Евангелие от Марка, Глава 16, стих 4. Толкования стиха

А между тем как Мария уведомляет апостолов, и апостолы бегут на гроб, прочие мироносицы, достигши гроба ранее их прибытия, входят в пещеру, не находят тела Иисусова, но им является Ангел. Ангел светоносный возвещает им прямо и ясно, что Иисус воскрес, как Сам предсказал о том еще задолго до Своей кончины, еще в Галилее. Вот третья или лучше первая определенная весть о воскресении Господа. Для мироносиц не нужно было более удостоверения. Видение Ангела произвело столь сильное впечатление, что они не могли усомниться в действительности возвещенного им. По наставлению Ангела они спешат передать эту весть апостолам, но в таком ужасе, что и встречавшимся на пути, до кого сия весть относилась, ничего не открыли (Мк. 16:8).

Вот что такое любовь! Вот какие удивительные вещи может творить вера: подойдя ко Гробу они увидели, что неподъемный камень отвален.

Но то, что женщины увидели потом, совершенно смешало их мысли. Они уже просто ничего не понимают — гробница оказывается открытой. Причем она не только открыта, но и пуста. Это страшно, женщины приходят в ужас и отчаяние, и тут их уже никакой ангел не вразумляет: они увидели его и «ужаснулись».

Ночью, когда все еще спали, воины стерегли вход в пещеру. И вдруг послышалось сильное сотрясение земли: мгновенно отвалился припечатанный к входу камень. И увидели воины на камне какое-то неземное существо в белой как снег одежде, блистающее, как молния. Затрепетали воины от страха; смотрят на необычайное явление и с места тронуться не могут, стали как мертвые. Долго ли продолжалось такое явление — неизвестно; но, придя мало-помалу в себя, воины стали удаляться от пещеры и пошли, конечно, объявить обо всем начальству; некоторые же из них отправились к первосвященникам, которыми были поставлены на стражу.

Землетрясение было ощущаемо, вероятно, лишь вблизи пещеры, и так как при этом отвалился весьма большой камень, то оно и показалось стражникам великим. Вообще об этом землетрясении, о том, что камень был отвален ангелом, и что гроб оказался после того пустым, Евангелист Матфей мог узнать только от не подкупленных первосвященниками воинов, очевидцев происшедшего, или от тех достоверных свидетелей, которым эти воины рассказывали об этом.

При виде ангела мѵроносицы ужаснулись и было отчего: сию минуту же с сокрушением и с недоверием вопрошали одна другую, кто отвалит им камень от двери гроба и вот, вдруг, перед ними камень отвален и на нем сидит юноша в блестящих одеждах, а вид (лица) его, как молния. „Необычайное видение смущает и святых, говорит блаженный Феофилакт. Необычайность же эта в данном случае носила на себе явный отпечаток чего то не земного, Божественнаго. А сознание своей греховной нечистоты при виде св. небожителя в душах нравственно чутких, каковы были, конечно, и мѵроносицы, всегда невольно производит какой-то ужас и трепет. В подтверждение этого достаточно припомнить, что говорит ев. Лука о праведном Захарии, удостоившемся видения ангельскаго. И смутися Захария видев и страх нападе нань (Лк. 1:12).

Видишь, что относительно камня они еще ничего не знали, тогда как женщины, о которых говорили евангелисты Матфей и Лука, равно как и апостолы Петр и Иоанн — видели отваленный камень своими глазами.

Повествование о Воскресении содержится в гл. 16. Глава распадается на две части: ст. 1–8 и 9–20. Мы видели, что это разделение опирается на рукописные данные. Ст. 9–20 хуже засвидетельствованы в древности, чем ст. 1–8. Выше было отмечено, что и данные внутренней критики устанавливают значительные отличия второй половины главы от ее начала. Тем не менее, как уже было указано, мы имеем достаточные основания считать ст. 9–20 принадлежащими первоначальному тексту Мк. Сказанное определяет задачу: мы должны стараться понять Мк. 16 в том виде, в каком мы имеем этот отрывок в наших изданиях Нового Завета, сознавая, однако, что не только внешние данные, но и существенные внутренние различия проводят резкую грань между ст. 8 и 9.

Первый отрывок (ст. 1–8) тесно связан с концом гл. 15. Ст. Мк. 15:43–16:8 составляют евангельское чтение на литургии в Неделю жен-мироносиц. Эта связь, доказывающая известную условность предложенного выше деления наших глав, есть связь по контрасту. Конец гл. 15 имеет значение свидетельства о смерти. Свидетельницы смерти – женщины (ст. 40–41). Погребение есть запечатление смерти, как и в Символе Веры говорится не о смерти Иисуса, а только о Его погребении. Женщины присутствуют и при погребении (ст. 47). Такой же смысл имеет сообщение о справке Пилата (ст. 44–45). Ответ сотника, разрешающий недоумение правителя, устанавливает несомненность смерти. Свидетельству о смерти в гл. 15 противостоит весть о Воскресении в Мк. 16:1–8. Весть объявляется тем же женщинам. Контраст подчеркнут. Иосиф идет к Пилату в час вечерней тьмы (Мк. 15:42). Женщины ко гробу приходят по восходе солнца (ср. ἀνατείλαντος – Part. Aoristi – во всех лучших рукописях, кроме D). Тяжелый камень отвален от двери гроба (ср. 15:46 и 16:3–4). В гробовой пещере их встречает светоносный юноша (ст. 5), показывая место, где лежал Распятый, он подает им радостную весть Воскресения и сообщает повеление Воскресшего ученикам и Петру идти в Галилею, где апостолам назначено Его увидеть во исполнение Им же реченных слов (ст. 7–8). В трепете и ужасе женщины не исполняют повеления. Весть о Воскресении они не могут вместить.

Действительно, женщинами двигала любовь, а не рассудок, иначе они раньше подумали бы о том, как им отодвинуть тяжелый камень от входа. Но он оказался отваленным.

Утро Пасхи. На рассвете женщины, несущие ароматы, подходят к гробнице, говоря между собой: Кто отвалит нам камень от двери гроба? Ибо камень, который «был весьма велик», преграждает вход ко гробу. По человеческим меркам, женщинам никак не добраться до Тела Погребенного.

Зачастую Иисус кажется заточенным и обессиленным в моей душе, как в гробнице перед Воскресением. Словно тяжелый камень моих грехов навален на Него. Сколько раз я жаждал увидеть Иисуса воскресающим во мне, осиянным и полным силы! Сколько раз пытался я сдвинуть камень — но тщетно! Тяжесть греха, тяжесть привычки были, казалось, неодолимы. Почти потеряв надежду, я говорил себе: «Кто отвалит мне камень?»

Но когда женщины идут ко гробу, ими движет акт чистейшей веры. И вера их — или их безумие — не останется без награды. Так и мне надлежит упорствовать в безумной надежде, что камень будет отвален.

Но женщины шли к гробу не с пустыми руками, но с купленными ароматами, чтобы помазать Тело Иисуса. Если я хочу, чтобы камень был снят с моей души, то должен — пусть в качестве знака, в качестве залога доброй воли — что-нибудь принести. Пусть это будет чем-то малым, но непременно ценным для меня, так чтобы и малое стало жертвой.

Но женщины видят: камень, преграждающий вход, отвален. И отвален каким-то небывалым образом. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба. Чтобы отвалить камень, должно было произойти какое-то стихийное бедствие. Просто толчка, небольшого сдвига было бы недостаточно. Нет, кажется, лишь сотрясение земли, то есть сокрушительная внутренняя катастрофа, всецелая и радикальная перемена может сдвинуть камень, который сделал Иисуса неподвижным и парализованным в моей душе. Потому что не воскреснет во мне Иисус, если ветхий человек не умрет, уступив место новому. Не поправить и не исправить себя надлежит мне, но умереть и родиться.

Не успели однако же жены мироносицы обсудить свое но­вое горе, как взорам их представилась неожиданная, порази­тельная картина: камень отвален и гроб открыт! Но это зрелище повергает их в новое недоумение и ужас. Для их маловерия видится в этом не радостное событие воскресения, а злодейское похищение тела.

Евангелист Марко упоминает об отвалении камня, но каким образом был отвален, умалчивает: ибо вместо его о сем известил Богоглаголивый Матфей, пиша: и се трус бе велий: Ангел бо Господень сшед с небесе, приступль отвали камень от дверий гроба (Мф. 28:2).

Утром первого дня недели (день после субботы) римская стража, возможно, охраняла уже пустую пещеру, когда случилось сильное землетрясение, и ангел Господень отвалил камень от двери гроба. Вид ангела, который «был, как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф. 28:3), испугал стражу, так что они даже не могли пошевелиться. Придя в себя, воины поспешили в Иерусалим к членам Синедриона, которые подкупом заставили стражу молчать об увиденном и рассказывать, что ученики Христа украли Его Тело, когда воины спали (Мф. 28:11–15).

Самого Воскресения никто не видел. Женщины и ученики Христа получили вначале вещественные свидетельства Воскресения Христа: пустую гробницу и пропитанные миром погребальные пелены (плащаницу) Спасителя, неразорванные и хранящие форму тела, но при этом пустые. Евангелист Иоанн свидетельствует, что плат (сударь), которым обвязывали голову и который при погребении находился на главе Христа под пеленами, лежал в пустой пещере «не с пеленами… но особо свитый на другом месте» (Ин. 20:7). О пустой гробнице уже утром первого дня недели узнали все ученики, но никто, кроме Иоан на Зеведеева (см.: Ин. 20:3–8), не воспринял это как весть о воскресении; кто-то не поверил этому («И показались слова их женщин пустыми…» – см.: Лк. 24:11), другие недоумевали, что происходит и чем объяснить поступающие известия (см.: Лк. 24:22–24). 

Когда Мироносицы, при восхождении солнца, пришли ко гробу Господню: он уже был открыт, и Ангелы возвещали воскресение Христово, уже совершившееся. Гораздо ранее потряслась около гроба Господня земля, Ангел отвалил от гроба камень, и светом своего явления привел в ужас и тем удалил стражей, чтобы открыть Мироносицам и Апостолам свободный доступ ко гробу. Еще ранее совершилось воскресение, пoелику оно совершилось еще при запечатанном гробе, как свидетельствует хранительница Христовых Таин святая Церковь; но только не прежде полуночи, пoелику оно, по предречению Господню, долженствовало быть тридневное, и потому войдти хотя в первые послеполуночные часы дня после субботнаго.