Евангелие от Луки, Глава 4, стих 2. Толкования стиха

Искушение Христа начинается сразу же после Его Крещения. И, как в Крещении, нам открывается природа и личность Сына Божия. Но не просто ради радости созерцания этой тайны. А ради того, чтобы мы, в свою очередь обрели мужество в сражении жизни против смерти, истины против лжи, реальности против мечты

За спиной Господа — пустыня с памятью сорокадневного исхода народа Божия. Христос, истинный и верный Слуга Господень, должен пройти по Своему человечеству через испытания — без ропота, без колебаний, без падений — в отличие от ветхозаветного народа Божия. Отныне новый народ Божий может в совершенном доверии Богу следовать за Тем, Кто исполнен Духа Святого, Кто имеет подлинную силу Божию. Не ту ложную, которую предлагал сатана, но силу всецелого послушания замыслу Божию, даже если это путь страданий и превосходит человеческое разумение. 

15. Сорок дней — в них ты узнаешь таинственное число: столько же дней, как ты помнишь, низвергались воды бездны; столькими же днями священного поста пророк заслужил, что вновь смилостивилось небо; после стольких дней поста святой Моисей сподобился получить закон; столько же лет провели в пустыне праотцы, питаясь хлебом ангелов и небесной пищей, и, пока не исполнилось таинственное число лет, они не сподобились войти в Землю обетованную (см. Мф. 4:1-2; Мк. 1:13; Лк. 4:2; Быт. 7:11; 3 Цар. 19:8; Исх. 34:28; Пс. 77:25; Евр. 11:9; Чис. 14:33); столькими же днями поста открыл Господь нам двери Евангелия. Поэтому если кто желает обрести славу Евангелия и плод воскресения, он не должен предавать священную тайну поста, который учредили Моисей в законе, и Христос в Своем Евангелии авторитетом обоих Заветов как поприще состязания в добродетели для верных.

16. Что же означают слова евангелиста, что Господь взалкал? (см. Мф. 4:1-2; Лк. 4:2) О Моисее и Илии ничего подобного не известно! Неужели терпение людей крепче, чем у Бога? Нет, Тот, Кто в течение сорока дней мог не испытывать голода, показал, что Он алкал не телесной пищи, а спасения человека, и бросал вызов врагу, уже напуганному и уязвленному сорокадневным постом. Поэтому взалкание Господа — это обман во спасение // благочестивый обман: дьявол, уже предчувствуя серьезную опасность, был обманут видом Его голода и попытался искусить Господа как человека, тем самым доставляя Ему победу. Также ты должен увидеть в этом тайну: по велению Святого Духа и по божественной воле должен был Христос отдать Себя на искушение дьяволу.

По техническим причинам общий анализ повествования об искушении Христа не загружен на сайт.

Все три евангелиста согласно повествуют, что Господь наш тотчас же после крещения удалился в пустыню, и притом не столько по собственному побуждению, сколько по влечению от духа. Эту мысль с особенною силою выразил св. Марк: и абие, говорит он, дух изведе – εχβαλλει – его в пустыню. Но какой же это дух разумеется здесь?

По мнению одних – это дух злобы, a пo мнению других – собственный дух Христа. И то и другое мнение ошибочно. Дух, ведший Господа в пустыню, явно противополагается духу злобы (υπο τε πνευματος и υπο τε διαβολε – Мф. 4:1); притом дух злобы никогда в Новом Завете не называется просто: το πνευμα – дух, а всегда с прибавлением. Нельзя разуметь здесь и собственный дух Христа. И. Христос, как видно из первых слов св. Луки, намерен был возвратиться с Иордана в Галилею, чтобы там начать Свое учение (Иисус же исполн Духа возвратиться от Иордана); но в то самое время, когда Он возвращался в Галилею (срав. ст. 1 с 14 ст.), неожиданно дух удерживает Его и ведет в пустыню. Несомненно, этот дух есть Дух Божий, Который, как Дух света и добра, вел теперь Его в пустыню на подвиг, чтобы быть Ему искушенным от духа злобы. Дух злобы у Матфея и Луки называется диаволом, а у Марка сатаною. Диавол – слово греческое и значит: клеветник·, а сатана – слово еврейское и значит: противник (Зах. 3:1,2; Иов. 1:6). Первое имя указывает на отношение злого духа к человеку, а второе на отношение его к Богу. Так понимали древние отцы и учители церкви (святый Златоуст, св. Амвросий, бл. Феофилакт, Евфимий Зигабен), а за ними и лучшие из новейших толковников.

В какую пустыню Дух Божий вел Христа для искушения, – нам не сказано. Обыкновенно думают и говорят, что И. Христос веден был Духом из пустыни в пустыню, но это неверно. Он веден был не из пустыни в пустыню, но с берегов Иордана в пустыню (Кейль). Впрочем, из Евангелия Марка видно, что пустыня эта была совершенно необитаемая и самая дикая; в ней водились только хищные звери; и бе my со зверми, Под зверми можно разуметь и демонов, которые по библейскому воззрению населяют пустынные места (Ис. 13:21; Тов. 8:3; Вар. 4:35; Мф. 12:43; Лк. 8:29; 11:24; Откр. 18:2). замечает он. По преданию, эта пустыня находится между Иерихоном и Иерусалимом; называлась она обыкновенно Иерихонскою (Нав. 16:1; 18:12). В этой пустыни и доселе указывают одну высокую гору, на которой Господь совершил свой сорокадневный подвиг и которая поэтому называется Кварантаной. Гора Кварантана с восточной стороны возвышается почти перпендикулярно над иорданскою долиной от 171 до 215 саж.. Ha восточной же стороне этой горы находится множество пещер, населенных прежде пустынннками и анахоретами. Теперь здесь в полугоре устроен греческий православный монастырь в воспоминание сорокодневного поста и искушении Иисуса Христа.

Подвиг борьбы с диаволом-искусителем Св. Матфей и Лука ставят в тесную связь с подвигом сорокадневного поста. Св. Матфей, сказав о том, что И. Христос возведен был Духом в пустыню дабы искусится от диавола, тотчас же прибавляет: и постився дний четыредесят, и нощий четыредесят. Свят. Лука выражается еще точнее: и не яст ничесоже во дни тыя. Такой строгий пост И. Христа может быть объяснен не иначе, как Его глубоким благоговейно-молитвенным созерцанием, в которое Он погружен был в течение всех сорока дней. Все это время для Heгo слилось как бы в один день, так что Он совершенно не ощущал голода до самого конца. – Что И. Христос постился сорок дней, а не более не менее, так это потому, что число сорок было священным числом для поста и молитвы. Из ветхозаветной истории известно, что сорок дней постились Моисей (Исх. 34:28; Втор. 9:9) и Илия (3 Цар19:8); столько же постился и Христос. Но, несомненно, сорокадневный пост И. Христа стоит в прямом отношении к заповеди о посте, данной нашим прародителям в раю: от древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него (Быт. 2:17). Вот что говорил по этому поводу покойный Филарет, митрополит Московский: „прельщение запрещенною ядию, нарушение заповеди дало в нем (Адаме) сильный перевес чувственному над духовным, низвергло его из райской жизни в земную, и низринуло бы во ад со всем потомством невозвратно, если бы сего низвержения не остановил и не обратил к возвышению Сын Божий, став семенем жены, и в своем лице вновь поставил человечество в невыдержанное Адамом испытание, сделавшееся более трудным на земле, нежели было в раю. Таким образом, несоблюдение первым Адамом легкого поста в раю надлежало второму Адаму исправить выдержанием на земли строгого поста, и с тем вместе отразить и низложить нашего превозмогшего искусителя». Том 4-й изд. 1882 г. отр. 382. – Церковь новозаветная в подражание Господу установила пост четыредесятницы, называемый „Великим», и в субботу по просвещении, т. е. после Богоявления или Крещения Господня, положила чтение Евангелия об искушении (Мф. 4:1–11). Avgust. Sermo 210.

О сатанинских искушениях в течение сорокадневного поста св. Матфей не говорит так прямо и определенно, как Марк и Лука, и не говорит, вероятно, потому, что искушения эти имели характер глухой, подготовительной деятельности врага, открыто же он приступил к Господу только тогда, когда Он взалкал. С этого момента и начинаются в собственном смысле его искушения, о которых так подробно повествуют нам Матфей и Лука и которые составляют главное содержание их евангельских повествований.

Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола.

Диаволом называется ангел, восставший против Бога и сделавшийся поэтому духом зла.

Вопросом о происхождении зла люди заняты с тех пор, как стали мыслить. Все древнейшие религии, все величайшие умы древнего мира стремились к разрешению его; да и в позднейшее время он не перестает волновать многих. Откуда зло? Составляет ли оно нечто чуждое человеку, вне его находящееся, или же оно присуще ему по самой его природе?

Если допустить предположение, что человек создан злым, то надо признать, что он совершает злые дела не потому, что его воля дурно направлена, а потому, что он по природе своей зол. А если это так, то злые дела его не могут быть вменены ему в вину и он не подлежит за них никакой ответственности; мало того, он не подлежит и исправительным воздействиям, так как исправить можно только испорченное, но он не испорчен, а таковым создан. Заключение это, очевидно, нелепое, и прийти к нему можно было только вследствие ложности положенного в основу его предположения о том, что человек создан злым.

Что человек не создан злым, это видно и из учения Иисуса Христа. Бог требует, чтобы мы любили Его и творили волю Его. Воля же Его: чтобы мы любили всех людей и поступали с ними так, как хотели бы, чтобы они с нами поступали, чтобы мы любили врагов наших, добро творили даже ненавидящим нас и душу свою полагали за них, и чтобы, поступая так, уподобились Ему: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:48). Если Бог предъявляет человеку такие требования, да еще под страхом наказания за неисполнение их, то это служит несомненным доказательством, что человек может исполнить эти требования, ибо не только наказывать за неисполнение неисполнимых требований, но даже предъявлять такие требования было бы в высшей степени несправедливо; Бог же не может быть несправедливым. А так как нельзя требовать, чтобы созданный злым творил не зло, а добро, то следует признать, что человек создан добрым, способным творить добро, и что зло находится вне его.

Человек одарен свободой воли и потому может исполнить или не исполнить требования Бога, может слить свою волю с волей Бога и творить добро, или же отступиться от воли Бога и творить зло. Следовательно, отступление от воли Бога и совершение злых дел есть следствие дурно направленной воли человека, то есть следствие согласования им своей воли с чьей-то иной, не божественной, волей.

Все это приводит к заключению, что не зверем человек создан, а если и становится иногда озверелым, то по своей вине, отступая от воли Божией.

«Кто из нас не испытывал, – говорит Лютард, – как ему в святейшие минуты, в благоговейные часы его настроения приходили такие злые и соблазнительные мысли, от которых он хотел бы отказаться и касательно которых он ясно сознает, что они не в нем имеют свое последнее происхождение? Мы все неоднократно испытываем, что нам приходится бороться не просто с плотью и кровью, но с таинственным миром темных сил, действия которых проникают в наше внутреннее существо» (Апология христианства. 12).

Что зло есть нечто постороннее человеку, вне его находящееся, это чувствует каждый, привыкший сознательно относиться к своим поступкам и проверять себя. Такой человек должен сознаться, что в нем много раз, в той или иной форме, происходила борьба добра со злом и что в этой борьбе он, помимо знакомого всем голоса совести, явственно слышал какой-то другой, враждебный ему голос, подстрекавший его к совершению дурного поступка, а если он, изнемогая в такой борьбе, поддавался внушениям этого голоса, то несомненно чувствовал, что подчинялся чужой воле, становился ее рабом.

Этот неведомый голос, эта темная сила влечет человека к гибели, и сам погибающий нередко сознает это. А так как никто не желает себе зла, то несомненно, что сила эта исходит не от самого подвергающегося искушению.

Это-то невидимое, но чувствуемое нами существо, голос которого мы слышим, и есть причина зла, находящаяся вне нас. Это существо и есть тот дух, который называют духом зла, злым духом.

Вера в существование злых духов присуща была всем народам, во все века, на всех ступенях развития человечества, и преемственно передавалась последующим поколениям; причем верили в существование духов не одни только невежественные толпы народные, но и выдающиеся представители языческой философии. А если это верование так всеобще, то существование злых духов нельзя голословно отвергать только потому, что мы их не видим и не осязаем. В борьбе добра со злом мы чувствуем какую-то враждебную нам силу, какую-то чужую волю, порабощающую нас, а этого достаточно, чтобы искать достоверные свидетельства о сущности этой силы. Свидетельства эти содержатся в Евангелии.

Иисус Христос много раз говорил о злых духах. Он называл злого духа диаволом лукавым, сатаной и князем мира сего. Он научил нас молиться и в молитве просить Отца Небесного об избавлении нас от лукавого. В притче о плевелах Он говорил о действиях злого духа. Он изгонял бесов (злых духов), и они повиновались Ему. Словом, Иисус Христос признавал существование злых духов, а этого для верующих в Него совершенно достаточно, так как они не сомневаются в истинности Его слов.

Но и неверующие в Христа вынуждены в своём отрицании считаться с тем, что Он признавал существование злых духов. Поэтому, чтобы умалить значение этого признания, одни из них говорят, что Иисус разделял суеверие своего времени и народа и воображал, что изгоняет бесов из людей, которые были просто сумасшедшими. Но так как подобное мнение не согласуется с признаваемой всеми атеистами мудростью Иисуса, то некоторые из них стали утверждать, что Иисус Сам не верил в злых духов, а если и говорил о них и как будто изгонял их, то только для того, чтобы приспособиться к понятиям современных Ему евреев. Но говорить так – значит выставлять Иисуса обманщиком; между тем все отрицающие Его Божество признают Его безупречным в нравственном отношении.

Поэтому, если даже неверующие вынуждены сознаться, что Иисус Христос не мог говорить неправду, не мог говорить и о том, чего не понимая или чему Сам не верил, то следует признать, что как всякое слово Христа истинно, так истинно и учение Его о том, что злые духи существуют.

Это очень похоже на то, что сказано в Евангелии от Марка: «Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною» (Мк. 1:12-13). Но во всем прочем рассказ Марка, который следует иной традиции, ничем не похож на сообщение Луки и Матфея.

Итак, Иисус возвращается с берегов Иордана, исполненный Святого Духа. Здесь мы видим как бы непосредственное продолжение события крещения, когда Иисус Христос принял от Бога помазание Святым Духом. Об этом сам Он чуть позже скажет в своей проповеди в Назаретской синагоге: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня...» (4:18) В помазании Духом Иисус. Христос принял силу победы над властью диавола. И теперь Дух ведет Его в пустыню, или, как стоит в более древних рукописях, «Дух водил Его в пустыне», или «по пустыне». Пустыня - место пустое, где человека поджидает много опасностей, где человек беспомощен, беззащитен, подвержен всяким нападениям и искушениям. И в то же время пустыня (пустынь) - место покоя, тишины, молитвы, место, где человек может прийти в себя от суеты мира, место созерцания и созревания. Пустыня есть мес то встречи с богом (вспомним Исход Израиля), место близости бога, непосредственного Его присутствия.

«Сорок дней» в Библии означает хорошее, отмеренное Богом, то есть святое время. Снова вспомним 40 лет хождения Израиля по пустыне (Чис. 14:33). Но отцы Израиля ожесточали свои сердца и искушали Господа:

Они продолжали грешить пред Ним и раздражать Всевышнего и пустыне: искушали Бога в сердце своем, требуя пищи по душе своей, и говорили против Бога

и сказали: «может ли Бог приготовить трапезу в пустыне? (Пс. 77:17-19.))

Так Израиль. А Мессия, Иисус Христос, выдерживает искушения, остается стойким и послушным воле Божьей. Это снова повторится в конце Евангелия, когда диавол войдет в Иуду и вновь подступит к Иисусу в пустыне того одиночес тва, и которой окажется Еосподь в часы своих страстей.

«И ничего не «ел в эти дни». У Матфея сказано, что Он «постился сорок дней и сорок ночей», то есть речь шла не просто об отсутствии пищи, но о сознательном религиозном посте ради самоуглубления и духовного очищения, сопровождающих покаяние. 40 дней строгого поста. «А по прошествии их напоследок взалкал». И этот естественный голод в конце поста дал диаволу повод для первого искушения.

– В пустыне Иисус должен быть испытан. Идея того, что человек испытывается Богом для проверки истинности его веры и преданности, коренится в Ветхом Завете (Быт. 22:1; Исх. 16:4; 20:20; Втор. 8:2 и др.). О том же неоднократно говорится и в Новом Завете (Евр. 2:18; 11:17; 1 Пет. 1:6-7; Иак. 1:12). В Библии у этого слова нет современного значения «провоцировать, толкать на грех, искушать», его основное значение – «испытывать, проверять на крепость». Но в этом отрывке у слова появляется и дополнительный оттенок: ведь дьявол, испытывая Иисуса, пытается склонить Его отступиться от воли Отца, то есть толкнуть на грех. Иисус принял предложенное Ему Богом служение, и теперь Его верность и преданность Отцу, решимость исполнить Его волю и не свернуть с крестного пути подвергается проверке.

Испытанием занимается дьявол (греч. клеветник, лжец). Так в Септуагинте было переведено арамейское слово «Сатана», значащее «противник». В Книге Иова он – один из ангелов Божьих, обязанностью которого было испытывать людей, подвергая проверке их верность (гл. 1-2; ср. также 1 Пар. 21:1; Пс 109 (108).6; Зах. 3:1-10). Но постепенно в нем начинают видеть не слугу Божьего, а демоническую личность, главу всех враждебных Богу сил (так в междузаветной литературе и Новом Завете), который хочет уничтожить дело Божье тем, что стремится сбить с пути и поколебать преданность тех, кто верен Богу, и разорвать живую связь между Богом и человечеством. Но дьявол, или Сатана – это не второй бог, как в персидской религии, где есть два божества – бог света Ахурамазда и бог тьмы Ангро-Майнью. Библия исповедует строгое единобожие. Даже будучи врагом, дьявол исполняет волю Бога. Это видно и здесь: хотя Иисуса испытывает дьявол, в пустыню Его отсылает Божий Дух.

Дьявол испытывал Иисуса сорок дней. Сорок – это символическое число, очень часто оно обозначает время испытаний (ср. сорок дней поста Моисея – Исх. 34:28; Втор. 9:9, 18 и сорок дней путешествия Ильи – 3 Цар. 19:8); столько же времени длился потоп; см. также Иез. 4:6). Особенно важен здесь текст Втор. 8:2, где находятся все ключевые слова рассказа об испытании в пустыне: «И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его или нет».

Все эти дни Иисус ничего не ел – это значит, что Он постился, а во время поста в древности люди ничего не ели (см. Лк. 5:33). Марк, в отличие от Матфея, ничего не говорит о посте. Впрочем, Лука тоже не употребляет слова «пост». Так как Иисус является идеальным воплощением Израиля, то прообразом Его испытания послужили, скорее всего, сорок лет скитания Израиля в пустыне.

Подобно тому, как некогда в саду Едемском диавол подверг искушению невиннаго, только что созданнаго безгрешным, человека, и погубил его, так исконный человеконенавистник не мог вынести пребывания безгрешнаго человека и теперь в пустыне, и также попытался погубить Его. Но если в саду Едемском его злобное лукавство восторжествовало, то теперь оно должно было понести окончательное поражение и посрамление: Христос победил диавола и тем дал нам непреоборимое оружие против всех его козней.

Коварная злоба исконнаго человеконенавистника измыслила три формы искушения, которыми особенно затрогиваются немощныя стороны человеческаго существа, именно угождение плоти, самомнение и властолюбие, и с этими тремя искушениями диавол и приступил ко Христу.

Подобно Своим ветхозаветным прообразам, Моисею и Илии, также удалившимся на время в пустыню и подвергавшимся там сорокадневному посту (Исх. 3:1, 3 Цар. 19), Иисус Христос «ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал».

По какой причине Моисей и Илия постились сорок 
дней, отчего Господь, будто запечатлев дела
 Своих рабов, и Сам согласился прожить без еды те
 же сорок дней, и что означает число сорок?

Во многих местах богодухновенного Писания число сорок понимается как вредоносное, ибо сорок лет иудеи
 терпели бедствия в пустыне, четыреста лет они же 
были в рабстве в Египте, а также и этот мир, в котором мы переносим бедствия, слагается из четырех первоначал. Поэтому то, что Моисей, как первый законодатель, передавший Закон младенцам-иудеям, постится 
сорок дней, означает, что его законодательство предписывает воздерживаться от грехов на деле, — ведь вся
кий грех слагается из чувства и чувственного. То же, что 
Илия, отображающий пророческий дар, ибо он превзошел предписания Закона, постится сорок дней, означает, 
что пророческий дар предписывает воздерживаться от
 мысленного приятия греха. Господь же, Завершитель 
Закона, Один взявший на Себя грехи всего мира, даро
вал нам способность не только воздерживаться от греха
 на деле и в мысленном приятии, но также и становиться 
выше простых образов.

Господь Иисус Христос, Который для того и пришел в мир, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3:8), при самом вступлении Своем в служение искупления испытал борьбу с виновником всего зла – диаволом. Местом этой духовной брани была пустыня, куда по крещении Богочеловек был возведен Духом для искушения от диавола.

Некогда человечество в лице своих прародителей не устояло в борьбе с врагом своим – человекоубийцею от начала (Ин. 8:44) – и пало. Восстановитель первого Адама, последний Адам Господь с неба (1 Кор. 15:45, 47), в Своем Лице вновь поставил человечество в невыдержанное Адамом испытание, сделавшееся более трудным на земле, нежели оно было в раю. Таким образом, по выражению святителя Филарета Московского, «несоблюдение первым Адамом легкого поста в раю надлежало второму Адаму исправить выдержанием на земле строгого поста, и с тем вместе отразить и низложить нашего превозмогшего искусителя». Постящийся, искушаемый и побеждающий искусителя Начальник и Совершитель веры нашей (Евр. 12:2) собственным примером ободряет Своих последователей в борьбе с врагом спасения и на опыте указывает им наиболее действенное оружие для отражения наветов его (2,17–18). Иисус Христос постился, говорит святитель Иоанн Златоуст, «не для того, что Ему нужен был пост, но для нашего научения», и после сорокадневного поста «вступил в борьбу с диволом, подавая всем нам пример, чтобы и мы вооружались постом и, укрепившись им, вступали в борьбу с диаволом».

Господь Иисус Христос для Своего подвига уединился в самую дикую пустыню, где не было ни одного человека и жили только звери. Здесь в одной из пещер, послужившей временным приютом для Богочеловека, Он провел сорок дней и сорок ночей в посте и ничего не ел в сии дни. Так некогда постились великие мужи Ветхого Завета – Моисей (Исх. 34:28) и пророк Илия (3 Цар. 19:8). «Если бы, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – Христос долее продолжал пост, то многим это могло бы служить поводом сомневаться в истине воплощения; Он не простирается далее, чтобы чрезмерным величием чуда не сделать сомнительною самую истину воплощения», а по словам святителя Кирилла Александрийского, «Он не хотел превзойти меру древних постников и потому, чтобы противник не уклонился от борьбы с Ним, т. е. чтобы, узнав, кто в Нем скрывается, не убежал от брани с тем, что видел в Нем». Одному Богочеловеку только ведомы те мысли и чувствования, которые наполняли Его чистейшую душу в эти дни, предшествовавшие открытому служению Его, но для человеческой природы Его сорокадневный пост служил как бы нарочитым приготовлением к тем подвигам и страданиям, которые предстояли Ему (Мф. 21:18; 26, 36–46; 27, 27–50; Лк. 5:16; 6, 12; Ин. 4:6). По окончании сорока дней и ночей Он напоследок уступил природе и взалкал, дабы – по выражению блаженного Феофилакта – «алканием дать случай диаволу приступить к Себе и сразиться с Собою, и таким образом поразить его и низложить, а нам даровать победу».