Евангелие от Марка, Глава 14, стих 68. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 221++

74.Предательски отрекается Петр. Признаём, что отречение произошло, ведь предупредил Господь: Трижды отречешься от Меня(Мф. 26:34). Мне легче принять, что Петр отрекся, чем Господь ошибся. Но от чего он отрекся? От своего поспешного обещания. Он рассчитывал на свою преданность, но забыл о человеческой ограниченности. Он поплатился за обещание положить душу свою См.: Ин. 13:37. , а это уже дело не человеческой немощи, но божественной власти. Если он так тяжко поплатился за необдуманное слово, какова кара за неверие!

75.Где отрекается Петр? Не на горе, не в храме, не в своем доме, но в претории иудейской, во дворе первосвященника. Он отрекается там, где нет правды, отрекается там, где Христос схвачен, где Иисус связан. Как не поддаться греху, если его впустила и расспрашивала привратница иудейская? На беду уговорила Ева Адама, на беду ввела женщина Петра! Пал Адам в раю, где вина неискупима, а Петр — в иудейской претории, где недостижимо целомудрие. Первому было запрещено вкушение, второму предсказано отречение. Непослушание первого было во вред второму, но грех второго привел к освобождению первого.

76.Рассмотрим также, в каком состоянии он отрекается. Было холодно (Ин. 18:18). Если мы обратим внимание на время года, холодно быть не могло. Но холод был там, где никто не признавал Христа, где никто не видел света, где все отрицали Огонь поедающий (Втор. 4:24; Евр. 12:29). Холодно было душе, а не телу. Далее, Петр стоял у дымного костра, потому что мерзло сердце его. Пагубно пламя иудейское, оно жжет, но не греет, пагубен костер, покрывающий даже души святых сажей заблуждения. Рядом с ним помрачились внутренние глаза Петра, глаза не плоти и крови, но глаза души, которыми он видел ХристаСм.: Мф. 16:17. .

77.Мне скажут: «Неужели у иудеев виноваты даже стихии?» Не виноваты стихии, и они не принадлежат иудеям. Я обвиняю пламя неверия, а оно иное. Я обвиняю иудейское пламя, продолжая божественное пророчество: Серебро ваше отвержено (Иер. 6:30). Если отвержено серебро иудеев, то отвержен и огонь, плавящий это серебро. Кроме того, иудеями из их золота была отлита в огне голова тельца См.: Исх. 32:3-6, 24. , образ и начало всякого нечестия.

78.Следующим разберем способ отречения. Оно описано по- разному. Настолько невероятным казался грех в Петре, что даже евангелисты не смогли точно понять случившееся. По словам Матфея, когда служанка уличила Петра как одного из тех, кто был с Иисусом Галилеянином, Петр возразил ей: Не знаю, о чем ты говоришь (Мф. 26:70). Так же рассказывает Марк, который был учеником Петра и мог сам от него все слышать. Однако слова первого отречения больше похожи на попытку уклониться от обвинения этой женщины.

79.Обрати внимание, от чего отрекся здесь Петр. Он отрицает, что принадлежит к тем, кто был с Иисусом Галилеянином (Мф. 26:69), или, как написано у Марка, с Иисусом Назарянином (Мк. 14:67). Разве он отрицал, что был с Сыном Божьим? Он как бы говорил: «Не знаю Его как Галилеянина, не знаю Его как Назорея, знаю Его как Сына Божьего». Названия места дают определения для людей, но не может по земному отечеству именоваться Сын Божий, Чье величие не ограничено одной местностью. Приведу тебе еще один пример для доказательства. Когда Господь спросил учеников: За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? (Мф. 16:13), — одни сказали за Илию, другие за Иеремию или одного из пророков, но Петр ответил: Ты Христос, Сын Бога живого (Мф. 16:16). Разве есть отречение в исповедании Христа не Сыном Человеческим, но Сыном Божьим? Можем ли мы сомневаться в том, что подтвердил Сам Христос? Давай продолжим!

Петр смутился и сказал: не знаю и не понимаю, что ты говоришь (Мф. 26:70) С этими словами он встал и направился к выходу, на передний двор; и когда он подходил к воротам, запел петух.

Предсказание Иисуса об отречении Петра передано всеми Евангелистами вполне согласно; но Матфей, Лука и Иоанн ничего не говорят о том, сколько раз пропел петух, когда Петр трижды отрекся от Иисуса; Марк же, писавший свое Евангелие со слов Петра и, следовательно, лучше других Евангелистов знавший подробности этого грустного события, передает предсказание Иисуса такими словами:истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мк. 14:30). Поэтому, Евангелист Марк, повествуя об отречении Петра, отмечает подробность о том, что после первого же отречения во дворе Каиафы петух пропел в первый раз, а после третьего — во второй раз. Конечно, эта подробность, имеющая существенное значение, не могла быть забыта Петром.

 Не одно только заушение от руки раба должен был претерпеть Господь во дворе Анны: здесь же, несмотря на непродолжительность времени, начались и отречения первого из Его апостолов.

  Евангелисты все упоминают об этом событии и столь верны в этом случае вышеприведенному, замеченному св. Златоустом правилу не скрывать ничего от мнящихся быти поносных, что, основываясь на полноте рассказа их, вместо трех предсказанных самим Господом отречений Петровых насчитывали некоторые четыре и даже восемь. Мы изложим приключение это, держась более, как должно делать и во многих других случаях, общего согласия евангельских повествований и хода событий, нежели разноречия буквальных указаний.

  Пользуясь своим знакомством с домом первосвященника, Иоанн немедленно вслед за стражей, ведущей Иисуса, вошел во двор Анны. Петр, как незнакомый, должен был оставаться за вратами, ожидая от ходатайства Иоаннова милости быть впущенным во двор. Милость эта, столь драгоценная для него, была немаловажна и для тех, которые смотрели за входящими. Ибо во избежание опасности от стечения народа, вероятно, дан был Анной приказ не пускать чужих людей во двор. Но Иоанн сказал слово придвернице (на Востоке тогда эту обязанность обычно выполняли женщины — Деян. 12:13; 2 Цар. 9:6), и она ввела Петра, задав ему короткий вопрос, не из учеников ли он (их не велено пускать) Иисусовых? На этот случай могло быть довольно одного какого-либо легкого отрицательного знака: совсем другое было впереди. Дрожа от холода, Петр приблизился к огню, который из-за непогоды служители развели посреди двора (Ин. 18:18). Но положение его было так ново для него и опасно, что он не мог долго сохранять спокойное и твердое выражение лица. Между тем, когда во дворе стало слышно, что первосвященник спрашивает Иисуса о учениках и учении Его, то и стража, наполнявшая двор, также начала толковать об учениках Иисусовых. Как не ко времени было теперь присутствие Петра! У придверницы, впустившей Петра, первой (Ин. 18:17) возникло подозрение. «И ты, мной впущенный, не из учеников ли Этого Человека?» — повторила она, подойдя к Петру, впрочем, не столько из злого намерения, сколько из простой предосторожности: но робкому Симону самая дружеская шутка в этом роде показалось бы теперь невыносимой — в такое время и в таком месте: он решительно сказал, что не знает и не понимает, что она говорит (Мк. 14:68).

  Когда Петр вслед за стражей, которая повела Иисуса к Каиафе, выходил со двора Анны, послышался в первый раз голос алектора (Мк. 14:68); но Петр или не слыхал его, или не обратил внимания. Первое описанное нами отречение его перед рабыней имело еще вид случайной неосторожности в словах и могло казаться таким поступком, который, конечно, нельзя одобрить, но и нельзя еще представлять прямой изменой Учителю.

С этих стихов повествуется об отречении Петровом. Об этом событии у еванг. Марка передается почти в одних и тех же словах, как и у еванг. Матфея (Мф. 26:69–75 ст.). Во (на) дворе низу (внизу), т. е. вне судилищной палаты, ап. Петр грелся у горящего костра (Мк. 14:54 ст.). Ап. Петру хотелось скрыть от находившихся на этом дворе, что он ученик Христов. Но лицо его, выражавшее глубокую скорбь и мучительный страх за судьбу Учителя, не могло не возбудить против него подозрения в видевших его. И вот сперва служанка, по Евангелию Иоанна (Ин. 18:17), привратница спросила его: и ты был с Назарянином Иисусом? И. Христа называли Назарянином, потому что Он вырос и жил до явления в мир в городе Назарете, в доме Иосифа, обрученника Пресв. Его Матери. (Чит. Мф. 2:23) Не вем, ниже знаю (но знаю и не понимаю), что ты глаголеши (говоришь). Это – усиленное выражение отречения, усиленная ложь. Таким образом Петр отрекся не только от того, что он ученик Христов, но даже и от того, что он знает Его, даже представился непонимающим того, о чем говорила ему служанка. Так начал свое отречение ап. Петр, и так начинает исполняться предсказание Христово об отречении его! Так скоро и глубоко падает добродетель человеческая без Божьей помощи, добродетель самоуверенная! Полагают, что это первое отречение ап. Петра было во дворе первосвященника Анны (Барс.). Изыде (вышел) вон на преддворие (на передний двор). Ап. Петр, конечно, был смущен предложенным ему вопросом, а еще более тем ложным ответом, который он дал на вопрос и поспешил удалиться из внутреннего двора во внешний за ворота, в надежде, что там он не будет так заметен (Мих.). Но что же? Здесь он снова отрекается, и отречение свое подкрепляет даже клятвой, что еще более увеличивало тяжесть его поступка. Эго второе отречение апостола Петра, по Евангелию Иоанна, было во дворе первосвященника Каиафы, у разведённого огня, вследствие ночного холода (Ин. 18:25).

Надо думать, что в Гефсимании и Петр бежал со всеми (ст. 50). Однако, в начале суда, он уже во дворе первосвященника (ст. 54). Он идет за Иисусом. Но Петр берет на себя непосильное. В ужасе он отрекается от Господа (ст. 66–72).

Об отречении Петра повествуют все четыре евангелиста, и все с различными подробностями. Так, напр., второе отречение у Марка – перед той же служанкой, что и первое (ст. 67, 69), у Матфея перед другой (Мф. 26:71–72). Есть и другие различия, которые не доходят, однако, до степени непримиримого противоречия, как указанное различие Мф. и Мк. Различия были замечены и в древности и вызывают до сих пор многочисленные попытки согласования. Согласование в порядке совмещения всех подробностей, которые мы имеем в отдельных Евангелиях, приводят иногда к умножению отречений до четырех и даже до пяти. Это решение трудности должно быть признано несостоятельным. Тройственное число отречений подчеркнуто в Евангелии со всей силой (Мк. 14:30, 72 = Мф. 26:34, 75 = Лк. 22:34, 61 = Ин. 13:38; Мк. 18:17, 25–27). Остроумную попытку согласования делает Весткотт Festcott В. F. The Gospel according to St. John. The Greek Text with Introduction and Notes. Vol. II. London, 1908, p. 290–294. . Он думает, что Петр в состоянии сильного возбуждения не оставался на месте, а переходил от одной группы к другой. Петр, по его мнению, отрекся три раза, перед тремя группами. Но повествования о его отречениях, собственно, о втором, могли оказаться между собой несогласованными, поскольку восходили к показаниям разных членов групп. Как бы то ни было, нельзя не согласиться с древними толкователями. Факт трикратного отречения установлен непререкаемо. Различия в подробностях существенного значения не имеют.

Существенно, что с Петром отпадает от Господа последний, тот, который проявил наибольшую преданность, наибольшую любовь к Учителю. Твердость Петра проявилась в том, что он пошел за Иисусом в двор первосвященника, в том, что он не ушел оттуда после первого отречения, в том, что он остался и после второго. Но перед ужасом страстей не может устоять и Петр. Овцы рассеяны.

Сначала к нему обратилась служанка первосвященника: «А ты тоже был с этим назарянином, с Иисусом». Слова «с этим назарянином» звучат презрительно. Ответ Петра может быть переведен по-другому: «Я не знаю Его, я даже не понимаю, о чем ты говоришь» и «Я не знаю Его, я с Ним незнаком. О чем ты говоришь?» После этих слов Петр пошел в передний двор, вероятно, чтобы покинуть дворец и не привлекать к себе нежелательного внимания.

Из среды толпы одна служанка, обратив внимание на незнакомца, вдруг спросила его: «и ты был с Иисусом Галилеянином»? Вопрос этот был так неожи- дан для Петра, что чувство самосохранения не дало ему времени обсудить свое положение, и он угрюмо и нехотя ответил: «не знаю, что ты говоришь». Однакоже это заставило его удалиться от костра и направиться к выходу; но там встретила его другая служанка, и стала говорить окружающим, что «и этот был с Иисусом Назореем». Еще более смущенный этим, Петр начал клясться, что «не знает сего человека». Между тем, его окружила толпа, и многие уже стали говорить ему: «точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя». А один из первосвященнических служителей, родственник Малху, даже прямо заявил: «не я ли видел тебя с Ним в саду?» Тогда Петр, объятый ужасом, начал «клясться и божиться, что не знает сего человека». И вдруг запел петух, возвещавший наступление зари. Как громом поражен был Петр этим обычным пением. Ему сразу же припомнилось, что сказал ему Христос иа его самоуверенное заявление преданности своему Учителю, и он, пораженный ужасом самообличения, опрометью бросился с первосвященническаго двора и «плакал горько»

Был поздний час ночи, который Фридлиб старается определить точнее, основываясь на евангельском рассказе об отречении апостола Петра, во время которого пел петух. Это пение петуха (ἀλεκτοροφωνία, или gallicinium) в древнейшие времена служило одним из немногих средств для обозначения отдельных пунктов ночного времени. Но уже древние римляне, собственно для своего войска, разделяли ночь на стражи. У них взяли то же деление и евреи Лк. 12:38. и обозначали прежде тремя стражами те промежутки ночного времени, после которых сменялась стража при храме. Ко времени Господа Иисуса Христа ночь делилась у них уже на 4 стражи, из которых каждая, таким образом, обнимала около 3 часов. Первая стража, начинаясь вместе с началом ночи, продолжалась до 9 часов, вторая оканчивалась в 12 часов, третья – в 3 часа и, наконец, четвертая продолжалась от 3 до 6 часов утра. Рядом с этим делением на стражи удержалось и древнейшее обозначение известных пунктов ночного времени посредством gallicinium. «Бодрствуйте, – говорил Господь Иисус Христос Своим ученикам, – ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру» Ὀψέ, ἢ μεσονυκτίου, ἢ ἀλεκτοροφωνίας, ἢ πρωΐ. Мк. 13:35.. Из этих слов Спасителя мы видим, что пение петуха (ἀλεκτοροφωνία), во-первых, и в Его дни служило обозначением времени, и во-вторых, продолжалось не всю ночь, а некоторое время между полночью и утром. Точнее определить время пения петухов помогают нам Цензорин и Плиний. Первый таким образом делит вторую половину ночи. «Полночь образует начало и конец римского дня», – говорит он. «Время ближайшее к ней называется de media nocte, затем следует gallicinium, когда начинают петь петухи; потом – conticium, когда они молчат; ante lucem указывает время пред рассветом и, наконец, diluculum – полное наступление дня, хотя еще не взошло солнце» Censorinus. De die natali c. XXIV. Сравн. Macrobius. Sat. 1, 3, См. у Фридлиба, Archäol. d. Leidensgesch., s. 80.. Gallicinium здесь следует после полночи, но не непосредственно, а спустя тот промежуток, который обозначается термином de media nocte. Плиний N. H. lib. VII, cap. 60. уже прямо относит gallicinium к четвертой страже ночи, и так как на эту стражу должны падать также conticium, ante lucem и diluculum, то понятно, что для gallicinium должно отделить самое начало четвертой стражи, т.е. четвертый час ночи. Такое, собственно римское, разграничение ночного времени, может быть, по крайней мере относительно gallicinium, применено и ко времени евреев, которым это gallicinium было хорошо известно См. Die Bibl. Alterth. v. Kinzler. 1872. s. 258–259. Joh. Jahn’s Bibl. Archäolog. Th. I. B. I § 114 (s. 536–542). Ackermann, Archaeolog. bibl. § 101 (pag. 128–130). Saalschutz, Archäolog. d. Hebr. Th. II, cap. 46. § 7 (s. 81)..

Так как сцена у костра на дворе первосвященническом совершалась рядом и в одно и тоже время с другою сценою – преступного суда над Господом Иисусом Христом в самом доме, на втором этаже, то само собою понятно, что данные для определения времени первой могут служить и к определению времени второй. По более подробному описанию у евангелиста Марка, во время отречения апостола Петра, дважды пропел петух, а евангелист Лука говорит, что «прошло с час времени» Лк. 22:59. между теми вопросами, какие предлагались апостолу прислугой первосвященника с целью обличить его галилейское происхождение и близкую связь с Подсудимым.

Во время допроса Иисуса Христа у первосвященника Анны и беззаконного суда в доме Каиафы исполнилось пророчество Спасителя об отречении от Него апостола Петра. Движимый любовью ко Христу, апостол Петр всю ночь пробыл среди архиерейских слуг, чтобы, прислушиваясь к их разговору, следить за дальнейшей судьбой Учителя. На высказанное слугами подозрение, что и он один из учеников «Иисуса Галилеянина», Петр начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека (Мф. 26:74). Третье отречение его совпало с тем временем, когда Христа, после первого заседания Синедриона, вывели во двор на издевательство грубой толпе архиерейских слуг. Выходя во двор, Христос встретился взглядом с апостолом Петром, напряженно следившим за Ним. В это же время пропел петух уже во второй раз в эту ночь. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня (Мк. 14:72). Обливаясь горькими слезами раскаяния, ушел Петр со двора первосвященнического. По свидетельству св. Климента, ученика апостола Петра, Петр во всю последующую жизнь не мог забыть отречения своего от Господа и был всегда с воспаленными глазами, так как каждую ночь, как только раздавалось пение петухов, он вставал на молитву и со слезами каялся и просил прощения своего греха.

В это время во дворе дома первосвященника сидели слуги и грелись у костра. Между ними сидел и апостол Петр, пришедший сюда вместе с апостолом Иоанном, чтобы узнать, чем кончится суд. Но галилейское наречие и поведение Петра возбудили подозрение у слуг, тем более что один из них был родственником рабу, которому Петр недавно отсек ухо, и видел Петра в саду. Петра трижды спрашивают, не из учеников ли он Иисуса Назарянина, но апостол под действием сильного страха трижды отрекается с клятвой, что не знает Этого Человека. Уже после первого отречения раздался петушиный крик, но Петр не вспомнил предсказание Спасителя об отречении. Не вспомнил он этих слов и после третьего отречения и, как отмечает евангелист Лука, только после того, как Спаситель, не оставивший ученика без вразумления даже в такой момент, когда над Ним Самим творилось беззаконие, повернувшись, взглянул на Петра, тогда «Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды, и, выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22:61–62).