Евангелие от Марка, Глава 10, стих 35. Толкования стиха

Просьба Саломии и ее сыновей

Не разумели сказанного, но все-таки надеялись, что скоро настанет Царство и слава их Учителя. Отдаваясь мечтам об этом Царстве, они, несомненно, думали и о том, что они, ближайшие сотрудники Иисуса, займут в нем выдающееся положение. В самом разгаре этих мечтаний мать Апостолов Иакова и Иоанна, Саломия, подходит к шедшему впереди всех Иисусу и, кланяясь Ему, чего-то просит; на вопрос же Иисуса — чего ты хочешь? — отвечает: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.

С такой просьбой, по сказанию Евангелиста Матфея, обратилась к Иисусу Саломия, сопровождаемая сыновьями своими; по сказанию же Евангелиста Марка, с той же просьбой обратились к Иисусу сами Апостолы Иаков и Иоанн. Это кажущееся разногласие в повествованиях Евангелистов нетрудно примирить, если признать, что сначала с просьбой выступила Саломия, за которой стояли ее сыновья, а затем и сами сыновья подошли к Иисусу и повторили ту же просьбу, доказывая тем, что их мать действовала по соглашению с ними.

Иаков и Иоанн вместе с Петром избраны были Иисусом из всех двенадцати Апостолов присутствовать при Его Преображении и при воскрешении Им дочери Иаира. Это избрание, это отличие от других, дало им повод думать, что они и в Царстве Мессии, в славе Его, займут лучшие места, будут первыми; под влиянием этих дум они и обратились к Иисусу с просьбой возвысить их над другими в Царстве Славы Его.

 Как бы в доказательство того, что беседа о кресте оставалась теперь непонятой, двое из учеников, Иаков и Иоанн, сыны Зеведея, обнаружили теперь же в себе следы любочестия, самого детского. Господь заметно отличал их от прочих учеников, удостаивая особенной доверенности и близости; только один Петр мог спорить с ними в этом отношении; ибо Господь отличал и его. Это-то, без сомнения, пророчество, плохо понимаемое, возродило в юных умах надежду, что Учитель и по наступающем мнимом восшествии Его на престол иудейский не преминет отличить их от прочих при раздаянии наград и милостей. Мать их Саломия (которая теперь вместе с ними шла в Иерусалим на праздник) разделяла и едва ли не возбуждала подобные надежды. Воображая, что ее просьба (Саломия была знакома Господу) может быть в этом деле не бесполезной, и желая предварительно получить от Иисуса Христа обещание касательно будущей награды детей своих, она решилась воспользоваться уединенной беседой с Господом и, подойдя к Нему вместе с детьми, со всей покорностью и дружеством, объявила, что хочет просить у Него чего-то, не важного для Него, но весьма важного и приятного ей, сыновьям ее и всему их семейству (Мф. 20:20). «Чесо хощеши?» — вопросил Господь. «Ничего более, — отвечала она, — как только препоручить в Твою милость сыновей моих. Ты, без сомнения, скоро взойдешь на престол Давидов; сделай тогда, по любви Своей к ним, чтобы один из них занял место по правую, а другой по левую сторону Твоего престола». То есть Саломия хотела, чтобы дети ее были первые после Мессии в Его царстве и удостоились преимущества не только перед всем прочим народом, но и пред ближайшими Его учениками и друзьями. Оба брата видом своим показывали, что желание матери есть вместе и их собственное желание.

Предсказание страстей вызывает просьбу сынов Зеведеевых о предоставлении им почетных мест в Царстве Божием (ст. 35–37), – в Мк. сказано: «в славе Твоей» (ст. 37); но образ славы, возвращающий нас к 8:38 и к рассказу о Преображении, естественно понимать в смысле Царства Божия. Это понимание оправдывается параллельным местом (Мф. 20:21).

Если это событие действительно следовало за третьим предсказанием о смерти, то оно свидетельствует о полном непонимании учеников. Ведь для Иисуса уже начался крестный путь. Из слов предсказания им, вероятно, запомнился лишь титул Сына человеческого, который, по их мнению, означает славу и триумф. Предполагается, что те, кто следуют за Ним, готовы разделить Его участь, но вместо этого они думают лишь о собственной выгоде, о почетных местах, когда Иисус провозгласит себя Царем в Иерусалиме. Места по правую и левую руку принадлежали самым высокопоставленным придворным царя, это могли быть и почетные места на мессианском пиршестве. Матфей пытается смягчить неблагоприятное впечатление от сцены, выставив в роли просительницы их мать, а не братьев.

Но их умы все еще переполнены были земными мессианскими надеждами; они так были предзаняты мыслью о предстоявшем наступлении царства Божия во всем его величии, что предсказание это какбы совершенно пронеслось мимо их ушей; они не поняли его, да и не хотели понимать совсем. И это с поразительностью доказано было новым событием, опечалившим Христа. Во время этого самаго пути со стороны некоторых из учеников была заявлена крайне неблаговременная и себялюбивая просьба, показывавшая, до какой степени мало еще просвещены были души даже ближайших учеников светом Евангелия (Мф. 20:20-28, Мк. 10:35-45). К Иисусу Христу подошла Саломия, одна из Его постоянных спутниц, с своими двумя сыновьями, Иаковом и Иоанном, и обратилась к Нему с просьбою обещать им особенную милость.

 Приключение сынов Зеведеевых Иакова и Иоанна тотчас обнаружило, что беседа Господа о кресте была еще выше разумения учеников Его. Сыны громовы (Мк. 3:17), отличенные между избранными апостолами вместе с Петром особым доверием Учителя (Мф. 17:1; 26, 37), выказали в себе следы любочестия немало несообразного с обстоятельствами, в которых они находились. Когда Богочеловек, занятый мыслью о том, что ожидало Его в Иерусалиме, продолжает путь, саломия, мать Иакова и Иоанна (Мф. 27:56; Мк. 15:40; 16, 1), улучив минуту, приступила к нему со всеми знаками благоговейного почтения. Эти апостолы думали усилить свою просьбу ходатайством матери, которая и прежде, когда Господь был в Галилее, выражала нелицемерную преданность Ему, вместе с другими следовала за ним и служила Ему (Мк. 15:40, 41). Посылая ее наперед, они, по толкованию блаженного Феофилакта, желали также избежать стыда и прикрыть свой поступок перед прочими апостолами. Иисус Христос видел, что саломия желает чего-то просить у него, и сказал ей: чесо хощеши? – Рцы, – отвечала заботливая мать, – да сядета сия оба сына моя, един одесную Тебе и един ошуюю Тебе во Царствии Твоем. Эти места считались самыми почетными, выражавшими особенную близость к царю, власть и силу (1 Цар. 20:25; 3 Цар. 2:19). Тогда, отдаляясь от других, подошли к Господу Иаков и Иоанн и сказали: Учителю, хощева, да еже аще просива, сотвориши нама. Господь знал желание их, но чтобы, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «открыть рану и после дать лекарство», спросил: что хощета, да сотворю вама? они повторили просьбу матери: даждь нам, да един одесную Тебе и един ошуюю Тебе сядева во славе Твоей. «какая несообразность! – рассуждает святитель Филарет Московский, – он идет на место поругания смерти а они хотят делить между собою первые места во славе Его. Настает время подвига, а они просят венца. Надлежало бы просить веры, чтобы не быть ни первыми, ни последними в оставлении Господа своего, когда он предан будет, а они предлагают требование быть ближе всех к тому, которого вскоре оставят». Желание превозношения, вполне неуместное по обстоятельствам времени, показывало также, что апостолы не довольно вникали в самих себя, в свои способности, в свое внутреннее состояние.

Человеческий мир так искажен грехом, на­столько расходится с замыслом Божиим о себе, что все доброе, светлое, по-настоящему прав­дивое не находит в нем места. Оно вынуждено либо меняться до неузнаваемости, теряя свою суть — как, например, изменились по своему содержанию понятия свободы и любви, — либо находиться под гнетом и претерпевать гоне­ния. Потому что мир любит свое и не любит Божьего, не любит того, что оказывается для него укором. Но те, кто желает быть верными Богу, должны любить людей и служить им как ближним, несмотря на всю сложность своего положения, потому что так делал и делает Христос.

Каждый христианин постоянно оказыва­ется перед выбором между Богом и миром. Осознание последствий верности Христу мо­жет быть пугающим. В Евангелии мы видим, как ученики идут за Христом, обуреваемые страхом и ужасом, и Спаситель говорит им: «Вот мы восходим в Иерусалим, и Сын Чело­веческий будет предан, и осудят Его и предадут Его язычникам... и убьют Его... и в третий день воскреснет». Сразу же после этих однозначных слов два апостола подходят к Нему и просят: «Дай нам сесть у Тебя одному по правую, а дру­гому по левую сторону в славе Твоей...» Лю­бой читающий эти слова может возмутиться. Учитель прямо говорит о грядущей смерти, о мучениях и страданиях, а они будто бы и не слышат его! Они слушают, не слыша, как часто слушаем, не слыша, мы.

Христос отвечает: «Не знаете, чего про­сите... Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? » Речь идет о страдании и крестной смерти, но ученики отвечают: «Можем». Такая самоуве­ренность удивляет. Но разве мы не так же са­моуверенны, когда называем себя Его учени­ками, не будучи готовы пострадать за это уче­ничество? Христос пророчествует, что ученики действительно пройдут через страдания. Но не сейчас, а когда, отбросив самоуверенность и надежду на карьеру, увидят в ученичестве верность и любовь, а не выгоду и почет.

Но сегодняшнее чтение не только о том, как люди расчетливы и самоуверенны. Оно о Боге, который все это покрывает любовью и снисхождением к нашей немощи. Он знает, что от ученичества кажущегося к настоящему ведет сложная дорога, на которой предстоит обрести правдивый взгляд на себя, пройти через ощущение своего бессилия. И Господь послужит всякому, кто будет готов идти к ис­тинному ученичеству, захочет учиться истин­ному господству. Христос всякого поддержит и укрепит, потому что Он пришел, чтобы от­дать душу Свою для искупления многих.