Евангелие от Луки, Глава 8, стих 11. Толкования стиха

Вот тайны царствия, сообщенные народу в притчах и без объяснения; оно дано только в кругу учеников и только на две первые. Когда ученики просили у Господа разрешения сей притчи (о семени), то Он, дав им объяснение, присовокупил прямые наставления о их Апостольском служении также в притчах, но уже знакомых (Мк. 4:21– 25,– светильник; Лк. 8:16–18). Плод слова в них должен раскрыться в собственной их проповеди, и здесь мера ревности каждого будет мерой сообщения каждому самого слова.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 125++

Притча о сеятеле приводится у трех евангелистов – Матфея, Марка и Луки, что подчеркивает ее особую значимость. Она хорошо известна: о ней говорят в воскресной школе, ее толкуют в проповедях, а объяснение, которое дает ей Христос, настолько исчерпывающе, что может возникнуть мысль: я слышал это столько раз, о чем еще здесь можно говорить? Однако это обманчивое знакомство с притчей может «закрыть нам уши» для того, о чем хочет сказать ею Господь. Именно об опасности такой невосприимчивости к слову Божию идет речь! Нам кажется, что Священное Писание хорошо знакомо и понятно нам – настолько, что мы не считаем необходимым регулярно обращаться к нему.

Вспоминается присказка о том, что в Церкви есть книги читаемые и почитаемые, и Евангелие, к сожалению, относится к последним. Оно в массивном окладе лежит в алтаре на престоле, его выносят на всенощном бдении для поклонения народу, на молебнах верующие проталкиваются поближе, чтобы священник возложил его им на голову – но что эта книга действительно означает в нашей жизни? Обычно мы довольствуемся отрывками, которые слышим на воскресной литургии в храме, хотя это лишь малая часть Евангелия. Некоторые ставят перед собой задачу прочесть Новый Завет за время Великого поста, после чего их интерес вновь ослабевает. И лишь немногие считают чтение Писания неотъемлемой частью своей духовной жизни, духовным хлебом, без которого душа умирает.

«Земля во время бездождия иссыхает и не дает плода. Пойми, что так и душа, если не напоит ее роса Божьего слова и благодати, иссыхает и становится бесплодна. Тело наше изнемогает от голода и жажды и, если не подкрепится пищей, – умирает, так и душа: если не питается и не напояется словом Божьим, изнемогает, а потом и умирает. Как телу на всякий день ищешь пищи и пития, так и душе нужно непрестанно искать пищи, пития и утешения от слова Божьего, чтобы, обессилев от голода и жажды, она не умерла навеки… Что телу нашему хлеб, то душе слово Божье» (святитель Тихон Задонский).

Щедрая рука

Палестинские поля представляли собой длинные полоски земли, разделенные тропинками или дорогами. Сельскохозяйственной техники в то время не было, и семена просто разбрасывали. Вполне возможно, что Христос, рассказывая притчу, видел вдали одного из таких сеятелей. Не все нынешние школьники видели, как растет хлеб, а тогда каждый знал, как засеять поле и получить урожай. Поэтому, наверное, выслушав притчу, люди недоуменно переглядывались и говорили между собой: «Ведь это очевидные вещи, что Он хотел этим сказать?» Об этом же Его спрашивают наедине апостолы, и Христос в виде исключения (обычно Он не изъяснял притчи) объясняет им Свои слова.

Вначале дается иллюстрация очень важной мысли: Бог сеет везде. Он не делит людей на «восприимчивых» и «невосприимчивых», но желает достичь сердца каждого человека независимо от пола, возраста, национальности, социального положения и уровня доходов. Он обращается и к тем, чье сердце настолько ожесточено, что не принимает Его слова. Палестинские сеятели работали аккуратно, старались, чтобы дорогие семена попали только на ту почву, где могли дать всходы. Но сеятель из притчи сеет везде, бросает семя даже туда, где оно не сможет прижиться, хотя он, конечно, знал, где находится тернистая, каменистая земля, и при желании мог обойти ее.

Как и в других притчах, мы видим, что логика Бога отличается от человеческой. Образ семени, символизирующего Евангелие, очень емкий. В каждом маленьком, на первый взгляд безжизненном зернышке заключается огромный потенциал новой жизни. В другом месте Христос сравнивает Царство Божие с горчичным семенем: Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные (Мк. 4:31–32). Посеянное семя приносит такой же плод, поэтому плод Евангелия в верующем сердце идентичен учению Христа.

«Какое семя сеется, такой и плод от него родится: от пшеницы пшеница, от ржи рожь, от овса овес, и рожденное от плоти есть плоть (Ин. 3:6). Так и Божье слово, как семя, брошенное на землю сердец человеческих, рождает подобный себе плод. Божье слово есть семя духовное, доброе, небесное, святое, животворящее и, посеянное в сердце человеческом, рождает человека подобным себе, то есть делает его духовным, добрым, небесным, святым, живым» (святитель Тихон Задонский).

Согласно Евангелию от Матфея, сеющий доброе семя есть Сын Человеческий (Мф. 13:37), и это – основное значение притчи. Однако Бог сеет семя Благой Вести и через нас, называющих себя христианами, – через наши слова и дела. К сожалению, у нас часто возникает соблазн не сеять ни при дороге, ни в терновнике, ни на камне, мы стараемся не говорить о Боге, о вере с теми, кто кажется нам бесперспективным. Однако мы не знаем до конца сердца людей, не можем судить об их склонностях или предвидеть их ответ. Поэтому каждый из нас призван, подобно сеятелю из притчи, сеять слово Божие везде, где можно, надеясь, что Господь рано или поздно даст ему взойти. Мы не должны прятать семена Евангелия в карманах, смущаясь маловерным страхом либо тем, что подумают о нас люди, иначе слово останется в нас бесплодным. Если наше свидетельство о Христе не примут, виновным будет слушающий и не слышащий, в противном случае бремя ответственности ложится на нас, поскольку слова идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28:19) относятся не только к апостолам, жившим две тысячи лет назад, но сопровождают Церковь на протяжении всей ее земной истории.

Боязнь проповедовать объясняется слабостью нашей веры; мы полагаем, что к делу благовестия о Христе призваны немногочисленные избранники, подобно апостолу Павлу, обладающие даром речи, солидным багажом богословских знаний, – в общем, не мы. Но ученики Христа, бесстрашно проповедавшие всему миру, были простыми рыбаками, а в посланиях апостола Павла упоминаются мужчины и женщины, которые в меру сил и возможностей участвовали в распространении Благой Вести (см.: Рим. 16).

У святого Иустина Философа (II в.) находим свидетельство, что христианство проповедовали не только миссионеры, каждый христианин стремился привести своих близких к вере: «У нас его (христианское учение) можно услышать и научиться ему от людей, которые даже не умеют писать, необразованных и безыскусных в речи, хотя мудрых и верующих в мыслях».

Миссионерский успех ранней Церкви был связан с тем, что все эти люди не стремились продемонстрировать свою мудрость и красноречие, но проповедовали Христа распятого, для Иудеев – соблазн, а для Еллинов – безумие (1 Кор. 1:23). Апостол Павел неустанно проповедовал иудеям и язычникам, понимая, что именно через христиан Бог обращается к миру: …для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его (1 Кор. 9:20–23). «Соучастие» в Евангелии предполагает, что мы не только слышим его, но и делимся радостью о Христе с другими.

Возникает цепная реакция, о которой говорит святитель Иоанн Златоуст: «Как искра, когда коснется дров, зажигает их, делает новым источником пламени и, таким образом, простирается дальше и дальше, так и проповедь».

Нередко нас обескураживает ответ тех, кому мы пытаемся проповедовать: мол, мы живем в другом мире, у него совсем другие законы, Евангелие – не для современных людей. Но за две тысячи лет ничего не изменилось, Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же (Евр. 13:8), и точно такими же грешными остались люди. Как и две тысячи лет назад, слово Благой Вести слышат по‑разному. В Евангелии «слышать» обозначает способность внутреннего восприятия, включающую в себя духовное понимание. У евангелиста Луки мы читаем: …наблюдайте, как вы слушаете (Лк. 8:18), а апостол Марк расставляет акценты немного иначе: …замечайте, что слышите (Мк. 4:24). Церковь из года в год читает за богослужением одни и те же тексты, чтобы содержание обрело в нашем сердце новое качество, чтобы слова Христа отозвались в нем по‑новому. Итак, семя в притче одинаково – это слово Божие, меняется только почва – мы видим четыре ее вида. Заглянув в свое сердце, мы поймем, что речь здесь идет не только о четырех категориях людей; зачастую все эти реакции на призыв Божий присутствуют в нашей душе.

Притча о сеятеле

Так и в данном случае, Он напомнил им их родные поля, местами заросшие колючим кустарником, тернием, местами же каменистые, покрытые тонким слоем рыхлой почвы, и, сравнивая с таким полем стоявшую перед Ним толпу, сказал: вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то.

В тот же день, когда Господь окончил поучать народ притчами, двенадцать Апостолов и окружавшие Его попросили разъяснить им эту притчу, и Господь разъяснил.

Вот, вышел сеятель сеять (Мф. 13:3). Семя есть слово Божие (Лк. 8:11). Сеятель слово сеет (Мк. 4:14). Но кто же этот сеятель? В другой притче о плевелах Иисус Христос под именем сеятеля подразумевал Себя, Сына Человеческого, как это видно из данного Им Своим ученикам объяснения той притчи: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий (Мф. 13:37); в объяснении же этой притчи Он не говорил, кого надо считать сеятелем. Поэтому надо признать, что сеятелем считается здесь прежде всего Сам Иисус Христос, а затем и все Апостолы, преемники их и все проповедники, устно или письменно сеющие слово Божие.

Как разнородна бывает почва, в которую бросает сеятель семена, так разнохарактерна бывает и толпа народная, перед которой выходит проповедник, сеятель слова Божия.

И когда он сеял, иное упало при дороге; и налетели птицы и поклевали то. Труд сеятеля пропал; семя, упавшее на невспаханную почву, не подготовленную к прорастанию, не дало ростка; птицы поклевали его. Так бесплоден бывает иногда и труд проповедника слова Божия. Если все слушатели его с отуманенным умом и загрубелым сердцем, то он может руководствоваться заповедью Христа — не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями (Мф. 7:6). Но не о таком случае говорится в притче о сеятеле; здесь толпа разнородна, здесь имеются и добрые сердца, могущие принять слово Божие, и потому здесь проповедь обязательна, и опасения, что сеемое слово будет не всеми усвоено, не должны останавливать сеятеля.

Посеянное при дороге, — поясняет Христос, — означает тех, в которых сеется слово, но к которым, когда услышат, тотчас приходит сатана и похищает слово, посеянное в сердцах их (Мк. 4:15). Так записал слова Иисуса Евангелист Марк. То же самое объяснение передают Евангелисты Матфей и Лука, но с некоторыми добавлениями, весьма существенными; так, по Евангелию от Матфея, ко всякому, слушающему слово о Царстве и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его (Мф. 13:19), чтобы они не уверовали и не спаслись (Лк. 8:12).

Из сопоставления сказаний всех трех Евангелистов об объяснении Иисусом Христом этой части притчи о сеятеле становится ясным, что посеянному при дороге уподобляются такие слушатели слова Божия, которые не разумеют его, которые не в силах даже и понять его, как не в силах бывает утоптанная дорога принять упавшее на нее зерно. Приведем пример из нашей жизни: В церкви читали Евангелие; стоял тут среди других один человек, который внимательно слушал чтение, но ничего не понял; выходя из церкви, он встретился с выходившим оттуда же приятелем и просил его объяснить ему прочитанное Евангелие, но тот сказал ему, что и сам ничего не понял. Тогда идет он к одному знакомому и просит растолковать ему, что означают слышанные им слова Евангелия; но знакомый его был неверующий и сказал ему: «Напрасно и слушал; только время потерял! Не стоит и слушать того, что там читают!» Не получив ни от кого объяснения, человек этот не получил никакой пользы от услышанного им слова Божия и скоро забыл его: оно было похищено у него. Конечно, если бы он обратился за разъяснением к верующему и понимающему смысл и значение слова Божия, то тот дал бы ему настоящее объяснение, и слово Божие проросло бы и в нем, как может прорасти и зерно на дороге, если ее вскопают и разрыхлят.
Но (скажут) чем же виноваты слушающие и не разумеющие слово и слушающие, но не имеющие для хранения слова чистого и доброго сердца? Если бы они обладали этими данными для успешного произрастания посеянного и в них зерна, то, может быть, и оно дало бы плод? Да ведь все люди приходят в мир добрыми, и зло внедряется в них потом вследствие их же вины: или сознательного стремления к нему, или же легкомысленного попущения; следовательно, черствым, невосприимчивым сердце делается по вине самого человека. Можно и твердую придорожную полосу земли вспахать и обратить в плодородную. Здесь говорится не о неразумных людях, но о не разумеющих, то есть могущих, но не желающих разуметь; при сильном желании и не разумеющий может уразуметь слово Божие, казавшееся ему прежде непонятным, а уразумев его, и исправить свое неотзывчивое сердце; следовательно, все зависит от воли самого человека, который и должен нести заслуженную им ответственность за невнимание к слову Божию и нежелание уразуметь его.

Одно (иное) семя падает при дороге (пути) (ст. 5). Это семя изображает собою людей, которые слышат слово Божие, по Матфею, слово царствия, или, лучше, учение о царствии, т. е. о царствии Христовом, или христианской церкви на земле, и блаженстве на небе (чит. о царствии в объясн. 1 ст.), и, по Матфею, не разумеют, т. е. по причине закоснения в грехе, не понимают или не принимают учения сего. У таких людей слово Божие лежит как бы на поверхности ума и сердца, подобно семени, упавшему на дорогу, не проникает в их сердце, подобно как семя на дороге не пускает корней вглубь земли; злой же дух этим пользуется – приходит и, подобно птице, похищающей семя с дороги, уносит слово Божие из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись. Таким образом для таких людей учение Христово остается совершенно бесполезным и бесплодным.

В то время как у Марка Иисус изумлен непонятливостью учеников, у Луки ничего этого нет, он, как и Матфей, обычно щадит учеников. Иисус объясняет им притчу, желая, чтобы им полностью открылся ее глубинный смысл. Он дарует им способность понимания. Если сама притча призвана укрепить и ободрить людей, смущенных незаметным ростом Царства, то главная задача истолкования – указать на ответственность людей. Вера слишком многих поверхностна и мелка, они видят в Царстве лишь выгоду, но не готовы противостоять гонениям и жизненным соблазнам.

Очень многие комментаторы склоняются к мысли, что истолкование принадлежит не Иисусу, а ранней Церкви. Действительно, у большинства притч нет истолкования, и, кроме того, в этом отрывке много слов, которые в Евангелиях не употребляются в метафорическом значении («корень», «приносить урожай»). Жизненный контекст тоже предполагает более позднюю ситуацию, когда вера христиан подвергалась самым различным испытаниям. «В таком истолковании притча потеряла свой изначальный эсхатологический смысл, став просто предостережением и ободрением для христиан в условиях преследований и мирских соблазнов»¹.

Комментаторов смущает и очевидная аллегоризация притчи, что одно время считалось совершенно невозможным. Относительно последнего взгляды несколько изменились. Понятно, что притчу и аллегорию разделяет слишком тонкая грань и они могут перетекать друг в друга. Поэтому сейчас точка зрения начинает меняться. Ученые обращают внимание на то, что здесь аллегорически истолковываются не все элементы, например, цифры, как это делали некоторые Отцы Церкви. Четыре вида почвы легко, без натяжки допускают отождествление с четырьмя основными типами людей, в то время как обычно аллегорические толкования поражают своей неестественностью и субъективизмом. Поэтому вопрос о принадлежности истолкования разумнее всего оставить открытым.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 202-203++

Под сеятелем семени разумеется Сам божественный Проповедник слова Божия, а под семенем слушатели Его. Часть слушателей подобны тому семени, которое упало при дороге и было поклевано птицами и потоптано прохожими. Это люди с безчувственным и невосприимчивым сердцем, в котором Слово Божие совершенно не находит почвы для своего прозябания и из котораго оно или тотчас же похищается духом злобы, или теряется и гибнет на каменнстой дороге житейских забот. Другие из слушателей подобны посеянному на каменистых местах, на которых есть немного почвы, но не достаточно для того, чтобы дать возможность совершенно укорениться ему. Этиф люди с живою радостью воспринимают Слово Божие, но оно не укореняется в их сердце и они, под влиянием гонений и житейских невзгод, с такою же легкостью отвергают его, и оно вянет и засыхает в их душе. А посеянное в тернии означает того, кто воспринимает слово и дает ему возможность произрастания в своем сердце; но забота века сего и обольщение богатства с течением времени заглушают в них Слово Божие, и оно бывает безплодным. Наконец посеянное на доброй земле означает слышащаго слово и разумеющаго, который бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят и иной в тридцать.

Притча о сеятеле, как и притча о пшенице и плевелах, была объяснена Самим Спасителем (см.: Мф. 13:18–23). Притча о сеятеле показывает, что Царство благовествуется всем (как сказал ап. Павел, Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» – 1 Тим. 2:4), но принимается различно, будет ли слово Божие «работать» в человеке, принесет ли плод, зависит от самого человека, от его желания стать «доброй землей». Спасение понимается в Церкви как синергия, соработничество Бога и человека. Бог, как известно, может все, кроме одного – спасти человека против его воли. Ближайший евангельский пример, показывающий эту притчу в действии, – противление иудеев проповеди Христа, отказ принять Его, что Сам Спаситель объяснял греховностью этих людей: «Ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас… Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне» (Ин. 8:37, 44–45). Такое состояние сердца выражено в притче образами каменистой земли, придорожной почвы и земли, заросшей терниями.