Евангелие от Марка, Глава 4, стих 13. Толкования стиха

Притча о сеятеле приводится у трех евангелистов – Матфея, Марка и Луки, что подчеркивает ее особую значимость. Она хорошо известна: о ней говорят в воскресной школе, ее толкуют в проповедях, а объяснение, которое дает ей Христос, настолько исчерпывающе, что может возникнуть мысль: я слышал это столько раз, о чем еще здесь можно говорить? Однако это обманчивое знакомство с притчей может «закрыть нам уши» для того, о чем хочет сказать ею Господь. Именно об опасности такой невосприимчивости к слову Божию идет речь! Нам кажется, что Священное Писание хорошо знакомо и понятно нам – настолько, что мы не считаем необходимым регулярно обращаться к нему.

Вспоминается присказка о том, что в Церкви есть книги читаемые и почитаемые, и Евангелие, к сожалению, относится к последним. Оно в массивном окладе лежит в алтаре на престоле, его выносят на всенощном бдении для поклонения народу, на молебнах верующие проталкиваются поближе, чтобы священник возложил его им на голову – но что эта книга действительно означает в нашей жизни? Обычно мы довольствуемся отрывками, которые слышим на воскресной литургии в храме, хотя это лишь малая часть Евангелия. Некоторые ставят перед собой задачу прочесть Новый Завет за время Великого поста, после чего их интерес вновь ослабевает. И лишь немногие считают чтение Писания неотъемлемой частью своей духовной жизни, духовным хлебом, без которого душа умирает.

«Земля во время бездождия иссыхает и не дает плода. Пойми, что так и душа, если не напоит ее роса Божьего слова и благодати, иссыхает и становится бесплодна. Тело наше изнемогает от голода и жажды и, если не подкрепится пищей, – умирает, так и душа: если не питается и не напояется словом Божьим, изнемогает, а потом и умирает. Как телу на всякий день ищешь пищи и пития, так и душе нужно непрестанно искать пищи, пития и утешения от слова Божьего, чтобы, обессилев от голода и жажды, она не умерла навеки… Что телу нашему хлеб, то душе слово Божье» (святитель Тихон Задонский).

Щедрая рука

Палестинские поля представляли собой длинные полоски земли, разделенные тропинками или дорогами. Сельскохозяйственной техники в то время не было, и семена просто разбрасывали. Вполне возможно, что Христос, рассказывая притчу, видел вдали одного из таких сеятелей. Не все нынешние школьники видели, как растет хлеб, а тогда каждый знал, как засеять поле и получить урожай. Поэтому, наверное, выслушав притчу, люди недоуменно переглядывались и говорили между собой: «Ведь это очевидные вещи, что Он хотел этим сказать?» Об этом же Его спрашивают наедине апостолы, и Христос в виде исключения (обычно Он не изъяснял притчи) объясняет им Свои слова.

Вначале дается иллюстрация очень важной мысли: Бог сеет везде. Он не делит людей на «восприимчивых» и «невосприимчивых», но желает достичь сердца каждого человека независимо от пола, возраста, национальности, социального положения и уровня доходов. Он обращается и к тем, чье сердце настолько ожесточено, что не принимает Его слова. Палестинские сеятели работали аккуратно, старались, чтобы дорогие семена попали только на ту почву, где могли дать всходы. Но сеятель из притчи сеет везде, бросает семя даже туда, где оно не сможет прижиться, хотя он, конечно, знал, где находится тернистая, каменистая земля, и при желании мог обойти ее.

Как и в других притчах, мы видим, что логика Бога отличается от человеческой. Образ семени, символизирующего Евангелие, очень емкий. В каждом маленьком, на первый взгляд безжизненном зернышке заключается огромный потенциал новой жизни. В другом месте Христос сравнивает Царство Божие с горчичным семенем: Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные (Мк. 4:31–32). Посеянное семя приносит такой же плод, поэтому плод Евангелия в верующем сердце идентичен учению Христа.

«Какое семя сеется, такой и плод от него родится: от пшеницы пшеница, от ржи рожь, от овса овес, и рожденное от плоти есть плоть (Ин. 3:6). Так и Божье слово, как семя, брошенное на землю сердец человеческих, рождает подобный себе плод. Божье слово есть семя духовное, доброе, небесное, святое, животворящее и, посеянное в сердце человеческом, рождает человека подобным себе, то есть делает его духовным, добрым, небесным, святым, живым» (святитель Тихон Задонский).

Согласно Евангелию от Матфея, сеющий доброе семя есть Сын Человеческий (Мф. 13:37), и это – основное значение притчи. Однако Бог сеет семя Благой Вести и через нас, называющих себя христианами, – через наши слова и дела. К сожалению, у нас часто возникает соблазн не сеять ни при дороге, ни в терновнике, ни на камне, мы стараемся не говорить о Боге, о вере с теми, кто кажется нам бесперспективным. Однако мы не знаем до конца сердца людей, не можем судить об их склонностях или предвидеть их ответ. Поэтому каждый из нас призван, подобно сеятелю из притчи, сеять слово Божие везде, где можно, надеясь, что Господь рано или поздно даст ему взойти. Мы не должны прятать семена Евангелия в карманах, смущаясь маловерным страхом либо тем, что подумают о нас люди, иначе слово останется в нас бесплодным. Если наше свидетельство о Христе не примут, виновным будет слушающий и не слышащий, в противном случае бремя ответственности ложится на нас, поскольку слова идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28:19) относятся не только к апостолам, жившим две тысячи лет назад, но сопровождают Церковь на протяжении всей ее земной истории.

Боязнь проповедовать объясняется слабостью нашей веры; мы полагаем, что к делу благовестия о Христе призваны немногочисленные избранники, подобно апостолу Павлу, обладающие даром речи, солидным багажом богословских знаний, – в общем, не мы. Но ученики Христа, бесстрашно проповедавшие всему миру, были простыми рыбаками, а в посланиях апостола Павла упоминаются мужчины и женщины, которые в меру сил и возможностей участвовали в распространении Благой Вести (см.: Рим. 16).

У святого Иустина Философа (II в.) находим свидетельство, что христианство проповедовали не только миссионеры, каждый христианин стремился привести своих близких к вере: «У нас его (христианское учение) можно услышать и научиться ему от людей, которые даже не умеют писать, необразованных и безыскусных в речи, хотя мудрых и верующих в мыслях».

Миссионерский успех ранней Церкви был связан с тем, что все эти люди не стремились продемонстрировать свою мудрость и красноречие, но проповедовали Христа распятого, для Иудеев – соблазн, а для Еллинов – безумие (1 Кор. 1:23). Апостол Павел неустанно проповедовал иудеям и язычникам, понимая, что именно через христиан Бог обращается к миру: …для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его (1 Кор. 9:20–23). «Соучастие» в Евангелии предполагает, что мы не только слышим его, но и делимся радостью о Христе с другими.

Возникает цепная реакция, о которой говорит святитель Иоанн Златоуст: «Как искра, когда коснется дров, зажигает их, делает новым источником пламени и, таким образом, простирается дальше и дальше, так и проповедь».

Нередко нас обескураживает ответ тех, кому мы пытаемся проповедовать: мол, мы живем в другом мире, у него совсем другие законы, Евангелие – не для современных людей. Но за две тысячи лет ничего не изменилось, Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же (Евр. 13:8), и точно такими же грешными остались люди. Как и две тысячи лет назад, слово Благой Вести слышат по‑разному. В Евангелии «слышать» обозначает способность внутреннего восприятия, включающую в себя духовное понимание. У евангелиста Луки мы читаем: …наблюдайте, как вы слушаете (Лк. 8:18), а апостол Марк расставляет акценты немного иначе: …замечайте, что слышите (Мк. 4:24). Церковь из года в год читает за богослужением одни и те же тексты, чтобы содержание обрело в нашем сердце новое качество, чтобы слова Христа отозвались в нем по‑новому. Итак, семя в притче одинаково – это слово Божие, меняется только почва – мы видим четыре ее вида. Заглянув в свое сердце, мы поймем, что речь здесь идет не только о четырех категориях людей; зачастую все эти реакции на призыв Божий присутствуют в нашей душе.

К сожалению, в то время даже ближайшие ученики Иисуса, Апостолы Его, не вполне ясно еще сознавали то, что видели и слышали. По сказанию Евангелиста Марка, они, видимо, затруднялись понять смысл притчи о сеятеле, так как Христос спросил у них: Не понимаете этой притчи? как же вам уразуметь все притчи?

Притча о сеятеле, по времени произнесения и по важности содержания, считается первой, она и проще, и яснее других. Господь и говорит Апостолам, что если они не поняли смысла этой притчи, основной по содержанию и более простой по изложению; то как же поймут смысл всех других притчей, между которыми могут быть и более трудные для уразумения? а между тем им, как будущим учителям вселенной, необходимо яснейшее понимание тайн царства Божия, и тем внушает Господь Апостолам, чтобы они старались вникать в смысл притчей.

Толкование притчи о сеятеле отделено от самой притчи несколькими стихами, задача которых объяснить ученикам применение притчи как формы учения. Эти стихи не нарушают контекста гл. 4. Наоборот. Тема притчи о сеятеле есть разделение. Применение приточной формы учения тоже должно привести к разделению. Такова сознательная цель Иисуса. У Марка это и сказано с полной ясностью в ст. 10–13. Разделение – на учеников и народ (ст. 10–11, ср. 33–34). Удел учеников – понимание. Поэтому вопрос их о заключенном в притче смысле и вызывает огорчение Иисуса (ст. 13). Русский перевод ст. 11–12 звучит так: «Вам даны Русский перевод: «Дано знать тайны» предполагает текст Мк., подвергшийся ассимиляции тексту Мф. и Лк. тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах, так что они своими глазами смотрят, и не видят, своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи». Русское «так что» есть перевод греческого ἵνα. Нельзя отрицать, что союз ἵνα иногда имеет значение союза следствия, заменяя более употребительный в этих случаях союз ὥστε (ср., напр., Апок. Мк. 13:13). Но первое значение ἵνα – «чтобы». Союзом ἵνα вводятся придаточные предложения обстоятельства цели. Это целевое значение предполагается большинством толкователей и в нашем отрывке. Иисус дает ответ словами пророка Исайи. Эти слова имеют равную форму в переводе Семидесяти и в еврейском тексте. В Новом Завете они цитируются часто, как по переводу Семидесяти (Мф. 13:14–15; Деян. 28:26–27), так и по еврейскому тексту (Ин. 12:40). Сохраненная в Ин. еврейская форма Русский перевод Ин. 12 не отвечает греческому оригиналу и передает цитату в форме Семидесяти, не представляющую таких трудностей для толкования, как форма еврейская. приписывает ослепление очей и ожесточение сердца Богу.

И цель указана: чтобы не узрели очами и не уразумели сердцем и т.д. – стоит тот же текст, как у Марка. Ἵνα и тут можно было бы понимать в смысле ὥστε, но такое понимание не устранило бы трудности. Ослепление очей и ожесточение сердца неизбежно предполагает и недоступность спасительного откровения, несомненно, отвечавшую, в таком контексте, замыслу Божию о человеке. Мало того. Если мы и в Мк. 4 будем понимать ἵνα в смысле ὥστε, неминуемо встает вопрос: почему же Господь учил притчами, если эта форма учения имела такие пагубные последствия? Мф. на этот вопрос дает ответ. У Матфея вместо союза ἵνα стоит союз ὅτι – «так как» (Мк. 13:13). Неразумение слушателей должно быть понимаемо не как следствие, невольное или преднамеренное, а как причина употребления приточной формы учения. Эту причину можно понимать по-разному. Можно видеть тут наказание за греховную слепоту. Можно видеть педагогический прием: Господь потому говорит народу притчами, что народ, в своем младенческом состоянии, только притчи и может усвоить. С наступлением зрелости ученики вверенным им ключом откроют сокровища, которыми народ вначале будет владеть бессознательно. Но для этих домыслов Мк. Оснований не дает. У Мк. стоит ἵνα. Налицо – факт. Конечно, этот факт есть следствие приточной формы учения. Но это следствие Иисус предвидит. Оно отвечает Его намерению. Это следствие есть разделение на слепых и на зрячих, на тех, которые разумеют, и на тех, которые не разумеют. Мы видели, что разделение на спасающихся и погибающих и есть тема притчи о сеятеле. Контраст – в духе Мк. Большего Мк. не говорит. Говорят другие. Каждому дано открыть какую-нибудь одну сторону божественного учения. Как преодолевается разделение, об этом в нашей связи речи нет. Но ясна цель разделения. Эта цель – положительная.

И Спаситель не замедлил дать апостолам, как будущим продолжателям Его дела, подробное объяснение этой притчи. На вопрос, зачем Он говорит народу притчами, Спаситель отвечал, что такого именно формою назидания только и можно с успехом поучать народ, «который видя не видит, и слыша не слышит, и не разумеет», ибо, по словам пророка Исаии, «огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем» (Ис. 6:9-10). Пусть же хоть эти внешние образы запечатлеются в памяти людей, чтобы при более благоприятном настроении их они могли послужить для них средством к проникновению в их внутренний смысл, разуметь который пока не дано им. Только избранным ученикам дано «знать тайны царства небеснаго», и им как провозвестникам этих тайн Спаситель мог предложить и объяснение внешних образов притчи.

не понимаете..? Иисуса удивляет, что именно ученики не понимают, поскольку само обладание тайной Царства (т.е. Царством) уже дает понимание (ср. Ин. 8:43). По всей видимости, ученики еще не научились пользоваться тем, чем обладают. Обрести это умение - цель ученичества.

Когда Господь, отпустив народ, вошел в дом и остался наедине с учениками, то окружавшие Его вместе с двенадцатью апостолами, приступив к нему, спросили: почто притчами глаголеши им? – Для того, – отвечал он, – яко вам дано есть разумети тайны царствия Божия, онем же – внешним не дано есть и вся бывают в притчах; сего ради в притчах глаголю им, яко видяще не видят; и слышаще не слышат, ни разумеют. И сбывается в них пророчество Исаиино, глаголющее: слухом услышите, и не имати разумети, и зряще узрите, и не имате видети: отолсте бо сердце людей сих, и ушима тяжко слышаша, и очи свои смежиша, да не когда узрят очима, и ушима услышат, и сердцем уразумеют, и обратятся, и исцелю их. Это пророчество (ис. 6:9–10), приведенное евангелистом Матфеем по переводу LXX толковников, первоначально относилось к современникам пророка исаии; современники спасителя не только не были лучше своих предков, но высказывали еще бо льшее упорство, оставаясь глухими и слепыми к вещанию и делам своего Мессии. к числу этих жестоковыйных людей, необрезанных сердцы и ушесы (Деян. 7:51), не принадлежали ученики Господа, которые, имея очи и уши духа отверстыми к восприятию глаголов живота вечнаго (Ин. 6:68), удостоились от него преимущественной похвалы в сравнении с ветхозаветными праведниками: ваша же блаженна очеса, яко видят, и уши ваши, яко слышат: аминь бо глаголю вам, яко мнози пророцы и праведницы вожделеша видети, яже видите, и не видеша, и слышати, яже слышите, и не слышаша, т. е., – добавляет святитель Иоанн Златоуст, – «явления Христа во плоти, чудес, гласа и учения Его».