Евангелие от Матфея, Глава 18, стих 12. Толкования стиха

Чтобы нагляднее показать, как дорого в очах Божиих спасение человека, Господь сравнивает Себя с пастырем, который, оставив целое стадо, то есть бесчисленные сонмы Ангелов, пошел искать одну заблудшую овцу, то есть падшего человека. Смысл притчи, как объясняет бл. Феофилакт, в том, «что Бог печется об обращении грешников, и радуется о них более, нежели об утвердившихся в добродетели».

Человеком называет Себя Самого, а стами овцами – всю разумную тварь Ангелов и людей; овцами, потому что они подчинены и пасутся Им, а стами – по причине совершенства видов этих разумных тварей: их столько, сколько нужно. Число сто Он обыкновенно употребляет для обозначения совершенства, как напр. и о земле, приносящей плод во сто крат, как сказано в тринадцатой главе. Заблудившаяся овца это человеческий род, отделившийся от стада Божия и последовавший за коварными демонами. Горы, по мнению одних, – это небо, по причине его высоты, на котором Господь оставил другие виды (разумной твари), а по мнению других – земля, потому что на ней любят пребывать дикие демоны, как на горах звери, и потому что она приносит не добрый плод, радующий всеблагого нашего Владыку, а дикий, доставляющий удовольствие дикому сатане. К этим-то демонам Он и пошел, чтобы найти заблудившуюся овцу. Если человек не презирает заблуждающейся неразумной овцы, хотя имеет много незаблудившихся, то тем более не презирает разумной овцы Бог, милосердие Которого по отношению к милосердию человеческому ведь то же, что целое море по отношению к капле воды.

Вполне последовательно Он, прежде сказавший: Смотрите,чтобы не презреть одного из малых сих, присоединяет притчу о девяноста У пер.: девятидесяти. - Ред. девяти овцах, оставленных в горах и об одной заблудившейся, которую добрый пастырь возвращает к остальному стаду, потому что она не могла двигаться вследствие крайней слабости. Некоторые думают, что это есть Тот пастырь, Который хотя и был в образе Божием, но не почитал хищением быть равным Богу, но умалил Себя, принимая внешний вид раба и был в повиновении Отцу даже до смерти, и смерти - крестной Флп. 2:6 и далее. и ради того сошел на землю, чтобы спасти одну погибавшую овцу, т. е. род человеческий. Другие же под девяносто девятью овцами считают возможным понимать все количество праведных, а под одной овцой - грешника, в соответствии с чем говорится в другом месте: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию Лк. 5:31-32. Эта притча в Евангелии от Луки соединена с двумя притчами: о десяти драхмах и двух сынах Лк. 15:8-32.

В этих словах Господь показывает в примере пастыря в отношении к заблудишейся овце из его стада, как дорога для Него душа всякаго человека. Он сравнивает Отца Своего с пастырем, который ищет одну заблудившуюся овцу, оставив целое стадо, и радуется об обретении ея более, чем о целом стаде. Число сто означает вообще много, целое стадо. В горах. Сказано: в горах, а не в долинах и лугах, так как оставлять тут одних овец было опаснее и потому, что здесь более водились хищныя животныя, и потому, что здесь скорее могли заблудиться прочия овцы.

Примечай здесь: Спаситель недаром употребил такое сравнение, то есть назвал Себя неопределенно некиим человеком или домохозяином, у которого есть сто овец. Под овцами Своими Он разумеет всех разумных тварей Своих – и Ангелов и человеков, так же как Он обыкновенно в Евангелии всех людей именует овцами Своими, а Себя Пастырем. Итак, смотри: у Господа имение заключается, между прочим, в ста овцах. Эти овцы – разумные и словесные – Ангелы и люди. Одна из этих овец заблудила. Кто же эта заблудшая овца? – Человек, или весь род человеческий – от Адама до последнего человека, который родится в последний день мира, потому что Господь для всех воплотился, пострадал и умер. Видишь, как много овец у Господа; по причине множества Он считает их не по нашему, человеческому счету: все люди от начала мира до конца принимаются за одну овцу; мир Ангельский составляют девяносто девять овец. Чтобы иметь тебе достаточное понятие о числе Ангелов на небе, служащих Господу день и ночь (по-нашему), возьми число людей – от первого человека на земле до самого последнего, какой родится в последний день мира, девяносто девять раз – и ты получишь число Ангелов Господних, обитающих на небесах. Положим, что число всех людей от начала мира доныне есть септиллион – такое число, до которого люди никогда не доходят и не дойдут в своих счетах, потому что нужно было бы считать несколько лет, – Ангелов всех будет девяносто девять септиллионов. Видишь, как у Господа Бога много разумных и словесных тварей, чистых и святых, умеющих служить Своему Творцу правдою, святостию, благодарением и славословием, не так, как человек, который грешен и весь – скверна, забывает Бога каждодневно и, как тварь неразумная, не знает о долге благодарения и славословия Своему Создателю. И Господь Бог не оставил нас, заблуждших, покрытых гнойными струпьями грехов и нечистых овец Своих. Так как мы обложены плотию и по причине ее грубости не могли возноситься умом и сердцем к Создателю своему, помрачили в себе свет Его, заблудились по собственному нерадению – то Он Сам облекся плотию для того, чтобы люди увидели животворный свет очей души своей, чтобы Ему Самому взыскать и спасти погибшую вдали от Него овцу Свою. Смотри: Он оставил для нас девяносто девять лучших, верных овец Своих в горах, то есть в горних пространствах неба, и пошел к нам, на землю, искать одной заблудившейся овцы. Нашедши ее, Он взял ее на рамена Свои и с радостию принес к Отцу Своему. Видишь, как любит нас Отец Небесный и Сын Его Единородный? Можно ли отчаиваться в своем спасении тем, которые сами стараются об нем?

Заблудившаяся овца – это род человеческий: заблудившаяся из бессмертия в пустыню смерти, из безгрешности в бездну греховности, из Истины в пропасть лжи. Заблудилась, и путь назад потеряла. В этом и заключается ее самоубийственная заблужденность. Человек, ты стал смертным. Разве ты не чувствуешь себя заблудившимся в мире смерти и греха? Ты грехолюбив, сластолюбив, – разве это не значит, что ты заблудился, потерял свое райское состояние, свою божественность, свое бессмертие? Ты христианин, но тобой овладела известная сласть, определенная страсть, – разве ты не стал заблудшей овцой? А человеколюбивый Господь Христос именно тебя и ищет. Ты блуждаешь по тине сластолюбия, барахтаешься в фантастических мечтаниях, блуждаешь по пустыням безумных желаний, а и не замечаешь, что за тобой невидимо спешит и ищет тебя Он – Единый Человеколюбец: идет по твоим пустыням, скитается по твоим ущелям, ищет тебя по твоим мирам, чтобы тебя найти. И когда найдет тебя, заблудшего в грехе и смерти, Он радуется больше чем ты, и дает тебе все, что ты потерял, несравнимо больше того. Только с верой прильни к Нему, и покаянием, любовью, постом, молитвой и остальными святыми добродетелями держись Его. Нет греха, которого бы Он тебе не простил, и смерти, из которой тебя не воскресил бы, и нет непреходящего добра, кторого Он не даровал бы тебе.

Представь же, сколь многочисленно племя Римское; представь, сколь многочисленны другие грубые народы, ныне существующие, и сколько их за сто лет умерло; представь, сколько погребено за тысячу лет; представь людей, начиная от Адама до сего дня: велико множество их, но оно еще мало, в сравнение с Ангелами, которых более. Их девяносто девять овец; а род человеческий есть одна только овца: ибо по тому, как обширно место, должно судить и о многочисленности обитателей.

τί ύμίν δοκεί "что вы думаете?" (см. Мф. 17:25). γένηται aor. conj. med. (dep.) от γίνομαι с dat. указывает на обладание: "Если бы у некоего человека было..." Conj. έ4ίν в cond. 3 типа предполагает возможность условия, άνθρώπω dat. sing, от άνθρωπος (#476r, dat. указывает на обладание, πλανηθή aor. conj. pass, от πλανάω сбивать с пути; pass, заблудиться, ούχί в вопросах указывает на ожидание утвердительного ответа, άφήσει fut. ind. act. от άφίημι покидать, πορευθείς aor. pass, (dep.) part, (сопутств.) от πορεύομαι идти, ζητεί praes. ind. act. от ζητέω искать. Praes. указывает на длительность поисков, πλανώμενον praes. pass. part, от πλανάω, part, в роли сущ.

В ряде рукописей есть ст. 11: «Ведь Сын человеческий пришел спасти то, что пропало» и «Ведь Сын человеческий пришел разыскать и спасти то, что пропало». Эта короткая притча как нельзя лучше говорит о любви Небесного Отца ко всем Своим созданиям. Образы ее взяты из повседневной жизни людей того времени и были всем понятны. Обычно пастухи каждый вечер, перед тем как загнать овец в овчарню или какое‑то укрытие, пересчитывали их и, обнаружив, что овцы недостает, тут же устремлялись на поиски. Но есть и сознательная аллюзия на Иез 34. Сто овец представляли собой среднее по размеру стадо, с которым управлялся один человек. Оставит... в горах– конечно, прежде чем покинуть стадо, пастух находил для овец укрытие или сооружал из камней временный загон, а может быть, поручал оставленных овец кому‑то из друзей или соседей. Но вопрос, не рисковал ли пастух безопасностью девяносто девяти овец ради одной‑един­ственной, здесь не ставится. У притчи иная цель – показать, что пастуху и одна овца дорога так, что он не оставит ее на произвол судьбы, несмотря на то, что все остальные в целости и сохранности. В отличие от евангелия от Фомы, где потерянная овца – сама крупная и самая дорогая, здесь о ценности овцы ничего не говорится. Никаких особых качеств у нее нет. Лишь в тот момент, когда пастух обнаружил пропажу, она стала ему дороже всех остальных. И когда он нашел ее, он радуется ей больше, чем всем остальным.

Сотня овец составляла обычное стадо в Палестине. Греческая и еврейская литература также предоставляет примеры того, как пастух оставлял все стадо, чтобы найти потерявшееся животное (ср.: 1 Цар. 9:3); но, как правило, он оставлял свое стадо на попечение других пастухов. Пастыри Израиля, которые не заботились о слабых и больных, были отвергнуты Богом (Иез. 34:2-10), и Богу пришлось Самому искать заблудших овец (Иез. 34:11—16). В Ветхом Завете народ Божий обычно представляется как «стадо» или «овцы» (см. коммент. к Ин. 10:1—18).

чтобы нагляднее показать, как дорого в очах Божиих спасение человека заблуждающегося, Господь приводит притчу: Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась; то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдёт ли искать заблудившуюся? Пока не найдёт её. Оставлять овец в горах опаснее, чем в долинах и лугах: там водится много хищных животных; там и другие овцы могут скорее заблудиться; но такова любовь доброго пастыря к погибшей овце, что он, не смотря на опасность для всего стада, оставляет его в горах и идёт отыскивать одну овцу.

Чтобы нагляднее показать, как дорого в очах Божиих спасение человека, даже заблуждающегося, соблазненного кем-либо или чем-либо, Господь сравнивает Отца своего небесного с пастырем, который ищет одну заблудшую овцу, оставив целое стадо, и радуется об обретении ее более, чем о целом стаде. — «Сто»: определенное вместо неопределенного — много, целое стадо, в противоположность «одной» овце. — «В горах»: пасли и пасут не только в горах, но и в долинах, и равнинах, и на полях; в горах оставлять одних овец опаснее частью потому, что там более хищных животных, частью потому, что там более опасности заблудиться и другим овцам; но такова сила любви пастыря к погибшей овце, что несмотря на опасность для стада, он оставляет его в горах и идет отыскивать одну овцу.

Праведник обозначается большим числом, как девяносто девять овец в притче (Мф. 18:12). А грешник, как гибнущий, или называется одним, или, если не хочет покаяться и приумножиться добродетелями, даже и ни одним.

(Лк. 15:3, 4). Лука называет эту речь Христа притчей. То, что изображается в притче, постоянно бывает в жизни каждого пастуха. Кто, напр., не знает, как часто пропавшие животные отыскиваются нашими деревенскими пастухами? Пастух не заботится об остальном стаде, потому что уверен в нем, знает, что в нем порученные его надзору животные не заблудятся, не подвергнутся опасности и не пропадут. Но заблудшее животное может пропасть. — «Сто овец» и «одна» — противоположение. «Сто» имеет общий (не точный) смысл и употреблено просто вместо слов: «большое стадо» (в противоположность «малому стаду», Лк. 12:32); это просто — круглое число. Связь стиха с предыдущим (если бы даже был выпущен Мф. 18:11) 10 стихом объяснить нелегко. Для пояснения можно указать на то, что в 12 стихе продолжается речь о ценности в очах Божьих «малых сих». Они имеют ангелов — защитников, стоящих пред лицом Божьим, и Бог не попускает, чтобы эти «малые» погибли. Мысль 12 стиха делается ясною из дальнейшего Мф. 18:14.

Чтобы нагляднее показать, как дорого в очах Божиих спасение человека заблуждающегося, Господь приводит притчу: КАК ВАМ КАЖЕТСЯ? ЕСЛИ БЫ У КОГО БЫЛО СТО ОВЕЦ, И ОДНА ИЗ НИХ ЗАБЛУДИЛАСЬ, ТО НЕ ОСТАВИТ ЛИ ОН ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ В ГОРАХ И НЕ ПОЙДЕТ ЛИ ИСКАТЬ ЗАБЛУДИВШУЮСЯ? - пока не найдет ее. Оставлять овец в горах опаснее, чем в долинах и лугах; там водится много хищных животных; там и другие овцы могут скорее заблудиться; но такова любовь доброго пастыря к погибшей овце, что он, несмотря на опасность для всего стада, оставляет его в горах и идет отыскивать одну овцу.

Это, конечно, самая простая из всех притч Иисуса, потому что это простая история заблудшей овцы и ищущего пастыря. В Иудее овце было очень легко заблудиться. Пастбища расположены в холмистой местности, которая находится, подобно горному хребту, в самой середине страны. Это узкое, гористое плоскогорье, всего несколько километров в поперечнике. Нет никаких ограничительных стен и изгородей. Даже в лучшем случае пастбища бедны, и потому овцы много кочуют, а когда они сбиваются с пастбищ плоскогорья в ущелья и лощины, тянущиеся по обе стороны, они скоро могут оказаться на уступе, с которого не могут ни подняться выше, ни спуститься, и должны оставаться в таком безвыходном положении пока не погибнут. Палестинские пастухи были специалистами по нахождению заблудших и потерявшихся овец. Они могли идти по их следам километры, взбираясь на скалы и спускаясь в пропасти, чтобы вернуть их. Во времена Иисуса стада обычно принадлежали общине – не одному человеку, а всей деревне, и, потому, обычно при них было два или три пастуха. Вот почему пастух мог оставить 99 овец; если бы он оставил их вообще без сторожа, то по возвращении обнаружил бы, что потерялось еще больше овец; но он мог оставить их на попечение своих пастухов-напарников, а сам искать заблудившуюся овцу. Пастухи всегда прилагали самые большие усилия и шли на большой риск, чтобы найти заблудившуюся овцу. Существовало правило, что, если овцу нельзя привести назад живой, нужно принести, насколько это вообще было возможно, хотя бы шкуру и кости, чтобы доказать, что она погибла. Можно представить себе, как пастухи возвращаются вечером в деревню к загону для овец, и объясняют, что один их товарищ еще ищет на горных склонах заблудившуюся овцу. Можно представить себе, как глаза жителей снова и снова обращаются к горам в поисках еще не вернувшегося пастуха, и их крики радости, когда они видят его, идущим и несущим на плечах измученную, но спасенную овцу. Можно представить себе как его встречает вся деревня и собирается, довольная, вокруг него, чтобы послушать рассказ о потерянной и вновь обретенной овце. Здесь перед нами любимая Иисусом картина Бога и Божьей любви. Притча говорит нам многое о любви. Бог любит каждого отдельного человека. Девяносто девять овец было недостаточно; одна овца находилась где-то в горах и пастух не мог успокоиться до тех пор, пока не вернул ее домой. Какой бы большой ни была семья, родителю все дети одинаково дороги и близки и он не хочет потерять ни одного из них. Так и Бог относится к нам. Любовь Божья терпелива. Глупость овец вошла в поговорку. Они сами виноваты, что попадают в такие опасные ситуации. А люди так нетерпимы к глупым и, когда они попадают в трудное положение, всегда торопятся сказать: «Они сами виноваты, сами напросились на это, нечего сочувствовать неразумным». Но Бог не таков. Может быть, овца и глупа, но пастух все же пойдет на риск, чтобы спасти ее. Может быть, люди и немудры, но Бог любит и глупого, который сам виноват в своих грехах и в своих печалях. Любовь Божья – ищущая любовь. Пастух не стал просто ждать, пока овца придет назад, он пошел искать ее. И вот такое представление о Боге, свойственное христианам, было совершенно недоступно иудеям. Иудей вполне согласился бы с тем, что Бог простит, если грешник на коленях приползет назад. Но мы знаем, что Бог намного прекраснее, потому что в Иисусе Христе Он пришел искать тех, кто уходит прочь с дороги и теряет ее. Бог не довольствуется тем, чтобы просто ждать, пока люди вернутся назад: Он идет искать их, чего бы это Ему ни стоило.

У какого человека было сто овец? У Христа. Ибо всякое разумное творение - ангелы, равно и люди, это сто овец, пастырь которых есть Христос; Он не овца, ибо Он не создание, но Сын Божий. Итак, Он оставил девяносто девять из Своих ста овец на небе, принял вид раба, пошел искать одну овцу, то есть человеческую природу...