и в самом деле предал Его им на распятие. Поэтому также в первый раз просто предал Его, а во второй – предал Его им. Много мер испробовал Пилат, чтобы освободить Иисуса Христа от всякой ответственности, и всячески старался, чтобы Он не был убит, но ему должно было воспрепятствовать судебным порядком: не уступать тем, которые поступали несправедливо, и не предавать Того, в Котором, по его же собственному свидетельству, не было вины, заслуживающей смерти (Ин. 12:6). А что Пилат мог и не предать Иисуса Христа, это видно из его же слов: не веси ли, яко власть имам распяти Тя и власть имам пустити Тя (Ин. 19:10)? Поэтому Иисус Христос и не освободил его от ответственности, сказав: предавый Мя тебе болий грех имать (Ин. 19:11)…, т.е. грех больший, подразумевается, твоего греха. Не оправдывает Пилата и обвинение Иисуса Христа в присвоении царской власти. Услышав об этом, он должен был призвать обвинителей, потребовать доказательств и поискать каких-нибудь признаков, свидетельствующих о желании Иисуса Христа присвоить власть, напр.: что Он созывал войска, собирал деньги, приготовлял оружие и т. п. А он, лишь только услышал, малодушно испугался и, оставив неисследованным такое обвинение, поверил и был этим поражен. Чем более жестоки и дерзки были иудеи, тем более он был робок и труслив, а оттого легкомыслен и податлив. Найди также рассказ о том, что прежде этого помещено, как мы сказали, у Иоанна; все это весьма полезно и для изложенного здесь.

 Поелику одели Господа в пурпуровую одежду, то Он воспринял царство Израиля... Далее, одели Его в пурпур, потому что как за подать клеветали на Него, говоря: «Сей запрещает давать подати кесарю» (ср.: Лк. 23:2), так и по причине пурпура хотели умертвить Его, говоря: «вот, Он присваивает Себе царство». Так как готовили Ему смерть, то (в этих словах) пророчествовали подобно Каиафе.

Воины же, — так как Он был назван Царем Иудейским и так как книжники и священники поставили Ему это в вину, — в насмешку делали так: сняли с Него Его собственную одежду и одели Его в длинную багряную одежду вместо красного платья, которое носили древние цари, и вместо царского венца возложили на Него терновый венец, и вместо царского скипетра дали Ему в правую руку трость и почитали поклонением, как царя. А мы будем все это понимать в таинственном значении. Действительно, как Каиафа¹ сказал: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей» (Ин. 11:50), не зная, что говорить; так и эти все, что ни делают, хотя делают и в другом смысле, однако нам верующим сообщают таинства. В багряной одежде Он отстраняет кровавые деяния язычников; в терновом венце Он разрешает древнее проклятие; тростью Он поражает ядовитых животных, или же и так: трость Он держит в руке, чтобы записать святотатство иудеев.

После бичевания на Господа надевают багряницу, возлагают на голову терновый венец, в правую руку дают трость. Становясь перед Ним на колени, они насмехаются над Ним. Взяв на Себя все немощи плоти нашей, Он покрывается багряной кровью всех мучеников, которым уготовано царствовать с Ним, Он одевается в пурпур великих почестей пророков и патриархов. Он увенчивается терном, то есть прежними грехами исполненных раскаяния язычников, так чтобы слава рождалась из вещей вредных и бесполезных, которые от Его прикосновения преображаются. Терновые шипы - жала грехов, из которых сплетается венец победы для Христа. Трость же символизирует пустоту и немощь всех язычников, которые от Его прикосновения начинают укрепляться. Его бьют и по голове. Как я думаю, не слишком много вреда Его голове принесли удары трости; типичное объяснение этому таково, что плотская немощь язычников, которую прежде удерживал в Своей руке Христос, теперь утешается в Боге Отце, ибо Он – глава (См. 1 Кор. 11:3). И среди всего этого, когда над Христом насмехаются, Он вызывает восхищение.

Как будто по какому уговору ликовал тогда со всеми дьявол. Пусть, в самом деле, ругались над Христом иудеи, истаивая от зависти и ненависти; но каким образом и почему воины делали это? Не явно ли, что дьявол тогда со всеми пиршествовал? До того они были жестоки и неукротимы, что из оскорблений, наносимых Христу, делали себе удовольствие. Им надлежало удержаться от этого, надлежало плакать по примеру народа; но они не делали этого, а напротив, оскорбляли Его, нападали на Него нагло, может быть, желая тем угодить иудеям, или делая это только по своему злонравию. И оскорбления были различные и многообразные. Эту божественную голову то заушали, то уязвляли терновым венцом, то били тростью люди скверные и нечистые. Какой после этого мы дадим ответ, — мы, которые гневаемся за каждую обиду нам наносимую, тогда как Христос претерпел такие страдания? А то, что совершали с Ним, было крайней степенью поругания. Не часть одна, а все тело терпело страдания: голова — от венца, трости и ударов, лицо — от плеваний, ланиты — от заушений, все тело — от бичевания, одеяния хламидой и притворного поклонения, рука — от трости, которую дали держать Ему вместо скипетра, уста — от поднесения уксуса. Что может быть тяжелее этого? Что обиднее? Поистине, происходившее превосходит всякое описание. Как бы боясь, чтобы не опустить какой-либо наглости, они, убивавшие пророков своими руками, Христа умерщвляют по определению судьи. Они все делают: и убивают своими руками, и судят, и осуждают, и на своем суде, и перед Пилатом, говоря: «кровь Его на нас и на детях наших»; нападают с неистовством, издеваются, связывают, отводят, делаются виновниками оскорблений, нанесенных воинами, пригвождают к кресту, поносят, оплевывают, насмехаются. Пилат здесь ничего не присоединял со своей стороны: они сами все делали, сами были и доносчиками, и судьями, и палачами, и всем. И это у нас прочитывается при всеобщем собрании. Чтобы не сказали нам язычники: вы показываете народу только блистательное и славное, например — знамения и чудеса, а позорное скрываете, благодать святого Духа так устроила, что все это прочитывается у нас во всенародный праздник, именно в великий вечер Пасхи, когда мужи и жены предстоят в большом множестве; когда стекается целая вселенная, тогда и проповедуется это громким голосом. И, несмотря на то, что это читается и сообщается всем, мы веруем, что Христос есть Бог; и как по другим причинам, так и потому покланяемся Ему, что Он благоволил до того снизойти для нас, что претерпел такие страдания и научил нас всякой добродетели. Но и всегда должны мы читать это, потому что великая отсюда происходит прибыль, великая польза. В самом деле, когда ты видишь, как и на словах, и на деле насмехаются над Ним, с каким издевательством склоняются перед Ним, как тяжко заушают Его и заставляют терпеть крайние страдания, — то хотя бы ты был бесчувственным камнем, сделаешься мягче воска, и изринешь из сердца твоего всю надменность.
*** В борьбе за душу, подобно победителю, Он сначала принимает на священную главу венок из терния, сняв с земли все прежнее проклятие, очистив божественной главою землю от терния, умножившегося под влиянием греха.

Евреи осудили Богочеловека на смерть прежде всего в своей совести, затем и действительно, а римляне, язычники привели в исполнение этот приговор. Так они все равны в богоосуждении и богоубийстве. На самом деле исполнилось пророчество Псалмопевца: взбунтовались против Бога воплощенного, восстали все вместе (Пс. 2:1-2). — Вот, воины Пилатовы, воины правителя совершают свой суд над Богочеловеком Иисусом: высмеивают Его артистически, раздевают Его и надевают на Него багряницу — царское знамение, спелетают Ему терновый венецъ, возлагают его на главу Ему, издеваются над Ним, говоря: радуйся, Царь Iудейскiй, плюютъ на Него, бьютъ Его по голове. Это их в суде над Богочеловеком. Они в этом самостоятельны и искусны до чудесной находчивости. Простые люди — великие художники во зле, талантливы во зле, особенно в самом бесстыдном зле — осмеивании Бога. Но не знают, несчастные, что Бога и Божие высмеивает всегда только Сатана и слуги его. И это он действует через них: ибо защищает свое зло, срамя Божие добро. Грех всегда, явно и тайно или осмеивает добро, или мучает добро, или убивает добро. Ибо грех тем и есть грех, что не терпит добра ни в какой форме, нигде и ни в ком. Его жизненный идеал: чтобы не стало никакого добра, и творца его — Бога; что нет Бога, чтобы Его не было. Тогда — его царству не будет конца.

έκδύσαντες aor. act. part, (temp.) от έκδύω раздевать, χλαμύδα асе. от χλαμύς мужская верхняя одежда, плащ, который носили путешественники и солдаты (BAGD). κόκκινος багряный. Эта багряная накидка Иисуса была издевательским намеком на царскую пурпурную мантию (RWP). περιέθηκαν aor. ind. act. от περιτίθημι оборачивать вокруг.

Багряница (накидка красного цвета), которую надели на Иисуса, была у римских воинов под рукой, поскольку они носили такую форму. Зто одеяние могло напомнить пурпурные мантии эллинистических царей, правивших на Востоке до установления римского владычества. Римские воины часто развлекались играми, чтобы убить время; они расчертили для игры в бабки каменную мостовую в крепости Антония на Храмовой горе, где стоял их гарнизон; там же были найдены игральные кости.

Но грубые римские солдаты не ограничились и этим наказанием: они вздумали устроить для себя дикую потеху, издеваясь над Божественным Страдальцем, как над Царем Иудейским. Насытив свою жестокость, они от мучений перешли к насмешкам. Им вздумалось заставить Божественного Узника представить из Себя лицо Царя, возводимого на царское достоинство. Для этого — надели на Него багряницу, накинули на Его обнаженного, покрытого ранами, истекающее кровью тело красный плащ, который обыкновенно застегивался на правом плече, закрывая половину тела так, что правая рука оставалась свободной. Красный плащ носили только цари и военачальники, и вот, солдаты отыскали где-то заброшенный, ни к чему не годный, грязный плащ, чтобы сильнее выразить свое презрение к Царю Иудейскому. Так одет был теперь Тот, Кто "одеваешься светом, как ризою"! (Пс. 103:2).

«Надели на Него багряницу»: это был обыкновенный военный плащ красного цвета. Этим, равно как и последующими действиями, они хотели посмеяться над Ним, как над царем иудейским, ибо цари и императоры, а равно и высшие военные чины, носили такие же плащи, только, конечно, более дорогие. Это была широкая верхняя одежда без рукавов, которая накидывалась чрез плечо и застегивалась так, что правая рука оставалась свободной. Можно предполагать, что этот плащ был какой-нибудь ветхий и негодный к употреблению — для большего поругания Господа грубыми солдатами.

Эта багряница была прообразом червленого знака, о котором написано в Книге Иисуса Навина, что его имела та Раав для своего спасения (См. Нав. 2:18-21). И в Книге Бытия написано о произошедшем с одним из сыновей Фамари: о том, что красная нить была привязана к руке родившегося (См. Быт. 38:28) в ознаменование будущего страдания Христа. Поэтому и ныне Господь, принимая багряницу, принял на Себя кровь мира, и в том терновом венце Он принял тернии наших грехов, сплетенные на Его голове. И о багрянице написано, что они снова сняли с Него багряницу, а о том терновом венце ничего подобного евангелисты не написали, тем самым желая, чтобы мы разузнавали исход Царя относительно тернового венца, однажды возложенного на Него и никогда не снятого. Итак, я думаю, что тот терновый венец уничтожился главой Иисуса, так что уже нет более наших древних терний после того, как Иисус однажды устранил их от нас на Своей честной главе.

Посмотрим еще, что делается после беззаконного суда с неповинным нашим Заступником. Ужасное представляется очам нашим видение! Видим, что Иисуса, преданного в руки бесчеловечных воинов, они обнажают и одевают в багряницу на посмеяние и поругание, венчают терновым венцом, в руки Его святые, сотворившие чудеса, подается трость в поругание. Так Ему, как царю, на поругание увенчанному, поклоняются и поздравляют Его с поруганием, как царя: «Радуйся, Царь иудейский!» И этим не довольна бесчеловечная злость беззаконников! Еще беззаконие к беззаконию и лютость к лютости прилагают. Плюют на пресвятое Лицо Его, перед которым Ангелы и Архангелы благоговеют, бьют тростью по голове Его! «Тогда, — повествует святой Матфей, — воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: «Радуйся, Царь иудейский!» И плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове» (Мф. 27:27—30). Так за нас стоит и подвизается заступник наш Иисус. Нас грех обнажил от первой боготканной одежды и облек в кожаные одежды (см. Быт. 3:6—7, 21). Мы захотели, по совету дьявольскому, славу Божию похитить и венчаться ею, «как боги» (Быт. 3:5). Мы дали рукописание на себя врагу нашему, которым он нас обличал, как преступников закона, держал в своей власти, как пленников, и с собою в вечную погибель влек. Нас уязвляли совести нашей боли острее терния и всякого жезла. Но Христос вместо нас совлекается Своих риз, да нас ризою спасения и одеждою веселья оденет; тернием венчается, да нам подаст венец нетленный; трость в руку принимает, да рукописание обличающее разорвет; претерпевает биение по голове, да наши язвы, которыми нас сатана уязвил, исцелит, и уколы совести отнимет; одевается в багряницу и терпит поздравления с осмеянием, как царь, да соделает «нас царями и священниками Богу и Отцу Своему» (Откр. 1:6). Так «изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши» наш Избавитель (Ис. 53:5), «ранами Его мы исцелились» (1 Пет. 2:24). Об истинном Христианстве, 2.2.297

(Мк. 15:17). Марк не говорит, что Христос был предварительно раздет для поругания. У Матфея воины раздевают (ekdusantej) Иисуса Христа. Таким образом, по Матфею, на Христа, после бичевания, надеты были Его собственные одежды, и теперь воины снова сняли их, чтобы надеть на Него «хламиду червленую» (clamuda kokkinhn). Но определенно нельзя сказать, сколько раз одевали и раздевали Христа пред распятием, дважды или трижды. Марк называет эту «хламиду червленую» «порфирой», т. е. красной одеждой. Она имела вид плаща, застегивавшегося пряжкой на правом плече и покрывавшего левую сторону тела до колен. Этот плащ надевали на себя римские и македонские цари и другие лица, — его часто можно видеть на бюстах и статуях императоров и полководцев. Надевая на Христа эту «хламиду», воины хотели осмеять Его царское достоинство, которое в их глазах было совершенно мнимым.

Блаженный Иероним говорит, что он видел столб, орошенный кровью Господа, у которого Он был привязан и бит, и святитель Златоуст упоминает о деревянном столбе в Иерусалиме, где был привязан и бит бичами Иисус Христос. Сердце содрогается, когда представишь себе, какие муки претерпел при этом наш Спаситель... И, РАЗДЕВ ЕГО, стали наносить Ему по обнаженному телу страшные удары... Но грубые римские солдаты не ограничились и этим наказанием: они вздумали устроить для себя дикую потеху, издеваясь над Божественным Страдальцем, как над Царем Иудейским. Насытив свою жестокость, они от мучений перешли к насмешкам. Им вздумалось заставить Божественного Узника представить из Себя Царя, возводимого на царское достоинство. Для этого НАДЕЛИ НА НЕГО БАГРЯНИЦУ, накинули на Его обнаженное, покрытое ранами, истекающее кровью тело красный плащ, который обыкновенно застегивался на правом плече, закрывая половину тела, так что правая рука оставалась свободной. Красный плащ носили только цари и военачальники, и вот, солдаты отыскали где-то заброшенный, ни к чему негодный, грязный плащ, чтобы сильнее выразить свое презрение к Царю Иудейскому. Так одет теперь был Тот, Кто одевается «светом яко ризою!» (Пс. 103:2).

Тут исполнилось слово Давидово: "дал Меня для поношения безумному" (Пс. 38:9). Ибо воины делали с Ним достойное их, будучи людьми безумными: они одели Его в хламиду вместо порфиры, как бы царя; венец вместо диадемы; и, насмехаясь над Ним, чествовали Его, ибо преклонение колен есть символ оказывания чести. Смотри, как всякий вид поношения они прошли: лицо позоря чрез заплевание, главу — чрез венец, руки — чрез трость, остальное тело — чрез хламиду, уши — чрез хульные слова. Хотя все, что ни делали, они делали в поругание Христу, однако вместе с тем ты разумей и так, что все это Самим Иисусом совершено было и в более таинственном смысле: ибо багряная хламида означала природу нашу, которую, в то время как она была обагрена кровью и склонна к убийству, Он воспринял и освятил, облекшись в нее; венец из терния означал грехи, проистекшие из житейских попечений, — грехи, которые Христос потребляет Своим Божеством, — ибо Божество и означается чрез главу Его; трость есть образ нашей немощной и телесной плоти, которую воспринял Господь, как и Давид говорит: "десница Господня вознесла меня" (Пс. 117:16); чрез принятие хулений в уши Свои Господь избавил нас от змиева шептания, вошедшего чрез уши Евы.

На обнаженное, покрытое ранами, тело Господа набросили «ризу багрянну», или как сказано у св. Матфея «хламиду червленную». Епанча краснаго цвета, застегнутая на одном правом плече, была одеждою царскою; ее же давали военачальником, тогда как простые воины носили короткую епанчу разных простых цветов. На Иисуса набросили красную епанчу, конечно, старую, ни к чему негодную, лишь бы выразить ею насмешку над иудейским Царем. Так оделся теперь одеяся светом яко ризою (Пс. 103:2).

Много чтений мы выслушали, но о чем же нам следует говорить в первую очередь, если не о Евангелии, в котором преимущественно содержится наше спасение? Прекрасно чтение пророков, но чтение Евангелия — лучше, ведь в пророческом чтении дано предсказание, а в Евангелии открыта сама истина. Пророческие изречения окутаны облаками тайн, а евангельские слова освещены сиянием Солнца правды. Так вот, нынешнее чтение Евангелия сообщает о том, каким бесчестиям Господь и Спас наш подвергся от иудеев и язычников ради человеческого спасения. Когда Господа и Спаса нашего схватили воины, чтобы отвести его на крест, то «надели, — сказано, — на Него пурпурную тунику и багряную хламиду, и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь перед ним на колени, поклонялись Ему, говоря: «Радуйся, Царь Иудейский!""¹. Так насмехались иудеи и язычники. Но теперь мы понимаем, что даже в этом была небесная тайна. В иудеях действовало злодейство, а в язычниках — тайна веры и разумение истины². Вот, Его одевают в пурпурную тунику как царя, а в багряную хламиду — как первого среди мучеников, ибо священная кровь Его краснела, словно драгоценный багрец³... Под пурпурной туникой мы можем понимать также и Церковь, которая, пребывая при Царе-Христе, блистает царской славою. Потому Иоанн в Откровении называет ее «родом царским» (Откр. 1:6; ср. 1 Пет. 2:9). Это тот пурпур, о которой читаем в Песнях: «Все седалище его из пурпуровой ткани» (Песн. 3:10)⁴. Христос oтдыхает на том ложе, на котором найдет пурпур, то есть царственную веру и драгоценную душу. Пурпурную ткань по справедливости считают вещью драгоценной и царской, ведь, хотя она но природе и происходит из земли, однако, окрашиваясь, изменяет и природу, и внешний вид. Одно по природе, другое — по внешнему виду. Природа у нее низменна, но перемена, происходящая с нею, — драгоценна. Так и наша плоть, хотя и ничтожна, однако, благодаря перемене, производимой благодатью, она становится драгоценной, когда трижды погружается через таинство Троицы в духовный багрец, словно пурпуровая ткань. Поэтому, если мы хотим считаться драгоценным пурпуром, то должны хранить благодать нашей перемены, чтобы быть достойными этого великого Царя. Также под багряной хламидой мы можем понимать славу мучеников, которые, обагренные своей мученической кровью, краснеют во Христе, словно драгоценный багрец. Это тот багрец, которым было приказано украшать некогда скинию Божию, ведь мученики украшают Церковь Христову. Но тогда было приказано, чтобы для украшения скинии приносили двойной багрец (Исх. 26:1)⁵. Ведь и мученики Христовы имеют двойную благодать, ибо отдают на страдание и тело, и душу. Снаружи кровью мученичества обагряется плоть, а внутри исповеданием веры украшается душа. Так мученики приносят для украшения скинии двойной багрец, становясь драгоценными для Господа и телом, и душой.