Евангелие от Марка, Глава 15, стих 12. Толкования стиха

Пилат, видя упорство первосвященников, предлагает по крайней мере даровать Иисусу свободу, как обыкновенно дается она в пасху какому-нибудь злодею. Таким образом могло и определение Синедриона остаться в своей силе, и обвиненный – остаться в живых. А чтобы сколько-нибудь удовлетворить их ненависти к Иисусу, Пилат положил бичевать Его. Но народ кричал по наставлению первосвященников: отпусти не Иисуса, а Варавву.

Когда Пилат недоумевал, как ему поступить в этом случае, присылает к нему жена (Прокла во святых у греков, 27 октября, но с этим именем нет у нас). Она только сейчас видела сон, по которому принимает сильное участие в Праведнике. Просит, не именуя Праведника, чтобы Он не был осужден, что видно за Пилатом водилось (Мф. 27:19).

Пилат еще сильнее стал расположен дать свободу Иисусу. Мысль – осудить на смерть какого-нибудь Бога могла тревожить и язычника.

Но сильнее стали наступать и первосвященники. Они начали прямо обвинять Иисуса в возмущениях. Он развращает народ, говорили они, запрещает Кесарю дань давать. Т. е. они начали выводить следствия из первого своего обвинения (Лк. 23:2). Настаивая на это обвинение, они упомянули, что Иисус пришел с таким учением из Галилеи.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 223-224++

Пилат никак не ожидал такого ответа. Смущенный неожиданным оборотом дела, он опять обратился к толпе: «Хорошо, я отпущу вам Варавву; но что же мне делать с Иисусом, называемым Христом?»

Опять непозволительная уступка со стороны судьи! Признавать Обвиняемого невиновным и тут же, вместо того, чтобы немедленно освободить Его, спрашивать у разнузданной толпы — что делать с Ним, то есть с Тем, Который ни в чем не повинен? Метаться так из стороны в сторону — значит обнаруживать свое бессилие, отсутствие твердых убеждений и желание подделаться под настроение толпы! Если на толпу можно действовать силой духа, заставляя ее подчиняться этой силе, то вместе с тем, обнаружение перед толпой своего бессилия доводит ее до безумной дерзости.

Чего же теперь мог ожидать Пилат, предложивший толпе произнести свой приговор над Иисусом Христом? — да будет распят, — неистово закричала толпа.

     Наущенная толпа приблизилась к лифостротону. «Итак, кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам, — спросил Пилат, — хотите ли, чтобы я отпустил Царя Иудейского?» (Весьма некстати употребляет он опять это наименование, которое наущенному народу казалось язвительной насмешкой).
   «Не Его, — раздалось со всех сторон, — не Его, а Варавву!»
   В замешательстве, еще не успев придумать никакого выхода, Пилат, как бы нехотя, спросил народ: «Что же мне делать с так называемым Царем Иудейским?» «На крест Его, на крест!» — кричала чернь, словно в самом деле ей предоставлено было право решать все дела.
   Единогласное указание на сам род казни обнаруживает, что наущавшие не забыли никаких подробностей.)

Первосвященники возбудили народ (архиерее помануша народу) просить, чтобы Пилат отпустил (да паче пустит) им Варавву. Сего преступника они вероятно выставили пред Пилатом, только как ревнителя отечественной свободы и чести народной (Богосл.). В предпочтении Господу И. Христу Вараввы Иудеями св. отцы и учители церкви видели некоторое предзнаменование того, что и пред кончиной мира неверные Иудеи, вместо Христа, изберут Антихриста (Амвр. Медиол. и др.) Но как мог послушаться народ врагов Христовых, когда он так любил и почитал Иисуса и еще так недавно самым торжественным образом встречал Его, шествовавшего в Иерусалим? По ошибочному понятию евреев, Мессия должен был сделаться царем их и возвеличить и обогатить их самих. Когда же они увидели, что Христос не сделал этого, да еще, кроме того, Сам подпал суду, то начальникам легко было возбудить против Него народ. Об этом так пишет архиеп.Херсонский Иннокентий: „ Между прочим Архиереи могли так говорить народу: Синедрион дважды со всем беспристрастием, под клятвой, допрашивал Иисуса и, основываясь на собственных словах Его, нашел в Нем человека нечестивого. Дела, Им совершенные, странны; но кто не видит, что ему помогали тёмные силы, что Он посланник веельзевула? Ибо когда Он совершал их? В субботу, вопреки закону Моисееву. А чему учит Он? Разрушает все предания, грозит разрушить самый храм, поносит все священное, не исключая и нас первосвященников. А как живет Он? Ест и пьет с мытарями и грешниками, ведет дружбу с самарянами; все презренные люди с Ним заодно. И такой человек называет Себя Сыном Божиим?!» Иудеи кричали (возопиша, глаголюще): распни Его. Один из толкователей Евангелия (Зигаб.) замечает при этом: „не говорят – да будет убит, но да будет распят, дабы и самый род смерти показывал в Нем злодея».

– На вопрос Пилата, как ему поступить с тем, кого вы зовете (дословно: «с так называемым») еврейским царем, толпа требует Его казни. В словах Пилата и ирония по поводу царского достоинства Обвиняемого, и насмешка над теми, кто требует казни собственного Царя. Пилат не верит в виновность Иисуса, о чем свидетельствует его заключительный вопрос, обращенный к толпе: «А что дурного Он сделал?»

Пораженный таким неистовым озлоблением, Пилат, однако, пытался затянуть дело, и спросил: «чего же вы хотите, чтобы я сделал с царем иудейским?» Он нарочито употребил последнее выражение, чтобы пробудить совесть народа, и на время отказываясь даже от прямого интереса римской власти, требовавшей, чтобы не было и помина ни о каком царе иудейском, хотел указать народу на его крайне нелепое положение, в котором он, ослепленный злобою, требует освобождения не того, кого сами же первосвященники обвиняли в самозванстве, а народ встречал с пальмовыми ветвями, как Сына Давидова, а какого-то разбойника и убийцу.

Поскольку и Ирод Антипа не нашел в Обвиняемом ничего, достойного смерти, Пилат хотел отпустить Его, но первосвященники продолжали настаивать на казни Иисуса. Тогда Пилат обратился к простому народу, думая там найти поддержку. Напомнив об обычае отпускать одного узника из темницы ради праздника Пасхи (ближайшая цель освобождения – участие в пасхальной вечере), прокуратор сказал: «Кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом?» (Мф. 27:17). Варавва же был посажен в темницу за произведенное им в городе возмущение и убийство. Но Пилат ошибся в расчетах. Толпа, вдохновляемая начальниками, требовала отпустить разбойника Варавву, а Иисуса распять: «Распни, распни Его!» (Лк. 23:21). «Какое же зло сделал Он?» (Мф. 27:23) – удивленно спрашивал Пилат у разъяренного народа. Правитель решил, что телесным наказанием можно избежать смертного приговора, поэтому, отчасти идя навстречу Синедриону и неистовству толпы, он отдал Христа воинам для бичевания.