Евангелие от Марка, Глава 8, стих 27. Толкования стиха

Крестившись от Иоанна в пустыне Иудейской, вступив в Свое служение торжественно в Иерусалиме, в первый праздник пасхи после крещения, около восьми месяцев потом проведши в Иудее, Господь избрал главным местом Своего действования Галилею, и вот уже истекал другой год Его здесь действования. В продолжение сего времени мы видим Его один раз в Иерусалиме, но в сердце Своем неоднократно Он имел желание собрать чад его, как кокош собирает птенцов своих и только вражда против Него властеначальников Иудейских останавливала Его доселе.

Между тем в Галилее все время проводил Он в проповедовании народу Евангелия царствия небесного, в целении недугов всякого рода и в образовании Своих апостолов. Начав с краткой проповеди Иоанновой: покайтеся, приближися бо царствие небесное, Он развил ее в обширное и всеобъемлющее учение для всех народов; изъяснил требования для желающих вступить в сие царствие и быть его членами (нагорная беседа), показал отношение закона сего царствия к закону иудейскому и преданиям старцев и раскрыл лицемерие и пустосвятство прежних мнимо-святых руководителей народа иудейского, объяснил отношение к сему царствию служения Иоаннова и служения собственного, предъизобразил открытие сего царства на земле, его судьбу, борьбу со врагами и торжество, обличал неверие, призывал к вере в Сына человеческого и Его Божественную власть и силу и таинственно указывал на Свою смерть, спасительную для целого мира. Возбуждая и укрепляя веру, творил чудеса: врачевал всякого рода болезни телесные, изгонял духов из бесноватых, воскресил умершего юношу и умершую девицу, раз укротил Он море и ветры, в другой – шел по водам, как по суше, двукратно напитал тысячи народа скудными хлебами. Приблизив к Себе в особенности 12 из Своих последователей, святым Своим примером образовывал и приготовлял их к великому служению после Себя, нарек их своими апостолами, открывал и объяснял им тайны царствия небесного, исправлял их прежние заблуждения и неправильные движения сердца, сообщил им силу чудотворений и дал им совершить примерный опыт своего будущего служения. Вот что совершал Он в Галилее.

Жители Галилеи и прочие Иудеи пришли в движение, Они собирались к Нему, чтобы слышать Его наставления, приносили к Нему своих больных, последовали за Ним в Его путешествиях. Везде говорили о Нем, как о великом пророке; одержимые духами и многие больные исповедывали Его Сыном Божиим, Мессией и один раз несколько тысяч близ озера Геннисаретского готовы были провозгласить Его своим царем, но в тоже время книжники и фарисеи, особенно иерусалимские, старались унижать Его в народе, Его жизнь, Его чудеса, Его учеников; искушали Его вопросами и требованием знамений; искали Его жизни при помощи Иродиан. С другой стороны ученики Господа, хотя и многого еще не понимали в действиях и даже словах Его, особенно потому, что заражены были предрассудками иудейскими, но были привязаны к Нему всей душой, приучались повиноваться Ему беспрекословно, и более или менее начинали сознавать Божественное достоинство своего наставника, считая Его обетованным Мессией.

Вот в каком положении мы находим Господа при конце Его галилейского поприща.

Исповедание апостолов о И.Христе

Когда Он шел к Кесарии, то, обращая внимание на сие положение, Он спросил Своих учеников, за кого принимают Его, Сына человеческого в народе? Он предложил сей вопрос не по неведению (см. подоб. Мк. 8:19–20; Ин. 6:6), но для того, чтобы воспользоваться сим случаем к обнаружению их собственного понятия о лице Его и сообщить некоторые новые истины. Ответ на это был незатруднителен. Апостолы, близко обращаясь с народом, следовавшим за Господом и сами проповедовавшие Евангелие по городам иудейским, могли слышать различные отзывы и мнения об Иисусе.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 142-144++

Евангелисты Матфей (13) и Марк (27) согласно указывают, что событие это происходило в окрестностях Кесарии Филипповой (в так называвшейся тогда Гавлонитиде, вблизи источников Иордана, на подошве Ливана). А ев. Лука передает, что пред тем, как вызвать учеников на открытое и торжественное исповедание, И. Христос молился (18).

Ев. Матфей передает об этом гораздо подробнее, нежели евв. Марк и Лука. Особенно важны только у него имеющияся (ст. 17—19) слова И. Христа, в которых Он высказал награду Петру за его возвышенное исповедание.

Намереваясь вызвать учеников на торжественное засвидетельствование их веры, И. Христос предварительно спрашивает их: кого Мя глаголют человецы быти Сына человеческого,—за кого в народе почитают Меня, Который являюсь пред ними в смиренном, уничиженном образе раба, в образе Сына человеческаго и так именую Себя? В ответ на это ученики перечисляют различныя мнения об Иисусе, ходившия в народе. Из этого перечисления оказывалось, что в народе яе установилось еще сколько-нибудь определеннаго суждения об Иисусе. Но во всяком случае все суждения я мнения, какия только ходили в народе, были неправильны, унизительны для Христа. Тем важнее было, вопреки всем этим ложным мнениям, вызвать учеников к тому, чтобы они, чрез открытое и торжественное исповедание своей веры, выяснили и точно определили пред своим собственным сознанием содержание этой веры. Посему Господь их спрашивает: вы же кого Мя глаголете быти?

И пошел Иисус с учениками Своими в селение Кесарии Филипповой.

Кесария Филиппова — город, называвшийся прежде Панеей, был расширен и украшен четверовластником Филиппом и назван Кесарией в честь Кесаря римского Тиверия; Филипповой же называлась эта Кесария в отличие от другой Кесарии, Палестинской, находившейся на берегу Средиземного моря.

После беседы о хлебе жизни, с того времени, когда многие ученики Иисуса оставили Его и перестали ходить за Ним, Он искал уединения от толпы народа и возможности оставаться только с двенадцатью Апостолами. Время земной жизни Его приближалось к концу, а избранные Им проповедники Его учения далеко еще не подготовлены к исполнению возлагаемого на них поручения. Надлежало чаще беседовать с ними наедине и постепенно приучать их к мысли, что Мессия — не тот царь земной, который, по учению фарисеев, поработит весь мир евреям, а Тот, Который Сам пострадает за этот мир, будет распят и воскреснет. Чтобы Апостолы не соблазнились, видя Иисуса на Кресте, надо было заблаговременно подготовить их к этому, надо было внушить им, что это должно случиться, что такова воля Божия. Вот для чего Иисус и предпринимал теперь такие отдаленные путешествия; и если вокруг Него собиралась толпа народа, то Он старался уйти от нее.

Вопрос Иисуса: за кого почитают его люди?

Идя из Вифсаиды Юлиевой на север, Он и на пути беседовал с Апостолами. Дорогой Он спросил их: за кого почитают Меня люди?. — Иисус хотел, чтобы Апостолы сами сказали Ему, за кого они почитают Его. Он, конечно, знал мнения народа и Апостолов о Нем, и если спросил — за кого почитают Меня люди, — то только для того, чтобы этим вопросом вызвать признание самих Апостолов. Много уже знамений явлено им, почти все учение Иисуса уже преподано им, да и самим им дана власть совершать именем Иисуса чудеса, поэтому вполне своевременно было им познать, наконец, Кто их Учитель?

Сегодняшний отрывок — это своеобразная кульминация Евангелия от Марка. И не только потому, что он находится ровно посередине ис­тории о Христе. Этот эпизод стал переломным в отношениях Спасителя и Его учеников.

На протяжении долгого времени еврей­ский народ жил напряженным ожиданием, что вот-вот исполнятся древние пророчества и придет Мессия, или, как его еще называли по-гречески, Христос — то есть Помазанник, Избранник. Это будет могущественный царь, который сбросит иго иноземных захватчи­ков и вернет Израилю былую славу. Его несо­крушимое царство распространится по всему миру. Апостолы должны были обрадоваться, узнав, что их Учитель и есть тот долгожданный Мессия!

Однако услышанное повергает их в шок. Христос говорит такие вещи, которые никак не вяжутся с образом великого царя. Оказывается, Его судьба — позорная смерть. А следовательно, и они, Его верныеученики, наследуют подобную' участь. Апостолы совершенно дезориентирова­ны, почва уходит у них из-под ног. Возможно, многие из них борются с искушением отойти от Христа. Зачем им такой Учитель, Который обречен на смерть? Однако любовь к Иисусу, личная привязанность к Нему пересиливают. Не понимая до конца, что происходит и к чему все это приведет, они продолжают следовать за Ним до самого Креста.

Почему Господь не открыл апостолам все сразу? А потому что до призвания Он ничего не значил для них. Он был им чужим, а стал близким, родным человеком, ради Которого они готовы пойти на смерть. Именно видя эту привязанность, Господь открывает ученикам Свое предназначение.

Нечто подобное происходит и в нашей жизни. Многие вещи от нас скрыты. Мы не по­нимаем многого о себе, о Боге, об окружающих, о том, как устроена эта жизнь. Это неспроста. Господь видит наше сердце и знает, что пре­ждевременный опыт может шокировать, уни­чтожить в нас еще не окрепшую веру. А потому Он дает нам знание постепенно, по мере наше­го духовного взросления. По мере того, как мы привязываемся к Нему. По мере того, как Он заполняет всю нашу жизнь и перемещается с ее периферии в центр.

Только тот, кто любит Христа до смерти, может стяжать подлинную мудрость и полу­чить ответы на мучающие его вопросы. А по­тому, если мы не хотим всю жизнь оставаться духовными младенцами, если стремимся глуб­же познать Бога и Его промысел в своей жизни, самих себя и окружающий мир, нам необходи­мо возлюбить Христа, как любили Его апосто­лы, привязаться к Нему с такой силой, с какой были привязаны к Нему святые. Ведь только в этом случае мы не отступимся и не убежим, независимо оттого, что нам откроется и как это нас потрясет. И в итоге, подобно апостолам, совершенно неожиданно испытаем поистине пасхальную радость.

Повествование о исповедании Петровом у евангелиста Марка излагается короче, чем у евангелиста Матфея (Мф.16:13–20). Еванг. Марк вовсе не упоминает о похвале Петра за исповедание и обетовании, которое дано было ему Господом по сему случаю: ты Петр (камень) и на сем камни Я создам церковь Мою... И дам тебе ключи царства небеснаго: и что свяжешь на земли, то будет связано на небесах и пр. Еванг. Марк был учеником ап. Петра, и писал Евангелие для римских христиан под руководством своего учителя; посему нет сомнения, что он пропустил указанную черту события по приказанию самого апостола, побуждаемого скромностью и пропустил как будто для обличения будущих представителей Римской церкви, которые основывают свои неправильные быть видимой главой всей Церкви на словах обетования Господа Петру после исповедания им Христа Сыном Божиим (Мих.).

Кесария Филиппова, это–город, лежавший на северной стороне Палестины, при подошве горы Ливана. Называлась прежде она Панеей. Римский правитель Галилеи, Филип распространил и украсил этот город и переименовал в Кесарию, в честь римского Кесаря (Тиверия). Филипповой называется она, как преобразованная Филиппом, и в отличие от Кесарии Палестинской, города, лежавшего на берегу Средиземного моря. Св. отцы полагают, что Господь для того удалился из Иудеи, чтобы там, в удалении от неверующих иудеев, открыть ученикам о Своем Божестве, тем более что уже было близко и время разлуки с ними – время Его страданий и смерти. По Евангелию Марка, Иисус Хр. вопрошал апостолов на пути в Кесарию, а по Евангелию Матфея, в самой Кесарии; но это – разница весьма незначительная. Кого мя глаголют человецы быти (за кого почитают Меня люди), у евангелиста Матфея прибавлено: Сына Человеческаго т. е. обетованного Мессию (Дан. 7:13)? Св. Златоуст так пишет, объясняя причину, почему Господь спрашивает об этом апостолов: „спрашивал сначала не об их мнении, а о мнении народа для того, чтобы самым порядком вопросов они были возведены к высшему разумению и не думали о Нем так же низко, как народ. Для сей цели скрашивает апостолов не в начале проповеди, но когда совершил много чудес, беседовал с ними о многих и высоких истинах и многократно доказал пред ними Свою божественность и единство со Отцем. И не говорит: за кого почитают Меня книжники и фарисеи? но желает знать непритворное мнение народа, потому что мнение народа было хотя гораздо ниже надлежащего, так как народ, хотя конечно не весь, почитал И. Христа за предтечу Мессии (28 ст.), но без всякого лукавства; мнение же книжников и фарисеев внушено было сильной злобой »

Перелому посвящен отрывок Мк. 8:27–9:29. Иисус с учениками – вне Галилеи, на севере, у юго-западного подножия Ермона. Это – окрестности Кесарии Филипповой. В чужой стране они – без народа. Иисус задает им вопрос, за кого почитают Его люди (ст. 27)? Ученикам известно несколько мнений: или за Иоанна Крестителя – таково, мы видели, было мнение Ирода, – или за Илию, или еще за кого-нибудь из пророков (ст. 28). Так было понимаемо прикровенное богоявление. Силой Духа Святого мог действовать и пророк. Мессианское значение наименований «Сын Человеческий» и даже «Жених» не отличалось достаточной ясностью. Нарочитому воспитательному воздействию были подвергнуты ученики. И Иисус ставит вопрос прямо: «А вы за кого почитаете Меня» (ст. 29). Вопрос обращен ко всем. Отвечает Петр – один за всех: «Ты Христос»: σὺ εἶ ὁ Χριστός (ст. 29). Ответ не оставляет места сомнениям. Член при сказуемом – ὁ Χριστός – показывает, что в сознании учеников их Учитель был не кто иной, как Тот, Чье пришествие было предметом напряженных ожиданий нескольких веков. Христос – один.

Как дошло до исповедания? Означает ли оно, что ученики уже раньше ставили этот вопрос между собой и ясно осознали утвердительный ответ? Может быть, и нет. Евангелие сохранило только недоуменные вопросы (Мк. 4:41) и повторные свидетельства об изумлении (Мк. 5:42; Мк. 6:51). Исповедание мессианства Иисуса в начале Ин. (Мк. 1:41, 45, 49) должно быть понимаемо вне времени. По существу, бесспорно, что ученики пошли за Иисусом как за Мессией, но таков смысл последования, в начале сокровенный для самих учеников. Первое открытое исповедание – у Кесарии Филипповой. Весьма вероятно, что тогда – и только тогда – это убеждение пронзило их сердца. Они между собой не сговаривались, но Петр, отвечая за всех, говорил то, что в этот момент было на сердце у всех. Воспитание учеников достигло цели.

Иисус с учениками близ Кесарии Филипповой. Как и Вифсаида, она была отстроена тетрархом Филиппом и названа Кесарией в честь римского императора Тиберия Цезаря (на латинском и греческом «Цезарь» произносится как «ка́йсар», по-русски «кесарь»). Это территория тетрархии Ирода Филиппа. Кесария здесь называется Филипповой, чтобы отличить ее от Кесарии Приморской, расположенной на берегу Средиземного моря и ставшей резиденцией римских наместников. Кесария же Филиппова была расположена у истока Иордана, на склонах горы Гермон.

Иисус сам задает ученикам вопрос о том, кем считают Его люди, хотя в еврейской традиции вопросы обычно задавал не учитель, а ученик.

Чтобы найти Себе наконец желанный покой, Господь Иисус направился к северу страны, к городу, известному под названием Кесарии Филипповой. Он лежал на северовосточной окраине покрытой камышами и болотами равнины Эль-Гуле и находился неподалеку от Дана, крайняго пункта на северной границе древняго Израиля, подобно тому как Вирсавия была крайним пределом южной границы, — почти на одной линии с Тиром и таким образом в таком отдалении, куда уже почти совсем не могли следовать за ним книжники и фарисеи. На этом месте с незапамятной древности стоял город Ваалгад, названный так по имени ханаанскаго бога счастья. Но Филипп за три года до Р. Хр. заново перестроил его, и из обычной лести римскому императору назвал его в честь кесаря Августа Кесарией. В течение своего мирнаго царствовапия он посвящал все свои досуги на украшение этого города жертвенниками, посвятительными изображениями и статуями, Ant. 15:10, 3. Bel. Jud. 1:21, 3; 3:10, 7; Vita 13. и народ, чтобы различать эту Кесарию от Кесарии приморской, дал ей название Кесарии Филипповой. Отец Филиппа, Ирод Великий, уже за 19 лет до Р. Хр., в благодарность за присоединение к его владениям округов Павии и Улафы, украсил это место великолепным храмом из белаго мрамора в честь императора, обоготвореннаго таким образом еще при жизни царем иудейским Вследствие того, что в этом городе совершался культ пастушескому богу Пану, которому посвящена была пещера, откуда выходят воды Иордана, она получила второе назвапие Пания (откуда происходит теперешнее название этого местечка Банья). . Это был один из самых красивых городов в святой земле, так как он лежал на скалистой террасе, составлявшей часть хребта Ермонскаго, вздымавшагося на семь или на 3,000 футов за ним. По склонам журчали многочисленные потоки, извиваясь среди великолепной и разнообразной растительности — цветов, кустарников и леса. Главный источник Иордана еще и теперь выходит большим серебристым потоком из бездонной глубины древней пещеры Пана, у подошвы горы, из-под высокой отвесной скалистой стены, украшенной нишами, которыя некогда были наполпевы мраморными изваяниями резных наяд и лесных сатиров, а также безчисленными посвятительными досками, а теперь наполнены развалинами древняго храма этого пастушескаго бога. Густой лес еще и теперь затеняет ложе реки, дубовыя и масличныя рощи перемежаются с пастбищами и хлебными полями, и над всем высоко вздымается старый замок Баньи, быть может представляющий собою ту «башню Ливанскую, обращенную к Дамаску», которая воспевается в Песни Песней (Песн. 7:5).

Сюда-то и направлялся теперь Христос, и среди мирных красот природы мог найти там целительный бальзам для Своего истомленнаго и огорченнаго сердца, если бы только Он имел достаточно досуга обращать внимание на внешния красоты. С холма, на котором стоял город, открывался широкий вид на всю северную Палестину от равнин Финикии до холмов Самарии. На северо-востоке вздымались темные исполинские остовы Ливана; к югу про- стиралась богатая плоская возвышенность Гауранская. С Ермона пред взорами наблюдателя вполне во всем своем блеске открывается та «земля добрая, где потоки вод, источники и озера выходят из долипы гор, земля, где пшеница, ячмень, виноградныя лозы, смоковницы и гранатовыя деревья, земля, где масличныя деревья и мед» (Втор. 8:7-8). На всем видимом пространстве этот необычайно плодородный округ орошался журчащими ручьями, стрепившимися к главному потоку Иорданскому, имеющему здесь не более 20 шагов в ширину. Еще во времена Судей сыны колена Данова, прибыв сюда с юга, нашли, что в этой стране было все, что только могла давать земля. Пшеничныя поля перемежались с полями ячменя, маиса и риса, с масличными садами, лугами и цветущими пастбищами, на которых безчисленныя пчелы собирали себе, мед; а склоны покрыты были лесами, звеневшими от песен безчисленных птиц.

Среди этой благодатной природы Христос мог найти Себе внешнее успокоение. Но дух Его продолжал волноваться тем, что пришлось Ему пережить перед тем. Ведь Он прибыл сюда потому, что отвергнут был народом, который пришел спасти, и находился в безопасности только потому, что пребывал теперь вне пределов Израиля, в языческой области. Его общественная деятельность в действительности была почти закончена, потому что даже в Галилее, где за Ним следовало множество народа, влияние Его учения начало ослабевать вследствие клевет раввинов, а также и вследствие того, что Он постоянно отказывался освятить Своим авторитетом ходячее воззрение на Мессию. С того момента, как толпа увидела, что Он стремился лишь к духовным целям и не был вторым Иудой Галилеянином, она отшатнулась от Него и последовала за своими собственными учителями, которые потворствовали национальным предразсудкам и, вместо того, чтобы требовать покаяния и новой жизни, признавали иудеев любимцами Иеговы и заранее предназначенными наследниками царства Мессии. Мученическая кончина Иоанна Предтечи предвещала Ему Его собственную участь; наступал кризис и в Его жизни. Он скорбел, но вместе с тем и радовался. Правда, у Него было лишь несколько истинных последователей, но и этого было достаточно для того, чтобы основать новое царство Божие. Пусть даже это царство будет лишь как единичное зерно на великом мировом поле или капля закваски в огромной массе человечества; но зерно разростется до концов земли и закваска медленно, но несомненно иа века в век распространится на весь род человеческий. Его собственная смерть не была бы уже теперь роковою для новаго общества; зародыш его полнаго развития будет жить и после Него в небольшом сонме двенадцати апостолов, а также и тех других верующих душ, которыя искренно веровали в Него. Но тот сонм, которому после Его смерти нужно было вверить распространение Его царства необходимо было утвердить в вере и просветить ясным, полным раскрытием Его отношений к ним и к самому царству. Даже в смиренных и честных сердцах учеников было еще много такого, что требовало исправления и возвышения. Ведь они были иудеи, воспитанные в преданиях Его врагов, и, хотя и несознательно, все еще находились в значительной степени под их влиянием.

Христос имел совершенно иныя понятия о царстве небесном, чем они, и поэтому даже в кругу Своих двенадцати апостолов Он не принимал на Себя формальным образом титула Мессии, хотя никогда не устранялся от принятия Мессианских почестей, когда таковыя выражались Ему. Некогда самарянской женщине у колодца Иакова и в другой раз безмолвным согласием в беседе с двенадцатью учениками Он принял это великое достоинство, и весь дух Его учения и жизни служил подтверждением Его мессианства. Но даже и в отношении ближайших учеников Он всегда соблюдал известную предосторожность и недосказанность, чтобы не предупреждать развития их религиознаго существа и не раскрывать пред ними всей тайны, пока они еще не в состоянии были понимать ея. Перед народными массами Он и вообще никогда не принимал на Себя мессианскаго титула, потому что, при грубой материальности их политических воззрений, это значило бы сразу же поставить Себя в столкновение с государством. ИИо возможности, Он даже старался не выставлять на вид Своих сверхъестественных дел, избегая разглашения о Своих чудесах и предоставляя развитие Своего царства скорее божественной красоте Своего учения и жизни. С самаго начала выдвинуть Себя вперед в качестве Мессии значило бы сразу подорвать все Свое влияние, потому что Он во всех отношеииях представлял Собою полную противоположность национально-иудейскому идеалу Мессии. Они ожидали, что пришедший Мессия возведет Свой народ на вершину почестей и могущества; а Он проповедывал им смирение сердца и сокрушение о грехах. Они ожидали, что с явлением Мессии язычники преклонятся пред Израилем; а Он провозглашал, что язычники будут равными по положению и правам с народом Божиим. Онп ожидали, что предания раввинов с их безконечными обрядами и церемониями будут возведены в закон для всех стран и веков; а Он провозглашал их полную отмену и на место древняго завета с одним только народом возвещал установление новаго завета со всем человечеством. Они ожидали внезапнаго и насильственнаго политическаго переворота, предвестием котораго должны были служить небывалыя знамения и чудеса на небесах и на земле, нарушение обычнаго порядка природы и истории; а Он учил, что царство Мессии совершится лишь незримым могуществом Слова и Духа Божия, обновлением всех естественных и нравственных отношений людей, и притом только с медленною, почти незаметною постепенностью. Не только народ вообще, но даже и ближайшие Его ученики должны были вполне освободиться от предвзятых понятий о прошлом, прежде чем они в состоянии были приветствовать духовное царство Мессии. Как трудно было это для них, можно видеть из просьбы Саломии, матери Иакова и Иоанна, уже после того, как ученики формально признали своего учителя Мессией, чтоб ея двум сыновьям предоставлено было возседать на первых почетных местах по правую и по левую стороны престола в царстве Мессии (Мк. 10:37, Мф. 20:28).

Вполне понимая недостаточную подготовленность Своих учеников, Христос доселе никогда не спрашивал их касательно того, как они в действительности смотрят на Него. Но теперь в виду того, что приближался конец, было необходимо, чтобы они позвали Его во всем истинном достоинстве Его Божества. Он должен был определенно открыть Себя в качестве Мессии, чтобы ученики формально приняли Его как такого. Ограничиться, подобно Иоанну Крестителю, провозглашением того, что царство Божие приблизилось, значило бы оставить это царство незаконченным и создать ожидание пришествия кого-нибудь другого, как главы царства .Мессии. Без личнаго центра, вокруг котораго могло бы создаваться новое царство, все дело Его жизни, говоря по-человечески, разрушилось бы с Его смертью. Он Сам в безсмертной красоте Своей жизни и безконечной высоте Своего самопожертвовании должен был сделаться навсегда душой новаго общества на все времена, потому что основным началом этого общества была вера в Него и любовь к Нему. Его учение, вся Его жизнь, Его добровольное уничижение, безконечное самоотвержение, из-за которых Он пользовался безграничными сверхъестественными силами только для других и подвергал Себя бедности, безвестности и всевозможным огорчениям, чтобы наконец завершить все Свои труды ужасною смертию за благо человечества, — все это возводило Его на вершину божественнейшаго и соверпиеннейшаго идеала любви и благости, который сам по себе провозглашал Его царем, т. е. Мессией в новооснованном Им царстве. «Любовь Христова» отселе должна была служить девизом для всех Его последователей во все века, и только это чувство в состоянии было давать им силу торжественно переносить самыя жестокия гонения и даже смерть, в состоянии было побудить их всецело посвятить себя делу распространения Его Евангелия в послушание Его заповедям и в подражание Его собственному примеру. Изречение будущаго апостола Павла: «любовь Христова объемлет нас» (2 Кор. 5:14) явилось полнейшим выражением настроения и всех других истинных последователей Христа. По изречению св. ап. Иоанна, мы должны любить Его, «потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ин. 4:19). Он основал царство в первый раз в истории на личной любви к Основателю его, и как такой Он должен был определенно открыть Себя в Своем отношении к царству, как его признанный отселе Мессия — Царь.

Столь важный момент в развитии Его великаго дела, конечно, должен был глубоко отразиться на такой святой и нежной натуре, какою была натура Богочеловека. Вся Его жизнь была непрерывным общением с Отцом Его небесным; но бывали моменты когда это стремление Его сердца становилось особенно сильным. В приступах немощности Своего человеческаго естества, хотя и незапятнаннаго злом, Он стремился подкрепить Себя ближайшим общением с Своим Отцом небесным, с Которым все движения Его мыслей находились в ненарушимой и священной гармонии. При всех Своих испытаниях Он всегда искал опоры в молитве, и теперь, когда Израиль отверг Его и перед Ним открывалось лишь видение креста, когда Его царство, как становилось более ясным, чем когда-либо, должно было выступить на завоевание мира только от врат Его открытаго гроба, когда Он поэтому, будучи еще с учениками, должен был занять место среди тех, кто были первыми членами этого царства, как Царь Мессия, — этот момент невольно придавал Ему самое возвышенное и торжественное настроение.

И вот таким образом, когда они переходили из города в город, во время этого путешествия к северу, Христос был погружен в глубочайшия божественныя мысли и предавался пламенной молитве, пока они наконец не достигли окрестностей Кесария Филипповой (Мф. 16:13-20, Мк. 8:27-30, Лк. 9:18-21). Там он еще раз отошел в сторону, чтобы в каком-нибудь уединенном месте, среди покрытых богатыми лесами долин, предаться уединенной молитве. И там во время этого уединеннаго общения с Отцом небесным, укрепив Свой дух, Он решил не отлагать долее полнаго самооткровения. Нужно было отдернуть завесу и открыто принять Мессианское достоинство, которое давно уже по молчаливому согласию приписывалось Ему в небольшом кругу Его последователей и безмолвно принималось ими без формальнаго и определеннаго заявления с Его стороны прав на него.

Возвратившись к Своим ученикам, Христос обратился к ним с торжественным вопросом: «за кого люди почитают Меня, Сына человеческаго»?

Сегодняшнее евангельское чтение содер­жит необычайно важный эпизод земной жиз­ни Христа Спасителя. Учитель задает апосто­лам вопрос: кто для них Тот Самый Иисус, ря­дом с Которым они находятся уже так много времени? Для непредвзятого взгляда может показаться странным сам факт такого разго­вора: как можно иметь учеников, не понимая, чего они от тебя ожидают и за кого тебя прини­мают? Но в этом — яркое свидетельство о двух удивительных чертах Христа: Его безгранич­ной терпеливости и ненавязчивости. Иисус ждет, пока апостолы вызреют, чтобы признать в Нем долгожданного Мессию. И как только апостол Петр произносит это исповедание, Спаситель начинает говорить такие вещи, от которых у апостолов головы раскалываются.

Какое предательство, какие страдания, какая смерть, что за воскресение? Все это совершен­но не вяжется с традиционными и крепко си­дящими в сознании иудеев представлениями о судьбе Мессии.

Но Иисус продолжает говорить, потому что знает — посеянное сегодня даст свои рост­ки позднее. Семена пустят первые нежные и беззащитные побеги, когда прибежавшие от Его гроба женщины принесут апостолам странную новость. Проклюнувшиеся росточки рванут в рост и станут теми огромными деревь­ями христианской веры, под которыми най­дут приют, покой и счастье целые государства и народы. Но пока в сознании апостолов эти мысли вытесняют странные, неприятные сло­ва любимого Учителя о том, что Он будет пре­дательски убит и затем воскреснет. Им остает­ся только хранить эти странные слова и терпе­ливо ждать, ведь зачем-то Иисус их произнес!

Как важно нам, христианам, учиться быть открытыми ко всему, что приходит к нам от Бога! Как сложно быть гибким, податливым к меняющимся обстоятельствам жизни, чтобы не проглядеть, не прозевать те самые главные слова, которые в щедрости посылаются Спаси­телем для пользы каждого! Слова, которые от­крываются нам только тогда, когда приходит положенное для этого время.

Помоги же нам, Господи, внимательно вслушиваться в жизнь, и даже когда мы че­го-то совершенно не понимаем, просто прини­мать это как данность, откладывая на полочках сознания до подходящего времени.

После этого чуда Иисус Христос с учениками своими пошел в селение Кесарии Филипповой. Дорогою, в уединенном месте, он остановился и совершил молитву. о чем была молитва Богочеловека, ведомо Ему единому, но святейшей душе Его могло представляться в молитвенном созерцании как прошедшее, так и будущее спасительного служения Его. Деятельность Его в Галилее, которую он избрал главным местом своей проповеди, была направлена к тому, чтобы посеять и укоренить в сердцах людей семя благодатного учения. Здесь, в начале своей проповеди, он указал на учение, какое возвещается им, изъяснил отношение новозаветного закона к ветхому, обличил лицемерие мнимо-святых учителей народа; здесь в кратких, живописнообразных притчах он изобразил открытие и распространение на земле своего духовного царства, судьбу его, борьбу с врагами и торжество, здесь он был утешен проявлениями высокой веры со стороны сынов царства Его и многократно огорчен упорным, злобным неверием со стороны ослепленных врагов Божественной истины. Для возбуждения и утверждения веры он сотворил здесь бесчисленное множество поразительных чудес, исцелял болезни всякого рода, изгонял злых духов, воскрешал умерших, укрощал бурю и ветры, ходил по водам, как по суше, двукратно напитал несколько тысяч немногими хлебами. Здесь же из местных добросердечных жителей и рыбарей он избрал и приблизил к себе двенадцать апостолов с тем, чтобы приготовить их к продолжению проповеди Евангелия; с этой целью он открывал им тайны своего царствия, исправлял их заблуждения, разрешал недоумения и, сообщив им дар чудотворений, дал совершить им примерный опыт будущего служения. все сие теперь в ясном воспоминании могло предноситься Божественному уму Богочеловека. он зрел также дальнейшее развитие событий и усиливающуюся вражду своих завистников; зрел приближающийся конец – страдания и смерть на кресте, а затем славное воскресение и вознесение на небо. Действуя с премудрой предусмотрительностью, о своих страданиях и смерти он уже и прежде говорил прикровенно (Мф. 12:40; Ин. 2:19; 3, 14), а с этого времени начал говорить своим ученикам со всей ясностью, с тем чтобы мало-помалу приготовить их к тому, что должно было совершиться – во исполнение Предвечного совета Божия о спасении рода человеческого. выходя за пределы ближайшего будущего, мысль Богочеловека могла простираться и к тому времени, когда, по вознесении Его на небо, проповедь Евангелия через апостолов распространилась по всей вселенной.

Всеведущий знал, где и на какую землю пало семя Божественной проповеди Его, – знал и то, как ученики Его были приготовлены к великому служению своему. но из уст их желал слышать здесь, в пустыне, – вдали от молвы житейской, торжественное исповедание основной истины христианства.

По окончании молитвы, продолжая пустынный путь в селения кесарии Филлипповой, Иисус Христос предложил апостолам вопрос: кого Мя глаголют человецы быти, Сына Человеческаго?   

Событие исповедания у Кесарии Филипповой (Мф. 16:13–18; Мк. 8:27–30; Лк. 9:18–21), когда апостол Петр – не под влиянием чуда, не под давлением страха, как это было во время бури на море, но в совершенно свободной и спокойной обстановке, когда вокруг не было даже никого из народа Господь, как предполагает еп. Кассиан (Безобразов), нарочно уходил иногда в языческие области, куда иудеи старались не ходить, чтобы побыть наедине с учениками, – от лица всех учеников исповедал Христа Сыном Божиим, является итогом, плодом этого общения. Вывод, к которому пришли апостолы, – что Иисус есть Христос, Сын Бога Живого, – есть свидетельство чистоты сердца, давшей дорогу богопознанию («Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» – Мф. 5:8). Как сказал ап. Павел коринфянам, «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12:13). Христос Сам подтвердил духовное значение и происхождение этого исповедания словами: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16:17).

Все время личного общения с Христом – это время духовного роста апостолов. Христос отмечал открытость и восприимчивость их сердец для Него. В частности, это выражалось в объяснении ученикам некоторых притчей, когда Господь открыто говорил с ними о Царстве: «Вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… потому говорю им притчами, что они видя не видят и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13:11, 13). Это с поразительной силой проявилось и в событии Преображения Господня, когда трое апостолов смогли увидеть нетварный Божественный свет. Свт. Григорий Палама говорит, что для видения этого света нужно было иметь просвещенные очи сердца Стоит здесь вспомнить известную беседу прп. Серафима Саровского с его учеником Николаем Мотовиловым, во время которой Николай увидел преподобного сияющим неземным светом. Прп. Серафим сказал, что Мотовилов сейчас и сам в таком свете пребывает, иначе бы не смог увидеть свет вокруг учителя..