Евангелие от Матфея, Глава 1, стих 6. Толкования стиха

Но самое поразительное, что в родословной Спасителя мы находим имена людей, совершивших тяжкие постыдные грехи прелюбодеяния, убийства и идолопоклонства. Однако и они, — оттого что Бог был для них единственным смыслом и надеждой в жизни, — несмотря на свои падения, продолжали, падая и вставая покаянием, — и с ними все человечество — свой путь к Богу. Здесь начало Евангелия, поистине благой вести для всех людей. Бог, ставший человеком, принимает их в Свое родство. Из какой бы то ни было среды, с какими бы то ни было грехами. Всех без единого исключения принимает Христос. И мы знаем, что Он будет постоянно называть Себя Сыном Давидовым не только за любовь Давида к Богу и за кротость Его, но и потому что Давид не уберег себя от страшных грехов. Горе было бы нам, если бы в родословной Христа были только безупречные по чистоте и вере люди, если бы Бог наш был только Богом Авраама, Исаака и Иакова. Мы понимали бы, что Его жизнь — не наша жизнь. Но это не так, и надежда наша велика.

Как хорошо, что Церковь напоминает нам об этом накануне Рождества Христова! Он плоть от нашей плоти, Он от нас, От берет на Себя грехи Своих предков и наши грехи. Со слезами любви и благодарности приблизимся к источнику нашей радости. Будем читать и перечитывать в Библии историю мужей и жен, описанных в этой книге, и находить в них свою жизнь. Это история нашего усыновления Богу, история нашего прощения. Приготовиться к Рождеству Христову значит приготовиться к тому, чтобы принять дар от Бога — Его любовь, Его прощение, Его родство. Принять Того, Кого никакой человек не отпугивает, никакой грех не отталкивает, никакой грешник не приводит в отчаяние. И только этой Его любовью может измеряться наше покаяние. Придя в мир, Он взял на Себя судьбы всех людей, грехи всех людей, жизнь и смерть всех людей. Принесем новорожденному Богомладенцу, как воспевает Церковь непрестанно в своих стихирах, золото, ладан и смирну — нашу веру, надежду и любовь. И наше благодарение и хвалу за Его родословную от лица всех тех, с кем Он восхотел быть в вечном родстве.

13. Матфей считал необходимым вести родословную через Соломона, Лука — через Нафана; первый подчеркивал царственность рода Христова, а второй — Его священнический род (2 Цар. 8:18, Vetus Latina – «сыновья же Давида были священники»). Не нужно думать, что один евангелист вернее другого; они согласны между собой в вере и истине. Христос действительно по плоти был и царского и священнического рода, Царь от царей, Священник от священников. Пророчество произносится не о плоти, а о духовном: Царь возрадовался о силе Божьей, Ему Царь-отец дал суд (ср. Пс. 20:1, Пс. 71:2), Он священник вовек, как написано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Пс. 109:4). Мы видим, что оба евангелиста остались верны истине: Матфей вел Его род через царей, а Лука, проводя чреду рождений от Бога до Христа через священников, возвещал великую святость Его происхождения. Неслучайно Лука изображен в виде тельца (см. Откр. 4:7): он везде считал нужным указывать на таинство священства.

36. Хотя я защищаю Фамарь и Руфь, я не отрицаю, что среди предков Господа были перечислены и грешники. Желая избежать упоминания о них, святой Лука проследил родословную в другом порядке и не счел нужным упоминать ни Ахава, ни Иехонию, ни, наконец, жену Урии, потому что он хотел представить священническую линию родословия безупречной. Его намерение опиралось на разумное основание, но также было справедливым намерение святого Матфея: он благовествовал, что Господь родился по плоти, чтобы взять на Себя грехи всех (1 Пет. 5:8), и подвергся поруганиям, претерпел страдания, евангелист рассудил, что нельзя показать Его лишенным такого снисхождения, которое заставило Его принять и происхождение от небезупречных предков; да и Церковь не будет стыдиться, что она собрана из грешников, если у Господа были грешники среди предков. То есть Матфей начал свое повествование о благодеянии искупления с рассказа о предках Христа, чтобы никто не подумал, что небезупречное происхождение может быть помехой для добродетели, чтобы надменные не хвастались своей знатностью, а другие из-за чрезмерной скромности не стыдились преступлений предков, украшая красотой добродетели свое происхождение.

37. Многое в жизни святого Давида имело прообразовательное значение, но неужели он не стал выше оттого, что признавал себя человеком и, отняв у Урии жену, не счел нужным омыть слезами покаяния совершенный грех, показывая нам, что никто не должен полагаться на собственную добродетель? Враг силен, и без Божьего благоволения мы не можем его победить. Иногда, узнав о тяжких грехах, совершенных прославленными и праведными людьми, ты понимаешь, что как люди они подверглись искушению и поэтому не следует полагаться на сверхчеловеческие юбродетели. И если Давид, уверенный в своей добродетели, горделиво сказал: Если я воздал злом тем, кто творил мне зло (Пс. 7:5), и в другом месте: Я сказал во благоденствии моем: не поколеблюсь вовек (Пс. 29:7), он упомянул и о том, что тотчас потерпел наказание за свое высокомерие: Ты отвратил лицо Твое от меня, и я смутился (Пс. 29:8). Если сам начальник рода Господнего повинился в высокомерии, тем более мы, грешники, у которых ист никаких заслуг, должны остерегаться подводного камня надменности, о который могут разбиться благие поступки, особенно когда этот великий человек научил нас на собственном примере и во умилостивление воспел Богу покаянную песнь: Господи, не надмевалосъ сердце мое, и не возносились очи мои (Пс. 130:1); Господь одесную меня, и я не поколеблюсь (Пс. 15:8), — ведь он понял, что пал, когда понадеялся на себя. Давид показал, что человек сам по себе ничто, если он не знает Бога: Что есть человек, что Ты ведом стал ему, и сын человеческий, что Ты обращаешь на него внимание? (Пс. 143:3). Если Давид осуждает высокомерие и облекается в смирение, в истории о жене Урии правильно будет искать урок о необходимости смирения.

38. И все же, если от этой женщины родился прославленный миротворец Соломон (см. 2 Цар. 12:24, 1 Пар. 22:9), посмотрим, нет ли таинственного смысла в том, что Церковь вступила в брак с другим Мужем, истинным Давидом, когда удалился тот, кто прежде заявлял свои права на брак с языческими народами. Ведь Христос был называем Давидом по имени Своего предка, как было сказано ранее: Я обрел Давида, раба Моего (Пс. 88:21). С Ним вступила в брак Церковь и, приняв семя Слова и Дух Божий, породила тело Христово, то есть христианский народ. Итак, женщина привязана законом к живому мужу (Рим. 7:2), и потому муж ее умер, чтобы она не совершила прелюбодеяния, соединившись с другим Мужем. Итак, в таинственном толковании мы видим прообраз, в историческом смысле — грех; человек совершает преступление, через Слово происходит таинство. Так как об этой истории мы полнее рассказали в другом месте, здесь достаточно сказать об этом бегло. Святой Давид написал об этих событиях таинственный пятидесятый псалом, говоря о женитьбе на Вирсавии: Многократно омой меня от беззакония моего и от греха моего очисти меня (Пс. 50:4). Если друг Божий признает свое беззаконие, видя, что преступление ослабляет его подвиги, если он исповедует свой грех пред Богом, почему ты стыдишься исповедать свое преступление? Стыдно совершать преступление, а не признавать его!

39. Итак, если Давид не оставил без упоминания в псалмах происшедшее с Вирсавией, или чтобы поведать нам тайну, или научить совершать покаяние, то по праву Вирсавия была упомянута в родословии Господа, так как и сам Давид, взявший ее в жены, назван среди предков Господа по плоти (см. Мф. 1:6). Особым даром Давида, как мы уже сказали, было увидеть в этой тайне начало Церкви и получить обетование, что из его рода произойдет Христос. О Церкви говорит он: Мы слышали о ней в Ефрафе, нашли ее в полях дубравных (Пс. 131:6)! И дает особенное обетование о воплощении Господа, предсказывая его в ясном пророчестве: От плода чрева твоего посажу на престоле Моем (Пс. 131:11). Не пренебрегай столь великим обетованием! Оно дано с условием: если ты сохранишь завет и соблюдешь откровения Господа, обещанные в Евангелии, тогда ты наследуешь вечный престол (ср. Пс. 131:12). Это все сказано о жене Урии.

Родословия всегда велись по мужской линии — от отца к сыну и далее. У Матфея этот порядок строго выдержан. И форма, в которой представлена родословная, и сами включенные в нее имена заимствованы Матфеем из книг Ветхого Завета. В некоторых случаях совпадения почти буквальны (ср., например: Мф. 1.6 и 1 Пар. 2:10-12; Руф. 4:18-22). 

В родословии И. Христа, как увидим далее, встречаются имена не только Иуды и Соломона, согрешавших, но и нечестивых царей иудейских: Ахаза, Манассии и других (от. 9—10), и даже женщин иностранок и иноплеменниц в отношении к евреям, каковы Раав, жительница г. Иерихона, скрывшая соглядатаев, которых посылал Иисус Навин, и Руфь Моавитянка (ст. 5). Вводя все такия лица в родословие Христово, св. евангелист дает понять, что Иисус Христос пришел не как судия, а как Спаситель — призвать на покаяние грешников, и не в одном избранном, еврейском народе, но среди всех людей (Гал. 3:28). С другой стороны этим показывается, что все, и самые праотцы и патриархи, не были свободны от грехов и имели нужду в Спасителе. Кроме того, жены иностранки помещены в родословии И. Христа для того, чтобы их примерами пристыдить иудеев и научить их не возноситься (Феофил.).

Родословие Иисуса Христа — так начинается Евангелие. Этот длинный список иудейских имен, что означает он? Для евреев — необходимость подчеркнуть происхождение Мессии от Давида. Но есть и другой смысл: в этом родословии упомянуты убийцы, прелюбодеи, кровосмесители. Если Иисус рождается в моей душе, Он рождается там среди накопленных мною грехов и вопреки им. Через них Он пролагает Свой путь, преодолевая их один за другим. Его родословие — во мне. Этот путь, Им продолженный, озарен Его милосердием, Его снисхождением и силой Его.

Женщины-грешницы

Матфей, описывающий Иисуса как спускающегося с небес, вводит  не каких-либо женщин, но грешниц и тех, кого упрекает Писание. А когда он повествует о крещении, вообще не упоминает женщин. Ведь у Матфея, как мы говорили, упоминается Фамарь, которая обманом возлегла со свекром, и Руфь Моавитянка не из рода Израилева, и блудница Раав,которой я даже не хочу знать, откуда она взялась, и супруга Урии, нарушившая ложе мужа. Ибо наш Господь и Спаситель пришел к нам, чтобы принять на себя грехи людей, не знавшего греха Бог сделал для нас жертвою за грех (2 Кор 5:21). Поэтому, сойдя в мир, Он принял облик грешных и порочных людей и пожелал родиться от корня Соломона, чьи грехи описаны, и Ровоама, чьи преступления сообщаются, и от прочих, многие из которых делали зло пред ликом Бога. Ориген,

Библия, сообщая о первом грехопадении праро­дителей и последовавшем повреждении их природы, ставшей смертной, тленной, страстной (так назы­ваемом первородном грехе), прямо указывает и на закон наследственной, или родовой, преемственно­сти от предков к потомкам как добрых качеств, так и греховных страстей (так называемого родового греха), во многом определяющих характер, поведе­ние и весь нравственный и духовный облик жизни человека. По этому закону потомкам «передаются не только черты лица и особенности физической орга­низации, но и психические свойства и наклонности ближайших и отдаленных предков»¹.

О наследственной передаче свойств человека как об очевидном факте говорит и религиозная, и меди­цинская, и историческая, и философская, и художе­ственная литература. В Ветхом Завете, например, находим такие слова: ужасен конец неправедного рода (Прем. 3:19) и, напротив: блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится (Пс. 111:1-2). Об этом говорят ветхозаветные пророки, все ветхозаветное учение, это явствует, например, и из вопроса Христу апостолов: Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? (Ин. 9:2)². Святитель Григорий Нисский писал: «Как преем­ством принадлежащего каждому роду продолжается естество живых существ, так что по закону природы рожденное есть то же с родившим, так и от челове­ка рождается человек, от страстного страстный, от грешника грешный» (О блаженствах. Слово 6).

Некоторые роды получают в Библии ярко вы­раженные характеристики: например, род Каина — каиниты (ср. Прем. 12:10) или, напротив, род Да­видов, из которого была Матерь Господа Иисуса Христа.

Но Церковь предупреждает при этом, чтобы ни­кто не презирал кого-либо по причине его происхо­ждения (см. Мф. 18:10). Даже в роду Иисуса Христа были блудницы Фамарь и Рахав, язычница Руфь, да и Вирсавия зачала от Давида не законным путем. По­этому святитель Иоанн Златоуст, указывая на Хри­ста, говорил: «Он показал, что не гнушается ничем нашим, научая тем и нас не стыдиться злонравия предков, но искать одного — добродетели» (Бесе­ды на Евангелие от Матфея. 3. 2), ибо «невозможно, совершенно невозможно чрез добродетели или по­роки предков быть честным или бесчестным... На­против, я должен сказать... что тот-то более и зна­менит, кто, будучи рожден не от добрых родителей, сделался добрым» (Там же. 4).

Насколько взаимосвязано духовное состояние ро­дителей и детей, указывает, например, в одном из пи­сем святитель Игнатий (Брянчанинов): «Ваша доб­родетель будет привлекать благословение Божие на Вашего сына; а за согрешение Ваше может разразить­ся над ним гнев Божий. Помните это и укрепляйтесь» (Избранные письма. Письмо от 24 мая 1848 г.).

Какова была человеческая природа Господа Иисуса Христа? Святитель Григорий Богослов пи­сал: «Христос воспринял худшее, чтобы дать лучшее, обнищал, чтобы нам обогатиться Его нищетой...» (Слово 1).

Святитель Иоанн Златоуст: «Он... облекается обессилившею и побежденною нашею природою, чтобы через нее сражаться и возобновить борьбу» (Творения. Т. 12. Кн. 1. Беседа 8-я).

Святитель Афанасий Великий: «Итак, тело, по­елику имело оно общую со всеми телами сущность и было телом человеческим, хотя, по необычайному чуду, образовалось из единыя Девы, однако же, буду­чи смертным, по закону подобных тел, подверглось смерти...» (Слово о воплощении Бога Слова и о при­шествии Его к нам во плоти. Гл. 4. §20).

Христос хотя и «был сыном того Адама, над кото­рым, как говорит Апостол, царствовала смерть» (Тол­кования прп. Ефрема Сирина на Четвероевангелие. Гл. 19), и «утомлялся, и алкал, и жаждал, и был в бо­рении, и плакал — по закону телесной природы» (Свт. Григорий Богослов. Слово 38), однако, как ро­жденный бессеменно (безмужно) от Пречистой Де­вы наитием Святого Духа, был, в отличие от всех лю­дей, изъят из потока наследственной греховности. Как пишет святитель Григорий Палама, Он «был единственным не зачатым в беззакониях, ни во гре­хах чревоносим» (Омилии. Омилия 16).

Родословие Иисуса Христа изложено евангелистами Матфеем и Лукой. Первый исчисляет предков Его в нисходящем порядке, начиная с Авраама, а последний – в порядке, восходящем до первозданного Адама; первый, излагая после Давида потомство сына его Соломона, опускает несколько посредствующих лиц, а последний предлагает родословие длиннейшее, без опущений исчисляя потомков другого сына Давидова Нафана. Разность, представляющаяся при сличении обоих родословий, вполне удовлетворительно объясняется толкованиями святых Отцов. От Авраама до Давида родословия совершенно согласны между собою. Затем отрасли двух сыновей Давида – Соломона и Нафана – опять соединяются в лице Салафииля, который, по сказанию Матфея, сын Иехонии, а по сказанию Луки – сын Нирия. От Салафииля произошел Зоровавель, и два сына его – Авиуд и Рисай опять представили евангелистам две отрасли, которые соединяются в лице Матфана или Матфата, по сказанию Матфея – сына Елеазара, а по сказанию Луки – сына Левия. Иосиф мнимый отец Иисуса (Лк. 3:23), к которому сводятся оба родословия, у Матфея представляется сыном Иакова, у Луки – Илия. Мнение, будто евангелист Матфей излагает родословие Иосифа, а евангелист Лука – Марии, хотя и примиряет разности, но не кажется правдоподобным, потому что и святой Лука прямо замечает, что он ведет родословие Иосифа, а не Марии. Притом, как говорит святитель Иоанн Златоуст, «иудеи не имели обыкновения вести родословные по женскому колену», а посему «евангелисты о роде Святой Девы умолчали». Но т. к. был закон, запрещавший брать жен из другого колена, рода и племени (Чис. 36:7), в силу которого Иосиф не обручился бы с Пресвятою Девою, если бы Она не происходила из одного с ним рода, то, по мысли святителя Иоанна Златоуста, евангелисты, представив родословие обручника Ее и показав, что он происходит из Дома Давидова, вместе с тем показали и то, что Дева была из того же рода.

Разности, встречающиеся в родословиях Иисуса Христа, представляемых евангелистами Матфеем и Лукою, святые Отцы объясняют законом ужичества (от слова ужик – родственник), существовавшим у иудеев (Втор. 25:5; Руф. 4:4–5; Мф. 22:24). По этому закону брат или ближайший родственник умершего бездетным должен был вступить со вдовою его в брак: рожденные от сего брака дети считались детьми умершего, хотя по плоти принадлежали родившему их отцу, и таким образом имели двух отцов – одного по плоти и другого по закону. Салафииль у евангелиста Матфея называется сыном (по закону) Иехонии, который был отведен в плен вавилонский и умер бездетным (Иер. 22:30), а евангелист Лука именует отца его по плоти – Нирия, который мог взять за себя, по смерти Иехонии, вдову его. Матфан или Матфат (если считать одним лицом) также имеет двоякое происхождение: у евангелиста Матфея – от Елеазара, и у евангелиста Луки – от Левия, и это двоякое происхождение опять объясняется соединением естественного рождения с усыновлением по закону ужичества. У Матфана или Матфата было два сына: Иаков и Илий. «Илий, происходивший от племени Нафанова, – скажем словами преподобного Иоанна Дамаскина, – умер бездетным: жену его взял за себя Иаков, брат его, происходивший от племени Соломона, и восставил семя брату своему, родив Иосифа. Итак, Иосиф по естеству есть сын Иакова, от рода Соломонова, а по закону – сын Илия, от рода Нафанова».