Евангелие от Матфея, Глава 20, стих 25. Толкования стиха

Несмотря на то, что Господь не дал прямого обещания исполнить просьбу сынов Зеведеевых, самая эта просьба возбудила движение зависти в прочих апостолах, и они негодовали на Иакова и Иоанна. Тогда Господь, подозвав их, дал им урок смирения, указывая в Себе высший образец этой добродетели.

Наставление о смирении

Просьба Иакова и Иоанна возбудила негодование среди остальных Апостолов. Иисус услышал их ропот и, подозвав их к Себе, сказал: «Вы знаете, что в этом мире князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими (Мф. 20:25); но Царство Мое не похоже на царства мира сего, и потому, если кто из вас хочет вступить в Мое Царство, то должен поступать не так: кто хочет быть большим, тот должен быть всем слугой, и кто захочет быть первым, да будет последним, как раб. Если Я пришел в этот мир не для господства над людьми, не для того, чтобы Мне служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих, то и вы поступайте так же. И если будете всегда поступать так, как Я вам заповедую, и исполните все, то и тогда не гордитесь, не возвеличивайте сами себя, так как вы будете только точными исполнителями воли Божией, исполнителями возложенной на вас Богом обязанности.

Хотя беседа эта не была слышна прочим ученикам, но они не замедлили узнать, что было ее предметом. Это произвело неудовольствие и ропот между ними, не несправедливые в отношении к искателям первенства, но напрасные по существу дела, ибо они искали невозможного. Особенно мог оставаться недовольным Петр, который не менее сынов Саломииных был отличаем в обществе учеников Иисусовых (Мф. 19:27; Мк. 10:41-45), не менее имел и прав на то, но никогда не доходил до такого любочестия, чтобы видимо желать господства даже над своими соучениками, довольствуясь обещанием Учителя — посадить каждого из них на особенном престоле.

  Это взаимное неудовольствие учеников послужило случаем к преданию им самого назидательного урока в смирении и братской любви. «Вам известно, — сказал Господь, собрав их вокруг Себя, — в чем полагают господство свое мирские владыки и повелители: в том, чтобы им служили и повиновались, славили и величали их. Но между вами — Моими учениками — не должно быть сего; никто не должен искать отличия, соединенного с унижением других; между вами — иже аще хощет вящший быти, да будет вам слуга! И иже аще хощет в вас первый быти, да будет вам раб! Вспомните, — продолжал Господь, обращая речь к предмету, забытому учениками, но о котором теперь более всего надлежало думать, — вспомните, что Сам Сын Человеческий, которому принадлежит всякая слава, пришел в мир этот не для того, чтобы — как многие ложно думают, — покорять народы и принимать почести и услуги от других, но чтобы оказать их со Своей стороны другим и самую душу Свою отдать для искупления мира!» Таким образом, о том, чего ученики никак не могли согласить с достоинством Мессии, — о страданиях и смерти Своей, Иисус Христос говорил снова, как о главной и первой цели Своего пришествия в мир. Столь часто и с такой силой повторяемое внушение об этом могло бы совершенно и навсегда отвратить учеников от честолюбивых мечтаний и замыслов: но предрассудок о земном царстве Мессии, их Учителя, так был силен, что самый крест и Голгофа не могли совершенно искоренить его. И по воскресении, при первом явлении Учителя они будут вопрошать Его: аще в лето сие устроявши царствие Израилево? Только сошествие Святого Духа в день Пятидесятницы совершенно возродило их, уничтожив в душе их все плотские понятия, так что они все могли сказать о себе словами св. Павла: Аще и разумехом Христа по плоти, ныне же ктому не разумеем.

Весте (вы знаете), яко князи язык (что князья народов) господствуют ими (над ними) и пр. В этих словах Господь открывает всем 12-ти апостолам, какое основное нравственное правило Его царства, это — не то, что в языческих царствах или вообще в царствах, властвование и возвышение над другими, а смирение и самоотвержение. „У народов, собственно у языческих, или вообще в мире бывает так, что князья господствуют над подчиненными им и вельможи властвуют над своими рабами, как бы так говорил Господь; но в Моем царстве будет не так: больший и первый должен быть слугою и рабом всем, — т. е. должен сознавать себя ниже всех и быть готовым на всякое самоотвержение и на всякое доброе дело для ближняго, не только высшаго, но и низшаго себя“. — „Таким образом Своими словами апостолам Господь в одних уничтожает зависть, в других гордость", замечает св. Златоуст. Эти слова Господа не значат, что в церкви Христовой не должно быть ни высших, ни низших, ни начальствующих, ни подчиненных: ибо Сам же Господь дал апостолам власть преимущественную пред другими верующими, власть начальственную (чит. Еф. 4:11. 12); но они указывают только на нравственный характера, отношений между начальствующими и подчиненными в церкви (Мих.). Так понимали и поступали бывшие начальствующими святые, как показывают жития их, напр., преп. Феодосий Печерский и Сергий Радонежский, св. равноапостольный князь Владимир и др. Так понимают и поступают и истинные последователи Христовы из властителей и начальствующих среди нас. Да и вообще всем начальствующим и властвующим между нами следовало бы твердо помнить правило своего Христа Законоположителя на счет отношений к подвластным! Толкуя вышесказанныя слова Спасителя, св. Златоуст прибавляет: „не опасайся потерять честь свою от того, что смиряешься; смирением более возвысится и распространится слава твоя; оно есть дверь к царствию".

И подозвав затем всех своих двенадцать учеников, Христос еще раз поучал их, как ошибочны их взгляды на царство небесное, и еще раз разъяснял им его истинное значение как совершенно отличного от царств мира сего.

Из слов Спасителя сыны Зеведеевы могли понять, что на самом деле они и сами не знали, чего просили. Но эта беседа, хотя происходила в отдалении от апостолов, скоро сделалась известною десяти и произвела между ними ропот и неудовольствие против искателей первенства, как казалось, с обидою для прочих. Тогда Господь подозвал негодующих и изъяснил им основное правило Евангельской нравственности – взаимную любовь, проникнутую истинным смирением: весте, яко князи язык Господствуют ими, и велиции обладают ими. Не такоже будет в вас: но, иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга, и иже аще хощет в вас быти первый, буди вам раб. Якоже Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих. Таким внушением Иисус Христос пресекал честолюбивые мысли учеников своих, можно сказать, в самом корне, потому что указывал цель своего пришествия в мир не в земном владычестве, но в страданиях и искупительной смерти за грехи людей. Апостолы должны были научиться из примера Учителя своего, что путь смирения и самоотверженного служения благу ближних есть единственно верный путь к славе не преходящей и суетной, но истинной и вечной.

В другой раз, в ответ на «скромную» просьбу сыновей Зеведеевых отметить их особенной честью при наступлении Царства, Господь ответил вопросом: «Готовы ли вы пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым я крещусь?»(Мф. 20:22). Речь идет о готовности следовать за Ним до конца: участие во славе Царства невозможно без общения с Ним в испитии чаши страданий и крещения (погружения) в смерть. Апостолам это было и ясно, и нет. К мысли, что путь в Царство лежит через Голгофу, Господь постепенно приучал учеников – до Преображения в прикровенных образах, после Преображения – прямым текстом. При этом Иисус неоднократно будет подчеркивать, что Его служение и служение Его учеников тесно связаны: пострадает Он, будут страдать и они, но об этом яснее всего будет сказано в Прощальной беседе с учениками, в ночь взятия Христа под стражу.