Евангелие от Марка, Глава 14, стих 3. Толкования стиха

В доме Симона прокаженного — ср. Лк. 7:36–50, где хозяин дома назван «фарисеем по имени Симон». Обозначение домохозяина в Вифании как «прокаженного» само по себе вызывает недоумение; {стр. 283} библейский закон, строжайше воспрещавший прокаженным проживать рядом со здоровыми (Лев. 13:45–46), продолжал и во времена римского владычества неукоснительно соблюдаться, как свидетельствует Иосиф Флавий (Contra App. I, 31): «Прокаженным не дозволено обитать ни в городе, ни в деревне». Поэтому с самого начала филологической постановки вопроса о семитическом субстрате евангельского повествования предпринимались попытки объяснить слово «прокаженный» здесь (и Мф. 26:6) лингвистическим недоразумением; например, С. С. Torrey, The Four Gospels, Harpers, 1933, in loс., ставил на место арамейского сегира «прокаженный» идентичное ему в написании, но различное в произнесении существительное, согласно его конструкции означающее горшечника; однако существование такой лексемы проблематично (ср. М. Black, An Aramaic Approach to Gospels and Acts, 2. nd ed., Oxford, 1954, p. 9). Но еврейское слово царуа «прокаженный» только одной фонемой отличается от слова цануа «ессей»; произведенная у Лк замена этого термина на термин «фарисей», также означавший религиозную группу, которая к тому же имела (по сравнению с саддукеями) общие с ессеями черты, становится понятнее, если мы допустим, что слово «прокаженный» явилось в результате происшедшей в устном бытовании замены одного существительного на другое, очень похожее фонетически. Между прочим, идентификация гостеприимца и некоторых из его гостей как ессеев делает понятнее степень шока, вызванного именно употреблением благовоний; ессеи не только жили в суровой бедности, но специально благовония были для них скверной. (Впрочем, Ин. 12:4–6 передает негативную роль порицателя Иуде Искариоту). См. Р. Lapide, Entdeckung des verschollenen Esseners, in: P. Lapide, Ist die Bibel richtig ubersetzt? Bd. I, 6. Aufl., 1996, S. 99–107. Разумеется, интерес к этой гипотезе обусловлен попытками найти в Евангелиях следы контактов Христа и ранних иудеохристиан с ессейской средой; ср. в области новозаветной археологии цикл трудов Баргила Пикснера (В. Pixner, An Essene Quarter on Mount Zion, «Studia Hierosolymitana», I, Jerusalem, 1976, S. 264–275; его же, Wege des Messias und Statten der Urkirche. Jesus und das Judenchristentum im Licht neuer archäologischer Erkenntnisse, herausg. {стр. 284} v. R. Riesner, 2. Aufl., Gieifen, 1994). В этом контексте может иметь особое значение локализация события именно в Вифании, где новейшие археологические данные дают возможность предполагать ессейское поселение (ср. выше к. Мк. 11:1). В таком случае не случайным было бы специально не оговариваемое, но очевидное из повествования безбрачие обитавших именно в Вифании Лазаря и его сестер Марии и Марфы (Ин. 11:1 слл.). Ср. W. Pesch, Lazarus, Maria und Martha, in: J. G Pluger, Heilige im Heiligen Land, Wurzburg, 1982, S. 205–208. — Против традиционной экзегезы, предполагавшей в Симоне бывшего прокаженного, который исцелился от недуга и через предписанное ритуальное очищение (см. выше примечание к. Мк. 1:44) вернулся в общество, возразить нечего, хотя такие случаи бывали, разумеется, исключительно редки. Интересно, что и для такого понимания тоже возможна некоторая поддержка со стороны современной кумранологии: дело в том, что т. н. Храмовый свиток упоминает три места к востоку от Святого Града (Иерусалима), отведенные для прокаженных. Ср. Y. Yadin, Die Tempelrolle, Hamburg-Мunchen, 1985, S. 194–195; О. Betz, Jesus der Messias Israels, Tubingen, 1987, S. 332, Anm. 20.

Разбив сосуд — отламывание шейки показывает, что все содержимое сосуда вылито без остатка. Возможно также, что имеется в виду эллинистическое обыкновение разбивать использованный сосуд, принятое в ритуале умащения мертвых, о чем говорят археологические находки разбитых сосудов в саркофагах.

На пути из Иерихона в Иерусалим, Господь должен был проходить мимо Вифании. Здесь Он приостановился: между тем толпы поклонников пришли в Иерусалим и разгласили там, что чаемый Мессия приближается. День тот был по всей вероятности суббота: потому народ оставался в покое, так как Вифания находилась от Иерусалима далее субботнего пути (1000 шагов).

Это было за шесть дней до Пасхи. В Вифании Он принял вечерю в доме Симона, некогда прокаженного. Марфа, по обычаю, занималась ее приготовлением. Восставший из гроба Лазарь находился за трапезой. (Почему Евангелист упомянул о нем? Для того ли, чтобы сказать, что он был совершенно здоров, или для того, чтобы указать на это, как на особенность и просто заметить уважение, каким пользовался этот гость другого мира?) Тогда как одна сестра Лазаря служила Господу своими распоряжениями, относящимися до трапезы, другая – Мария, может быть не успев возблагодарить Господа за возвращение к жизни брата в свое время по причине поспешности отбытия Иисуса из Вифании, хотела вознаградить это упущение теперь. В обычае у Иудеев было умывать гостям пред вечерею ноги и мазать голову и ноги благовониями, Мария хотела сделать это теперь в честь своему Благодетелю. Не рассчитывая, что это будет стоить, она принесла сосуд с миром из нарда, самым лучшим и драгоценным, и возливая его на главу и ноги Господа, в знак своего пред Ним уничижения отирала их своими волосами. Не все смотрели на это одинаково. Ученикам казалось, что лучше было бы продать его в пользу нищих. Недавний пример Закхея и всегдашнее их расположение помогать нуждающимся – было к тому достаточным побуждением. Но у одного из этих учеников была и другая мысль при таком предположении. Этот ученик, носивший с собой небольшую кассу своего общества, думал получить в свои руки миро для продажи и употребить деньги для раздачи нищим. Забота о нищих была одним предлогом: а на самом деле он надеялся сам чем-нибудь попользоваться из этой суммы. Господь однако же защитил Марию, отринув самую благовидную причину, какую имели прочие ученики, и постоянно стараясь внушить им мысль о Своем удалении от них, сказал, что нищие всегда с ними, а Он с ними не всегда, и присовокупил, что Он принимает это помазание от Марии за приготовительный обряд к погребению. Если для погребения не жалеют больших трат, то нечего жалеть и теперь. Для Меня конечно вы не будете столько расчетливы.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 190-191++

«Когда был Иисус в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову». Очевидно, Симон был когда-то прокаженным, и получил это имя за свою болезнь. И если он принимает гостей, значит, он теперь исцелился. Больше мы ничего не знаем о нем. Что касается женщины — даже имени ее не дано. Все повествование сосредоточено на том, что он совершила.

Ее поступок был совершенно неразумен. Невозможно видеть, как такая огромная сумма тратится в одно мгновение. Цена мира составляла триста динариев. Триста динариев — это триста рабочих дней деревенского труженика. На двести динариев можно было накормить хлебом пять тысяч человек, как мы читаем в другом Евангелии (Ин. 6, 7). Чудо любви, которое Господь совершил, насыщая пять тысяч человек пятью хлебами, соединяется с чудом этого приношения. Оно столь же драгоценно, потому что в нем — выражение ответной любви ко Господу. 

Но еще при жизни, до Распятия, в евангельском повествовании упоминается женщина, помазавшая Иисуса миром, но уже не у Симона Прокаженного в доме, и о ней Иисус сказал: Она приготовила меня к погребению. И где только ни будет проповедано это Евангелие во всем мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала (Мф. 26: 12–13). Мы свидетели, что это Его пророчество исполнилось.

Кем же была эта женщина? Синоптики, то есть авторы первых трех Евангелий, Матфей, Марк и Лука, не называют ее по имени. Говорят только, что событие произошло в доме фарисея Симона, прозванного Прокаженный. Евангелист Иоанн пишет, что все случилось в доме Лазаря и его сестер, Марфы и Марии, и что женщина эта была одной из них – Марией. Описания помазания в доме Симона и в доме Лазаря во многом совпадают. Но есть существенная разница. Женщина в доме Симона была грешница и подошла ко Христу сзади, плача, в раскаянии. О Марии, сестре Лазаря, этого не сказано. Ее действие было не столько покаянием, сколько выражением трогательной и чистой любви. По описанию ее жизни, равно как и всей этой семьи, их нельзя причислить к категории тяжелых грешников, как ту плачущую блудницу.

Есть еще и третья женщина, которая приготовила ароматы для погребения Учителя, – Мария Магдалина. Евангелист Лука в своем Евангелии, в восьмой главе, говорит, что до этого Иисус исцелил ее от тяжкого недуга и изгнал семь бесов. Евангелист Марк повторяет его слова. Замечание евангелиста Луки могло означать, что вошедшие в Марию Магдалину семь бесов были причиной семи грехов. А число семь означает полноту. Другими словами, можно предположить, что в ней была сосредоточена полнота греховности, она была великой грешницей и той блудницей, которая, плача, помазала ноги Иисуса в доме Симона. Именно такая традиция понимания и установилась на христианском Западе, там предание отождествило не поименованную женщину в доме Симона – великую грешницу, блудницу, как сказано в тексте, – с Марией Магдалиной. Поэтому она так каялась и принесла драгоценное миро, чтобы возлить его на ноги Иисуса. Само Евангелие тайну полностью не раскрывает, вероятно, это и не нужно. Как бы то ни было, нам важно, что есть в Евангелии два определенных типа женщин: раскаявшаяся блудница, с одной стороны, и не павшая, чистая женщина – с другой. Христос принял обеих в одинаковой степени. Покаяние первой полностью сравняло ее со второй, а чистота второй выразилась в ее образе точно так же, как и в образе раскаявшейся. Обе принесли Христу одно и то же миро – знак любви, почитания и чистоты. Обе видели в этом символ своего служения.

В следующие дни, в среду или четверг, но вероятнее, что в среду, Иисус был приглашен Симоном-прокаженным отобедать с ним в его доме, в Вифании. По закону Моисея, строго воспрещались всякие сношения с прокаженными до их выздоровления, поэтому следует признать, что пригласивший Иисуса Симон в то время не страдал уже проказой. Почему же Евангелисты Матфей и Марк называют его прокаженным? Разве прежняя болезнь могла усвоить ему навсегда такое прозвище? Едва ли. Не будет ли правильнее предположить, что он исцелен был Иисусом от проказы так недавно, что не только близкие, но и сам он не отвык называть себя прокаженным? Некоторые толкователи полагают, что этот Симон и тот Симон-фарисей, о котором повествует Евангелист Лука (Лк. 7:36) — одно и то же лицо. Но ведь Симон-фарисей враждебно относился к Иисусу, не оказал Ему даже самой обычной вежливости, не велел омыть Ему ноги и не приветствовал Его лобзанием, да и жил-то в Галилее, тогда как Симон-прокаженный был расположен к Иисусу, и жил в Иудее, в Вифании; следовательно, это не одно и то же лицо.

Помазание головы Иисуса миром

Во время обеда, когда все возлежали вокруг стола, вошла женщина с алавастровым сосудом драгоценного цельного нардового мира (о нардовом мире и алавастре см. выше, Лк. 7:37-50). Кто была эта женщина, Евангелисты не говорят. Три женщины в разное время помазали Иисуса миром: первая — в доме Симона-фарисея, предание называет ее Марией Магдалиной, вторая — Мария, сестра Лазаря, и третья — в доме Симона-прокаженного. Иоанн Златоуст, Августин и другие полагают, что одна и та же женщина помазала Иисуса два раза, в доме Симона-фарисея и в доме Симона-прокаженного. Надо полагать, что предположение это основательно, и что женщина, явившаяся теперь в дом Симона-прокаженного, была действительно Мария Магдалина, так как Евангелисты Матфей и Марк не называют ее по имени, и не называют ее, вероятно, по той же причине, по какой и Евангелист Лука не назвал по имени явившуюся в дом Симона-фарисея грешницу (об этом см. выше Лк. 7:37-50).

Повествование о жене, возлившей миро на главу И. Христа, у еванг. Марка передается с большими подробностями, чем у св. Матфея (Мф. 26:6–13 ст.).

В Вифании. Вифания, это – селение близ Иерусалима, где жило семейство Лазаря, которое И. Христос любил за благочестие. В дому Симона прокаженнаго. Полагают, что Симон был исцелен Христом от проказы, почему и называется прокаженным. Прииде жена (пришла, женщина). Полагают, что это была та самая женщина, которая, по сказанию еванг. Луки (Мк. 7:36 и дал.), еще ранее помазала Господа в доме некоего Симона фарисея. Полагают также, что и этот Симон прокаженный был тот же Симон фарисей (Мих.) Но евангелист не называет его фарисеем, потому что это имя напоминало секту врагов Господа. У еванг. Луки эта женщина названа грешницею. Может быть, это была Мария Магдалина, из которой Господь изгнал бесов (Мк. 16:9), и она теперь так трогательно свидетельствовала свою глубокую благодарность Господу, за что и получила отпущение грехов (Мих.). Имущи алавастр мира нарднаго пистикиа, многоценна (с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного). Алавастр, это – род мрамора, из которого делались сосуды для хранения жидких ароматических веществ, также и воды, урны или вазы и пр. Сосуды эти были с длинным и узким горлом. Миро, это – драгоценная благовонная жидкость, составлявшаяся из масла и пахучих веществ: оливкового масла, нарда, смирны и разных цветов. Нард – дерево, произрастающее преимущественно в Ост-Индии, с тонким и высоким стволом; из корней, также из коры и плодов этого дерева извлекается лучший благовонный сок. Чистаго, т. . неподдельного и разведённого разными подмесями, каковой нард ценился очень высоко, почему и назван евангелистом многоценным. Сокрушши алавастр (разбив сосуд). Сосуды, в которых вдревле хранились благовонные масти, очень плотно закупоривались, чтобы лучше удерживалось благовоние. Женщина разбила сосуд, т.. отбила тонкое и длинное горло его, не жалея для Господа ни благовония, ни самого сосуда. Возливаше Ему на глaвy. Помазание миром употреблялось в древности у Евреев при посвящении в первосвященники, цари и пророки; употреблялось оно и в обыденной жизни, особенно во время пиршеств; также при представлении высоким людям или приеме таких людей у себя в доме. Помазывали обыкновенно волосы на голове, лице, бороду и одежду (Пс. 25:5; Пс. 132:2), а, для выражения особенного почтения, и ноги. Блаженный Августин замечает при сем: „Бывши грешницей, женщина осмелилась помазать только ноги И. Христа, считая себя недостойной коснуться пречистой главы Его; а очистившись от грехов, дерзнула возлить миро не только на ноги, но и на голову Его». „Видя прокаженного очищенным, пишет блаж. Феофилакт, женщина возымела веру, что и она будет очищена Господом от своей душевной проказы – грехов». Св. Златоуст называет эту женщину достойной удивления: потому что, говорит он, другие приходили к Господу за получением телесного здравия, а она пришла, чтобы воздать честь Ему и получить исцеление душевное».

Мы можем перейти к анализу гл. 14. В отрывке 1–11 повествование вращается вокруг двух центров. Замыслу начальников и предательству Иуды противополагается происходящее в Вифании. С одной стороны – вражда, которая приводит к убийству (ст. 1–2). Начальники боятся народа, и потому признают праздник моментом, для расправы не подходящим. Они решают взять Иисуса хитростью. Навстречу им идет Иуда (ст. 10–11). Это – одна сторона. С другой стороны – явление любви в вифанском помазании (ст. 3–9). Негодующий вопрос присутствующих (ст. 4–5) – Марк не упоминает при этом ни учеников, как Матфей (Мф. 26:8), ни Иуду, как Иоанн (Ин. 12:4) – вызывает ответ Иисуса (ст. 6–9). Он приемлет это служение любви. Оно тем более уместно, что Иисус не всегда будет с ними (ст. 7): час разлуки близок. Помазание благовонными веществами (ср. ст. 3) имеет особое значение в предварении Его страстей: вифанское помазание есть помазание тела Его к погребению (ст. 8). И в торжественных заключительных словах Господь перед всеми свидетельствует о том великом деле, которое женщина совершила (ст. 9). Любовь противополагается ненависти. Ненависть – вождей религиозной жизни иудейского народа, пользующихся услугами ученика, одного из Двенадцати. Любовь – безвестной женщины – даже имя ее евангелистом не названо. Вражда – до смерти. И любовь воплощается в служении, получающем свой истинный смысл ввиду наступающей смерти. Это – исходная точка для повествования о страстях.

Как известно, со времени прибытия в Иерусалим Иисус проводил ночи в Вифании, поселке, расположенном на склоне Масличной горы (11:1, 11). Сейчас мы узнаём, что Он был там на пиру, устроенном, вероятно, в Его честь, в доме прокаженного Симона. Так как прокаженные были ритуально нечистыми и не могли принимать у себя гостей, предполагается, что Симон был исцелен от проказы (вероятно, Иисусом) или заболел ею позже.

В комнату, где располагались гости, зашла женщина. Ни Марк, ни Матфей ничего о ней не сообщают, но в варианте Иоанна она названа Марией, сестрой Лазаря, который тоже жил в Вифании. У Иоанна пир происходит в доме Лазаря.

Женщина приносит с собой сосуд с благовониями. Эти маленькие сосудики шаровидной формы без ручек обычно делались из алебастра, и поэтому их стали называть алебастрами, даже если они были изготовлены из другого материала. Нард – благовонное масло, добывавшееся из индийского растения, он стоил очень дорого, здесь он назван чистым, или настоящим, вероятно, потому, что уже в древности существовали подделки. Другие переводят это слово как «фисташковый», этот орех также использовался в качестве основы для приготовления благовоний.

В древности на пирах в знак особого уважения хозяин умащал голову почетных гостей благовониями. Но здесь женщина в порыве безграничной любви и благодарности за что-то сделанное Иисусом для нее или для ее семьи совершает несколько экстравагантный жест: она вылила на голову Иисуса все содержимое сосуда. Это подчеркивается тем, что она разбивает сосуд, отбив, вероятно, для этого горлышко.

Любопытно сравнить повествование Марка с текстом Иоанна: там пир состоялся не за два, а за шесть дней до Пасхи, и Мария, взяв фунт нарда, умастила им ноги Иисуса, а затем вытерла их своими волосами. У Луки эпизод умащения Иисуса в последние дни Его жизни вообще отсутствует, но у него есть рассказ, имеющий некоторое с ним сходство (7:36-40). Там события происходят в доме некоего фарисея Симона, туда приходит женщина, которая была известной грешницей, она своими слезами омыла ноги Иисусу, своими волосами вытерла их и умастила благовониями. Многие ученые считают, что перед нами претерпевшая изменения версия того же рассказа, что и у Марка.

Сам Христос предпочел остановиться в любимом Им селении в Вифании, где уже ожидало Его с любовию и приветом благочестивое семейство вифанское. Там для Него приготовлен был ужин, за которым происходила благодатная беседа, снова приобретшая Христу нескольких верующих среди знатных иудеев, пришедших лично убедиться в совершенном над Лазарем чуде. Но эта беседа ознаменовалась одним замечательным событием, отметившим наступление решительнаго момента в земной жизни Спасителя (Мф. 26:1-13, Мк. 14:3-9, Ин. 12:2-11). В то время, как Марфа по обычаю хлопотала по хозяйственной части, Мария сидела у ног Христа и слушала Его сладостную беседу. Находясь в присутствии своего обожаемаго Учителя и своего возлюбленнаго брата, бывшаго живым свидетелем мессианскаго всемогущества Христа, она почувствовала непреодолимую потребность выразить Ему чем нибудь свою любовь, свою благодарность и свое благоговение. И вот встав, она взяла алавастровую вазу индийскаго драгоценнаго нардоваго мира и, тихо подойдя сзади к Спасителю, разбила вазу и полила драгоценную благоуханную влагу сначала на голову Ему, а потом и на ноги, и затем, какбы не видя никого из посторонних присутствующих, вытерла Его ноги длинными локонами своих распущенных волос, и воздух наполнился сладостным благоуханием пролитаго мира.

в Вифании. См. ком. к Мк. 11:1.

возлежал. В древности люди не сидели за столом, а возлежали на специальных ложах, опираясь на левый локоть (Ин. 13:23).

Симона прокаженного. Несомненно, этот человек уже не был прокаженным. Возможно, Симон был исцелен Иисусом.

женщина. Согласно Ин. 12:3, этой женщиной была Мария, сестра Лазаря и Марфы.

с алавастровым сосудом. Алавастр - род мрамора, который в чистом виде бывает белым или полупрозрачным. Такие сосуды считались предметами роскоши. нарда чистого. Благовоние, которое получали из корня растения, растущего в Гималаях.

разбивши сосуд. Согласно Ин. 12:3, сосуд вмещал один фунт (около 450 граммов) масла. Этого количества должно было хватить для того, чтобы покрыть благовонием все тело Иисуса, на что указывают слова Его о помазании (ст. 8).

На другой день в Вифании совершилось такое же знаменательное событие, какое произошло там за шесть дней до Пасхи в доме Лазаря (Ин. 12:1–8). В этом событии, как и тогда, Господь указал особый глубокий смысл, предвещавший смерть и погребение Его. В Вифании жил некто симон, один из искренних друзей и почитателей небесного Учителя. Хотя он и носил название прокаженного, но теперь, без сомнения, был свободен от проказы, иначе он, по закону Моисееву, не мог бы жить в своем доме и принимать гостей (Лев. 13:46; Чис. 5:2). Что удивительного, если он исцелен был от ужасной болезни тем безмездным врачом страждущего человечества, который ходил по селениям, благодетельствуя и исцеляя вся (Деян. 10:38)? симон хотел воспользоваться представившимся случаем выразить своему Благодетелю сердечные чувства искренней любви, глубокого почитания и радостной благодарности и приготовил для него в своем доме вечерю, на которую пригласил вместе с Учителем и ближайших спутников Его – святых апостолов. Милосердная снисходительность Господа, прославленного Друга мытарем и грешником (Лк. 7:34), не отказывавшегося есть и пить с ними (Мф. 9:11), не пренебрегшего и теперь приглашением прокаженного, внушила одной женщине мысль, что тот, кто «исцелил человека и очистил проказу, легко очистит и духовную ее нечистоту» (свт. Иоанн Златоуст). В сладостной надежде получить отпущение грехов и избавление от «духовной проказы», она решилась оказать Господу почесть которая была оказана Ему прежде грешницею в дому симона фарисея (Лк. 7:37, 38) и еще недавно Мариею, сестрою Лазаря (Ин. 12:3). Она принесла алавастровый сосуд мира из нарда цельного, драгоценного, с дерзновением кающейся приблизилась к возлежащему Иисусу и, разбив сосуд, возливала на главу Его благовонный состав. Велико было благоговение женщины, усвоившей, по выражению церковной песни, «чин мироносицы», умилителен поступок ее: она сделала, что только могла, нимало не жалея о дорогой трате.  .