Евангелие от Луки, Глава 8, стих 27. Толкования стиха

Сила бесовская может быть очень страшной. Она может угрожать существованию каждого человека и всего человечества. Чтобы не думал кто-нибудь, что если он живет без Бога, то как-нибудь сам справится с жизнью. Как только человек оказывается без Бога, он оказывается с диаволом. До какой степени может простираться бесовская власть, нам показано на примере Гадаринского бесноватого и всей страны, в которой находится этот несчастный. Человек в безумии своем живет, не одеваясь в одежды, обнаженный от всего разумного и доброго. Не говоря уже о том, что он лишен всего благодатного. И живет не где-нибудь, а в гробах. Самое подходящее для него жилище — пещеры, куда клали умерших людей, прикосновение к которым означало нечистоту. 

44.Нам было достаточно слегка коснуться того, что мы сжато изложили прежде См.: exp. Luc. 4:68—70. , но, полагаю, нам следует внимательно рассмотреть, по какой причине евангелисты, похоже, расходятся в числе бесноватых Свт. Амвросий комментирует встречу Спасителя с бесноватым (см.: Лк. 8:26-39; Мк.: 5:1-19; ср.: Мф. 8:28-34). . В книге святого Матфея мы читаем, что в Герасенской В греческих рукописях местность названа Гадаринской, Гергесинской или Герасенской.стране Христа встретили два бесноватых, а здесь Лука указывает на одного, притом нагого — ведь всякий, утративший покров своей природы и добродетели, наг. Хотя они несогласны в числе, в таинственном смысле они совпадают: человек, одержимый бесом, это образ языческого народа, он вместилище пороков, наг перед заблуждением, открыт для преступлений. Двое одержимых также несут на себе образ языческого народа: хотя Ной родил трех сыновей, Сима, Хама и Иафета, только род Сима был принят в достояние Богу См.: Быт. 9:18-26. . От остальных двух произошло множество разных народов. Один из этих двух был проклят за то, что не прикрыл нагого отца, другой благословен: хотя ему пришлось отвернуться, чтобы не впасть в смятение от отцовской наготы, при помощи провожатого он почтительно прикрыл отца и избежал проклятия, падшего на потомство брата.

45.Одержимый с давнего времени (Лк. 8:27) — так как бесноватый терпел муку от потопа до пришествия Господа, в своей безумной ярости разрывая узы природы. Святой Матфей с полным основанием указал, что двое одержимых обитали среди гробов, ведь души таких людей, можно сказать, обитают среди гробов и могил. Тела неверующих - своего рода могилы мертвецов, в которых не живут слова Божьи. Поэтому бесноватый скитался в местах пустынных, то есть не приносящих плодов добродетели, — беглец от закона, отлученный от пророков, отдаленный от благодати.

Главное различие в повествовании между евангелистами заключается в том, что тогда как евв. Марк и Лука говорят об одном бесноватом, ев. Матфей о двух. Очень вероятно предположение, что особенно свиреп и опасен для жителей страны был собственно один из двух исцеленных в этот раз бесноватых; вследствие сего евв. Марк и Лука и говорят только об одном бесноватом; а ев. Матфей обращает внимание на число бесноватых, но не различает нх по степени болезненности. Во всем же прочем повествование ев. Матфея характеризуется краткостию сравнительно с повествованием Марка и Луки. Вместо краткаго указания ев. Матфея, что бесноватые были свирепы и опасны (28), ев. Марк (5:3—5) подробно изображает свирепость бесноватаго, именно: как его не могли удержать никакия цепи и оковы, как он днем и ночью кричал и бился о камни (ср. Мк. 29); ев. Лука прибавляет к этому, что больной не одевался в одежду и был гоним бесом в пустыни (27. 29), а по исцелении его, собравшийся к Иисусу вследствие вести пастухов народ увидел бывшаго бесноватаго сидящим у ног Иисуса и одетым (ср. Мк. 15. Лк. 35). Оба эти евангелиста сообщают, что в бесноватом было множество бесов — легион², а ев. Марк определяет и число погибших свиней—около 2,000 (13). 

Вышедших на берег встретил бесноватый, человек, одержимый нечистым духом.Евангелисты Марк и Лука говорят об одном бесноватом, а Евангелист Матфей о двух (Мф. 8:28). В этом, по мнению Златоуста, нет разногласия: разногласие между Евангелистами оказывалось бы только тогда, когда бы Марк и Лука сказали, что был только один беснующийся, а другого не было; когда же один говорит о двух, а другие об одном, то это не есть признак разноречия, а показывает только различный образ повествования.

Считая безусловно правдивыми повествования всех Евангелистов, мы должны признать, что бесноватых было два, но так как один из них был особенно свиреп, а другой, по сравнению с первым, оставался едва замеченным, то Марк и Лука упоминают только об одном, как наиболее замечательном. Он обладал необычайной, нечеловеческой силой: разрывал цепи и разбивал оковы; много раз его сковывали оковами и цепями, но каждый раз безуспешно, вследствие чего оставили его на произвол судьбы. Он жил в горных пещерах, называвшихся гробами, потому что в таких или подобных им искусственных пещерах хоронили умерших. В страшных мучениях он днем и ночью кричал, с отчаяния бился о камни и своими неистовыми криками наводил такой страх на всех окрестных жителей, что никто не решался проходить тем путем, на котором мог встретиться с ним.

Об этом событии повествуется и у еванг. Матфея (Мф. 8:28–34) и Марка (Мк. 5:1–20); только у первого излагается оно короче, а у Марка и Луки почти в одних и тех же словах.

В страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи (яже есть об он пол Галилеи). (О Галилее чит. Лк. 3:1) Так названа местность, где лежал город Гадара (Лк. 8:26.) У еванг. Матфея названа она Гергесинскою от г. Гергесса или Гераза, лежавшего недалеко от Гадары. Из этого мы ясно видим, что евангелисты при написании Евангелий не входили в предварительные соглашения между собою, иначе они называли бы здесь один и тот же город. Так равно и другие, – заметим кстати, – встречающиеся, по-видимому, противоречия в Св. писании свидетельствуют не против, а за божественное вдохновение свящ. писателей. «Садясь в лодку, чтобы переплыть на другую сторону озера, пишет епископ Феофан по поводу чуда укрощения бури И. Христом, думали-ль Апостолы, что встретят бурю и подвергнут жизнь свою опасности? Так не знаешь, как и откуда налетит беда на нас. То воздух, то вода, то огонь, то зверь, то человек, то птица, то дом, словом, все окружающее вдруг может превратиться в орудие нашей смерти. Отсюда закон: живи так, чтобы каждую минуту быть готовым встретиться со смертию и небоязненно вступить в ее область. Непамятование о сем не отдалит определенного часа, и намеренное изгнание из мысли этого решительного переворота не умалит значения того, что будет с нами после. Предай жизнь свою и все в руце Божии...» На берег, т. е. моря Галилейского, иначе Тивериадского или Геннисаретского озера (чит. о море в объяснении Лк. 5:1). У евангел. Матфея говорится об исцелении двух бесноватых, а св. Лука и Марк говорят об одном; является, по-видимому, разноречие. Но тут нет разноречия, потому что, говоря об исцелении одного, Марк и Лука не исключают и другого. Предполагают (напр. бл. Августин), что собственно исцеленных бесноватых было два, но что один из них был особенно известен, может быть, житель города Гадары, и очень страшен, и поэтому исцеление его произвело сильное впечатление и прославило И. Христа; тогда как другой был неизвестен и не так страшен, и потому исцеление его, при том первом, не обратило на себя особенного внимания. Подобное повествование встречается у евангелистов относительно двух, распятых со Христом, разбойников: Матфей и Марк вообще говорят, что оба разбойника поносили Христа. (Мф. 27:44. Мк. 15:32); Лука же определеннее говорит, что только один из них ругался над Спасителем (Лк. 23:39–43). Муж, иже имяше бесы (человек, одержимый бесами). О бесноватых чит. в объясн. Лк. 4:33 И во храме не живяше, но во гробех (живший не в доме, а в гробах). Так как Палестина, где жил И. Христос, страна каменистая и гористая, то в ней было много пещер, вырытых в холмах и пригорках, или высеченных в скалах; иные из этих пещер были обширны. Пещеры служили для употребления разного рода. В них загоняли скот в ненастную погоду, – в такой из пещер родился Господь. Большая же часть пещер служила гробницами для умерших, почему они и названы здесь гробами. В такие пещеры удалялись люди, которым тяжело было жить в обществе других, каковы сумасшедшие и бесноватые; им нравились сии убежища по самой своей мрачности, которая соответствовала их характеру или мрачному душевному настроению. В пещерах также находили себе убежище воры и разбойники.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 208++

Но оказалось, что там Спаситель не мог найти Себе желаннаго покоя. Едва Он вышел с учениками на берег, как из скалистых могильных пещер выбежали к Нему на встречу два несчастных, одержимых бесовскою силою (Мф. 8:28-34, Мк. 5:1-20, Лк. 8:26-39). В древности не было никаких приютов или госпиталей для подобнаго рода бесноватых, и их, как непригодных для общественной жизни, просто выгоняли из среды людей или смиряли, принимая по отношению к ним меры, которыя были столь же недействительны, как и жестоки. При таких обстоятельствах несчастные, могли находить себе приют только в пещерах по скалистым склонам холмов, которыми изобилует Палестина и которыми иудеи пользовались для погребения мертвых В Ум-Кейсе, стоящем на месте древней Гадары, и теперь можно видеть множество пещер, которыя служат местом жительства для новейших арабов. Некоторыя из этих пещер так обширны, что в них может поместиться до сорока челове. Geikie, 2, p. 629 .. . Понятно, что грязная и дикая обстановка таких убежищ с неразлучными в них страхами и привидениями не могла успокоить несчастных и особенно с одним из этих злополучных людей уже нельзя было ничего поделать. Пытались связывать его, но в припадках бешенства он обнаруживал сверхъестественную силу, и ему всегда удавалось сбрасывать с себя оковы или разбивать свои цели. Теперь он был совсем оставлен в безлюдных и диких ущельях, которые день и ночь оглашались его дикими криками, когда он бродил по ним — опасный себе и другим, неистовствуя и ударяясь о камни. Другой бесноватый, повидимому, был менее одержим недугом, хотя и в нем бесовская сила торжествовала над человеческою душою. Они смело пошли на встречу Иисусу Христу, и почувствовав в Нем явление для себя Спасителя и Избавителя от одержавшей их силы тьмы, пали перед Ним и поклонились Ему. А затем от лица нечистых духов с громким и испуганным воплем умоляли Спасителя не мучить их прежде времени.

Евангельское повествование об исцелении Гадаринского бесноватого заставляет задуматься, нет ли бесноватых и в наше время, и было ли возможным их исцеление только в древние времена? Увы, есть они и сейчас, и довольно много.

Не всякий душевнобольной – бесноватый. Есть многие виды душевных болезней, о которых нельзя сказать, что это бесовская одержимость. Но надо знать, что причины многих душевных болезней, в том числе буйного помешательства, не известны даже самым лучшим психиатрам. Мне же представляется несомненным, что в числе буйнопомешанных есть известный процент подлинно бесноватых. Но есть и много людей, которых никто не называет сумасшедшими и которых, вместе с тем, с полным правом можно назвать бесноватыми.

Кто же такой бесноватый? Это человек, одержимый «духами злобы поднебесными» (Еф. 6:12). О бесах, об их начальнике – сатане много написано в Священном Писании. Сам Иисус Христос много раз изгонял их из людей и сказал совершенно определенно о том, что бесы, покинув человека, могут снова возвратиться: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел. И, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там. И бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк. 11:24–26).

Как нам не верить в существование диавола и бесов, когда мы знаем, до какой безмерной дерзости дошел сатана, – искушал Самого Господа Иисуса Христа после Его сорокадневного поста в пустыне. В Священном Писании – Евангелии и в Посланиях апостольских – приведен целый ряд указаний на то, что князь "мира сего" (Ин. 14:30) господствует уже. Он всегда среди нас, в окружающей нас атмосфере, и вместе с ним легионы слуг его.

Сатана – враг рода человеческого, в безмерной злобе своей он стремится погубить нас, истребить в наших сердцах следы веры в Господа Иисуса Христа и подчинить нас своей воле. И он и падшие ангелы его беспрестанно преследуют и терзают нас.

Есть много людей, по своим нечестивым делам и мыслям, по совершенному отсутствию веры в Бога легко доступных духам злобы. Сердца их служат жилищем бесов. Таким людям ничего не стоит вырезать семью в пять человек, зарезать маленького ребенка; они всю жизнь свою проводят в грабежах, пьянстве, разврате. Это ли не бесноватые?

А что скажем мы о нас самих, о христианах, знающих, что есть сатана, боящихся его и духов злобы поднебесных? Мы свободны от одержимости бесовской? Постоянно, каждый день, каждый час проникают бесовские силы в наши сердца. Ибо разве мало в нас гордости, злобы, человеконенавистничества? Разве мало есть людей, которые, помолившись в храме, возвращаются домой и начинают поедом есть своих ближних? Есть, к стыду нашему, даже такие, которые способны на воровство и на блуд, которые легко доступны силе бесовской, всякой похоти и страстям.

Но не будем говорить о тех, которых можно назвать игралищем бесовским. Поговорим о состоянии души тех, кто не крадет, не прелюбодействует, не сквернословит, не предается страстям, о тех, кто ведет жизнь как будто безупречную, кто предан полезной для людей работе, например врачебной. Недавно ко мне как к профессору пришла молодая девушка-врач за лечением. «Расскажите, в чем дело?» – «Да вот, неврастения меня мучает». – «В чем же она проявляется?» – «Нет у меня покоя: всем раздражаюсь, малейшее замечание на работе выводит меня из себя, тут же теряю самообладание и без конца плачу от всякого пустяка».

Я знаю, что такое неврастения, и для меня ясно, что это совсем не она. Начинаю анализировать душевное состояние девушки, расспрашиваю обо всем, узнаю ее интересы – хирургия и еще немного другого душевного порядка: немного литература и искусство.

«Чем вы живете? Только хирургией? Этого немного мало. Вы делаете первые шаги в хирургии, а я прошел длинный путь, дошел до славного конца и скажу вам, что это для меня совсем не главное».

Есть нечто неизмеримо более важное. Душа человеческая бездонно глубока. Были величайшие христианские подвижники, которые всю жизнь проводили в неустанной молитве и посте. Глубина их духовной жизни доходила до того, что они, подобно апостолу Павлу и преподобному Серафиму Саровскому, были при жизни восхищены до третьего неба и видели то, что ждет всех святых в вечной жизни. Были подвижники благочестия, написавшие великие сочинения, дошедшие до нас, которыми мы питаемся как драгоценнейшей духовной пищей. Все их помыслы и стремления были сосредоточены на важнейших запросах духа. Они обладали бесценными сокровищем – собранностью души на помыслах о Боге.

Так ли живут сейчас все люди? Живем ли мы в глубинах нашего духа? Заняты ли мы помышлением о душе, о важнейших задачах, которые нам надлежит разрешить, – о нашей жизни? Нет, мы заняты домашними и служебными делами, погоней за почестями, за обеспеченной жизнью, а запросы духа нам чужды. Люди не только не ищут собранности души, а напротив, стремятся заглушить все беспокойные запросы духа, ищут рассеянности: толпами идут в кино, предаются пошлым развлечениям. Они не выносят одиночества, им всегда нужно общество пустых людей, подобных им, с которыми они тратят время в развлечениях, болтовне и сквернословии, картежных играх, – и тем отвлекают свои сердца и мысли от самого высшего.

Так было и с той девушкой, о которой я рассказал. Почему она всегда плакала и была раздражена? Потому что душа ее не знала покоя, она духовно голодала.

Древний христианский писатель II века Тертуллиан удивительно глубоко и верно сказал: «Душа по природе христианка». Если она не питается духовной пищей, то наступает тяжелое хроническое голодание. При духовном голоде, как и при телесном, человек становится раздражительным, и из его глаз легко брызжут слезы. И нет ему покоя, и не может он забыться ни в каких развлечениях. Это признак того, что человек поддался бесовским ухищрениям.

Почему же люди попадаются на бесовские уловки?

Человек живет в общественной среде, его миропонимание, его мысли, желания, дела определяются в огромной мере воздействием той среды, которая его окружает. Если здоровый человек будет долгое время находиться возле чахоточного больного и дышать воздухом, насыщенным мельчайшими брызгами мокроты, содержащими туберкулезные бациллы, то, вдыхая этот воздух, он сам заражается. Подобным образом заражаемся мы и от больных гриппом.

Так и в жизни духовной. Если человек живет в атмосфере множества «духов злобы поднебесных», среди соблазнов и развращенности, глупости и пошлости, в обстановке безудержных человеческих страстей, то его душа не может не заразиться скверной.

Куда же нам уйти от этой смертельной духовной опасности? Где наша защита от бесов? На все трудные вопросы ищите ответ в Священном Писании. Противоядие от заразы дал нам несколько тысячелетий назад святой пророк Давид: «Только в Боге успокаивается душа моя; от Него спасение мое. Только Он» – «твердыня моя, спасение мое, убежище мое» (Пс. 61:2–3).

Если мы будем заняты полезной для ближних работой, всегда стремясь к собранности души, чистоте и святости, живя в любви к Богу и людям, тогда лукавый с позором покинет наше сердце. Но бывает, что враг снова возвращается и находит полное гостеприимство, ибо мы вновь легко и быстро допускаем нечистоту и злобу в свои сердца. «Тогда идет» он «и берет с собою семь духов других, злейших себя, и, войдя, живут» в нем; и «бывает для человека того последнее хуже» "первого".

Да не будет ни с кем из нас никогда этого страшного несчастья, и не найдут духи злобы поднебесные доступа к нам. Да будут сердца наши всегда чисты и святы. Аминь.

На другой стороне озера, где Иисус Христос и ученики Его вышли на берег, они увидели страшное зрелище человеческих страданий: встретили их два бесноватых, из которых один был особенно лют. Этот несчастный был житель города, с давнего времени одержимый нечистыми духами; он не одевался в одежду и жил не в доме, а в гробовых пещерах, которые находились в гоpax и холмах, окружавших город. не могли удержать его даже цепями, потому что в припадке бешенства в нем проявлялась такая необычайная сила, что, будучи скован, часто разрывал цепи и разбивал оковы. Убежав от людей в места уединенные, он день и ночь кричал в гробах и горах и бился о камни. Дикие вопли его, оглашавшие окрестность, наводили такой страх, что никто не смел проходить той дорогою.