Евангелие от Матфея, Глава 26, стих 57. Толкования стиха

В этом отделении евв. разсказывают о двух событиях: о суде над И. Христом у духовной власти и об отречении Петра. Что касается перваго события, то первые два евв. передают одну инстанцию суда у первосвященника Каиафы, каковой суд, по ним, был в то же время и суд синедриона (Мф 57-59. Мк. 53-55). Ев. же Лука, сказавши вместе с другими евв., что Иисуса привели в дом первосвященника (54), ничего не передает из первосвященническаго допроса Господу, а только говорит, что „люди, державшие Иисуса, ругались над Ним и били Его» (63—65); по сказанию первых двух евв., это произошло после допроса у Каиафы (Мф. 67—68). Но потом ев. Лука сообщает, что, когда настало утро, собрался синедрион и открылся суд над Иисусом (на что у ев. Мф. 27:1—2 и Мк. 15:1 имеется лишь краткое указание). Наконец, ев. Иоанн, пополняя сказания первых трех евв., говорит, что связаннаго Иисуса привели сначала к Анне, а потом уже к Каиафе¹ Но сообразно с тем, что он лишь пополняет своим разсказом повествования первых трех евв., из судебнаго процесса он передает лишь только то, что было у Анны; о суде же у Каиафы лишь упоминает. Соединяя сказания всех евв., можно думать, что суд над Иисусом состоял из трех инстанций: у Анны, Каиафы и в собрании синедриона. У Анны был лишь предварительный допрос; не входя во все подробности судебнаго процесса, Анна требует лишь общих сведений, спрашивает Господа об учениках Его и об Его учении, как бы желая из уст саиого подсудимаго узнать, к какому разряду преступников Он принадлежит, за что Он подпал под суд, какия цели преследует Его тайное (будто бы) общество.

Придя в Иерусалим, стражники привели Иисуса не к первосвященнику Каиафе, который доказал уже свою ненависть к Галилейскому Пророку, сказав в синедрионе, что лучше одному человеку умереть, чем всему народу погибнуть; не к нему привели Иисуса, а к тестю его Анне (которого Иосиф Флавий называет Ананом), отставному первосвященнику, пробывшему в этом звании одиннадцать лет (см. Ин. 18:13)...
Анна отправил Его связанного к настоящему первосвященнику, зятю своему Каиафе.

Каиафа — это был первосвященник, председатель высшаго еврейскаго суда, так называемаго Синедриона. Книжники и старцы собрались у Каиафы, это — члены Синедриона. Они собрались для суда над Христом (о Каиафе чит. в объясн. 3 ст., о Синедрионе — в объясн. Мф. 5:22.). По сказании еванг. Иоанна, Господа сначала повели к бывшему первосвященнику Анне, тестю Каиафы, который спрашивал Его об Его учениках и учении (Ин. 18:13—23).

См. комм. к Ин. 18:24

***

В то время, как происходило взятие Христа под стражу, высокие злоумышленники заседали на ночном собрании, в ожидании жертвы, в доме главного вождя всего заговора – первосвя­щенника Каиафы. Но Божественный Узник сначала отведен был к первосвященнику Анне, как старейшему иерарху, в надежде, что он, лично повидав Иисуса, своею испытанною му­дростью поможет и своему зятю Каиафе, как лучше всего действовать в настоящем случае, чтобы осудить Узника и в тоже время не возбудить негодования народа...

Сознавая неудачность первого допроса, Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе. Это был тот Каиафа, который уже раньше «подал иудеям совет, что лучше одному человеку умереть за народ».

В доме его заседал совет. Там уже все было подго­товлено для осуждения божественного Узника. Синедрион вообще отличался как судилище мягкостью и человеколюбием, насколько он отражал дух вообще гуманного Моисеева законодательства. Вследствие этого сложилось даже правило, что «синедрион имеет своею задачею спасать, а не разрушать жизнь», и по установившемуся судопроизводству обвиняемому давались всевозможные средства оправдаться. Когда обвиняемый приводился на суд, то на обязанности председательствующего лежало обратиться к свидетелям с увещанием, чтобы они помнили высокое значение человеческой жизни и всячески заботились о том, чтобы как-нибудь не позабыть в своем показании чего-нибудь такого, что может служить в пользу обвиняемого. В уголовных делах судопроизводство не должно было происходить ночью и накануне субботы и великих праздников, а в случае осуждения приговор не мог приводиться в исполнение в тот же день, а только в следующий. Все эти правила служили для обеспечения правого суда; но теперь синедрион, собравшейся в доме Каиафы, был слишком подавлен желанием погубить ненавистного для народных старейшин Галилеянина, чтобы руково­диться столь гуманными правилами, и он нарушил их во всех отношениях и представлял собою незаконное сборище злоумышленников, а не добросовестных судей. Да им и не было возможности действовать законно, потому что против пре­дательски взятого ими Узника они не могли выставить ни одно­го законного обвинения. Во всех действиях и учении Христа они решительно не могли найти ничего такого, за что можно бы подвергнуть Его смертной казни и для этого им нужно было найти во чтобы-то ни стало такой обвинительный пункт, кото­рый, при известной натяжке, мог бы быть перетолкован в государственное преступление, и который давал бы им воз­можность передать его на суд римлянам как опасного мятеж­ника. Таким пунктом могло быть только Его мессианство, и вот на него-то и были направлены все мысли судей.

Если относительно дома Анны мы не имеем древних ясных указаний, то положение дома Каиафы обозначается уже очень рано. Мы имеем не одно свидетельство о том, что на месте этого дома уже Елена, мать императора Константина Великого, воздвигла церковь В отрывке из жития Константина и Елены, изданном В. Г. Васильевским, о святой матери императора, между прочим, говорится: ἐποίησε δέ και τήν αὐλήν τοῦ Καϊαφα. См. Прав. Пал. Сб. вып. 11. стр. 257. Никифор Каллист, может быть, имевший в руках тот же список жития говорит об этом в своей церковной истории (eccles. hist. VIII. 30) таким образом: et in palatio Caiaphae Petro apostoloram principi teraplum aliud constituit. Его слова подтверждают Адрихомий, Кварезмий и Цвиннер (1658 г. Zwinner. Blumen-Buch d. heil. Lands, Palest. s. 409). Последний того мнения, что современная ему церковь возведена заново христианами на месте построенного царицею Еленою. См. Tobler. Topogr. B. II, s. 159. Сепп находит свидетельство и у Марина Санута (1310 г. Marinus Sanutus. Liber Secretorum Fidelium Crucis... III, 14, 89). С. Ierusalem v. Sepp. B. I, s. 195.. Правда, современник, пилигрим из Бордо, ничего не говорит об этом сооружении св. Елены и тем самым подает повод Тоблеру считать все эти свидетельства исторически неосновательными Topogr. B. II, s. 159.. Но даже если бы мы и согласились с почтенным ученым, в этом случае для нашей цели достаточно свидетельства того же Бордоского пилигрима, который, в 333 году посетив Иерусалим, видел место дома Каиафы вне стен Элии Адриана, на пути от Силоама на Сион Ex (в некоторых списках in) eadem (Силоам) ascenditur Sion, et paret, ubi fuit domus Caiphae sacerdotis. См. Itiner. Hieros. ed. Tobl. et Molin., p. 17. Сравн. изд. В. Н. Хитрово в Прав. Пал. Сб. вып. 2, стр. 28., т.е. приблизительно там же, где теперь стоит описанный нами армянский монастырь. «И до сих пор находится здесь столб, у которого бичевали Христа» Et columna adhuc ibi est, in qua Christum flagellis ceciderunt. Ibid., – замечает при этом пилигрим. Блаженный Иероним в описании паломничества св. Павлы, между прочим, говорит: «там (на Сионе) показывали колонну, поддерживающую портик церковный, окрашенную кровью Господа, к которой, говорят, Он был привязан и бичуем» Ostendebatur illie columna ecclesiae porticum susti- nens, infecta cruore Domini, ad quam vinctus dicitur et flagellatus. См. Sancti Hieronymi peregrinatio s. Paulae, VII. Itinera, ed. Tobl. et Molin., p. 33. Из предшествующих слов видно, что здесь разумеется гора Сион, а не сионская церковь.. Сопоставляя это свидетельство с вышеприведенным замечанием Бордоского путника, можно видеть и здесь указание на место дома Каиафы, который ставится опять же на Сионе. Феодосий знает, что колонна, на которой, «как бы на мягком воске, отпечатлелись плечи, руки и пальцы» Господа Иисуса Христа после бичевания, была прежде в доме Каиафы; но в его время ее уже указывали во «святом Сионе» Theodosius, de terra sancta, VI. См. Itinera ed. Tobl. et Molin., p. 65. В базилике сионской указывает ее и Антонин Мартир. Ant. Martyr, de locis sanctis c. XXII. См. Ibid., p. 103. У Аркульфа место столба бичевания отмечено на его плане сионской базилики посредине ее здания. См. ibid., p. 160. Сравн. De locis sanct. Bedae venerab. c. III, ibid., p. 218.. Это уже не общее имя местности, южного из холмов, на которых был расположен древний Иерусалим, а название храма. Это, по выражению самого Феодосия, «мать всех церквей... которую основал Господь наш Иисус Христос с апостолами» Ibid., p. 65. и которую всегда искали на месте нынешней группы зданий с мечетью Неби-Дауд. Здесь, как мы уже видели, очень древнее христианское предание указывало место тайной вечери Господа и умовения ног, здесь же, по преданию, явился Иисус Христос ученикам Своим по воскресении, здесь получили они и Св. Духа Св. Кир. Иерус. XVI огласит. бес., в Migne Patrol. graec. XXXIII, p. 924. Peregrin. s. Paulae c. VII. Itinera latina p. 33. S. Eucherins de locis aliqu. sanctis. c. II. Ibid., p. 52. Beda venerab. de locis, s. c. III, ibid., p. 218. Патриарх Софроний в Migne Patrolog. graec. LXXXVII, p. 3821.. С этою «матерью всех церквей» ставится в такое или иное отношение и дом Каиафы. Так, по словам того же Феодосия, «от святого Сиона до дома Каиафы, который теперь – церковь св. Петра, около 50 шагов» De sancta Sion ed Domum Caiaphe, que est modo ecclesia sancti Petri, sunt plus minus passus numero 1. Itinera hieros, ed. Tobler, p. 65.. Церковь Петра является на месте дома Каиафы не вследствие смешения имен Kaiphas и Kephas, как думает Сепп Ierusalem, B. I, s. 196., а потому, что предание усвоило этому месту отречение апостола. Так, в другом памятнике того же времени мы читаем: «оттуда (т.е. от церкви Сионской) приходишь к дому Каиафы, где отрекся святый Петр: там есть большая базилика св. Петра» Breviarius de Hieros olyma: inde vadis ad domum Caiphe, ubi negavit sanctus Petrus: ubi est basilica gran dis sancti Petri. Ibid., p. 59.. У Бернарда на Сионовой горе указываются храм «св. Симеона», который, – судя по значению, усвояемому здесь этому храму, – должно считать тождественным со знаменитым сионским храмом; возле него, к востоку, – церковь в честь св. Стефана, на месте его смерти, и «прямо к востоку церковь в честь блаженного Петра, на том месте, где он отрекся от Господа» In directum autem ad orientem est ecclesia in honore beati Petri in loco, in quo Dominum negavit. Ibid., p. 316. В Commemor. de casis Dei vel monast. церковь св. Петра упоминается также непосредственно после святого Сиона, но здесь, разумеется, другая церковь св. Петра, на месте не отречения, а раскаяния апостола (ubi ipse glo- riosus ploravit). Ibid., p. 301.. Последняя, без сомнения, соответствует дому Каиафы. Епифаний не знает церкви на месте отречения Петра, но у него есть упоминание о небольшом четырехстолбии с остатками углей от того костра, у которого грелся апостол во время беседы со служанкою. Эти четыре «стлъпы малы», – может быть, род часовни, как полагает В. Г. Васильевский, издатель памятника, – указываются в самом здании святого Сиона, – «иже есть преторие» См. Прав. Пал. Сб. вып. 11, стр. 18. Сравн. стр. 23 и 118., делается при этом замечание о последнем. Такое странное совмещение дома Каиафы с преторией, причиною которого были, вероятно, какие-нибудь недоразумения, мы встречаем еще в конце IV века Augustini tract. 114. Может быть, на основании неправильного чтения Ин. XVIII, 28: ad Caipham in praetorium, вместо – a Caipha in praetorium.. Затем оно повторяется много времени спустя при крестоносцах. В это время свидетельства говорят то за совместность претории Пилата с домом Каиафы, то, считая последний на основании Лк. 22:54 отдельным зданием, ставят его вблизи претории. Иногда претория представляется местом куда собрался синедрион для суда над Господом Иисусом Христом См. Tobler. Topogr. B. II, s. 159–160. Сравн. B. I, s. 224, n. 2. Itineraires a Ibrusalem et descriptions de la terre sainte publ. par H. Michelant et Gaston Raynaud, pp. 96, 104, 168, 184, 194, 231.. После мы увидим, что это не та претория Пилата, которую теперь указывают в обширном здании Cepaя (дворца), a другое место на Сионе. Таким образом, и свидетельства об этой совместности или смежности дома Каиафы с преториею Пилата говорят не против, а скорее в пользу подлинности ныне указываемого места первосвященнического дворца. Наконец, с XIV века начинаются уже известия о построении на этом месте церкви Спасителя Ecclesia s. Salvatoris. Marin. Sanut. 3. 14. 8. См. Tobler, Topogr. B. II, s. 161, n. 1., какому времени, полагают, принадлежит основание и нынешнего монастыря. Монастырь издавна был во владении армян, которые в 1482 году по бедности своей едва не продали его. Отличаясь дружелюбным характером, хозяева монастыря дозволяют католикам раз в год, в день сошествия св. Духа, совершать католическую мессу на маленьком алтаре при темнице Иисуса Христа См. Ierusalem v. Sepp. B. I, s. 196.. Точные сведения относительно этой последней можно находить со второй половины XV века. Так, уже тогда она представляла небольшую капеллу на правой стороне возле алтаря, соединенную с церковью маленькою дверью Об этом говорит Альберт Саксонский (1476 г. Peregrinatio ad Terr. s. Alberti Ducis Saxoniae, p. 2111). По свидетельству Фабри (Fratri Felicis Fabri Evagatorium in Terrae s., Arab. et Aaeg. Peregrin. Vol. I, p. 265), в этой капелле мог поместиться только один человек.. В таком же положении остается она и в свидетельствах после этого времени Georgii, Prioris Gemnicensis. Ephemeris s. Darium peregr. transmar. (1507 г.), p. 554. Anshelm, p. 1314, Zuallard, p. 129 и др.. В XVI в. является стремление к точному определению и места отречения апостола Петра. Его обозначали то обложенным камнями деревом среди церковного двора Gumpenberg, 462; Albert. Sast, 2111, Hans Tuchers Reyszbeschr. (1479 г.), s. 659., то там же растущим померанцевым Christ. Fbrer, Itiner. Aegypti, Arabiae, Palaest (1566 r.), p. 71. Leonh. Rauwolff. Aigentl. Beschreib, d. Reisz. (1575 г.), s. 611, Boucher. Le Bouquet, Sacre (1610 г.), p. 144. Franc. Quaresm., Histor. theol. et moral. Ter. s. elucidatio (1616–1626 гг.), II, 178. или оливковым N. Christ. Radzivil. Hierosol. Reyse (1583 г.), s. 160. деревом. Потом, напоминанием о нем служил каменный столб с петухом наверху Fr. Ferd. v. Troilo. Oriental. Reise-beschreib. (второй полов. XVII в.), s. 833.. В прошлом столетии снова видели оранжевое дерево на этом месте Ladoire. Voyage fait a la Ter. s. en 1’annhe 1719, p. 151. Thompson. Reisebeschreib. v. Paläst. (1734 г.) § 113. Mariti. Voyages (1767 г.), I. s. 138.. Теперь осталось лишь одно предание, что на этом именно дворе имело место отречение апостола Петра. Наконец, в связи с этим, начиная с XIV в., развивалось предание и о месте пения петуха во время отречения апостола Петра, и таким местом называют то дерево, то колонну, от которой показывали остатки Cм. Topogr. v. T. Tobler, B. II, s. 167. Предшеств. cit. 142–146, а также cit. 140 и 141 см. у него же. Ibid., s. 163–165.. В настоящее время нет даже того изображения петуха на дверях церкви, которое еще видели в начале нынешнего столетия Что касается камня, которым будто бы был завален вход в св. гробницу, то, по другим свидетельствам, ему указывается иное назначение: на нем сидел ап. Петр и горько оплакивал свое отречение; на нем же стерегли связанного Господа Иисуса Христа. См. Прав. Пал. Сб. вып. 11, стр. 119..

Итак, мы видим, как, начиная с очень раннего времени, упорно держится предание, что именно здесь, в юго-западной части города, должно быть то место, на котором стоял дом первосвященника Каиафы. Уже сама по себе такая древность и устойчивость должна говорить в пользу предания. Но, помимо того, мы находим для него весьма важное подтверждение в книге Неемии, где упоминается дом «Елиасува священника великого» Неем. 3:20–22. недалеко от городской стены, на юг от башни верхнего царского дворца Ibid., ст. 25. Сравн. Иер. 32:2., который был на месте нынешней цитадели. Весьма вероятно предположение Унруга, что в этом очень обширном первосвященническом дворце жили и предшественники, и преемники Елиасува по должности, а между последними и Каиафа, штатный первосвященник в год смерти Господа Иисуса Христа Gustav Unruh. Das alte Ierusalem, s. 149.. Его тесть Анна хотя и называется в Евангелии первосвященником, на самом деле давно уже не занимал этой должности и, следовательно, не жил в этом первосвященническом дворце. Это был богатый и влиятельнейший человек в то время. Нет ничего невероятного, что его собственный дворец был где-нибудь недалеко от места, занимаемого теперь армянским женским монастырем, в юго-западной же части города.

Определив таким образом место домов Анны (см. Ин. 18:13) и Каиафы, возвратимся теперь к тому пути, который прошел Господь Иисус Христос в ночь своих страданий от сада Гефсиманского. Враги его должны были слишком торопиться: в их распоряжении была всего только одна ночь и утро следующего дня. Это обстоятельство весьма важно для нас: ввиду его, мы должны предположить via captivitatis как кратчайший по времени путь между садом Гефсиманским и намеченным местом дома первосвященника Анны. Если бы стража повела Господа Иисуса Христа, как думали некоторые, чрез Золотые ворота, то ей пришлось бы пройти почти чрез весь город. Нынешние Золотые ворота, у арабов известные под именем вечных ворот, Баб ед-Дахариэ, в восточной стене города, которыми можно было бы войти на площадь Харама (Харам эс-Шериф (или Харам аш-Шариф) – мусульманская святыня – площадь, среди которой, на месте ветхозаветного храма, расположена мечеть Куббат-ас-Сахра, «Купол Скалы» (часто не совсем правильно называемая мечетью Омара). (Прим. ред.)), если бы они не были наглухо заложены, с достоверностью можно признать местом древних ворот того же имени См. А. А. Олесницкий. «Святая земля», ч. I, стр. 80–86. «Ветхозаветный храм в Иерусалиме», стр. 747–748.. Они не названы в книге Неемии в числе городских ворот, почему блаженный Иероним считает их лишь наружными воротами храма, а не городскими воротами. Для нашей цели нет необходимости решать трудный вопрос: была ли особая стена на восточной стороне древнего Иерусалима в том месте, где шла стена двора храма, или же последняя служила здесь и городскою стеною Bell. jud. IV, 4, 6. 7., и какой именно из этих двух стен принадлежали Золотые ворота. Вся разница будет в том, что в первом случае, пройдя чрез Золотые ворота в городской стене, стража должна была направиться на юг, чтобы обойти восточную и часть южной стены двора храма, а во втором случае из Золотых ворот ей пришлось бы пройти чрез самый двор храма. Сокращение пути здесь получилось бы незначительное. На юге храма были расположены те постройки, которые вместе с юго-восточною башнею и обширными подземельями под нею носили имя Офлы, или Офела. Здесь во время Ездры и Неемии жили так называемые Нетинимы (Nethinim), рабы храма, исполнявшие при нем низшие и труднейшие обязанности Неем. 3:26–27; 11:21.. После здесь находили себе приют все люди бедные, убогие, сироты, нищие, стекавшиеся сюда не только со всего города, но нередко из отдаленных областей израильского царства, рассчитывая на даровое убежище и содержание от жертвенных трапез храма См. «Ветхозав. храм в Иерусалиме» А. А. Олесницкого, стр. 709–715.. Итак, пройдя Офлу, стража должна была направиться южною частью города и пройти почти всю ее, прежде чем достигнуть дома первосвященника Анны. Такой большой и беспорядочной толпе, какая окружала Господа Иисуса Христа, пройти ночью чрез весь Иерусалим, который, подобно всем восточным городам, и теперь еще не имеет понятия о том, что называется на западе улицею, дело более чем нелегкое. Если же мы вспомним здесь, что руководившие этою толпою, быть может, считали каждую минуту времени из страха как-нибудь выпустить Того, Кто так легко отдался им, то мы вполне поймем, что идти этим трудным путем в то время, как был другой, более легкий, им не было решительно никакого расчета. Перейдя чрез поток Кедрский по нижнему мосту, может быть, недалеко от места, занимаемого этим мостом теперь, толпа направилась к юго-западу, чтобы обойти угол городской стены, и, сделав это, вышла против южной стены города.

Нынешняя стена Иерусалима построена султаном Сулейманом в 1534 году и вполне соответствует стене времен крестовых походов. От ворот Яффских до Гефсиманских, т.е. на северо-западной, северной и северо-восточной стороне, она проходит там, где была третья стена Иосифа Флавия Bell. jud. V, 4, 2. 3. «Святая земля» А. А. Олесницкого ч. I, стр. 467–471.. Что касается южной стороны, то нынешняя линия ее, представляющая замечательную смесь строительного материала разных времен, проведена в первый раз только Адрианом и нигде не соответствует стене древнего Сиона. Последняя, должно думать, шла гораздо южнее Ibid. и, без сомнения, подобно нынешней стене, имела свои ворота. Соглашаясь с Робинзоном Ed. Robinson. Palästina B. II, s. 115. в том, что положение ворот, бесспорно, трудный пункт в топографии древнего Иерусалима, особенно если задаться целью указать теперь место всех ворот, упоминаемых в книге Неемии Неем. 2:13–15; 3:1–32; 12:31–40., в то же время нельзя отрицать, что положение некоторых из них, ворот главных, и теперь довольно ясно. В нынешней южной стене двое ворот: Гнойные, или Африканские (Bab el-Mogharibeh), на восточной стороне ее, и ворота Сионские, или Давидовы (Bab en-Nebi Daud) – на западной. Последние не упоминаются в числе городских ворот в книге Неемии и, без сомнения, соответствуют тем воротам Сиона, которые нашли здесь крестоносцы См. Tobler. Topogr. B. I, s. 153–154.. Но что и в древнем Иерусалиме были ворота в западной части южной стены, в этом убеждает нас Иосиф Флавий. Описав направление первой, древнейшей стены на севере Сиона, он продолжает таким образом: «на другой стороне стена брала свое начало от того же пункта (от башни Гиппики, которой соответствует теперь одна из башен нынешней цитадели у самых Яффских ворот), простиралась на юго-запад чрез Bethso до ворот Ессеев, шла потом на юге к Силоамскому источнику, проходила около Офела и примыкала к восточному портику храма» Bell. jud. V, 4, 2.. Из этих слов видно, что Сионские ворота в нынешней южной стене Иерусалима заняли относительно такое же положение, какое в древней стене, проходившей южнее, принадлежало воротам Есеевым Иосифа Флавия. Что такое Bethso Иосифа, мы не знаем, но во всяком случае, уже из слов его видно, что это не ворота Ессеев и, следовательно, было бы несправедливо, толкуя Bethso в смысле еврейского (гнойное место), отожествлять ворота Ессеев с Гнойными воротами См. Robinson. Palästina B. II, s. 117–118. То же отождествление допускает и Сепп. Ierusalem, B. I, s. 221.. Последние мы находим уже в числе 10 ворот, упоминаемых в 3 главе книги Неемии (ст. 13 и 14). Древний Иерусалим, подобно древнему Риму, имел отдельные ворота для удаления нечистот; отсюда понятно и название этих ворот Гнойными. Хотя позднее, во времена второго храма, назначение этих ворот с большим удобством стали исполнять подземные клоаки Одну из них можно видеть 100 шагов на юг от нынешних Гнойных ворот, а другая, почти параллельная первой, идет по западной стороне Офела., однако ворота с первоначальным названием, конечно, остались на прежнем месте, в юго-восточной части города. Уже по одному тому, что существуют теперь в восточной части южной городской стены ворота, которые носят имя Гнойных ворот, странно было бы искать древние ворота того же имени где-нибудь на другой стороне города.

Итак, обогнув угол стены, стража могла войти в город чрез эти Гнойные ворота и затем, по улицам спящего Иерусалима, направиться к дому первосвященника Анны. Но гораздо вероятнее, что, заботясь о сокращении времени, она обошла и южную часть города и вошла в него только у юго-западного угла, где были тогда ворота Ессеев. Такой путь тем естественнее предположить, что именно здесь, как раз у ворот, в юго-западной части города, были расположены и жилища обоих первосвященников.

***

Здесь, между тем, уже успели собраться, несмотря на поздний час ночи, «первосвященники, и старейшины, и книжники» Мк. 14:53, 55; Мф. 26:57, 59., т.е. весь синедрион, и дело, по-видимому, должно было принять формально законный вид.

Но что представлял из себя великий синедрион? Каковы были его состав и судебные полномочия? Где и когда обыкновенно имел он свои заседания, и какого характера были его судебные решения? – Все эти вопросы заставляют нас прервать нить событий великой ночи для того, чтобы ближе познакомиться с этою высшею судебною инстанциею древних евреев.

Начало «великого синедриона Израиля» סנהדרין נדוין נדולה שׁל ישׁראל – так называется это судебное учреждение в Мишне, – Middoth c. V. n. 3 (Surenh. pars V, pag. 378); иногда просто בית דין הנדול – дом великого суда или סנהדרין נדולה – великий синедрион. Sanhedr. XI, 2, 4. Horaioth. I, 5. (Surenh. pars IV, pag. 494). еврейское предание относит ко времени Моисея, видя это верховное судилище уже в тех 70 «старцах», которые, по повелению Божию, составили совет при Моисее с целью помогать ему в управлении народом Чис. 11:16–17. Сравн. Sanhedr. c. 1. n. 6 (Surenh. pars IV, pag. 214).. Но такое предание, не имея для себя никакого основания, кроме числа лиц, напоминающего число членов великого синедриона, не может быть признано исторически достоверным. О судьбе этого совета Моисея мы не имеем никаких библейских известий. Учреждение, подобное великому синедриону, мы встречаем в первый раз во время Антиоха Великого (223–187) с именем γερουσία τῶν Ἰουδαίων иудейский совет старейшин Antiqu. XI, 3, 3; XIII, 5, 8; IV, 8, 14., название, очень известное во времена Маккавеев 1 Мак. 12:6; 2 Мак. 1:10; 4:44; 11:27; 3 Мак. 1:8. Сравн. Иудиф. 4:8; 11:14; 15:8.; но проследить начало его нет никакой возможности. Может быть, Птоломеи, желая расположить иудеев в свою пользу, дали им этот возможный maximum самоуправления См. Lehrbuch d. Neutest. Zeitg. v. Schürer, s. 408. Handwörterbuch d. bibl. Altert. v. Aug. Riehm. B. II, 1884, s. 1595. Real-Encyklop. v. Herzog und Plitt. B. XV, 1885, s. 101.. С именем синедриона (συνέδριον) это судилище в первый раз упоминается уже во времена римского господства у Иосифа Флавия Antiqu. XIV, 9, 3–5.. До разрушения Иерусалима в 70 г. по Р. Х. синедрион не прекращал своего существования.

Он состоял из 71 человека, по образцу совета старейшин во дни Моисея Sanhedr. с. I, n. 6: Synedrium magnum septuaginta et unum judices habuit: minus tres et viginti. Unde constat LXXI fuisse istius synedrii judices? Ex eo, quod dicitur: Num. XI, 16. Congrega mihi septuaginta viros ex senioribus Israelis. His Moses junctus erat. En tibi LXXI. (Surenh. pars IV. pag. 214) Сравн. c. I, n. 5 (ibid., p. 213) Schebuiot c. II, n. 2 (ibid., pag. 296); Echa Rabbati 59, 2., и Кейль не имеет никакого основания сомневаться в действительном существовании такого количества членов синедриона K. Fr. Keil. Handbuch. d. bibl. Archäol. II. 2, § 151, not. 3.; и Иосиф Флавий говорит о 70 старейшинах, по образцу синедриона в Иерусалиме, поставленных для управления делами Галилеи Bell. jud. II, 20, 5. Сравн. Neutest. Zeitgesch. v. Hausratb. Th. I, s. 69. Characterbilder aus d. heil. Schrift V. Grube. Th. I. Leipzig. 1853, s. 405–406. Bibl. Realwurterbuch v. Winer. 1848. B. II, s. 551. Real-Encyklop. V. Herzog und Plitt. B. XV s. 102. Bibel-lexicon v. Schenkel, B. V, s. 447. Handwurt. d. bibl. Altert. v. Riehm. B. II, s. 1596.. Во главе этих 71 стоял президент суда. «Один поставлен над 71», – говорит рабби Иегуда Sanhedr. XVI, 2.. Таким образом, полный состав синедриона имел 72 члена В Iadaim III, 5 число 72 названо определенно: dixit R. Simeon filius Azai, ego accepi ex ore septuaginta et duorum seniorum, eo die, quo R. Eleazarem filium Azariae in seuatum cooptarunt, quod canticum canticorum et Ecclesiastes pollu- ant manus (Surenh. pars VI, pag. 487). Сравн. c. IV, n. 2 (ibid., pag. 488). См. также Handbuch d. bibl. Alterth. v. lli- oli, B. I, s. 36. Archaeologia biblica a Joh. Jahn. § 244, pag. 343 или на немецком языке его же Biblische Archäologie Th. II, B. II, § 183, s. 303 (буквально то же в Arch. Bibl. a D-re. Tour. Ackermann. § 238 pag. 276). «Опыт библ. словаря собствен. имен» Солярского т. III, 1883, стр. 586.. Президент носил имя Nasi, т.е. князь נשׁיא или הנשׁיא Horaioth. II, 5–7; III, 1–3 (Surenh. pars IV, pag. 498–500).. «Мудрейший предстоял всем остальным, – говорит Маймонид, – его делали предстоятелем, главою собрания. Это тот, кого ученые обыкновенно называют Nasi, т.е. князь. Он есть предстоятель на месте Моисея, учителя нашего» Maimonid. Hilc. Sanhedr. c. I, § 7. См. Archäologie d. Leidensgesch. v. Friedlieb, s. 12.. Всегда ли первосвященник занимал это председательское место, как некоторые полагают См. Lehrbuch d. neutest. Zeitgesch. v. Schbrer s. 411–412. Handwurt, d. bibl. Altert. v. Riehm. B. II, s. 1506., или не всегда Фридлиб знает предание, no которому Nasi должен быть даже из рода Давидова (Archäolog. d. Leidensgesch., s. 12); но такое предание едва ли заслуживает доверия. См. Bibl. Realwurt. v. Winer. В. II, s. 552 n. 3., – трудно ответить; утвердительно можно решить этот вопрос только относительно времени Господа Иисуса Христа. Как первый в синедрионе, Nasi сидел на самом почетном месте в собрании, именно на средине периферии того полукруга, которым располагались все члены синедриона Sanhedr. IV, 3: Synedrium instar horrei dimidiati fuit, orbiculare ( כהצי גורן עגולה– как половина круглого помоста), ut unus alterum contueri posset (Surenh. pars IV, pag. 227). Echa Rabbati 56, 3.. Непосредственно возле него, на правой стороне, помещался «отец дома суда» אב בית דין לישׁראל Eduioth. V, 6. (Surenh. pars IV, pag. 350). Taanith II, 1 (Surenh, pars II, pag. 361). Ян, Аккерман и Фридлиб знают еще другого вице-президента, сидевшего на левой стороне от Nasi и носившего титул חכם – мудрый. Но в Мишне мы нигде не встречаем указаний на это. Шюрер горячо восстает и против Nasi и Ab-Beth-Din’a, как титулов для двух главных членов великого синедриона; он относит их ко времени после Мишны, на том основании, что в трактате Sanhedrin не встречаются эти наименования, а в Horaioth III, 3 говорится, что под Nasi разумеется царь (См. Surenh. pars IV, pag. 500–501). Недостаточность этих оснований, с одной стороны, и вышеприведенные данные из Мишны, с другой, заставляют нас держаться «устарелого» взгляда относительно титулов президента и вице-президента синедриона. См. Joh. Jahn’s Bibl. Archäol. Th. II. B. II. § 186, s. 303. Archäol. Bibl. a Ackerman § 238 pag. 278. Archäol. d. Leidensgesch. v. Friedlieb, s. 12–13. Lehrbuch. d. neutest. Zeitgesch v. Schbrer. s. 413., вице-президент синедриона. Далее располагались остальные члены таким образом, что «чем старее кто был по мудрости, тем ближе сидел он к Nasi» Maimonid. Hilc. Sanhedr. c. I. § 7..

Членами синедриона могли быть священники, левиты и такие израильтяне миряне, дочери которых имели право быть замужем за священниками, т.е. те, которые могли доказать свое законно-израильское происхождение Sanhedr. IV, 2: quilibet de pecunia judicare potest; de capite nou nisi sacerdotes, levitae et Israelitae, ii, qui filiam saeerdoti collocare possint (Surenh. pars IV, pag. 227). Сравн. Kidduschin IV. 4–5 (Surenh. pars III, pag. 379–380); Flavii contra Apionem I, 7.. Согласно с этим, в новозаветных книгах, там, где идет речь о собрании великого синедриона, обыкновенно говорится: «собрались первосвященники и старейшины и книжники» Мф. 16:3, 57, 59; Мк. 14:53; 15:1; Лк. 22:66 и др..

Первосвященники (ἀρχιερεῖς) составляли очень значительную часть синедриона, что на первый взгляд как бы противоречит этому имени. По закону Моисееву, мог быть только один первосвященник, и раз избранный в эту должность обыкновенно проходил ее до своей смерти. До плена Вавилонского мы не встречаем ни одного примера нарушения такого порядка; но зато со времени Ирода Великого прочно устанавливается новый способ поставления и смещения первосвященника – способ, которого не знали иудеи в период самостоятельной государственной жизни. Теперь во всем начинает царить воля и вкус чужеземного правителя. Не признавая закона, по собственному произволу удаляет он первосвященника, чем-нибудь ему не понравившегося, и на его место ставит другого, более пригодного для его целей. Так поступал Ирод Великий Antiqu. XV, 9, 3; XVII, 4, 2; XVII, 6, 4.; так же действовал и Агриппа. При последнем за короткий период времени на первосвященническом посту сменяются Феофил, сын Анана, Симон Cantheras Antiqu. XIX, 6, 2., Ионафан и Матфей, сыновья Анана. Римлянам, присоединившим Иудею к числу своих провинций, было очень выгодно оставить во всей силе этот новый порядок поставления первосвященника. Поэтому опять, начиная с прокураторства Валерия Грата, мы видим очень быстро сменивших друг друга первосвященников Анана, Измаила, Елеазара, Симона, сына Канита, и Иосифа – Каиафу Antiqu. XVX, 2, 2; XIX, 6, 2.. Само собою понятно, что такой порядок дурно отразился на самой должности, которая теперь должна была много потерять из прежнего своего высокого значения и стала даже продажною Маймонид горько жалуется на это. «У нас установлено, – говорит он, – что первосвященник между всеми остальными священниками должен быть мудрейший, прекраснейший, богатейший и смелейший (fortis-simus)... Ho при втором храме, когда все было несовершенно и цари удалились от прямого пути, избирали первосвященников насильно (cum violentia), хотя бы они были и негодны; и о первосвященниках такого рода можно было сказать: может быть, ты не учился?» Joma I, 3. (Surenh. pars II, pag. 208).. При таком положении дела всегда, кроме действительного, штатного первосвященника, были еще многие отставленные от должности, которые не только продолжали носить титул первосвященника, но, как по крайней мере мы видим относительно некоторых, пользовались очень видным и влиятельным положением Как на таких влиятельных первосвященников, можно указать, кроме старшего Анана, или Анны, на сына его Ионафана, Ананию, сына Недебаия, Анана младшего и Иисуса, сына Гамалиеля. Ионафан, много спустя после удаления от первосвященства, в 52 году был послан сирийским штатгальтером в Рим для переговоров по поводу беспокойств в Иудее и там, когда дело окончилось в пользу иудеев, просил кесаря о назначении нового прокуратора Феликса. Когда же этот, при исполнении своей должности, заслужил всеобщее недовольство, Ионафан позволил себе напомнить ему его обязанности, за что поплатился жизнью. Анания был почти деспотом в Иерусалиме, после своего удаления от первосвященнической должности. Анан младший и Иисус, сын Гамалиеля, в первый период войны, хотя ни один из них уже не был первосвященником, заправляли всеми делами. См. Lehrbuch d. neutest. Zeitgesch. v. Schürer, s. 420.. Таким образом, там, где речь идет о первосвященниках – членах великого синедриона, нужно разуметь прежде всего этих отставных первосвященников с включением, конечно, и действительного У Иосифа можно встретить немало мест, где он титул άρχιερείς дает таким отставным первосвященникам. Напр., Bell. jud. II, 12, 6; IV, 3, 7. 9; IV, 4, 3.. Но нужно заметить, что первосвященство, особенно в последнее время, было преимуществом немногих родов или фамилий. По случаю шумного избрания первосвященника Фанниаса, Иосиф Флавий замечает, что зилоты лишили достоинства «те фамилии, из которых обыкновенно назначались по порядку первосвященники» Ibid. IV, 3, 6: ἄχυρα τά γένη ποιήσαντες έξ ὠν κατά διαδοχάς οἱ άρχιερεῖς ἀπεδείκνυντο.. При таком ограничении первосвященства немногими фамилиями и при высоком значении этой должности, уже одна принадлежность к одной из таких привилегированных фамилий давала известному лицу авторитет и уважение. И мы видим, что Иосиф Флавий в одном месте, желая отметить знатнейших между перешедшими к римлянам, рядом с ἀρχιερεῖς первосвященниками ставит «сынов первосвященнических» Υἱοί τῶν ἀρχιερέων. Bell. jud. VI, 2, 2.. Такие члены первосвященнических фамилий, без сомнения, присвоили себе и фактически привилегированное положение. По Деян. 4:6, положение и голос в синедрионе имели ὂσοι ἦσαν ἐκ γένους ἀρχιερατικοῦ те, которые из рода первосвященнического, где под γένους ἀρχιερατικόν первосвященнический род должно разуметь не что другое, как эти же привилегированные фамилии Сравн. Kethuboth. XIII, 1–2 (Surenh. pars III, pag. 99–100).. Если члены первосвященнических фамилий занимали такое привилегированное положение в обществе, то понятно, что и на них переносился тот же титул ἀρχιερεῖς Сравн. еще Деян. 19:14; Antiqu. XIX, 6, 2; Bell. jud. II, 20, 4; V, 13, 1;VI, 2, 2.. Итак, действительный первосвященник, лица, прежде занимавшие эту должность и почему-нибудь лишенные ее, мужские члены фамилии, к которой принадлежал штатный первосвященник, и всех других привилегированных фамилий, из которых могли быть избираемы первосвященники, – все эти лица носили одно имя ἀρχιερεῖς. Понятно, какое значительное большинство должны были составлять эти первосвященники в синедрионе, будучи его членами В применении, собственно, к членам великого синедриона некоторые дают этому имени еще более широкий смысл, обозначая им и начальников тех 24 классов, на которые делились все священники (Joh. Jahn’s Bibl. Archäol. Th. II. B. 11, s. 303 § 186. Сравн. Ackerman, Archaeol. bibl. § 238, pag. 278. Allioli. Handbuch d. bibl. Altert. B. I, s. 36. A. W Grube. Charakterbilder aus d. heil. Schrift, s. 405–406), или вообще всех членов синедриона из священнического сословия (Michaelis, Erklärung d. Begräbniss und Auferstehungsgeschichte Christi Hall. 1783, s. 81), или, наконец, усвояя его не только священникам, но и левитам, членам синедриона. Lightfoot. Horae hebr. et talmud. Vol. II, p. 259..

Книжники (γραμματεῖς) пользовались большим авторитетом у народа, в глазах которого они стояли выше всех духовных и светских руководителей. Еврейское סופר, как и соответствующее ему греческое γραμματεύς, латинское literatus, legis peritus, scriba, есть общее имя для обозначения ученого, в противоположность בור, rudis, agrestis невежда Babyl. Berachot. fol. 45, 2. Babyl. Sotah. fol. 33, 2. См. LightfootVol. II, p. 259–260.. В более тесном смысле оно служило названием частью светского человека, который был учителем народным или публичным писцом, частью левита и даже священника, если они занимались изъяснением закона и переписыванием священных книг. Когда идет речь о книжниках как членах синедриона, разумеются последние. Это было ученое сословие в собственном смысле слова, утонченные исследователи писаний, хранители народных преданий и обычаев. В свое время в их среде были такие знаменитости, как Гиллель, Шаммай, Гамалиель, Симеон и др. Как законоведы и юристы по специальности, книжники были необходимы в синедрионе и потому всегда из их среды выбиралось определенное число в члены этого верховного судилища См. Joh. Gottlob. Carpzov. Apparatus hist. crit. Th., Goodwini Moses et Aaron. lib. I, cap. VI, §§ XI-XIV, pag. 16–17. Annot. pag. l30–131. Lightfoot. vol. II, p. 260. Joh. Jahn’s Bibl. Archäol. Th. II. B. II, § 186, s. 304. Сравн. Ackermann, Archaeol.-bibl. pag. 279..

Наконец, старейшины (πρεσβύτεροι, זקנים) были в синедрионе представителями светской народной власти. Это были главы фамилий и родов, светские народные начальники Лк. 23:13; 24:20. Деян. 3:17.. Может быть, их ведению, разбору и решению подлежали, главным образом, дела гражданские Ioma fol. 66. Carpzov, annot. pag. 550–551. Jahn Ackermann см. cit. 215..

Не подлежит сомнению, что членами синедриона в новозаветное время были как фарисеи Деян. 5:34; 23:6. Сравн. Flavii bell. jud. II, 17, 3. Vita 38, 39., так и саддукеи Деян. 4:1 и дал. 5:17; 23:6. Antiqu. XX, 9, 1. Сравн. Lightfoot. vol. II, p. 640.. При противоположности направлений этих двух сект, является очень интересным и важным вопрос: в каком отношении здесь стояли они друг к другу? Первосвященники, стоявшие во главе синедриона, принадлежали к саддукейскому направлению Деян. 5:17. Antiqu. XX, 9, 1.. Но, особенно при решении практических вопросов, они должны были всегда уступать фарисеям, которые, пользуясь громадным авторитетом и влиянием у народа, фактически имели, кажется, большее значение в синедрионе Antiqu. XVIII, 1, 4..

Прежде чем сделаться членом высшего судилища в своей земле, еврей должен был предварительно пройти несколько низших судебных инстанций. Таковыми были должность судьи по менее важным преступлениям Тяжбы денежные, грабежи, оскорбления, воровство, обман и т. п. подлежали разбору и решению трех судей. Sanhedr. I, 1–3 (Surenh. pars IV, pag. 207–211). Иосиф, ничего не говоря об этом, упоминает о суде семи. Antiqu. IV, 8, 14. и место в малом синедрионе Сравн. Midrasch. Cohelet. 97, 2.. Каждый палестинский город, насчитывавший в себе 120 жителей, имел такой синедрион, состоявший из 23 членов и владевший известными полномочиями средней судебной инстанции Sanhedr. I, 4 и 6 (Surenh. pars IV, pag. 212–214).. В Иерусалиме же таких малых синедрионов было даже два: один у входа на гору храма, другой при входе в передний двор храма Sanhedr. II, 2.. Только пробыв известный срок в провинциальном и в одном из малых иерусалимских синедрионов, еврей имел право считаться кандидатом на избрание в члены великого синедриона Gemar. Sanhedr. 88, 2. См. Archäol. d. Leidensgesch. v. Friedlib, s. 14.. Такой порядок, впрочем, был обязателен только для светских кандидатов, а не для священников. Что же касается штатных первосвященников, то каждый из них непременно был, если не председателем, то, во всяком случае, одним из важнейших членов великого синедриона уже в силу своей высокой должности. Большие требования, по-видимому, предъявляют талмудисты и относительно телесных качеств и умственного развития будущих членов великого синедриона. «Ни один, – говорят они, – не принимается в синедрион, кто не обладает прекрасным телесным развитием и не одарен мудростью и красотою, преклонного возраста, неопытен в магии, не понимает 70 наречий, так что может слушать без переводчика» См. Archäol. d. Leidensgesch. v. Friedlieb, s. 15. Между этими требованиями бросается в глаза требование понимания 70 наречий. Отличаясь на первый взгляд легендарным характером, оно дает повод некоторым относиться скептически ко всему этому преданию и считать последнее баснею раввинов позднейшего времени.. Запрещалось назначать в члены синедриона людей слишком старых, кастратов и бездетных, на том основании, что такие обыкновенно отличаются жестокостью Sanhedr. I. Chaschha II.. Кандидаты на избрание в члены великого синедриона обыкновенно заседали в собрании этого судилища на особых местах, расположенных тройным рядом прямо пред тем полукружием, которое образовывали собою седалища 72 членов. «3 ряда кандидатов, – читаем мы в Талмуде, – сидели пред ними (т е. собственно судьями). Каждый из них сохранял свое место» Sanhedr. IV, 4 (Surenh. pars IV, pag. 228)..

В цветущий период своего существования великий синедрион имел громадную силу как высшее судебное учреждение, ведению и решению которого подлежали вообще все важнейшие дела в жизни евреев. В частности, в трактате Sanhedrin круг дел, подлежащих разбору исключительно великого синедриона, очерчивается таким образом. «Колено (за идолослужение, по объяснению Маймонида), ложный пророк, первосвященник не судятся нигде, кроме дома суда 71. Произвольная война предпринимается только с их разрешения. Только по их повелению расширяется город (городская черта Иерусалима) или атриум. Судьи колен поставляются не иначе, как только по их изволению. Ни в какой город не вносится приговор за общее отступление (от веры) кем-нибудь другим, кроме этой коллегии судей» Sanhedr. I, 5. (Surenh. pars IV, pag. 213). В 4 отд. 2-й гл. того же трактата сказано о царе: in bellum arbitrarium educit (rex) ex sententia consilii magni (Surenh. pars IV, pag. 217).. К этим делам, касавшимся целого колена, первосвященника, лжепророков, жителей целого города, нужно прибавить еще суд над богохульниками, соблазнителями и государственными преступниками Antiqu. XIV, 9, 3. Мф. 26:65. Ин. 19:7. Деян. 4 и 5; 6, 17 и далее, 23.. По Маймониду, 71 могли избирать самих царей и привлекать их к ответу пред своим трибуналом Melachim c. 1. § 4.. Последнее подтверждает, по-видимому, и Иосиф Флавий. Так, по свидетельству иудейского историка, Ирод, сын Антипатра, правитель Галилеи, предал смерти разбойника Езекию и его сообщников без всякого ведома и суда синедриона. Ho никто «не умерщвляется судьями своего города, – говорится в Талмуде, – ...а приводится к высочайшему судилищу в Иерусалим, и там содержится под стражею до праздника, и на празднике казнят его» Sanhedr. X, 4 (Surenh. pars IV, pag. 25). «Четыре смертные казни переданы судебной палате בית דין» читаем мы в том же трактате (VII, 1. – pag. 237).. Как поступивший вопреки закону, Ирод был привлечен на суд синедриона Antiqu. XIV, 9, 4.. Синедрион принимал для решения все те дела, по которым не могли согласиться между собою низшие судебные инстанции; он же присуждал к так называемому малому נדוי или שׁמתא и к херему חרם различные названия отлучения от общины. Наконец, его делом было определение новолуний דאשׁי חדשׁים Rosch-Haschana I, 7; II, 7. (Surenh. pars II, pag. 321 и 334). Schekalim VII, 5 (Ibid. pag. 200)..

Таким образом, забота о важнейших явлениях государственной жизни, религиозной и гражданской, политической, общественной и частной, была делом великого синедриона, который потому представлял высшее законодательное, административное и судебное учреждение. Но от такого величия синедриона ко времени Господа Иисуса Христа осталась одна тень. Уже один факт при царе Яннее достаточно говорит о падении синедриона. Раб этого царя за одно убийство был привлечен на суд 72. Но вместе со своим рабом явился в залу суда сам царь, и в его присутствии синедрион не осмелился объявить смертный приговор рабу убийце Sanhedr. XIX, 1.. Ирод Великий сознательно стремился подавить силу синедриона, что ко времени римского правления было достигнуто в очень большой степени. Несправедливо мнение, что в это время синедрион представлял из себя лишь духовное или теологическое судилище, в противоположность светской власти римлян. Последние, верные своей обычной политике, оставили иудеям их отечественное учреждение, и синедрион в это время является, таким образом, высшим отечественным судилищем в противоположность чужеземному господству римлян. Ему и теперь принадлежали постановления и решения во всех тех делах, которые, с одной стороны, превышали власть местных судов низшего ранга, с другой – не были удержаны римским прокуратором для себя. Насколько этот последний ограничивал теперь власть синедриона, на этот вопрос трудно ответить подробно. Но с достоверностью можно сказать, что так называемое jus gladii, право смертной казни, не было оставлено отечественному судилищу. Если мы видим факт убиения первомученика Стефана без суда римского прокуратора Деян. 7:57 и далее., то здесь было не обычное явление, а или преступление власти, или акт самосуда возбужденного народа, который в своем фанатизме предварил заключительное решение обычного законного судебного процесса. Если, далее, Тит говорил осажденным в Иерусалиме: «разве мы не дозволили вам умерщвлять тех, которые перешли (назначенную для двора храма стену), хотя бы это был римлянин?» Οὐ ἡμεῖς δέ τούς ὑπερβάντας ὑμῖν ἀναιρεῖν ἐπετρέψαμεν, κἀν Ρωμαίων τις ᾖ. Bell. jud. VI, 2, 4. – то такой вопрос его указывает на право синедриона в исключительных только случаях, лишь там, где дело касалось нарушения его теократических постановлений. В своих преданиях Талмуд прямо говорит: «40 лет пред разрушением храма отняты у Иерусалима суды к смерти Sanhedr. 24, 2.. Это же отчасти подтверждает и Иосиф Флавий, говоря, что первосвященник не смел исполнять никакого постановления суда без одобрения прокуратора Antiqu. XX, 9, 1. Сравн. Деян. 22:30; 23:15, 20.. Таким образом, неограниченное право на жизнь и смерть было взято у синедриона, и всякий смертный приговор этого последнего прежде своего исполнения должен был получить утверждение со стороны прокуратора. Разбор процесса суда над Господом Иисусом Христом и Его смертной казни даст нам еще одно сильное доказательство такого упадка власти великого древнееврейского судилища См. Lehrbuch. d. neut. Zeitgesch. v. Schbrer, s. 413–416. Archäol. d. Leidensgesch. v. Friedlieb, s. 20–22. Joh. Jahn’s Bibl. Archдоl. Th. II. B. II, s. 305 (§ 186). Ackermann, Archäol. bibl. § 238. pag. 279. Тракт. о синедрионе (art. synedrium) в словарях Винера (B. II, s. 552–554), Шенкеля (B. V, s. 449–450), Рима (B. II, s. 1597), Солярского (т. III, стр. 588); Herzog. Real-Encyclop. B. XV (1885 г.), s. 101 и др..

В связь с потерею права смертной казни иудейское предание ставит и перемену обычного места заседаний синедриона. Таким местом в Мишне часто называется gazith, или lischkath haggazith לשׁכת הנזית – aula ex caesis lapidibus exstructa, conclave caesi lapidis. In conclavi caesi lapidis consessus magnus Israelis sedebat, говорится в трактате Middoth V, 3 (Surenh. pars V, pag. 378). См. еще Peah. II, 6. Edujoth. VII, 4 (Surenh. I, 44; IV, 356)., т.е. здание, построенное из камней с особенною обделкою, которую в археологии принято называть «обделкою выпусками». Она состоит в лентообразном бордюре или выпуске на всех краях лицевого фаса четырехугольного камня (τετράγωνος), благодаря чему среднее поле камня несколько возвышалось над своими краями и для наблюдающего издали казалось точно вставленным в рамку. При более значительной глубине и ширине таких выпусков каждый камень так рельефно выделялся на общем фоне стены, что уже на значительном расстоянии легко было пересчитать все камни ее См. «Святая земля» А. А. Олесницкого, ч. I, стр. 5–16. «Ветхозаветный храм в Иерусалиме» – его же, стр. 565–566.. Но обделка выпусками есть характеристическая особенность древнееврейской архитектуры вообще; это решительный археологический признак, по которому легко распознать древнееврейский камень среди массы древних памятников других народов. Все здания храма, к числу которых, как сейчас увидим, принадлежало и рассматриваемое нами, были построены из таких же камней gazith; между тем, место заседаний великого синедриона называется залою gazith как именем особенным, в котором как бы указывается его отличительный признак среди других зданий. Поэтому надо полагать, что отделка выпусками украшала камни этого здания не только снаружи, но и внутри. Именно к внутренней зале и относится это название gazith. Сообразно своему назначению, эта зала имела вид базилики כמין במילקי גדולה Joma 25, 1., т.е., подобно древним иудейским синагогам, разделялась колоннами на два или на три нефа. Из трактата Middoth видно, что помещалась она на южной стороне двора храма Sex conclavia erant in atrio, tria a Septentrione, tria ab Austro... Quae ad Austrum, erant conclave ligni; conclave scaturiginis; conclave caesi lapidis. Middoth V, 2–3 (Surenh. pars V, pag. 376–377)., именно – в самом крайнем юго-западном углу внутреннего двора. Вдоль стен последнего, с внешней стороны, был устроен искусственный земляной вал, antemurale, Chel, для выравнения того подъема, который вел с внешнего двора к внутреннему. Зала gazith была устроена таким образом, что одною своею половиною была во внутреннем дворе храма, а другою выступала из линии стены на этот Chel. Первую раввины называют pars sancta священная сторона, a вторую – pars profana мирская сторона Joma, fol. 25, 1: Conclave Gazith erat specie Basilicae magnae; eratque dimidium ejus in loco sancto, dimidium alterum in profano: duoque habuit ostia, quorum unum versus sanctum, alterum versus profanum aperiretur; «то есть, – прибавляет Ляйтфут, – одна (дверь) – в атриум, другая на Chel». См. Lightfoot, Horae hebr. Vol. II, pag. 194. Сравн. «Ветхозав. храм в Иерусалиме» А. А. Олесницкого, стр. 475–476.. Местом заседаний синедриона, по замечанию рабби Бартеноры, была последняя In eo considebat synedrium magnum Israelis, nempe in conclavis parte profana, nam conclave gazit partim erat sanctum, et partim profanum, at in dimidio sancto non licebat ulli senatori sedere, quia solis regibus e stirpe Davidis licebat in atrio sedere, quemadmodum scriptum est 2Sam 7, 18. Middoth. V, 3. (Surenh. V, 398).. Но некоторые полагают, что такому положению залы заседаний синедриона противоречит свидетельство Иосифа Флавия, по которому βουλή или βουλευτήριον совет лежало между Ксистом и западными портиками храма Bell. jud. V, 4, 2. Сравн. VI, 6, 3.. Ксист, по Витрувию, представлял собою большую площадь с аркадами для упражнений гимнастов. Составляя необходимую принадлежность всех значительных городов греко-римской империи, по их образцу и примеру, такой гимназиум был построен и в Иерусалиме при Антиохе Епифане первосвященником Иасоном, братом Онии. Здесь площадь Ксиста служила в важных случаях и местом народных собраний. Так, Агриппа держал здесь речь к собравшемуся народу, отклоняя иудеев от войны с римлянами Ibid. II, 16, 3. Сравн. VI, 6, 2.. Площадь Ксиста лежала на восточном склоне Сионского холма, между площадью храма, с одной стороны, и дворцом Маккавеев – с другой 2Мак. 4:7–14. Здесь (ст. 12) Ксист назван довольно характерным именем срамного навеса. Место древнего Ксиста Иосифа Флавия, по согласному определению всех исследователей, теперь занимает пустынная, поросшая кактусами площадь, лежащая как раз на средине между мостами Вильсона и Робинзона, на нижнем контрфорсе горы Сиона, обращенном к Хараму.. Таким образом, место судилища, которое Иосиф Флавий называет βουλή и βουλευτήριον, находилось, по определению этого иудейского историка, не на южной, а на западной стороне храма, под нынешним иерусалимским судилищем Мегкеме, там, где теперь подземелья Вильсона См. «Святая земля» А. А. Олесницкого, ч. I, стр.175–176. Jerusalem und d. heil. Land v. Sepp, B. I, s. 202 и 269.. Для устранения такого будто бы противоречия между Иосифом Флавием и Талмудом Фридлиб считает более достоверным свидетельство современника Иосифа Archäol. d. Leidensgesch. s. 9. Весьма оригинальное мнение по этому вопросу встречаем мы в Handwurt. d. Bibl. Altert, v. Riehm (B. II, s. 1597–1598). Отрицая достоверность свидетельства Мишны о положении gazith на том основании, что внутренний двор храма имел лишь специальное назначение для целей культа и что объяснение названия gazith в смысле общего архитектурного признака не приводит будто бы ровно ни к чему, автор трактата о синедрионе ухитряется видеть в этом названии ни больше ни меньше, как только перевод греческого «Ксиста» (ξήστος собственно значит «высеченный, выдолбленный»). Lischkath haggazith, таким образом, у него получает значение: «зала у Ксиста». После высказанных нами замечаний относительно названия и положения синедриональной залы талмудистов считаем лишним останавливаться подробно на этом мнении.. Но мы не имеем ни малейшего основания в данном случае отказывать в доверии и свидетельствам талмудическим. Справедливее признать, что gazith талмудистов и βουλή или βουλευτήριον Иосифа Флавия указывают не одно и тоже место. То же иудейское предание говорит, что лишенное jus gladii право выносить смертный приговор, верховное судилище иудеев, оставило залу gazith, обычное место своих заседаний: «за 40 лет пред разрушением храма переселился синедрион и занял место в חניוח Babyl. Avodah Zarah fol. 8,2. О талмудическом объяснении причины такого переселения см. Lightfoot, Vol. II, pag. 671; Vol. I, I. 566. Archäol. d. Leidensgesch. v. Friedlieb, s. 22–24; Bibl. Realwurt v. Winer. B. II, s. 553, not. 1 и др.. Слово חניות у позднейших евреев значит вообще зала, потом – рынок, базар, лавка Locus apertus versus plateam in quo merces vendunt. Schbrer, Lehrbuch d. neut. Zeitgesch. s. 416, not. 6.. Где находились эти лавки или рынки, Талмуд не указывает определенно; и вот некоторые без всякого основания отождествляют их с βουλή и βουλευτήριον Иосифа Schbrer, s. 416. Holtzmann в Bibel-Lexik. v. Schenkel. B. V s. 449. Другие, напротив, указывают место для этих חניוח у подножия горы Елеонской. Напр., Деренбург в Essai sur l’histoire et la ghographie de la Palestine. Paris, 1867, p. 465 и далее.. Мы еще возвратимся к месту судилища Мегкеме; теперь же в факте суда над Господом Иисусом Христом мы видим первосвященников, книжников и старейшин народа, собравшихся во дворце Каиафы.

Малый синедрион мог открыть свое заседание с рассвета и продолжать его до 3-го часа дня, или до раннего еврейского вечера Berachot. I, 2 (Surenh. pars 1, pag. 3). Bell. jud. VI, 9, 3.. Время заседаний великого синедриона Фридлиб определяет таким образом. По Маймониду, кроме дней субботних и праздничных, такие заседания могли продолжаться от ежедневного утреннего жертвоприношения до жертвоприношения вечернего Sanhedr. c. III.. Так как ежедневная утренняя жертва закалалась, как только появлялась утренняя заря Joma III, 2 (Surenh. pars II, pag. 217)., т.е. приблизительно около 6 часов утра, а сожигалась час спустя Pesachim V, 1 (Surenh. pars II, pag. 150)., то самым ранним временем заседаний великого синедриона нужно признать наш 8-й час утра. Открытое в это время заседание могло продолжаться до сумерек, когда по еврейскому счислению начинался уже следующий день и приносилась вечерняя жертва См. Archäol. d. Leidensgesch. v. Friedlieb, s. 24.. Как до рассвета, так и после солнечного заката не могло быть начато ни одно судебное дело Sanhedr. c. 34.. Дни праздничные (יום טוב) и субботние были совершенно свободны от суда Beza V, 2. (Surenh, pars II, pag. 297)., а так как приговор по особо важным делам, влекшим за собою смертную казнь, мог быть объявлен только спустя день после судебного решения, то приступать к разбору таких дел синедрион не имел права и накануне субботы или праздника См. Sanhedr. IV, 1 (Surenh. pars IV, pag. 226)..

***

Не в зале gazith и не в Хануйофах собрался на этот раз синедрион; очень удобным местом для него послужил дом, или дворец первосвященника Каиафы. Желая скрыть свой домашний очаг от постороннего любопытного взора, еврей строил свой дом таким образом, что с фасадной стороны, обращенной на улицу, он не имел никаких отверстий, кроме одной входной двери, представляя здесь сплошную глухую стену. Материалом для постройки служило отчасти дерево, но главным образом кирпич и тесаные камни Дерево употреблялось только для кровельных балок, дверных и оконных косяков и иногда для обшивки стен внутри. Роскошные дворцы строились из белого мрамора. 1 Пар. 29:2. Antiqu. XV, 11, 3. Bell. jud. V, 4, 4., причем лучший строевой лес Иерусалим мог получать только с Ливана, а камни квадратной и продолговатой формы высекались в тех каменоломнях, которыми так изобилует и нынешний Иерусалим, благодаря особым прекрасным качествам своего грунта Для постройки домов употреблялись камни двух видов: «миззи», известковый камень замечательной прочности, самое название которого (миззи – острый), произошло от того, что в древности из него делали мечи, топоры и ножи, – и «маляки» (царский), тоже известковый камень, белого цвета, мягкий сам по себе и сильно отвердевающий на воздухе. См. «Св. земля» А. А. Олесницкого, ч. I, стр. 8.. Богатый дом первосвященника, конечно, был построен из камня и притом по системе тирской, более красивой, с теми широкими тирскими лестницами и окнами, которые в Мишне, вероятно, по удобству и красоте, противополагаются окнам и лестницам египетским Окна египетские были так малы, что в них нельзя было даже просунуть голову. Quaenam est fenestra Aegyptia? – говорится в трактате Bava batra (III, 6): in quam homo nequit immittere caput (Surenh. IV, 171).. Все такое здание, большею частию двухэтажное и квадратное, строилось обыкновенно вокруг четырехугольного двора, в который входили узким коридором, пробитым в одной из четырех каменных стен здания. Внутри двора, на всех четырех сторонах его, поднималась стена здания дома, вдоль нижнего этажа которой тянулись навесы, а верхний был окружен галереями с крепкими перилами. Под навесом устраивались стойла для домашнего скота и помещения для прислуги. По двору вместе с прислугою вокруг цистерны сновала домашняя птица. Из этого обиталища прислуги и скота по лестнице можно было подняться в верхний этаж в жилые комнаты хозяина дома. Эти последние имели различное назначение и своими дверями выходили на галерею. В задней части здания помещались комнаты для женщин, считавшиеся неприступным святилищем для всякого постороннего мужчины. Тою же лестницею, минуя и второй этаж, можно было подняться на кровлю дома, игравшую столь важную роль в домашней жизни иудея и имевшую плоскую, а не куполообразную, как в нынешнем Иерусалиме, форму. Несколько покатая ко двору или на обе стороны, ко двору и на улицу, следовательно, с небольшим возвышением на средине, кровля по краям ограждалась перилами или бруствером, достигавшим в вышину до груди человека. Дом Каиафы, подобно всем богатым домам, без сомнения, имел не один двор, а два, отделенные друг от друга каменною оградою с таким же проходом, какой вел с улицы в первый двор. Прекрасно вымощенный по краям, с зеленою лужайкою посредине, засаженною виноградниками и кустарниками душистых растений, свежесть которых поддерживалась обилием воды из фонтанов и цистерн, этот второй двор составлял, бесспорно, самый красивый и приятный уголок в доме. Вдоль стен красовались изящные колонны, задрапированные занавесами из роскошной материи. Последние чаще, впрочем, были откинуты с целью дать возможность хозяевам дома или гостям дышать свежим воздухом и любоваться прекрасным видом этого места. И в этом дворе лестница вела вверх во второй этаж и на кровлю дома, между перилами которой здесь протягивалось над всем двором покрывало из толстого холста (στέγη) для защиты от солнечных лучей Об устройстве древнееврейского дома см. Joh. Jahn’s Bibl. Archäol. Th. I. B. I §§ 41–48 (s. 217–254). Ackermann, Archaeol. bibl. §§ 32–40 (p. 45–57). Artic, Habser и Haus в библ. словарях – Шенкеля (B. II, s. 603–607), Винера (B. I, s. 466–468), Рима (B. I, s. 574–580), Смизса (Vol. I, p. 836–839), Lehrbuch d. hebräisch-judisch. Archäologie L. de-Wette §§ 121–123 (s. 161–164), Archäol. d. Hebr. v. Ios. L. Saalschbtz, Th. I, cap. VII § 4 и др. (s. 64)..

За несколько дней до суда над Господом Иисусом Христом синедрион собирался уже раз в этом же доме первосвященника Каиафы, и по этому поводу евангелист выражается так: «тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафа» Мф. 26:3.. Если здесь выражение «во двор» (εἰς τήν αὐλήν) не употреблено в широком смысле дома или дворца вообще, то под этим «двор» (αὐλή) нужно разуметь такой именно второй двор, о каком было замечено только что. Но, как бы то ни было, суд над Господом Иисусом Христом имел место не здесь. Внутрь двора первосвященника Ἕσω εἰς τήν αὐλήν τοῦ ἀρχιερέως – Мк. 14:54. Сравн. Мф. 26:58. последовал за Спасителем апостол Петр и, сгорая желанием знать судьбу своего Учителя, расположился здесь у костра, смешавшись в толпе первосвященнической прислуги. Но апостол Петр, по замечанию евангелистов, сидел «вне на дворе» и «внизу» Ἕσω ἐκάθητο ἐν τῇ αὐλῇ. Мф. 26:69. Ἐν τῇ αὐλῇ κάτω – Мк. 14:66.. Поэтому место суда над Господом Иисусом Христом, в противоположность таким выражениям, должно предполагать внутри самого дома и притом наверху. – Таким образом, пройдя чрез двор первосвященнический, стража вместе с Узником должна была подняться по лестнице на второй этаж дома и здесь войти с Ним в одну из таких комнат, обширность которых позволила бы поместиться всему судебному персоналу, Обвиняемому и свидетелям.

Здесь-то, на втором этаже, в обширной четырехугольной зале, в поздний час ночи, когда весь город давно уже спал, собрались враги Того, Кто пришел спасти весь мир. Заседание было неполное. Мы достоверно знаем, что Иосиф Аримафейский, один из членов великого синедриона того времени, не принимал участия в этом злом совете и деле своих сотоварищей по суду Лк. 23:51.. Очень может быть, что необычно позднее время, с одной стороны, и несогласие со злыми замыслами президента суда, с другой, помешали и некоторым другим членам занять свои места здесь. Но, во всяком случае, собрание, если и не достигало своего полного комплекта 72 членов, было очень большое. Здесь были и первосвященники, и книжники, и старейшины Мф. 26:57, 59. Мк. 14:53.. Полукругом расположились они на мягких низких диванах, скрестив ноги на ковре Примеры самого Моисея (Исх. 18:14–15), Соломона (3 Цар. 10:29), Иова (Иов. 29:7), судей, разбиравших дело пророка Иеремии (Иер. 26:10), показывают нам, что сидячее положение было обычным положением судей при разборе дела и до синедрионального периода. За неизменность же такого обыкновения и в это время достаточно говорит Талмуд (Schebuioth fol. XXX. Комментар. Маймонида на Sanhedr. XXI, 3).. Как раз посредине дуги этого полукруга занял председательское место первосвященник Каиафа. Один из знатнейших членов, вице-президент Ab-Beth-Din, сел возле него. За ними разместились остальные члены.

Три ряда кандидатских сидений, вероятно, были заняты только наполовину. Внутри полукружия заняли свои обычные места 2 секретаря, или писца: один ближе к правой стороне полукружия, чтобы записывать показания в пользу подсудимого, другой – на левой стороне должен был записывать свидетельства обвиняющие Sanhedr. IV, 3. Рабби Иегуда здесь же говорит о трех писцах, из которых unus, qui absolventium, alter, qui condemnantium, tertius, qui utrorumque verba consignaret (Surenh. pars IV, pag. 227).. В зале должны были присутствовать и исполнители судебного приговора, которых Маймонид называет ликторами, с ремнями и веревками, обычными орудиями наказания, в руках.

Таков был персонал, собравшийся судить Господа Иисуса Христа. Его законный состав, обычный порядок заседания, вся внешняя обстановка, этот талит, белое шелковое покрывало, наброшенное поверх черной мантии – тоги, – обыкновенная одежда, одинаковая для всех судей, членов великого синедриона, – все было, по-видимому, законно и обыкновенно, как всегда. Но была глубокая ночь, и мерцание ночного освещения, придавая еще более мрачный и зловещий вид этим старцам, убеленным сединою За преклонный возраст судей – членов великого синедриона достаточно говорит время, необходимое для того, чтобы пройти высшие судебные инстанции до поступления в члены верховного судилища., не предвещало ничего доброго.

Был поздний час ночи, который Фридлиб старается определить точнее, основываясь на евангельском рассказе об отречении апостола Петра, во время которого пел петух. Это пение петуха (ἀλεκτοροφωνία, или gallicinium) в древнейшие времена служило одним из немногих средств для обозначения отдельных пунктов ночного времени. Но уже древние римляне, собственно для своего войска, разделяли ночь на стражи. У них взяли то же деление и евреи Лк. 12:38. и обозначали прежде тремя стражами те промежутки ночного времени, после которых сменялась стража при храме. Ко времени Господа Иисуса Христа ночь делилась у них уже на 4 стражи, из которых каждая, таким образом, обнимала около 3 часов. Первая стража, начинаясь вместе с началом ночи, продолжалась до 9 часов, вторая оканчивалась в 12 часов, третья – в 3 часа и, наконец, четвертая продолжалась от 3 до 6 часов утра. Рядом с этим делением на стражи удержалось и древнейшее обозначение известных пунктов ночного времени посредством gallicinium. «Бодрствуйте, – говорил Господь Иисус Христос Своим ученикам, – ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру» Ὀψέ, ἢ μεσονυκτίου, ἢ ἀλεκτοροφωνίας, ἢ πρωΐ. Мк. ХШ, 35.. Из этих слов Спасителя мы видим, что пение петуха (ἀλεκτοροφωνία), во-первых, и в Его дни служило обозначением времени, и во-вторых, продолжалось не всю ночь, а некоторое время между полночью и утром. Точнее определить время пения петухов помогают нам Цензорин и Плиний. Первый таким образом делит вторую половину ночи. «Полночь образует начало и конец римского дня», – говорит он. «Время ближайшее к ней называется de media nocte, затем следует gallicinium, когда начинают петь петухи; потом – conticium, когда они молчат; ante lucem указывает время пред рассветом и, наконец, diluculum – полное наступление дня, хотя еще не взошло солнце» Censorinus. De die natali c. XXIV. Сравн. Macrobius. Sat. 1, 3, См. у Фридлиба, Archäol. d. Leidensgesch., s. 80.. Gallicinium здесь следует после полночи, но не непосредственно, а спустя тот промежуток, который обозначается термином de media nocte. Плиний N. H. lib. VII, cap. 60. уже прямо относит gallicinium к четвертой страже ночи, и так как на эту стражу должны падать также conticium, ante lucem и diluculum, то понятно, что для gallicinium должно отделить самое начало четвертой стражи, т.е. четвертый час ночи. Такое, собственно римское, разграничение ночного времени, может быть, по крайней мере относительно gallicinium, применено и ко времени евреев, которым это gallicinium было хорошо известно См. Die Bibl. Alterth. v. Kinzler. 1872. s. 258–259. Joh. Jahn’s Bibl. Archäolog. Th. I. B. I § 114 (s. 536–542). Ackermann, Archaeolog. bibl. § 101 (pag. 128–130). Saalschutz, Archäolog. d. Hebr. Th. II, cap. 46. § 7 (s. 81)..

Так как сцена у костра на дворе первосвященническом совершалась рядом и в одно и тоже время с другою сценою – преступного суда над Господом Иисусом Христом в самом доме, на втором этаже, то само собою понятно, что данные для определения времени первой могут служить и к определению времени второй. По более подробному описанию у евангелиста Марка, во время отречения апостола Петра, дважды пропел петух, а евангелист Лука говорит, что «прошло с час времени» Лк. 22:59. между теми вопросами, какие предлагались апостолу прислугой первосвященника с целью обличить его галилейское происхождение и близкую связь с Подсудимым. Таким образом, мы вправе заключить, что, во-первых, суд над Господом Иисусом Христом продолжался довольно долго, более часа, и во-вторых – временем его была та часть ночи, которая у римлян и евреев обозначалась термином gallicinium, т.е. приблизительно конец третьего и четвертый час ночи, время, близкое к утру, когда петухи поют часто, в короткие промежутки. Значит, час ночи был, действительно, очень поздний, и всякое судопроизводство в такое время было преступлением по еврейским законам.

Анна, не желая входить в подробнейшее рассмотрение дела Христова и предоставляя дальнейшее расследование власти действительного первосвященника и главного судилища – синедриона, отослал связанного Иисуса к Каиафе. Была глубокая ночь, и хотя, по обычаю Иудеев, имевшему силу закона, нельзя было разбирать и судить важных дел ночью, но враги Христовы, спешившие ввиду приближающегося праздника окончить начатое судопроизводство как можно скорее, отступили от принятого порядка. В силу того же обычая, в крайнем случае для законности приговора требовалось присутствие лишь одной трети состава верховного судилища, т. е. Не менее 23 членов. Несмотря на ночное время, члены суда не пожелали воспользоваться такой льготой, и весь синедрион, с нетерпением ожидавший задержания ненавистного Пророка Галилейского, собрался в помещении Каиафы. Поистине это было сборище злонамеренных, о котором предрекал Псалмопевец (Пс. 25:5), или, выражаясь языком церковных песней, «беззаконное сонмище и собор лукавнующих богоубийц». Председатель этого собрания, зять Анны, Иосиф Каиафа с лицемерием, лестью и бессердечием саддукея соединял быстроту решений и неразборчивость в выборе средств для достижения намеченной цели. Несмот ря на постоянное вмешательство в церковные дела римских правителей, часто сменявших первосвященников, Каиафа сумел удержать за собою достоинство первосвященника во все девять лет прокуратуры Понтия Пилата (Лк. 3:2; Деян. 4:6) и был низложен лишь по удалении его из Палестины при проконсуле Вителлии (в 36 г. По р. X.). Теперь этому верховному судье предстояло решить дело, уже предрешенное им незадолго пред сим на совещании синедриона, бывшем по воскрешении Господом Лазаря (Ин. 11:50). Оставалось придать уже готовому решению наружный законный вид, подыскав вину, заслуживающую уголовного осуждения, которую можно было бы приписать Господу.