Евангелие от Марка, Глава 7, стих 24. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 140-141++

Как смиренно Христос благоизволил сокрыть Себя! Никто не говорил так, как Он в Галилее. А теперь, научая нас не искать земной славы, Он отправляется в землю Тирскую и Сидонскую, где Он был мало известен. И там вошел в дом, не желая, чтобы кто узнал о Нем. Есть время у Господа являться всем и есть время сокрываться. Кроме того, Он пришел к язычникам, которые еще не были готовы к принятию Его, как народ Израиля.

И, тем не менее, мы видим, как благодатно Господь являет Себя. Он не мог утаиться. Свет свечи, поставленной под сосуд, незаметен, но не так бывает с солнцем.  

Столкновение И. Христа с фарисеями и книжниками кончилось не только соблазним последних, но и такими с их стороны намерениями, а быть может и действиями против Христа, что Он удаляется теперь к пределам Финикии, заселенной большею частию язычниками, и, как сообщает ев. Марк (24), намерен был здесь оставаться неизвестным, для чего и вошел в дом, а не ходил по городам и селениям, как этоделал в Галилее и Иудее. Семейство дома сего, вероятно, было еврейское и. верующее ¹.

Но и здесь И. Христос не мог утаиться. Услыша о Нем, одва женщина (συροφοίνισσα Мк. 26 от имени страны συροφοινικις;, χαναναία Мф. 22 от имени древних жителей Палестины, к которым принадлежали и финикияне), имевшая бесноватую дочь, пришла к Нему я припала к ногам Его, умоляя Его о помиловании. Как видится из дальнейшаго, женщина эта была язычница. Однакоже, очевидно, знакома была с верою израильтян и даже с их мессианскими ожиданиями, а равно слышала уже и об осуществлении этих ожиданий в лице великаго чудотворца Иисуса и, наконец, знала имя, коим величали Его иудеи, как Мессию: Сын Давидов.

Путешествие в пределы Тирские и Сидонские

После того Иисус пошел в пределы Тирские и Сидонские, то есть в языческую страну Финикию, расположенную на берегу Средиземного моря, главные города которой были Тир и Сидон. Ушел Он из Галилеи, вероятно, с целью удалиться на некоторое время как от врагов Своих, так и от возбужденной толпы, и дать народу возможность успокоиться, занявшись обычными делами. На эту цель путешествия отчасти указывает Евангелист Марк, говоря, что Иисус, войдя в дом, не хотел, чтобы кто узнал о Его пришествии, но не мог утаиться.

Слава о Нем распространилась далеко за пределы Галилеи и Иудеи, и везде встречали Его, как великого Чудотворца.

Об исцелении бесноватой дочери жены Сирофиникиянки или Хананеянки у еванг. Марка говорится короче, чем у еванг. Матфея (Мф. 15:21–28).

И оттуду востав (отправясь), т. е. из того места, где Господь исцелил много больных и беседовал с учениками и народом о предании старцев,–из земли Геннисаретской (Мк. 6:53 – Мк. 7:23). В пределы Тирские и Сидонские, т. е. в ту страну, где лежали языческие города Тир и Сидон. Это были города Финикии, области соседней с Иудеей, города древние, богатые и славившиейся морской торговлей. При чтении сих слов Евангелия является вопрос: почему же Господь И. Христос запретил ученикам до времени ходить с проповедью к язычникам (Мф. 10:5), Сам же идет к ним? На это отвечает так св. Златоуст. „Во-первых, Он Сам не обязан был исполнять то, что заповедал апостолам; а во-вторых, Он шел туда не проповедовать, а чтобы скрыться, как говорится здесь в Евангелии Марка (ст. 24). Между тем, как не следовало Христу идти к язычникам первым; так, напротив, несообразно было бы с Его человеколюбием удалять их от Себя, когда они приходили к Нему. Да и апостолам Он не совсем запретил ходить на проповедь к язычникам, ибо сказал: идите же паче, т. е. преимущественно, к погибшим овцам дома Израилева (Мф. 10:6). И вшед в дом, никогоже хотяше, дабы Его чул (не хотел, чтобы кто узнал). Господь вероятно хотел укрыться на некоторое время, чтобы с Своими учениками несколько отдохнуть, потому что всюду окружал Его народ и не давал покоя, и чтобы дать время хотя несколько утихнуть все более и более разгоравшейся против Него ненависти врагов Его, фарисеев и книжников. И не може (не мог) утаитися, – но и здесь не мог укрыться, потому что слава о Нем распространилась и в этой местности.

После этого речь идет опять о чудесах, но первое чудо, исцеление бесноватой дочери Сирофиникиянки (Мк. 7:24–30), по смыслу совершающегося, тесно связано со спором о законе. Иисус перенес Свое служение за пределы Галилеи (ст. 24, ср. ст. 31). Страна – языческая, но слава Его проникла и сюда (ст. 24), и к Нему за помощью обращается жена – язычница. Отказывая ей в исцелении ее дочери, Иисус стоит на почве Ветхого Завета: для правоверного иудея язычники были те же псы, т.е. нечистые животные (ст. 27). Женщина не возражает, но она просит о том, чего не лишены и псы. «Так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей» (ст. 28). И Господь идет навстречу. Он исполняет ее просьбу (ст. 29–30): διὰ τοῦτον τὸν λόγον – за это слово, за то, что она согласилась для язычников на положение псов. Внутренняя связь этого чуда со спором о законе не подлежит сомнению. Господь не отменяет Ветхого Завета как основания религиозной жизни. Исцеляя бесноватую, Он делает это только потому, что ее мать смиренно признает религиозное преимущество иудейства. Мы видели, что и очистившегося прокаженного Иисус послал показаться священнику (Мк. 1:44). Но Ветхий Завет – только исходная точка. Эта исходная точка остается далеко позади. Фактически, Иисус отменяет ограничения, связанные с религией закона. Отмена есть дело любви. В контексте Мк. исцеление дочери сирофиникиянки имеет значение фактической иллюстрации к суждению о том, что оскверняет, и о том, что не оскверняет человека. Здесь тоже речь идет о чистом и нечистом.

ХРИСТОС теперь уже около двух лет проповедывал Свое благовестие ко спасению человечества. Он видел, как трудно было с словом истины выступать пред сильными учителями иудейскаго народа, которые, ослепленные эгоизмом, оказывались уже неспособными к воспринятию истины. Последнее столкновение с книжниками и фарисеями показало, что эти озлобленные враги истины не остановятся ни пред какими мерами, чтобы только устранить с своей дороги ненавистнаго им учителя. Поэтому, Христос счел благовременным посвятить возможно больше времени воспитанию Своих двенадцати ближайших последователей, чтобы они в состоянии были достойно продолжать Его дело, когда Его нестанет на земле. Сам Он тщательно избегал открытых столкновений с Своим врагами; но по всему было видно, что эти враги будут теперь с настойчивостью преследовать Его повсюду, потому что, как

Оы говорил Сам, «мир ненавидел Его, потому что Он свидетельствовал о нем, что дела его злы» (Ин. 7:7). Поэтому Он, для большей безпрепятственности в деле воспитания Своих последователей, счел ну ясным на время совсем удалиться за пределы родной страны и отправился в пределы соседней Финикии.

«И вышедши оттуда, Иисус удалился в страны Тирския и Сидонския». Начпная от берегов озера Галилейскаго, дорога туда вела по скалистым возвышенностям, направляясь к Сафеду, с котораго уже виднелись снеговыя вершипы Ливана. Затем оставляя Гискалу справа, дорога проходила чрез одну из многих лесистых равнин этих возвышенностей, пока на разстоянии двух дней пути от озера опа не достигала склона, у подошвы котораго начинались уже равнины Тира. Гряда гор отделялась от моря желтой полосой прибрежнаго песка, причем в одном месте суша длинным языком вдавалась в море, и на этой-то косе и был построен Тир. Тут апостолам, как равно и Самому Христу, вероятно, впервыо приходилось так близко видеть дымящияся трубы стеклянных фабрик Сидона и красилен Тира. Финикия в это время доживала свою последнюю историческую славу, и по берегам ея еще не мало было цветущих городов. Это было седалище идолопоклонническаго нечестия, отечество Ваала и Астарты, так часто повергавших Израиля в бездну преступнаго соблазна, страна языческаго мрака. Торговая и промышленная жизнь бойко кипела, показывая, что жители этой страны всецело преданы была маммоне. Длинные ряды торговых домов переполнены были товарами со всего мира; улицы главнейших городов блистали дворцами, великолепными памятниками, обществеиными зданиями, храмами, а гавани переполнены были кораблями, сошедшимися сюда со всех концов известнаго тогда мира. Смотря на эту кипучую промышленную жизнь, нельзя было не видеть, насколько человек способен становиться рабом житейской суеты. Здесь было полное царство маммоны, и даже здесь именно царствовал тот Веельзевул, самое имя котораго заимствовано было иудеями отсюда для обозначения князя диаволов. Но даже и здесь, в этой стране языческаго мрака, должен был хотя одним лучем возсиять свет истины. Христос почувствовал безконечную жалость к неведомому и чуждому Ему и а роду, и разстилавшееся пред Ним великое море, на котором, подобно крыльям чудовищных чаек, белелись паруса кораблей, открывало пред Ним ту отдаленную будущность, когда эти самые корабли, теперь развозящие лишь торговцев с их товарами, будут развозить по всем странам окружающаго мира Его апостолов с словом благовестия и истины.

Евангелисты не говорят в точности, действительно ли Христос вступал в пределы языческой земли. Возможно, что Он не ходил далее пределов этой чуждой для Него страны. Вся эта страна была более или менее густо заселена иудеями, привлеченными сюда выгодами торговли, а также и вследствие того, что эта местность при распределении обетованной земли по коленам предоставлена была колену Асирову, хотя в действительности и никогда не поступала во владение его. Начиная со времени Судей, население здесь всегда было полуязыческим, полуиудейским (Суд. 1:32). В течение всей своей исторической жизни оттесняемые от морского берега, израильтяне вследствие этого совершенно отвыкли от приморской жизни и поэтому довольствовались просто поселением среди промышленных торговцев Финикип, не пытаясь даже и изгонять их из принадлежащей им по закону земли. Здесь-το, в этой отдаленной местности Христос и хотел найти успокоение для Своего истомленнаго и возмущеннаго духа. В течение Своей жизни Он неоднократно говорил, что Он с Своим благовестием о спасении явился только к погибшим овцам дома Израилева; но что Он не ограничивал Своего благовестия этими узкими пределами, видно уже из того, что Оп путешествовал, что Он в Своих странствованиях проходил чрез Самарию, а также и из пророческой радости, которую Ов высказал, предвидя, что многие из язычников мира войдут в царство Его (Мф. 8:11, Лк. 13:29). Даже Его сочувствие мытарям и грешникам и вообще той заброшенной и нравственно погрязавшей во грехах массе, незнание со стороны которой законнических предписаний делало их в глазах строгих фарисеев проклятыми пред Богом, было в действительности столь же явным протестом против фарисейской исключительности, каким могло быть и формальное признание Им язычников в качестве сочленов Своего царства. Разве Он не провозглашал великой истины, что Бог есть милосердый Отец всего человечества, и что все люди, обитающие на земле суть дети этого Отца и братья между собого? Но сострадание к Своему собственному народу, Израилю ветхаго завета, не позволяли Ему в течение некотораго времени обращаться к другим народам с открытым призванием в новое царство. Это сразу оттолкнуло бы от Него Его собственный народ, потому что то, что предлагалось язычникам, вследствие этого самаго было бы немедленно отвергнуто строгими и исключительными иудеями.

Но тщетна была Его надежда найти Себе хотя временный покой даже в этой отдаленной стране. Слава о чудесах Спасителя уже раньше Его проникла в пределы Финикии и там нашла отклик во многих верующих сердцах. Там также было не мало труждающихся и обремененных, которые жаждали найти в Нем покой душам своим. Когда Он приближался в пределы этой страны, то очевидно многие уже ожидали Его, чтобы обратиться к Нему за помощью.

Из окрестностей Галилейского моря Иисус Христос удалился в пределы двух знаменитых в древности финикийских городов Тира и Сидона. обитатели этой страны, большей частью язычники были хананеи, т. е. потомки Ханаана, сына Хамова (Быт. 10:15–19); теснимые евреями, пришедшими из Египта, они выселялись из внутренних частей Палестины на север – в Сирию и Финикию, где, смешавшись с туземцами, получили название сирофиникиян.