Евангелие от Марка, Глава 6, стих 20. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 82-83++

Заключение Иоанна в темницу

Ирод Антипа, сын Ирода, совершившего избиение вифлеемских младенцев, управлял Галилеей и Переей; он, будучи женат, вступил в сожительство с Иродиадой, женой брата своего, Филиппа, при жизни его. Такое сожительство воспрещалось законом (Лев. 18:16); поэтому Иоанн упрекал Ирода в совершении явного беззакония. Понятно, что Иродиада смотрела на Иоанна как на своего врага, и хотела избавиться от него самым обыкновенным в то время средством — убийством; но сама не имела власти казнить ненавистного ей пророка. Она употребляла все усилия, все свое влияние на любившего ее Ирода; она не раз упрашивала Ирода убить Иоанна и, вероятно, Ирод по временам поддавался этому влиянию, соглашался исполнить желание любимой женщины, но как только собирался приступить к осуществлению ее замысла, то невольно останавливался. Народ почитал Иоанна за пророка, и потому убийство его могло вызвать народное волнение, чего особенно боялся Ирод; кроме того, при всей своей нравственной распущенности Ирод понимал, что Иоанн не простой человек, что он, по праведности своей, должен считаться святым, и потому боялся его самого, полагая, что святой может причинить ему какое-нибудь особенное зло. Ирод в некоторых случаях советовался с Иоанном и много делал по советам его; он находил даже удовольствие беседовать с пророком.

Евангелист Марк говорит, что Ирод берег Иоанна. Но от кого же он оберегал Иоанна? Конечно, не от Иродиады, которая сама, без Ирода, не могла причинить пророку никакого зла. Народ любил и почитал Иоанна; следовательно, и с этой стороны не было никакой для него опасности. Поэтому беречь Иоанна Ирод мог только от замыслов коварных начальников еврейского народа. Вифавара, где крестил первоначально Иоанн, находилась на левом берегу Иордана, в Перее, подвластной этому Ироду; туда стекались несметные толпы народа, и это народное движение могло быть в руках синедриона прекрасным средством запугать Ирода, уверить его, что и его власти угрожает опасность. Вероятно, эти жалобы, эти подстрекательства послужили поводом к свиданию Ирода с Иоанном; свидание же это, беседа с пророком убедили Ирода, что этот святой человек не угрожает его власти никакой опасностью. Успокоясь с этой стороны, Ирод понял, что самому Иоанну угрожает опасность со стороны начальников еврейского народа, и потому берег его (Мк. 6:20) от них.

Уважая Иоанна за его святость, пользуясь его советами, с удовольствием беседуя с ним и оберегая его от порождений ехидниных (Мф. 3:7), слабохарактерный Ирод, после долгой борьбы со злобой Иродиады, уступил; но не решаясь, однако, убить Иоанна, ограничился заключением его в темницу, в крепости Махероне или Махере, расположенной на восток от Мертвого моря.

Так окончилось служение Иоанна, последнего из ветхозаветных пророков.

Евангелист удостоверяет, что Иисус Христос не крестил, а крестили Его ученики. Какое же это было крещение, и чем оно отличалось от Иоаннова крещения? «То и другое крещение равно не имело благодати Духа (говорит Златоуст), и целью того и другого было только приведение крещаемых ко Христу» (Беседы на Евангелие от Иоанна. 29). Из дальнейших повествований Евангелистов не видно, чтобы ученики Иисуса продолжали крестить и после отшествия их за своим Учителем из Иудеи в Галилею; скорее можно утверждать, что они после вовсе не крестились, так как и в наставлении двенадцати, при отправлении их на проповедь, Иисус Христос ничего не говорит о крещении; поручение же крестить все народы во имя Отца, и Сына, и Святого Духа дано Апостолам впервые Иисусом после Своего Воскресения (Мф. 28:19).

Выше было сказано, что правитель Галилеи и Переи, Ирод Антипа, будучи женат, вступил в сожительство с Иродиадой, женой брата своего Филиппа, при жизни последнего, что Иоанн Креститель обличал эту противозаконную связь и, через это в лице Иродиады приобрел себе заклятого врага, что Иродиада желала избавиться от Иоанна и что в угоду ей Ирод Антипа заключил его в крепость Махеру. Крепость эта была построена Иродом в Перее, близ границы Аравии, и служила сборным пунктом для войск в войнах против арабов.

Законная жена Ирода Антипы, дочь аравийского царя Ареты, владения которого примыкали к Перее, бежала к отцу, как только узнала, что ее муж вступил в незаконную связь с Иродиадой. Оскорбленный Арета начал войну против Ирода, вследствие чего Антипа со всем своим двором переехал из Тивериады, места своего постоянного пребывания, в Махеру, и жил там в своем дворце.

Ирод быть может и желал бы убить Иоанна, но, с одной стороны, как замечает еванг. Матфей, боялся народа: потому что его считали за пророка (Мф. 14:5), т. е. за особенного посланника Божия к себе; с другой стороны, боялся и потому, что сам знал его за мужа праведнаго и святаго и многое дилал, слушаясь его; и с удовольствием слушал его (ведый его мужа праведна и пр.). Многое делал и пр. Ирод делал много доброго, слушаясь Иоанна, пишет, объяснял сии слова, еп. Михаил, и с удовольствием слушал его проповедь; но тем не менее, однако же не исполнял требования Иоанна относительно Иродиады и самого проповедника заключил и держал в темнице. Он, как видно, входил в сделку со своей совестью, как поступают обыкновенно люди бесхарактерные; надеялся некоторыми добрыми делами, предпринимаемыми по совету Иоанна, загладить свой главный грех, против которого особенно вооружался Иоанн, и не отставал от того греха, преследовал и самого проповедника (Мих.).

Не отделяла учеников от Иисуса и народная молва. Русский перевод ст. 14 восполняет якобы подразумевающееся в греческом тексте: «Царь Ирод, услышав об Иисусе..». Восполнение «об Иисусе» должно быть признано излишним. До Ирода дошел слух о том, что было темой предыдущего повествования. Дела апостолов сливались с тем, что совершал Иисус.

Упоминанием отношения Ирода, в связи с отношением других современников, вводится повествование о конце Иоанна Крестителя. Повествование, по форме, имеет значение вводного эпизода. Ст. 17–29 являются пояснением к ст. 14–16, а в ст. 30 повествование возвращается к исходной точке ст. 7–13. Апостолы, выполнив возложенное на них поручение, приходят к Иисусу с отчетом. Тем не менее, в контексте Мк. этому вводному эпизоду принадлежит большое значение. Он уясняет место Иоанна Крестителя и смысл его конца в Евангельской истории.

Отношение Иоанна Крестителя к Ироду рисует его как проповедника морали (ст. 17–20). Положительный момент восполняется отрицательным – Ирод видит в Иисусе воскресшего Иоанна и свое мнение объясняет так: «Иоанн Креститель воскрес из мертвых и потому (διὰ τοῦτο) чудеса делаются им» (ст. 14). Чудеса связываются с предполагаемым фактом Воскресения. Иными словами, при жизни Иоанн чудес не совершал. Проповедник морали чудотворцем не был. Точно так же оценивается служение Иоанна Крестителя в четвертом Евангелии (Ин. 10:41). И, наконец, третье. Суждение Ирода, как бы неправильно оно ни было по существу, связывало служение Христово с закончившимся служением Иоанна Крестителя. Эту связь утверждал и Сам Господь, когда на вопрос первосвященников о той власти, которой Он совершает Свои дела, отвечал другим вопросом о том, с небес или от человеков служение Иоанна Крестителя (ср. Мк. 11:27–33).

Темница для Иоанна не была лишь местом простого лишения свободы, потому что тюрьмы в древности, и особенно на востоке, не знали милосердия. Христос говорит, что «с ним поступали, как хотели» (Мф. 17:12): эти слова в высшей степени знаменательны и, по всей вероятности, указывают на те пытки, оскорбления и вообще жестокое обхождение, которому подвергался Иоанн. Одним из самых обыкновенных оскорблений для узников было то, что их по временам выводили из тюрьмы для того, чтобы делать их предметом издевательства, подобно тому, как некогда филистимляне выводили из тюрьмы слепого Самсона, чтобы подвергать его всевозможным насмешкам и оскорблениям в праздничные дни. Но Иоанн, хотя и беззащитный, обладал царственным величием истины, которое на время служило для него защитой от угрожающей смерти. Его не раз выводили из тюрьмы и приводили к Ироду Антипе, когда он возседал за пиршественным столом, окруженный толпою льстецов и царедворцев; но Иоанн всегда оставался столь непреклонным пророком, что даже тиран на момент поддавался обаянию величия своего безпомощнаго узника. Чувствуя все величие и непреклонную правдивость узника, «Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святый, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (Мк. 6:20). Даже Ирод по временам обращался мыслью к Богу и небесам! Безпокойная совесть, суеверие, естественное нерасположение к насилию и медленная жестокая отсрочка обычнаго восточнаго судопроизводства были причиной того, что Иоанн оставался в живых долее, чем это имелось в виду. По временам ему даже позволялось сноситься с некоторыми из своих последователей, которые из любви к нему пренебрегали личною опасностью и посещали его в темнице.

Таким образом за дверьми мрачной темницы смолк и обличительный голос пророка. Преступная чета могла вполне наслаждаться своим преступным счастьем. Но преступное счастье непрочно, и беззаконный брак скоро начал приносить свои горькие плоды, отравляя остальные годы жизни четвертовластника. Проклятие безчадия, произнесенное законом на такое преступление (Лев. 20:21), в точности исполнилось над ним. В то же время и Арета, отец отвергнутой им жены, не видя исправления со стороны зятя, стал угрожать ему войной за оскорбление дочери, а Антипа должен был с большими усилиями делать приготовления к ней в случае, если бы не оказалось возможным как-нибудь отвратить ее.Этого ему не удалось, я неприязнь действительно перешла наконец в открытую войну, в которой злополучный царек понес столь позорное поражение, что должен был обратиться к императору за помощью, и удержал за собою свой престол только при поддержке римских войск. Быть может, Христос указывал на это именно смутное время, когда Он говорил: «какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противустать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство просить о мире» (Лк. 14:31-32), В то же время и совесть, раз пробужденная укором пророка, уже не давала ему больше покоя, и обличительный голос его из-за дверей Махера раздавался какбы еще сильнее я грознее. Ирод Антипа не знал, что делать: не предать ли его смерти и, таким образом, избавившись от невыносимаго для своего царского достоинства обвинителя, сразу положить конец всем опасениям политических смут, угрожавших разразиться вследствие влияния на народ со стороны этого безбоязненнаго пророка? Иродиада коварно поддерживала внутреннюю борьбу в груди своего мужа между совестью и страхом, между страстью и гордостью и с решительностью направляла его мысль к тому, что лучше совсем устранить дерзкаго нарушителя их счастья, тем более, что он и вообще опасен в политическом отношении, как возмутитель народа. Ирод колебался и страдал душей. Сознавая преступность своей связи, а следовательно, и правдивость великаго пророка, он не мог решиться на столь тяжкое преступление, и напротив тайно чтил пророка, боялся его и даже обращался к нему за советами. Этого не могла выносить кровожадная Иродиада и своею настойчивостью отравляла жизнь злополучному царьку. Что Антипа мог долго колебаться между невольным уважением к своему узнику и наветами повой Иезавели, жаждавшей его крови, и даже долго защищал его жизнь в той дикой пограничной местности, где человеческая жизнь в действительности не имела никакой цены. — это было благородною данью величию Иоанна, потому, что никто, кроме человека возвышенной души, не мог бы произвести такого впечатления на слабое, эгоистическое, чувственное, рабское существо, в темнице котораго томился он, или не мог бы возбудить в такой натуре, сколько бы в ней ни оставалось добра, борьбы с всеподавляющим злом. Тревога и нерешительность тирана, сознание им своей преступности и невольный страх пред великим пророком, однако могли служить достаточной защитой для жизни Иоанна Крестителя лишь на время: яростная женщина, удаления которой требовал Иоанн, после тщетных попыток достигнуть своей цели посредством дикаго мщения, достигла ея наконец при первом удобном случае посредством хитрости и коварства.

После такого торжественного свидетельства о Христе великий провозвестник Его, исполнив свое назначение, недолго оставался на свободе. Находясь во владениях Ирода Антипы, легкомысленного, слабого и преданного чувственности правителя Галилеи и Переи, Иоанн возбудил подозрительность его: Ирод боялся, как бы стечение народа, желавшего слышать и видеть Иоанна, не послужило поводом к возмущению при тогдашних смутных обстоятельствах, а посему счел за лучшее обезопасить себя от неожиданности и позднего раскаяния. К тому же, строгий обличитель тогдашних пороков и нелицеприятный проповедник истины возбудил против себя гнев Ироди-ады, незаконной супруги Ирода. Иоанн, уподобляясь древнему пророку Илии, обличавшему злодеяния Ахава и Иезавели (3 Цар. 21:21, 23), говорил Ироду: не достоит тебе имети жену брата твоего (Мк. 6:18).

Брат его, Ирод Филипп, живший в Риме частным человеком, был законным супругом Ироди-ады, но она из честолюбия оставила его и в противность закону, воспрещавшему при жизни одного брата другому брату вступать в брак с женою его (Втор. 25:5-10), сделалась супругою Ирода Анти-пы. За обличение незаконной связи своей эта порочная женщина хотела бы, сколько возможно скорее, умертвить Иоанна, но на этот раз своими льстивыми просьбами и увещаниями могла достигнуть только того, что Ирод Антипа повелел взять его и заключить в темницу. Ирод не решался исполнить кровожадного желания Иродиады, потому что, по замечанию евангелистов, боялся народа (Мф. 14:5), т. е. как бы в случае насильственной смерти любимого народом проповедника не произошло волнений в народе, – боялся и самого Иоанна, зная, что он муж праведный и святой (Мк. 6:20), за смерть которого может постигнуть виновников небесная кара. Эти опасения побудили Ирода дорожить своим пленником, так что он берег его даже еще более, – многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его (ст. 20). Таким уважением к узнику объясняется и то обстоятельство, что в самом заключении в темнице ему предоставлена была некоторая свобода: так он беспрепятственно сносился с учениками своими, получая от них известия о делах Христовых, и посылал их ко Христу (Мф. 11:2).

Путешествие в Галилею и беседа с самарянкою