Евангелие от Луки, Глава 6, стих 5. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 105-106++

32. Примечательно также, что здесь Господь показываем в законе прообраз будущего и уличает ревнителей закона в незнании закона, приводя в пример Давида, который, когда взалкал сам и бывшие с ним, вошел в дом Божий, взял хлебы предложения... и ел, и дал бывшим с ним (Лк. 6:3—4). Великий и воистину пророческий пример! Он, прежде всего, открывает, что мы должны следовать не временному в законе, но прочному и полезному, и далее объясняет, что Давид, бежавший с товарищами от лица царя Саула, в законе прообразует Христа, с апостолами скрывающегося от князя мира сего.

33. Почему знаменитый защитник и поборник закона ел и дал бывшим с ним хлебы, которых не должно было есть никому, кроме одних священников (Лк. 6.4)? Не для того ли, чтобы показать, что священнический хлеб станет пищей народам? Или что все мы должны подражать священнической жизни? Или что все сыны Церкви являются священнослужителями? Поистине мы получаем помазание на святое священство, предлагая себя самих Богу в жертву духовную (ср. 1 Пет. 2:5).

34. Итак, учение Христа превосходит закон и не отменяет закон, но его восполняет (ср. Лк. 6:6), потому что оно не отменяет и субботы. Если суббота установлена ради человека, а польза человека требовала, чтобы голодный человек, давно отлученный от плодов земли, избежал лишений древнего голода, здесь закон не отменяется, а исполняется. Разве можно ставить в вину Господину то, что не вменяется в вину слуге?

35. Разве непонятен образ, который проходит через всю историю? Давид вошел в дом священника Авимелеха, и даже страх смерти не удержал праведного священнослужителя от гостеприимства страннику и изгнаннику (см. 1 Цар. 21). Так велика добродетель гостеприимства, что мы должны даже чужие опасности охотно принимать на себя.

36. В этом повествовании присутствует не только нравственный смысл, но и таинственное пророческое указание: даже зная о грозящей смерти, боголюбивые священнослужители должны оказать истинному Давиду приют в своей душе. Эта история не только учит нас, что в доме любого священника Христос обретет радушный прием, но и прообразует, что Он одержит победу над нечистыми духами (ср. Еф. 6:12) и захватит их добычу и оружие. Поистине всякий принимающий Христа побеждает невидимого Голиафа и совлекает с него оружие.

37. Неужели непонятно следующее? В доме Авимелеха Давид попросил пять хлебов, но взял один: этим он ясно прообразовал, что пищей верным будет служить не Пятикнижие, но Тело Христово и Христос примет тело, чтобы никто из верных не испытывал голода. Прообразовал будущее и Доик (см. 1 Цар. 21:7), страж мулов: кто как не пастух бесплодного стада мог бы послужить прообразом Иуды?

38. За оказанное Давиду гостеприимство Саул преследовал весь дом Авимелеха, кроме Авиафара, который был в то время первосвященником (см. 1 Цар. 22:18-22); этим пророчески показано, что никто не может навредить единому истинному Первосвященнику, Христу (ср. Евр. 5:10).

За упреком в нарушении поста следуют упреки в нарушении более важного постановления Закона - о субботе. Прочитанная небольшая история - первый пример, который показывает, что вражда к Иисусу нарастала. Нарушить субботу - большой проступок.

Здесь неплохо сделать небольшой экскурс в историю вопроса об отношении к Закону фарисеев и Иисуса Христа. После своего возвращения из Вавилонского плена иудеи некоторое время еще питали надежды на восстановление величия своего царства (в общем-то, величия мнимого, скорее легендарного, чем реального). Но после того, как Иудея вошла в состав Римской империи, они поняли, что их надежды на политическое величие беспочвенны. Тогда созрело религиозное убеждение, что истинное величие в очах Божьих иудеи могут обрести верностью Закону Божьему, соблюдением заповедей.

В основе Закона, как все мы знаем, лежат Десять заповедей. Но в конкретных жизненных ситуациях положения этих заповедей требовали толкования, расшифровки. Так постепенно складывается кодекс «устной Торы», правила поведения при любых обстоятельствах жизни.

Например, в четвертой из Десяти заповедей сказано:

Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай в них всякие; дела твои, я день седьмой суббота Господу, Гогу твоему: не делай в оный никакого дела пи ты, ни сии твой, пи дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих (Исх. 20:8-11).

Но спрашивается: что значит «не делай никакого дела»} Что есть «дело», и что не есть «дело»} И вот начинаются толкования. Сначала заповедь уточняют, развивая понятие «дела» в 39 пунктах. Потом каждый из этих пунктов подробно расшифровывается и детализируется. Например, к «делу» относится ношение тяжестей. Но каких тяжестей? Уточняется: тяжесть - это «пища, по весу равная высушенному плоду инжира, глотку молока, чарке вина; количество благовонного масла, достаточное для того, чтобы помазать один небольшой член человеческого тела; вода, достаточная для изготовления глазной мази; кусок бумаги, достаточный для маленькой записи на таможне; чернила, которыми можно написать два письма; тростинка, из которой можно сделать палочку для письма...» и так далее, и так далее. Так, если портной носил в субботу в своей одежде иголку, это считалось нарушением Закона и грехом. Или: лечить человека в субботу считалось работой. Правила гласили, что лечить можно лишь в том случае, если в опасности находилась жизнь человека; кроме того, можно было предпринять лишь шаги, предотвращавшие дальнейшее ухудшение состояния здоровья, но ни в коем случае не улучшавшие его. На рану можно было наложить простую повязку, но без каких-либо лекарств. Больное ухо можно было заткнуть тампоном, но опять-таки без всякого лекарства. Постепенно добродетель и праведность стали отождествлять с исполнением всех этих бесчисленных правил. Они были, как говорил Иисус Христос, «бремена тяжелые и неудобоносимые» (Мф. 23:4). Попробуй-ка все это запомни и исполни! А не исполнить - значит согрешить.

Фарисеи стремились быть благочестивыми (в их понимании) и старались соблюдать все нормы и уставы устной Торы, традиции их отцов. Для них это было очень важно, ибо они искренне считали соблюдение правил вопросом жизни и смерти: нарушать их считалось смертным грехом. Таково было представление о благочестии - религия Закона.

Иисус принес совершенно новое, невиданное и неслыханное ранее отношение к Богу и новое понимание воли Божьей. Он видел в Боге любящего Отца, а не калькулятора, который скрупулезно подсчитывает человеческие нарушения правил, которые люди сами же для себя и выдумали. С точки зрения Иисуса нужда человека (голод, болезнь, всякая нужда) стояла неизмеримо выше всех этих правил и уставов вместе взятых. Естественно, для книжников и фарисеев Он был нарушителем Закона и очень опасным человеком. Вот почему они ненавидели и в конце концов распяли Его. Удивительно: именно те люди, которые серьезнее всех относились к религии, те люди, которые в народе считались самыми благочестивыми, образцами богобоязненности, в конце концов и привели Спасителя к распятию.

Вот обо всех этих проблемах соблюдения Закона и о начале серьезного конфликта между Иисусом и законниками и повествует наш рассказ о срывании учениками Иисуса колосьев в субботу. В этом рассказе евангелист Лука снова следует Марку, но своему обыкновению редактируя последнего. Фарисеи усмотрели в поведении учеников Христа нарушение закона о субботе. И поскольку Иисус не только был свидетелем такого «неблагочестивого» поведения своих учеников, но и терпел их «неблагочестие», Он как Учитель должен был нести за них ответственность.

Вообще говоря, срывание колосьев руками на чужом поле само по себе было разрешено самим Законом. Вот постановление об этом из Книги Второзакония: «Когда придешь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего» (Втор. 23:25). Но ученики делали это в субботу. А в этот день запрещалось жать, молотить, веять и готовить пищу. Ученики - страшно сказать! - нарушили все эти четыре заповеди. Срывая колосья, они собирали жатву, растирая их руками и сдувая с ладоней шелуху, они молотили и веяли, а раз они ели это зерно, они готовили пищу, и все это в субботу! Нам все это может представиться каким-то абсурдом, нелепостью. Мы улыбаемся. Но ведь мы живем совсем, совсем в другое время. А тогда, 2000 лет назад, в глазах благочестивых иудеев, каковыми были фарисеи, это было страшным грехом, ибо нарушались, как они полагали, положения Закона Божьего, а это, как сказано выше, в их глазах было делом жизни и смерти.

Фарисеи обвинили учеников, а Иисус в ответ им сослался на Писание, на Первую книгу Царств, где рассказано о том, как Давид и его люди преступили заповедь, изложенную в Книге Левит (Лев. 24:5-9), которая запрещает кому бы то ни было кроме священников есть 12 хлебов предложения, находившихся на золотом столе в храме перед Господом: «они будут принадлежать Аарону и сынам его, которые будут есть их на святом месте, ибо это великая святыня для них из жертв Господних: это постановление вечное» (Лев. 24:9). И вот это «постановление вечное» нарушил Давид со своими людьми. Будучи голодными, они съели хлебы предложения. Вот как об этом рассказано в Писании:

И пришел Давид... к Ахимелеху священнику... И сказал Давид Ахимелеху священнику:...людей я оставил на известном месте; итак, что есть у тебя под рукою, дай мне, хлебов пять, или что найдется. И отвечал священник Давиду, говоря: нет у меня под рукою простого хлеба, а есть хлеб священный... И дал ему священник священного хлеба; ибо не было у него хлеба, кроме: хлебов предложения, которые взяты были от лица Господа (1 Цар. 21:1-6).

То есть нужда Давида и его спутников оказалась важнее даже священного постановления. Но фарисеи забыли требования милосердия, потому что они были слишком погружены в свои правила, уточняющие Закон. И вот Иисус задает им вопрос: «Разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? Как он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним?» Если же так осмелился поступить Давид, то насколько больше прав имеет преступать субботние предписания Иисус, наделенный полномочиями Божьими?

Евангелист Марк вкладывает в уста Иисуса слова, которые говорили и сами ученые раввины: «Суббота для. человека, а не человек для субботы» (Мк. 2:27). Лука опускает это мудрое раввинское изречение и оставляет лишь слова Христа, которые указывают на божественную власть Мессии: «Сын Человеческий есть господин субботы». Иисус больше, чем Давид. Он как Господь свободен. Он стоит над субботней заповедью и вообще над всей Торой, над Законом.

Заповеди Закона и их толкования для фарисеев были дубинками, которыми они готовы были бить тех, кто отступает от их, фарисейского, представления о богоугодном поведении. Они хорошо знали букву Священного Писания, но были очень далеки от постижения его смысла. Но то, что с исторической точки зрения можно понять в отношении фарисеев, живших, воспитанных и учившихся до Христа, то трудно понять в отношении христиан. Ведь всем известно, что и сейчас многие фарисействующие христиане почитают Писание и Предание как нормативный Закон, а не как живое Слово Божье, исполненное божественного Духа свободы, а не принуждения. И это при том, что, как писал апостол Павел, верующие и крещеные христиане «умерли для Закона» Моисея (Рим. 7:4), чтобы жить по иному «закону», «закону Духа, жизни во Христе Иисусе» (Рим. 8:1-2). Сам свободный Христос сделал свободными и нас, верующих в Него!

Сын Человеческий и пр. Т. е. Он, Христос, Который имеет скоро отменить ветхозаветную субботу, может повелеть ученикам Своим уже и теперь, заранее отрешаться от нея. (Мих.) С другой стороны, Он, как Законодатель, имеет власть лучше истолковать закон о субботе и обновить его (Филар.). «В христианстве, вместо субботы, празднуется воскресенье с тою же целию покоя от житейских дел и посвящения сего дня исключительно на дела Божии, пишет епископ Феофан. Христианское здравомыслие никогда не доходило до житейской мелочности относительно неделания в воскресенье; но зато позволительное разрешение на делание в этот день заведено далеко за пределы должного: отдается все время чреву и угождению прочих чувств; о Боге и благотворении некогда и вспомнить.» «А у прочих людей под праздники и в праздники, прибавим, работа, торговля. Тоже некогда вспомнить о Боге и храме. Такое провождение воскресных и праздничных дней – великий грех. О названии И. Христа Сыном Человеческим чит. в объяснении Лк. 5:24 У еванг. Марка тут прибавлено: Суббота для человека, а не человек для субботы. Это значит, что суббота дана человеку для достижения чрез нее высоких нравственных целей: для успокоения его от трудов и треволнений житейских, а вместе с тем и для того, чтобы мы, успокоившись от трудов целой недели и прекратив заботу о мирском, о земном и суетном, все свое внимание обращали к Богу – Творцу всего и к предметам небесным, непреходящим. Следовательно и в субботу должно делать то, что содействует нравственности человека, и никак не останавливаться в такой полезной для себя и для ближних деятельности, ради того, что извращенными иудейскими учениями запрещается то или другое в субботу» (Мих.). «Из слов Спасителя о субботе, пишет святитель Филарет (М.), можно извлечь два правила. Первое, что дела неизбежной нужды позволительны в день Господень; второе, что дела благотворные и человеколюбивые достойны дня Господня. Но из сего необходимо должно заключать то, что дела, в которых нет ни неизбежной нужды, ни нравственного достоинства и благотворности, и Евангелие, так же, как древний закон, оставляет запрещенными в день Господень».

Из повествования о срывании колосьев Апостолами святитель Феофан выводит прекрасное нравоучение тем, которые любят осуждать других. «Господь не судит пересудчиков фарисеев, а снисходительно толкует им, что ученики сделали поступок, который всякий, рассудив, как следует, может извинить. И всегда почти бывает так: рассуди о поступке ближнего, и найдешь, что он совсем не имеет того важного, ужасающего характера, который показался тебе в нем с первого раза. И чтобы избавиться от греха осуждения, надо возыметь милостивое сердце. Милостивое сердце не только не осудить кажущегося нарушения закона, но и очевидного для всех. Вместо суда оно восприимет сожаление, и скорее готово будет плакать, нежели укорять. Действительный грех осуждения есть плод немилостивого сердца, злорадного, находящего услаждение в унижении ближнего, в очернении его имени, в попрании его чести».

Об исцелении сухорукого повествуют и евангелисты Матфей (Мф. 12:9–14) и Марк (Мк. 3:1 и дал.), но еванг. Лука говорит об этом полнее и с некоторою разностию против первого, а одинаково со вторым.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 150++

А преследуемый ими Христос есть именно больше храма, и как Сын человеческий есть Господин субботы. Лучше бы им, вместо наблюдения подобных мелочей раввинства, помнить великое изречение пророка, что милость лучше жертвы (Ос. 6:6), человеколюбие выше бездушной обрядности.

Сын Человеческий есть господин и субботы. Суббота установлена Богом (Быт. 2:3; Исх. 20:8-11), и поэтому Иисус, Сын Божий и Господь, властен над ней. Говоря о своем господстве над субботой, Он утверждает, что Ему принадлежит Божественная власть указывать людям верное понимание закона.

Все внимание книжников и фарисеев было направлено на соблюдение внешних требований закона, которые были ими развиты посредством произвольных толкований до мелочных подробностей, а внутренний смысл закона пренебрежен; здесь-то, в этой односторонности, и коренились то бессердечие и та жесткость души, с которыми они относились к ближним. Каким горькимупреком звучали слова Господа к этим самооболыценным законникам: еще ли бысте ведали, что есть: милости хощу, а не жертвы, николиже убо бысте осуждали неповинных. Еще пророк Осия (6, 6) говорил о важном значении в законе любви к ближним, но учители народа, читая, не разумели слов его. Наконец – так закончил Свою речь Иисус Христос – суббота человека ради быст, а не человек субботы ради, – она дана человеку в пользу, а не во вред, – дана для того, чтобы обратить к Богу и добродетели мысль, коснеющую во прахе земном, а не для того, чтобы «связывать законом руки стремящегося ко всему доброму». Тот, Кто боле церкви, пришел упразднить ветхозаветную сень, заменив ее самою истиною, а посему Господь есть и субботы Сын Человеческий, имеющий право не обязывать Своих учеников к соблюдению ее.