Евангелие от Марка, Глава 16, стих 2. Толкования стиха

Святое Евангелие повествует о том, что по прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца. Три женщины бредут к заваленной огромным камнем гробнице, у которой стоит римская стража. На что они рассчитывали? Любой встречный принял бы их за блудниц, а значит, по иудейскому закону они рисковали быть побитыми камнями. Но женщины все равно шли. Шли, несмотря ни на что...

147.Утром после субботы женщины пришли очень рано ко гробу. Это событие у многих вызывает большое недоумение. Евангелисты не противоречат друг другу, но приводят разные детали. У Луки женщины пришли ко гробу утром очень рано (Лк. 24:1), у Марка весьма рано (Мк. 16:2), у Матфея вечером субботы (Мф. 28.1), у Иоанна в первый день по субботе, когда было еще темно (Ин. 20:1). Лука продолжает, что они увидели двух мужей, Марк — одного юношу, сидящего в белых одеждах (Мк. 16:5), Матфей — одного ангела, а Иоанн — двух ангелов, в белых одеяниях сидящих (Ин. 20:12). Труднее всего согласовать рассказ Иоанна, как Марии Магдалине было сказано: Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему (Ин. 20 17), — и живое описание Матфея, что Господь встретил Марию Магдалину и другую Марию и они приступили и ухватились за стопы Его и поклонились Ему.148.Как разрешить эту трудность? Может, евангелисты рассказали о четырех разных посещениях и о разных женщинах и разных видениях? Одни приходят с благовониями в первый день по субботе (Мк. 16:1, Лк. 24:1), а другие без благовоний вечером в субботу. Одни названы по именам, а о других сказано только то, что они следовали за Господом от Галилеи (Лк. 23:55).

149.Боюсь, что некоторых напугают неудобопроходимые дебри толкования, особенно если они уже с нетерпением ждут гладкого завершения. Представьте, мы уже сворачиваем паруса нашей проповеди, подходим к гавани, а корабль, стремительно пересекший моря, у самого берега начинает почти ползти из-за угрозы невидимых подводных скал. Мне тоже лучше замедлить, чем ускорить ход, и безопасно проскользнуть над таящимися отмелями, иначе проповедь пойдет ко дну из-за множества пробоин или сядет на мель, как у нерадивого кормчего.

150.Первое, что нужно сделать, это внимательно рассмотреть значение слов. Вечером субботы, на рассвете первого дня по субботе (Мф. 28:1) воскрес Господь. Ты читаешь: Вечером субботы пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение (Мф. 28:1—2). Воскрес же Он не в субботу — в субботу они оставались в покое по заповеди (Лк. 23:56) — а в ночь по ее окончании, и поэтому пришедшие рано утром женщины уже знали, что воскрес Господь.

151.Все тщательно сопоставив, мы должны принять, что воскресение произошло не утром воскресного дня (это первый день по субботе), и не в субботу (иначе не получится третий день). Значит, Он воскрес не на закате дня, а на исходе ночи. По-гречески сказано «поздно», то есть όψέ. Но «поздно» может означать и закат дня, и все, что происходит после определенного срока. Например, говорят: «Мне это предложили поздно», то есть с опозданием. Или: «Он пришел поздно», то есть позже условленного времени. Даже если что-нибудь произошло ранним утром следующего дня, это поздно, если прошли сроки окончания дела. Поздно может быть и глубокой ночью, если ты скажешь: «Слишком поздно я поднялся для ночной работы», то есть сделал это не вечером, а глубокой ночью.

Приход Марии Магдалины ко гробу

Евангелист Лука, не поименовывая сначала женщин, шедших ко гробу, а ограничиваясь лишь указанием, что это были пришедшие с Иисусом из Галилеи, говорит: В первый же день недели, очень рано... пришли они ко гробу (Лк. 24:1). Евангелист Иоанн говорит, что Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно (Ин. 20:1). Евангелист Матфей повествует, что на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб (Мф. 28:1), а Евангелист Марк говорит, что Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия... весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца (Мк. 16:1—2).

Выражения Евангелистов — очень рано, на рассвете и при восходе солнца — нельзя считать противоречащими одно другому. Как восход солнца, так и рассвет, это очень раннее время дня, начало его; определения времени словами на рассвете и при восходе солнца тоже нельзя считать противоречивыми, так как в южных странах нет тех продолжительных зорь, какие бывают у нас в средней и северной России; там после захода солнца быстро темнеет, равно как и при рассвете скоро восходит солнце. Поэтому одно и то же время можно определить и как настоящий рассвет дня, и как начало восхода солнца. Но с этими определениями времени стоит в несомненном противоречии сказание Евангелиста Иоанна о том, что Мария Магдалина пришла ко гробу, когда еще было темно; и это противоречие было бы непримиримым, если бы Иоанн сообщил о приходе всех жен-мироносиц; но так как он говорит только о приходе Марии Магдалины, то надо полагать, что она ушла вперед, оставив далеко за собой остальных женщин, и пришла ко гробу, когда еще было темно; другие же пришли позже, но все-таки очень рано, на рассвете, при начале восхода солнца. Евангелист Иоанн, писавший свое Евангелие последним и дополнявший упущенное первыми Евангелистами, не нашел нужным говорить о других женщинах, шедших ко гробу, так как об этом уже было достаточно сказано другими Евангелистами; не стал бы он говорить и о том, что с остальными женщинами шла Мария Магдалина, если бы первые Евангелисты не упустили заметить, что она пришла ко гробу первая, когда еще было темно. Евангелисты Матфей, Марк и Лука, сообщая о приходе женщин ко гробу, не придавали особого значения тому обстоятельству, что Мария Магдалина пришла ранее всех, и потому, перечисляя по именам некоторых из этих женщин, упоминают и Марию Магдалину, как бы приходившую вместе с остальными ко гробу. Евангелист же Иоанн, дополняя их повествования, вносит поправку к их сказаниям, говоря, что Мария Магдалина пришла раньше всех, и делает это потому, что рассказывает о явлении ей Христа, о чем первые Евангелисты умалчивают. Поправка эта имеет особенное значение как сделанная свидетелем-очевидцем: Мария Магдалина, найдя камень отваленным от пещеры, тотчас же побежала к Петру и Иоанну поведать им свое горе и затем вместе с Иоанном опять прибежала к пещере. Следовательно, все, что Иоанн повествует об этом, он знал тогда же от самой Марии, да и сам своими глазами видел то, о чем она говорила ему, то есть отваленный камень и опустевший гроб.

Вообще ни один из Евангелистов не намеревался описать все без исключения события Евангельской Истории; да это было бы даже и невозможно, так как, по словам Евангелиста Иоанна, весь мир не мог бы вместить написанных книг. Поэтому умолчание одного или нескольких Евангелистов о каком-либо событии нельзя принимать за отрицание ими таковых. Для того, чтобы читатели могли сознательно уверовать в действительное Воскресение Иисуса Христа, первым Евангелистам было вполне достаточно рассказать о том, как пришедшие ко гробу женщины нашли его пустым и как после того Христос являлся им и ученикам; подробностям же о том, когда именно пришли женщины ко гробу, кто из них пришел раньше и кто опоздал, а также сколько раз являлся Христос — они, по-видимому, не придавали существенного значения.

Итак, следует признать, что в день, следовавший за субботою, который назывался первым днем недели, а теперь называется воскресеньем, женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, в числе которых были Мария Магдалина, Мария Клеопова, Саломия и Иоанна, еще ночью, когда было темно, вышли из Иерусалима с купленными благовонными составами и направились к пещере, в которую было положено тело Иисуса. Слова Иоанна, что тогда еще было темно (Ин. 20:1), надо понимать в том смысле, что тогда была еще ночь, день еще не наступал; дневного солнечного света не было, но был свет лунный, так как это происходило во вторую ночь после полнолуния, когда луна светит до самого восхода солнца.

Удрученные горем женщины шли тихо, намереваясь лишь к утру дойти до гроба; но Мария Магдалина, как особенно любившая Иисуса, шла впереди их и, быть может, сама того не замечая, отделилась от них и ускоренными шагами пошла одна. Впрочем, есть некоторое основание полагать, что она не одна ушла вперед, так как после того, говоря Петру и Иоанну о том, что унесли Господа из гроба, она добавила: не знаем, где положили Его (Ин. 20:2). Не шла ли с ней Мария Клеопова?

Поспешный уход ее в Иерусалим к Апостолам

Подойдя к пещере, Мария Магдалина увидела, что камень отвален от гроба (Ин. 20:1). Не входя в пещеру, она подумала, что тело Иисуса перенесено в другое место; но кем и куда? В страхе и недоумении бежит она назад в Иерусалим, чтобы рассказать об этом Апостолам Петру и Иоанну.
Приход к пещере остальных женщин

Не успела еще Мария Магдалина вернуться из города с Петром и Иоанном, как дошли до пещеры, уже на рассвете, при восходе солнца, остальные женщины.

Они уготовали миро и ароматы; в Субботу находились в покое, согласно (ветхозаветной) заповеди: ибо еще не пришла истинная Суббота, и они не познали еще ту преблагословенную Субботу – преведение нашего естества от адских бездн на светозарную и божественную и небесную высоту. «Во едину же от суббот, зело рано, приидоша на гроб, носяще яже уготоваша ароматы», как говорит Лука (Лк. 24:1). Матфей же говорит: «В вечер же субботный, свитающи во едину от суббот», и указывает, что две жены были пришедшие. А Иоанн: – «Еще сущей тме» (Ин. 20:1), и говорит, что пришла одна Мария Магдалина. Марк же: – «Зело заутра во едину от суббот» (Мк. 16:2), и говорит, что было три пришедших женщины. То, что Пасха была в первый день после субботы, это утверждают все Евангелисты. Относительно же времени они так говорят: «По вечери субботней», и «рано утром» и «очень рано» и «рано, когда было еще темно» и около того времени, когда свет смешивается с темнотой, т.е. когда на горизонте начинала сиять заря, предвозвещая день. Если бы кто желал уточнить время, то цвет неба начинает меняться около девятого часа ночи, так что до наступления дня остается целых три часа. Видится же, что Евангелисты имеют разногласие не столько относительно времени прихода на гроб Жен Мироносиц, сколько относительно числа жен. Ибо, как я сказал, Мироносиц было много, и не все вместе, но два и три раза они приходили ко гробу, и в группах не были те же самые лица. Все оне пришли при наступлении утра, но не все в точно то же самое время. Магдалина одна из всех снова пришла и дольше пребывала (у гроба Христа). Некоторые Евангелисты, минуя других пришедших, упоминают ее одну из всех. Но, как я заключаю и суммирую из всех Евангелистов, как я уже и раньше сказал, первая из всех пришла на гроб Сына и Бога – Богородица вместе с Марией Магдалиной. И этому мы научаемся особенно от Евангелиста Матфея: «Прииде», говорит, – «Мария Магдалина, и другая Мария, видети гроб».

Откуда видно, что описанное Марком путешествие есть именно четвертое (1 - Мф., 2 - Лк., 3 - Ин.)? Это показывает время. Ведь один только Марк пишет, что женщины пришли на гроб, когда воссияло солнце. Что же именно он говорит? «Мария Магдалина, — (все четыре евангелиста, как уже было сказано, вспоминают о ней) с другими женщинами, имевшими приготовленные благовония, — по прошествии субботы... приходят ко гробу, при восходе солнца». Посмотрим теперь, ради чего Магдалина, уже три раза побывавши на гробе, опять идет туда с другими женщинами, причем те несут миро и благовония и думают, что найдут тело во гробе. Слушай, возлюбленный, внимательно. После третьего боговидения будучи совершенно уверена в воскресении Господа и громко засвидетельствовавши перед учениками, что она видела Господа и что Он сказал ей то-то, Мария Магдалина, как мы раньше сказали, более уже не сомневалась. Но когда она увидела Марию, мать Иакова младшего и Иосии, и Саломию и других женщин, идущих ко гробу и имеющих благовония, и узнала, что они желают идти на восходе солнца, пошла и она вместе с ними, не как сомневающаяся, но как руководительница, и с радостью о том, что много раз видит гроб пустым и ад — лишенным добычи.

Утро Пасхи. На рассвете женщины, несущие ароматы, подходят к гробнице, говоря между собой: Кто отвалит нам камень от двери гроба? Ибо камень, который «был весьма велик», преграждает вход ко гробу. По человеческим меркам, женщинам никак не добраться до Тела Погребенного.

Зачастую Иисус кажется заточенным и обессиленным в моей душе, как в гробнице перед Воскресением. Словно тяжелый камень моих грехов навален на Него. Сколько раз я жаждал увидеть Иисуса воскресающим во мне, осиянным и полным силы! Сколько раз пытался я сдвинуть камень — но тщетно! Тяжесть греха, тяжесть привычки были, казалось, неодолимы. Почти потеряв надежду, я говорил себе: «Кто отвалит мне камень?»

Но когда женщины идут ко гробу, ими движет акт чистейшей веры. И вера их — или их безумие — не останется без награды. Так и мне надлежит упорствовать в безумной надежде, что камень будет отвален.

Но женщины шли к гробу не с пустыми руками, но с купленными ароматами, чтобы помазать Тело Иисуса. Если я хочу, чтобы камень был снят с моей души, то должен — пусть в качестве знака, в качестве залога доброй воли — что-нибудь принести. Пусть это будет чем-то малым, но непременно ценным для меня, так чтобы и малое стало жертвой.

Но женщины видят: камень, преграждающий вход, отвален. И отвален каким-то небывалым образом. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба. Чтобы отвалить камень, должно было произойти какое-то стихийное бедствие. Просто толчка, небольшого сдвига было бы недостаточно. Нет, кажется, лишь сотрясение земли, то есть сокрушительная внутренняя катастрофа, всецелая и радикальная перемена может сдвинуть камень, который сделал Иисуса неподвижным и парализованным в моей душе. Потому что не воскреснет во мне Иисус, если ветхий человек не умрет, уступив место новому. Не поправить и не исправить себя надлежит мне, но умереть и родиться.

О своем воскресении Христос не раз предсказывал своим ученикам, и тем не менее оно было неожиданностью и для них. По свидетельству евангелистов, ученицы Христа, провед­ши ночь в рыданиях, утром, когда город еще не пробудился от сна, отправились ко гробу своего возлюбленного Учителя. Он шли молча. Скорбь смыкала им уста. Но когда они по­дошли уже к саду, новое скорбное представление заставило их заговорить. «Кто отвалит нам камень от гроба?» сказали они в недоумении. Очевидно, Учитель в круге их неясных представлений о Нем был еще мертвый, безжизненный, и вся скорбь их любви ограничивалась лишь одним, как они при таком препятствии помажут Его миром на вечный покой в недрах земли.