Евангелие от Матфея, Глава 22, стих 22. Толкования стиха

Первосвященники и фарисеи, посрамленные пред народом речами Господа, хотели бы схватить И. Христа и предать суду; но они боялись того же народа, который стоял за И. Христа, чая видеть в Нем Мессию. Поэтому враги Христовы стараются уловить Его в слове пред народом, чтобы ослабить в последнем уважение к И. Христу и иметь повод осудить и взять Его, как преступника (Лк. 20:26). И вот они приступают к Нему с искусительным вопросом: „позволительно ли нам (избранному народу Божию) давать подать Кесарю или нет?" Искусительность этого вопроса заключалась в том, что если И. Христос ответит на него отрицательно, то окажется возмутителем против римской власти; если утвердительно, то оскорбит народ, который, наставляемый фарисеями, думал, что он обязан служить одному царю—Богу и с этим его служением несовместимо подчинение и служение иноземной языческой власти. Ответ Иисуса Христа и заключает в себе именно мысль, что оба эти служения соединимы, что должно возвращать земной власти часть того, что под ея покровительством нажито, но что это не препятствует одновременно строго исполнять заповеди Божии.

Лукавые ученики фарисеев и иродиане могли и не понять этой мысли, но все-таки они признали себя побежденными таким неожиданным для них ответом Иисуса: Он не отверг обязанности евреев платить подати кесарю; следовательно, донести на Него Пилату, как на бунтовщика, нельзя, и потому цель лукавого вопроса осталась недостигнутой. Но в то же время Он не освободил их и от исполнения воли Божией, от подданства Единому Богу; следовательно, нельзя обвинить Его и перед синедрионом, как безбожника.

«Но Иисус, видя лукавство их, сказал: “Что искушаете Меня, лицемеры?”» Он не дал Себя уловить! Он ответил на вопрос. Но как?! Прежде всего Он сказал вопрошавшим: «Покажите Мне монету, которою платится подать». Вдумаемся только! Ведь монеты с изображениями кесаря, как и вообще всякие изображения людей или языческих богов, в Храм вносить было запрещено. Благочестивые люди просто не могли показать Ему динарий! Никакого динария у праведного иудея в пространстве Храма не могло быть. Вот и у Иисуса нет никакого динария: Он просит показать его. Вопрошавшие не понимают Его ловушки, которая им расставлена, и показывают Ему динарий, которого у них быть не должно. То есть они были не благочестивыми, а только притворялись благочестивыми.

Потом Иисус спросил: «Чье это изображение и надпись?» Ему ответили: «Кесаревы». На динарии было изображение императора Тиберия, о чем свидетельствовала и надпись на монете: «Тиберию, кесарю, божественному Августу, сыну Августа». А на обороте динария был еще титул «Верховный первосвященник римского народа». – Ввиду того, что на монете было изображение кесаря и его надпись, считалось, что она является его личной собственностью. Посему Иисус как бы ответил: «Пользуясь монетами Тиберия, вы признаете в Палестине его политическую власть. Но независимо от этого, монеты – его собственность, потому что на ней его изображение и его надпись. Отдавая ему эту монету, вы отдаете ему лишь то, что и так принадлежит ему».

Итак, «Кому принадлежит образ? – Кесарю? Это его образ? И надпись об этом свидетельствует? – Вот ему его и отдайте». – «Отдавайте кесарево кесарю». – Образ кесарев – кесарю. А образ Божий есть на монете? Нет? А где он есть? Согласно Писанию, в человеке, который сотворен по образу Божию (Быт. 1:26). В вас, – как бы говорит Иисус, – в каждом из вас – образ Божий. Вот и отдавайте себя Богу: «Отдавайте Божие Богу». Динарий – кесарю; себя, свою жизнь – Богу. – Нет, провокаторам не удалось уловить Иисуса, и они замолчали, оставили Иисуса и удалились.

В том же смысле объясняет слова Иисуса Христа святитель Иоанн Златоуст: «Платить дань не значит давать, но отдавать должное; и в подтверждение этого Он указывает на изображение и надпись. А чтобы они не сказали: Ты подчиняешь нас людям? прибавляет: и Божие Богу. И людям надобно воздавать должное, и Богу – то, чем мы в отношении к Нему обязаны. Поэтому и Павел говорит: «отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх» (Рим. 13:7). Впрочем, когда ты слышишь: отдавай кесарево кесарю, разумей под этим только то, что нисколько не вредит благочестию; все противное благочестию не есть уже дань кесарю, но дань и оброк дьяволу» Иоанн Златоуст, Беседы на Мф. Беседа. 70:2..

Обладая полным правом на то, что ему принадлежало, кесарь при этом никак не затрагивал прав Господа Бога. Иисус как бы говорит: «Отдавайте этот динарий кесарю, но помните, что существует сфера жизни, которая принадлежит Богу, а не Кесарю». Притязания кесаря, то есть государства, и притязания Бога располагаются не на одной плоскости, не на одном уровне! И сопоставлять их глупо и смешно, да просто невозможно! Иисус выводит вопрос на высокий богословский уровень, до которого не доросли ни лукавые люди, желавшие Его уловить в сети, ни члены Синедриона, ни фанатические мятежные патриоты. – Он указывает на один из важнейших принципов жизни человека в государстве. Признаются одновременно права государства и свобода личной совести.

Существование государства в этом мире необходимо. Без государственных законов жизнь людей выродилась бы в хаос. Так и под властью Рима множество народов и стран надолго обрели покой и безопасность, каких они никогда не ведали до того, ни после того. Это был великий Pax Romana – Римский мир.

Но мир сохраняется только тогда, когда государство остается в надлежащих границах и предъявляет к человеку лишь справедливые требования. В таком идеальном случае человек должен хранить верность государству и служить ему. Однако, надо знать и помнить, что в конечном счете, и государство, и человек принадлежат Богу, и если между требованиями государства и правдой Божией возникает конфликт, превыше всякого государства стоит верность Богу. 

Дивишася (удивились), т. е. мудрости ответа на лукавый вопрос: враги Христовы были совершенно обезоружены. На что теперь могут жаловаться фарисеи, когда сказано: воздадите Божия Богови? Что теперь донесут римскому правителю Иродиане, когда сказано: воздадите Кесарева Кесаревы? Тем и другим должно было быть стыдно, что предлагали как будто очень трудный вопрос; а между тем он так легко решается при взгляде на монету. И они, оставлъше Его, отъидоша (оставив Его, ушли). Ушли, не уверовав во Христа, хотя видели прямое доказательство Его божественности.- Такова злоба и упорство! И что же еще делают впоследствии злые и упорные враги Христовы? Основали обвинение против Господа, что Он будто бы запрещал давать подать Кесарю (Лк. 23:2).

«Кесаревы», отвечали совопросники. Тогда коварный вопрос их разрешался сам собою. «Итак отдавайте кесарево кесарю и Божие Богу». Если они уже настолько потеряли свою политиче­скую самостоятельность, что пользовались кесаревой монетой, то этим самым они признавали себя обязанными и платить по­дать кесарю, подобно тому, как, получив от Бога свое бытие и различные блага, они должны были это Божие отдавать Богу. Таким образом и этот замысл разлетался в прах пред божеств. мудростью Христа, и совопросники должны были смолк­нуть. Но не смотря на такой ответ, они впоследствии с на­глою лживостью обвиняли Христа, что Он «запрещал давать подать кесарю» (Лк. 23:2).

Показав им это изображение, он спросил: чий образ сей и написание? отвечали: кесарев. Хитрый вопрос о подати разрешался весьма просто, как бы сам собою: воздадите убо, сказал Господь, кесарева кесареви и Божия Богови. Слова сии показывают, по толкованию святителя Филарета Московского, что «он признает монету принадлежащею не только имеющему ее по праву приобретения, но и царю по знамению власти его на ней, и прежде всех Богу, сотворившему злато и сребро». Отдавайте кесарю, – как бы так говорил Господь, – все, что носит на себе знак власти его, например, деньги: это – обязанность, от которой нельзя освободить себя самовольно; но она «нисколько не препятствует вам в деле Богопочитания, ибо можете и кесарю отдавать, что следует, и Богу воздавать должное». Божие, т. е. Молитву, благочестие, – приносите Богу. В таком решении нельзя было найти и тени обвинения: иродиане слышали торжественное признание прав кесаря, но и фарисеи должны были убедиться, что этим признанием нисколько не нарушаются права Божественные. Враги Христовы, посрамленные, удалились, удивляясь мудрости ответа, хотя, впрочем, впоследствии перетолковали слова Его, говоря, что он возбранял кесареви дань даяти (Лк. 23:2).

Раздраженные обличением, первосвященники стали совещаться, как заставить замолчать Христа и отвратить народ от Него. Устраивается провокация: Христу задают три искусительных вопроса, которые должны были поставить Его в безвыходное положение. С этой целью они сперва послали ко Христу фарисеев с иродианами. Между фарисеями и иродианами была вражда, но в данном случае они объединяют усилия, чтобы вместе погубить Христа: «Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет?»(Мф. 22:16–17). Если бы Христос сказал, что можно давать подать кесарю, фарисеи обвинили бы Его в неуважении Закона и, соответственно, ложном Мессианстве, так как евреи платили дань кесарю по принуждению. Закон не запрещал уплату дани языческим царям, но запрещал поставление (добровольное признание) над народом царя-язычника: «Поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою царем иноземца, который не брат тебе» (Втор. 17:15), из чего книжники выводили противозаконность уплаты подати. Если бы Господь сказал, что платить подать языческому кесарю не следует, тут активизировались бы иродиане и обвинили бы Христа в том, что Он возмущает народ против римской власти. Но Господь дал другое решение этой тупиковой задаче: «Что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22:20–21). Ответ Христа означает, что необходимо повиноваться даже языческой власти и подчиняться всем ее требованиям, если это не противоречит служению Богу (и до тех пор, пока не противоречит). Христиане в Римской языческой империи были лояльными гражданами, но, когда кесарь начал требовать себе от подданных религиозного поклонения, начался период мучеников за веру. «Можно и людям воздавать то, что следует, и Богу, что должно; им – дань и т. п., а Ему – почитание и соблюдение заповедей. Кесарем можно назвать дьявола, который есть князь мира сего и которому нужно воздать должное, то есть страсти и вообще все злое» Евфимий Зигабен. Толкование Евангелия от Матфея, 22: 21. [Электр. ресурс:(20.01.2012).].

 И без сомнения, не Иродиане только и Фарисеи некогда «слышавше дивишася» (Мф. 22:22): но и ныне размышляющие не перестают удивляться многоразличной премудрости, заключенной в кратком изречении.