Евангелие от Марка, Глава 11, стих 3. Толкования стиха

По окончании покоя субботнего народ стал приходить из Иерусалима в Вифанию. В Иерусалиме уже многие собрались на праздник в намерении приготовиться в остающиеся дни к его празднованию известными очищениями и обрядами. На этот раз влекло всех сюда желание не только видеть Иисуса, но и Лазаря и увериться на месте в его воскресении. На утро новые толпы шли сюда из Иерусалима. Наконец Господь вознамерился Сам идти туда.

При таких обстоятельствах Его вступление в Иерусалим по необходимости должно было иметь много особенного против прежних примеров. Народ с восторгом узнал о намерении воскресителя Лазарева и готов был сопровождать Его торжественно, достойно Мессии по их понятию. Однако Господь, если бы не хотел или не имел в виду ничего подобного, то легко бы мог уклониться от такого торжественного входа. Он мог вступить в Иерусалим тайно, с одними учениками Своими, или без них, даже не ходить в Иерусалим при таком опасном положении дел. Нет, Он считал это нужным и даже нельзя сказать того, чтобы Он только воспользовался этими обстоятельствами, как случайными. Напротив, это вытекало уже из предшествующих Его действий. В Иерихоне было нечто подобное этому. Еще более Он показал намеренность сего действия в том, что несмотря на близость расстояния Вифании от Иерусалима, велел двум ученикам идти вперед Себя и при спуске с горы Елеонской к Иерусалиму, в селении Виффагии приготовить Ему ослицу и осленка. Ученики постлали на них свои одежды. Иисус воссел на молодого осла, который еще не был употребляем ни на какие работы. Явно, это было в соответствие пророчеству, которое в таком именно виде представляло явление Иерусалиму Мессии и вообще в Нем царя мирного и кроткого, который нарочито избрал Себе это животное, как символ мира, а не как символ брани (Зах. 9:9–10). В таком положении Он становился для всех видимым – и это еще более усиливало восторг народа.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 191-192++

1.Неслучайно Господь, оставив иудеев ради обитания в сердцах язычников, поднялся к храму. Тот храм истинен, в котором не по букве, но в духе См.: 2 Кор. 3:6; Ин. 4:23-24. поклоняются Господу, тот храм — Божий, который зиждется на фундаменте веры, а не возведен из камня. Вот почему оставлены ненавидящие, а избраны готовые возлюбить.

2.Он пришел к Елеонской горе, чтобы на вершине добродетелей насадить новые оливы, матерью которых станет вышний Иерусалим (Гал. 4:26). На этой горе Сам Небесный Земледелец и все насажденные в доме Божием (Пс. 91:14) могут сказать: Я, как зеленеющая маслина, в доме Божием (Пс. 51:10). Возможно, эта гора — Христос. Только Он мог взрастить такие оливы: не простые деревья с тяжелыми от плодов ветвями, но народы, плодоносящие под действием Духа. Им и к Нему мы восходим. Он дверь, и Он путь См.: Ин. 10.7-9; Ин. 14:6.; Он открывается, и Он открывает; в Него стучат входящие, и Ему поклоняются совершенные.

3.В селении был привязан молодой осел с ослицей. Он был в узах, и никто не мог снять их без приказа Господа. Освобожден он был рукой апостольской — столь великое деяние, столь великая жизнь, столь великая милость! Будь таким, и ты сможешь избавлять связанных.

4.Давайте вспомним, кого после изгнания за грех из рая связали в селении См.: Быт. 3:23. . Посмотри, как изгнанные смертью были возвращены Жизнью. У Матфея читаем об ослице и молодом осле См.: Мф. 21:2. . Как в лице двух людей были изгнаны оба пола, так в образе двух животных оба возвращаются. В виде ослицы евангелист изобразил Еву, мать заблуждения, а молодого осла сделал образом всего языческого народа.

5.Господь едет на молодом осле, и хорошо сказано: На которого никто не садился (Лк. 19:30), потому что Христос первым призвал языческие народы в Церковь. Так ты читаешь у Марка: На которого не садился никто из людей (Мк. 11:2). Связан же осленок был узами неверия, подчинен неправедному господину и вынужден грехом служить ему, — хотя не мог притязать на звание господина тот, кого господином сделала не природа, но грех. Поэтому сказано о Господе и признаётся единственным Господом Христос. Много богов и много господ (1 Кор. 8:5), но Бог один и Господь один Ср.: 1 Кор. 8:6; Еф. 4:5. См.: exp. ps. 118, 12:39-42. . Хотя Господь не называет Себя здесь по имени, Он определяется не по личным свойствам, а по совершенству природы.

6.Марк уточняет, что осел был привязан у ворот (Мк. 11:4), потому что всякий, кто не во Христе, снаружи на улице, а тот, кто во Христе, нет. На улице — это значит без владельца, где нет ни ограды, ни пищи, ни стойла. Жалкое рабство без четких обязательств у того, кто принадлежит не одному Господу, а многим господам. Все привязывают, чтобы распоряжаться, а Он освободил, желая удержать и зная, что дар сильнее оков.

7.Недаром сказано, что отправляют двух учеников, Петра к Корнилию, Павла к прочимСм.: Деян. 10:1-16, 24-48; Деян. 13:2. . Определено число учеников, но не названы их имена. Желающий узнать имена может вспомнить о Филиппе, как он, посланный Святым Духом в Газу, крестил евнуха царицы Кандакии и сеял слово Божье по всем городам от Азота до Кесарии См.: Деян. 8:26-40. . Нельзя также обойти вниманием слова о быстром возвращении учеников См.: Мк. 11:3. , поскольку им предстояло отправиться в языческие страны и проповедовать там Господа Иисуса Христа.

При чтении первых трех Евангелий может сложиться впечатление, что Иисус впервые посетил Иерусалим. Когда же мы читаем четвертое Евангелие, мы часто видим Иисуса в Иерусалиме. Ясно, что Иисус регулярно посещал Иерусалим по великим праздникам. И в этом нет никакого противоречия. Авторов первых трех Евангелий особенно интересует проповедь Иисуса в Галилее, автора четвертого, Иоанна, – Его проповедь в Иудее. Более того, в первых трех Евангелиях есть косвенные указания на то, что Иисус нередко бывал в Иерусалиме: например, близкая дружба с Марфой, Марией и Лазарем, жившими в Вифании, что говорит о том, что Иисус неоднократно посещал их; тайная дружба с Иосифом из Аримафеи. Этим объясняется и случай с ослом. Иисус до последнего момента не оставлял надежды. Он знал, на что идет, и уже заранее оговорил все с друзьями: Своих учеников Он послал с паролем: «Он надобен Господу».

У пророков Израиля была выразительная манера драматических действий. И к этой манере прибегает Иисус. Его слова и действия символически заявляют о том, что Он – Мессия. Да, хотя Иисус и был Мессией (Мк. 8:29), Своим городом Он овладел не как «князья народов» и «властвующие вельможи» (Мк. 10:42), но до последнего момента оставался тем «царем мира», о котором шла речь уже у пророка Захарии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к Тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле» (Зах. 9:9). В Палестине осел считался благородным животным. Царь отправлялся на войну на коне, в мирное время он ехал на осле. Иисус на осле в Иерусалиме? Этот образ, конечно, должен был всем читателям Евангелия напомнить о пророчестве Захарии. Впрочем, даже если бы Иисус в Иерусалим въехал и не на осле, для читателей Евангелия пророчество Захарии все равно исполнилось бы в принципе! Такое возможное несоответствие евангельского рассказа конкретной материальной действительности события не должно нас удивлять. Ведь часто повествования Евангелий подобны иконам. Они изображают не столько историческую фактологию, сколько смысл исторических событий, связанных с Иисусом Христом. Ведь иконы – не фотографии, но исполнены символических образов, которые не вызывают у нас чувства нереальности изображаемого, но зато дают нам знание о сущности исторического события. Вход Иисуса Христа в Иерусалим был для тех, кто сопровождал своего Учителя, разумеется, больше чем достижение цели обыкновенного рядового паломничества. В том, что должно было теперь произойти, должны были исполниться также и замыслы Божии! Конечно, это в прибытии Иисуса увидели не сразу. Поэтому-то первые христиане и могли с полным правом украсить события при входе Иисуса «библейскими красками». Рассказ о поисках осла в Иерусалиме напоминал древний библейский рассказ о молодом Сауле, о том, как в его жизнь вошел Бог, и о Его послушании Богу: «И взял Самуил сосуд с елеем и вылил на голову его, и поцеловал его и сказал: вот, Господь помазывает тебя в правителя наследия Своего: когда ты теперь пойдешь от меня, то встретишь двух человек близ гроба Рахили, на пределах Вениаминовых, в Целцахе, и они скажут тебе: «нашлись ослицы, которых ты ходил искать, и вот отец твой, забыв об ослицах, беспокоится о вас, говоря: что с сыном моим?» И пойдешь оттуда далее и придешь к дубраве Фаворской, и встретят тебя там три человека, идущих к Богу в Вефиль: один несет трех козлят, другой несет три хлеба, а третий несет мех с вином; и будут приветствовать они тебя и дадут тебе два хлеба, и ты возьмешь из рук их. После того ты придешь на холм Божий, где охранный отряд Филистимский; и когда войдешь там в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и пред ними псалтирь и тимпан, и свирель и гусли, и они пророчествуют; и найдет на тебя Дух Господень, и ты будешь пророчествовать с ними и сделаешься иным человеком. Когда эти знамения сбудутся с тобою, тогда делай, что может рука твоя, ибо с тобою Бог. И ты пойди прежде меня в Галгал, куда и я приду к тебе для принесения всесожжений и мирных жертв; семь дней жди, доколе я не приду к тебе, и тогда укажу тебе, что тебе делать. Как скоро Саул обратился, чтоб идти от Самуила, Бог дал ему иное сердце, и сбылись все те знамения в тот же день»(1 Цар. 10:1–9:10). Если в рассказе сбылось так, как предсказал пророк Самуил, – а Иисус тоже был пророком, – то тогда все слушатели Евангелия понимали, чтo хотел сказать рассказчик: «Когда эти знамения сбудутся с тобою, тогда делай, что может рука твоя, ибо с тобою Бог!». Всё это справедливо и для рассказа о входе Иисуса в Иерусалим. Если в нем говорится, что ученики нашли всё так, как им сказал перед этим Иисус (Мк. 11:2–6), то это означало следующее: когда Иисус собирался войти в Иерусалим с Ним был Бог.

В отрывке Мк. 11:1–11 речь идет о входе Иисуса в Иерусалим. Путь Его лежит через Вифанию и Виффагию. Обе деревни расположены на горе Елеонской. Виффагия, должно быть, ближе к Иерусалиму, чем Вифания. Надо думать, что в Виффагию и послал Иисус за осленком. В либеральной науке мы часто встречаемся с мнением, что Иисус шел в Иерусалим с целью утвердить мессианское царство в том смысле, как его понимали Его современники. Вход Иисуса в Иерусалим был входом царя. Достичь Своей цели Ему не удалось. Неудача привела Его к Голгофе. Такое понимание должно быть решительно отвергнуто. Перед нами – выбор: или история Страстной недели должна быть понимаема как история неудавшейся попытки Иисуса утвердить мессианское царство, и тогда повествования евангелистов, в частности, и Марка не заслуживают никакого доверия, или сообщения евангелистов должны быть признаны исторически достоверными, и в таком случае повторные напоминания Иисуса о неизбежности Его страстей (Мк. 8:31; Мк. 9:31) в Иерусалиме (Мк. 10:32–34), сохраненные в Евангелии, не оставляют сомнения в том, что Иисус в святой город шел «на вольную страсть».

Какой же смысл торжественного входа? Вход Иисуса есть вход Мессии. Это бесспорно. Против этого, как мы только что видели, не возражает и либеральная наука. Народ, приветствующий Иисуса, сознаёт, что в Его лице грядет царство Давида. Мы уже отметили, что Вартимей к Иисусу обращался как к Сыну Давидову. Царство Давидово есть царство мессианское. Иисус, грядущий во имя Господне есть ὁ ἐρχόμενος: причастие стоит с членом: Иисус – Тот, пришествие Которого было предметом чаяния народа. Но не только встречные приветствуют Иисуса как Мессию. Он Сам впервые перед всеми являет Свое мессианское достоинство. Ученики, которых Он посылает за осленком, должны сказать, что «Он надобен Господу» (ὁ Κύριος αὐτοῦ χρείαν ἔχει, ст. 3). Ό Κύριος, опять-таки с членом, может относиться только к Мессии. И сам осленок должен быть такой, «на которого никто из людей еще не садился» (ст. 2). Эта подробность возвращает нас к Ветхому Завету. Для надобностей культа употреблялась телица, не носившая ярма (Чис. 19:2; Втор. 21:3; 1 Цар. 6:7). Так и здесь – только такой осленок и может быть посвящен Господу.

Но Мессия идет на страсти. Это вытекает, как мы видели, из предыдущего. Это объясняет последующее. Таково единственно возможное толкование Церкви.

Неизвестно, в какой из этих двух поселков Иисус посылает двух учеников, имена которых также не названы. То, что Ему известно местонахождение осла, говорит о Его сверхъестественном знании, но вполне можно допустить, что владельцем осла был кто-то из спутников Иисуса, с которым Он предварительно договорился, ведь слова «он нужен Господу» могут быть поняты как «он нужен его хозяину». Сказано, что на осле еще никто не ездил. Животное или вещь, предназначенные для сакрального употребления, не должны были раньше использоваться для повседневных нужд.

Этим подчеркивается, что въезд Иисуса верхом на молодом осле имел глубоко символическое значение. Исполнялось древнее пророчество Захарии о мессианском Царе: «Ликуй от радости, дочь Сиона, торжествуй, дочь Иерусалима: вот, Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (9:9). В европейской традиции цари въезжают на коне, поэтому было довольно широко распространено убеждение, что выбор осла говорит о смирении Иисуса. Но, во‑первых, на Востоке отношение к ослу совершенно другое. В мирное время царь ездил на осле, а в военное – на коне, потому что лошади были боевыми, а не рабочими животными. Во‑вторых, все паломники, даже включая богатых, путешествовавших на колесницах, входили в Иерусалим пешком.

В еврейской традиции было два представления о том, каким будет явление Божьего Посланца, знаменующего наступление последнего Дня. Первое изложено в книге пророка Даниила (Дан. 7:13): Сын человеческий явится на облаках (см. Мк. 14:62). А о втором, принадлежащем Захарии, было сказано выше. Как же согласовать оба эти представления? В Талмуде сохранились слова одного из учителей III века, сказавшего: «Если они (то есть Израиль) будут иметь заслуги, Он придет с облаками небесными. Если они не заслужат, то смиренно и верхом на осле». Таким образом, Иисус сознательно выбирает такой способ входа в столицу, который должен был много сказать тем, у кого были глаза и уши. Недаром некоторые толкователи называют этот вход инсценированной притчей.

В Жизни Христа наступал последний решительный момент. Злоба врагов все возрастала и изыскивала средства подорвать Его влияние на народ и даже убить Его. Теперь не время было более воздерживаться от открытого провозглашения мессианства. Доселе Христос заявлял о Себе как об обетованном Мессии в большинстве частным образом и отдельным личностям; теперь настало время объявить об этом всенарод¬но, и самым торжественным образом заявить, что Он есть истинный Царь Мессия, истинный Сын Давидов. И Спаситель сделал это заявление своим торжественным входом в Иерусалим (Мф. 21:1-11, Мк. 11:1-11, Лк. 19:29-44, Ин. 12:12-19).

Пред большими праздниками толпы богомольцев, собиравшихся отовсюду, имели обычай входить в святой город торжественно и со всевозможными выражениями радости. Такой вход захотел сделать и Христос, который, как общепризнанный народом пророк и славный учитель, по необходимости должен был занять видное положение; и Он воспользовался этим обстоятельством, чтобы в последний раз открыть славу свою. Доселе Он вступал в Иерусалим обыкновенно пешком; теперь Он хотел вступить в него так, как не раз вступал некогда Его предок Давид, именно сидя на осле. Это мирное и полезное животное высоко ценилось на востоке, и для иудеев с ним связывалось не мало исторических воспоминаний, которые делали его даже более благородным и любимым в их глазах, чем гордые кони, добывавшиеся из Египта. Еще более возвышалось в глазах их значение осла вследствие торжественного заявления пророка, что на осле именно вступит в Иерусалим Мессия – Царь (Зах. 9:9). И поэтому такой именно вход Спасителя в св. город мог служить лучшим и самым наглядным провозглашением Его мессианства.

Рано утром девятого Нисана Спаситель оставил свой мир¬ный и гостеприимный кров в Вифании и по обычаю пешком направился с своими учениками к Иерусалиму. Спустившись в небольшую долину, сплошь покрытую смоковницами и масли¬нами, они приблизились к деревне Виффагии, которая подобно Вифании находилась в таком близком расстоянии от Иерусалима, что по раввинскому закону считалась как бы частью его. Тайные ученики и последователи Христа в это время жили во многих местах, и (вероятно) к одному из них, жившему в Виффагии, Он отправил двоих учеников, чтобы они взяли у него осла для торжественного входа в Иерусалим. Ученики в точности исполнили повеление и привели ослицу с молодым осленком.

В селении Виффагия под Иерусалимом Христос попросил учеников найти Ему осла, и они привели ослицу с осленком. Господь сел верхом на осла и направился в Иерусалим. У пророка Захарии именно так описан Вход Господень в Иерусалим: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле…» (Зах. 9:9). В отличие от полководцев, победно въезжавших в город на коне, Христос входит на осле, показывая, что Он не Мессия-Освободитель, но Царь кроткий, праведный и спасающий – не от власти римлян, но от вечной смерти. Смерть вошла в мир как последствие гордыни, гордого желания людей стать богами без Бога, Христос послушанием Отцу и смирением «даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8) исправляет последствия их греха. Смиренный въезд на осле предвосхищал Страсти: Господь явил Себя как Царь, Царство Которого «не от мира сего» (Ин. 18:36).