Евангелие от Марка, Глава 10, стих 20. Толкования стиха

Наконец к Господу приходит еще человек, строго исполнявший заповеди Божии, не смотря на то что был облечен высоким саном (начальник άρχων) и обладавший великим богатством, в молодых годах, и питавший ревность о достижении высшего совершенства духовного, чтобы достигнуть жизни вечной. Чего, по-видимому, было более желать от приходящего к Господу? Казалось, он мог войти в царство Его не тем путем, каким обыкновенно призывались прочие, – без покаяния. Сами ученики принимали в нем великое участие (см. последние их вопросы). Но Господь двумя замечаниями обнаружил пред всеми, как еще не близко было сердце сего юноши к пути Божию. Во-первых, Он заметил ему, что не признавши в Иисусе лица Божественного, он, по своей строгости законной, не должен был расточать учителям земным таких титулов, которые в собственном значении могут принадлежать только Единому Богу. Во-вторых, указал ему, что в нем не достает и полной любви к ближнему, когда потребовал от него, чтобы он расстался с своим богатством и роздал его нищим, – и требование сие так смутило юношу, что он, оставив Господа, отошел от Него, скорбя. – С своей стороны Господь ничего не требовал от него здесь особенного против прочих. Заповедь о самоотвержении и отречении от всего ради Евангелия была заповедью для всех.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 165++

Но если хочешь войти в Царство Небесное и иметь там блаженство вечной жизни, то исполняй заповеди.

Юноша знал заповеди, данные Богом через Моисея, но ему хотелось узнать, нет ли еще иных, которые ему неизвестны, и потому спросил: «Какие заповеди я должен исполнять?»

Иисус повторил ему ветхозаветные заповеди, запрещавшие вредить ближнему, напомнил о необходимости почитать отца и мать и закончил заповедью о любви: люби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 19:19).

«Все эти заповеди я исполняю с детства, — сказал юноша, — чего еще недостает мне?»

Заповеди (т. е. десять заповедей Закона Божия) виси (знаешь). Заповеди закона для того и даны грешному человеку, чтобы по ним он устроял свою жизнь и возводил себя к большому и большему нравственному совершенству, ибо кто исполняет закон, тот жив будет им (Гл. 3:12.). Не прелюбы сотвориши (не прелюбодействуй) – 7-ая из 10-ти заповедей; не убий, не укради–6-ая и 8-ая; не лжесвидетельствуй – 9-ая; не обижай, т. е. не причиняй неприятности и притеснения ближнему каким бы то ни было образом; – заповедь эта заключается в 6-ой, отдельно же она выражена в книге закона Моисеева Левит (19:13), и имеет большое приложение к богатым и знатным людям: так как у таких людей более и способов, и поводов так или иначе причинять обиды другим; чти отца своего и матерь–5-ая заповедь.

На ту же тему и следующий эпизод (ст. 17–31). Он имеет параллели как в Мф. (Мф. 19:16 и сл.), так и в Лк. (Лк. 18:18 и сл.). У Луки вопрошающий назван: «Некто из начальствующих», у Матфея он оказывается юношей, почему и принято называть этот инцидент инцидентом с богатым юношей. Мк. о возрасте вопрошающего и о его общественном положении не говорит ничего. Рассказ имеет теоцентрическое ударение. Иисус отклоняет наименование «благой», потому что «никто не благ, как только один Бог» (ст. 18). Эти слова отнюдь не надо понимать в том смысле, чтобы Иисус отрицал Свое Божественное достоинство. Он отправляется от отношения собеседника. Для собеседника Иисус – не Бог. Если так, то наименование «благой» в применении к Иисусу в его устах неуместно. Ударение – на всецелом служении Богу.

Течение беседы передано в Евангелии со всей ясностью. Богач обращается к Иисусу с вопросом, что ему делать, чтобы наследовать жизнь вечную (ст. 17). Иисус ссылается на заповеди ветхозаветного закона (ст. 19). Ответ Иисуса его не удовлетворяет, так как заповеди он исполнял от юности своей (ст. 20), а совесть его, очевидно, не спокойна – и тогда Господь призывает его к отречению от своего достояния, к стяжанию сокровища на небесах и к следованию за Ним; кодекс А и некоторые другие добавляют: «взяв крест». И без этого добавления, возвращающего нас к Мк. 8:34, ясно, что Иисус призывает его в число учеников. Но призыв Иисуса оказывается для него непосильным. Евангелист так заканчивает рассказ о богаче: «Он, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение» (ст. 22).

Заслуживает внимания употребляемая в беседе терминология.

Богач задает вопрос о вечной жизни (ζωὴ αἰώνιος, ст. 17); Иисус, разъясняя смысл происшедшего ученикам, говорит об условиях вхождения в Царство Божие (ст. 23–25); ученики в ответ говорят о спасении (ст. 26) и, наконец, в заключении мы видим тот же термин ζωὴ αἰώνιος (ст. 30). Очевидно, речь об одном. Вопрос о наследовании жизни вечной надо понимать как вопрос о стяжании Царства Божия.

Богач отвечает, что он выполняет все эти заповеди с юных лет. Некоторые толкователи видели корень зла в этом его утверждении: он, дескать, самодоволен и горд, лишен смирения, ведь никто не в состоянии выполнить все заповеди Закона. Но очень многие люди того времени были уверены, что человек способен выполнить их и делает это с радостью (см. Пс 119 (118); Флп. 3:6).

Укорив его за некоторую напыщенность и льстивость титула, изобличавшую в нем отсутствие сердечной простоты, Спаситель сказал ему, что для этого требуется соблюдать заповеди. Юноша видимо ожидал какого - либо новаго и необычайнаго указания со стороны такого великаго Учителя и спросил Его: какия заповеди? Когда Христос перечислил ему главнейшия заповеди десятословия и Моисеева закона, с особенным указанием на заповедь любить ближняго как самого себя, то юноша в изумлении заметил, что он все это соблюдал от юности своей и ему хотелось бы еще сделать что-нибудь кроме этого.

 Аще хощеши внити в живот вечный, соблюди заповеди. Такой простой ответ удивил юношу; он никак не предполагал, что это – известные ему заповеди Десятословия, а посему спросил: кия?

Тогда, указывая ему путь спасения, начертанный в откровенном законе, Господь назвал заповеди второй скрижали – пятую, шестую, седьмую, восьмую и девятую, и присоединил общую заповедь о любви к ближним: не убиеши, не прелюбы сотвориши, не украдеши, не лжесвидетельствуеши, не обиди, чти отца твоего и матерь, – словом: возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе. Не представляя всей широты Заповеди Божией (Пс. 118:96) и понимая исполнение закона лишь с внешней стороны, юноша воображал, что он уже удовлетворил этому требованию: Учителю, вся сия сохраних от юности моея, – что есмь еще не докончал? видно, «евангельский юноша не против совести объявил себя сохранившим заповеди от юности своей, хотя, впрочем, можно приметить, что зеркало совести его, не очищенное и не просветленное благодатью Христовой, не довольно чисто и верно представляло ему духовный вид и достоинство его деяний» (свт. Филарет Московский). Он был чужд также фарисейского самоуслаждения мнимой праведностью, потому что думал, что для приближения к Богу, для достижения царства Его недостаточно одного удаления от грубых грехов и преступлений, а нужен какой-либо подвиг более возвышенный, более достойный величия Божия. 

Дополняет поучения об отвержении мира встреча с богатым юношей, исполнявшим заповеди и имевшим ревность достигнуть духовного совершенства (Лк. 18:18–28). Господь на вопрос юноши, чего ему недостает для этого, ответил: «Оставь все и следуй за Мной». Этот ответ показывает, что совершенства можно достичь только полным оставлением всего ради Христа. В условиях жизни в миру такое полное оставление почти неосуществимо, поэтому в Церкви со временем этот идеал реализовался в монашестве.

Но нельзя не обратить внимание, что среди учеников Христа были такие богатые и влиятельные люди, как Никодим и Иосиф Аримафейский, не оставлявшие ни своего богатства, ни общественного положения. Это не означает, что одни люди призываются все оставить ради Христа, а другие к этому не призываются. Каждое слово Спасителя обращено ко всем и для всех имеет значение непреложного правила, но в Церкви спасаются конкретные личности, многое зависит от духовного состояния человека, поэтому и степени, и формы отказа от богатства у всех различны. Любому христианину нельзя рассматривать богатство как самоценность, нельзя считать себя владельцем богатства, но лишь его распорядителем. Если человек не считает богатство своим и использует свои материальные возможности для служения ближним, а не для самоугождения и питания своих страстей, то тем самым он совершает духовный подвиг ради Христа и его лишь условно можно назвать богатым. Такими условно богатыми были Никодим и Иосиф Аримафейский.