Евангелие от Луки, Глава 24, стих 28. Толкования стиха

Но с другой стороны оставались еще неверящие (Мк. 16:13). Да и у верующих не у всех было ясное понятие о Его настоящем состоянии. Притом нужно было Господу дать новую пищу для духа их после смутных дней, сообразную с их будущем назначением, вообще подкрепить прежние связи Свои с ними. Для этого Господь намерен явиться им всем вместе. Потом с колебанием веры должна была от них отступать и благодать Св. Духа: надлежало ее возвратить до полного излияния в день Пятидесятницы (и возвращена дуновением).

Но прежде Господь хочет возвратить в Свое стадо некоторых отшедших из Иерусалима. Один из них был сродник Господень Клеопа (Мария, жена Клеопова называется сестрой Божией Матери Ин. 19:25). Другой, неизвестно, кто. Оба они шли из Иерусалима в Еммаус, селение, отстоящее от Иерусалима на 60 стадий. Вышли из Иерусалима прежде, нежели стало известно явление Господа Марии Магдалине. На пути они имели разговор о происшествиях, недавно случившихся в Иерусалиме. Позорная смерть Иисуса разрушила их надежды увидеть в Нем Восстановителя Израилева. Господь, отчасти изменив собственный вид (Мк. 16:12), отчасти удерживая очи их (Лк. 24:16), пристал к ним и начал с ними беседу, в которой доказывал, что Мессии, восстановителю Израиля, необходимо нужно было, по Писанию, пострадать; что только это могло ввести Его в славу. Такой способ убеждения приводил к тому, что если они считали Иисуса Мессией, то смерть Его не должна для них казаться уничтожением всего Его дела; что надобно ожидать обещанного Писанием прославления Его в воскресении. Беседа Иисуса была продолжительна (ибо путь был не мал), состояла в раскрытии смысла пророчественных мест о Мессии, Его страдании и воскресении. Какие именно места приводил Господь, не сказывает Евангелист. Конечно те же, какие впоследствии приводили ученики и апостолы: Петр и Павел в своих речах и посланиях. Ученикам сладко было слышать слова сии. Их сердце разгорелось. Спутник хотел было идти далее, когда они уже достигли своего места. Но они Его удержали, посадили Его за вечернюю трапезу. В это время Он ясно дал им узнать Себя во время преломления хлеба; может быть, ученики увидели язвы на руках Его, – но Он вдруг стал невидим. Это еще более удостоверило их, что они видели действительно не обыкновенного живого человека и немедленно возвратились в Иерусалим к Апостолам.

В Евангелии, которое мы слышим сегодня, говорится о том, что Путник, идущий в Еммаус вместе с апостолами, делает вид, что Он хочет идти дальше, в то время как они, уставшие после дороги, остаются на ночлег. Они приглашают Его остаться с ними на трапезу, потому что день уже склонился к вечеру. В этот момент очень многое решается в судьбе двух апостолов (и всегда решается в такие моменты в судьбе каждого человека), когда самый великий, самый опасный дар, какой дан человеку Богом – дар свободы – может быть употреблен в погибель человека. Бог не навязывает Себя никому, Он очень бережно относится к свободе человека. Он говорит, что Он идет дальше, но оттого, что люди проявляют милосердие и приглашают Его быть вместе с ними, они сподобляются встречи со Христом воскресшим.

Каждый из нас может принять Бога в свою жизнь, а может навсегда пройти мимо Господа, Который присутствует рядом с нами, неузнанный нами в других людях. Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3:20). Именно это и происходит с апостолом Клеопой и другим учеником, имя которого не названо в Евангелии.

Ученики с большим вниманием слушали Его объяснения и не заметили, как приблизились уже к тому селению, в которое шли. Иисус сделал вид, что хочет идти далее, но они удерживали Его, просили остаться с ними, говорили, что не стоит продолжать путь, потому что скоро окончится день и наступит вечер. Иисус исполнил их просьбу, вошел с ними в Эммаус и продолжал объяснять все сказанное о Нем в Писании; когда ж возлег с ними за столом, взял хлеб, благословил его, преломил и подал им так, как всегда это делал, тогда только открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он мгновенно стал невидим для них

В этом явлении воскресшего Христа двум ученикам, как и в последующих явлениях Его, особенно замечательны три обстоятельства:

1. шествие в Эммаус и, конечно, обратно в Иерусалим Иисуса Христа, умершего два дня назад от прободения рук, ног и легких, обильной потери крови и страшных мучений;

2. принятие Им пищи;

3. внезапные явления Его, несмотря ни на какие преграды, и свойство Его становиться невидимым.

Обстоятельства эти невольно приковывают к себе внимание читателя, и потому о них необходимо поговорить.

Если бы Христос воскрес с тем самым израненным, измученным, истощенным телом, которое было погребено после последовавшей на Кресте смерти, то Он не мог бы не только пройти до Эммауса и обратно около 20 верст, но даже и с места сдвинуться. А если Он совершил такое путешествие, то, значит, воскрес с телом восстановленным, таким, каким оно было до распятия, но только с приобретенными на Кресте ранами. Как же это могло быть?

Отвечая на этот вопрос, мы должны припомнить, что во время земной жизни Своей, то есть до самой смерти на Кресте, Христос никогда не пользовался Своей Божественной властью, чтобы хоть в чем-нибудь облегчить Свои человеческие немощи; и не пользовался Он ею потому, что в противном случае не мог бы быть Образцом обязательного для нас совершенства. Но Он тогда же говорил: Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее... Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее (Ин. 10:17—18). Если, таким образом, Христос Сам имел власть принять жизнь, то есть воскреснуть Своей властью, а не быть воскрешенным, и если несомненно, что с Воскресением Его не предстояло уже надобности ограничивать Себя в пользовании Своей Божественной властью, то несомненно, что Христос воскрес не с немощным, израненным и истощенным телом, а с восстановленным или, как говорят, прославленным. Имея власть не только совершать величайшие чудеса и воскрешать мертвых, но и воскреснуть, Господь, конечно, мог употребить Свою Божественную власть и на восстановление Своего измученного и доведенного до смерти тела. С телом же восстановленным Он мог беспрепятственно совершить шествие в Эммаус и обратно.

Воскреснув с восстановленным телом, Христос мог, конечно, принимать пищу, хотя и не нуждался в ней для подкрепления Своих человеческих сил в продолжение всех сорока дней, протекших от Воскресения Его до Вознесения на небо.

Становился же Он невидимым и мгновенно появлялся в силу присущей Ему Божественной власти, для пользования которой не было уже никаких препятствий.

В третьей части рассказа (24:28-32) говорится о том, что ученики, приблизившись к Эммаусу, попросили Иисуса остаться, с ними. «И Он остался с ними». Для евангелиста Луки это - важные слова, исполненные символики: Церковь времен ее распространения по пути от Иерусалима во все концы империи сознает, что Воскресший сопутствует ей в ее миссии, Он остается с нею, действует в ней и ведет ее. Иисус возлег с учениками за трапезой и совершил, как хозяин, евхаристическое благословение и преломление хлеба. В тот момент, когда Он подал им преломленный хлеб, «у них открылись глаза, и они узнали Его». «Но Он стал невидим для них». Цель всего рассказа о встрече с Воскресшим достигнута. Восторженные ученики вопрошают друг друга: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание ?» Это «горение сердца» при встрече с Господом напоминает нам о пророке Иеремии: «было в сердце моем, как бы горящий огонь... и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер. 20:9; ср. Пс. 38:4).

Той творяшеся далечайше, Он, Иисус Христос показывал вид, что хочет далее идти, т. е. по всей вероятности, начал произносить те или другие обычные приветствия при расставании путников. А между тем, «показывая такой вид, замечает еписк. Михаил, Господь хотел вызвать добрые чувства путников Своих, чтобы затем произвесть сильнейшее впечатление на их душу.» Нуждаста (апостолы Клеопа и Лука удерживали) Его и пр. Из дальнейших слов Еммауских путешественников видно, что причиною того, что они удерживали с собою Господа, было не одно то, что путешествовать одному ночью не совсем удобно, да и небезопасно, но и то, что им очень понравилась Его беседа: не горело ли сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и пр. Вниде с нима облещи (вошел и остался с ними), – конечно не по той причине, что наступала ночь, но для того, чтобы открыть им Свое воскресение. Можно думать, что кто-нибудь из путников имел дом в Еммауссе, где уже и был приготовлен ужин (/вечеря) для них после дневного пути.

Люди в те времена обычно не путешествовали ночью, кроме того, во второй половине дня, ближе к вечеру у них была вторая и основная трапеза дня – обед. Гостеприимство считалось одной из главных религиозных добродетелей, так что приглашение остаться и провести ночь в их доме было естественным побуждением учеников, хотя нельзя исключить, что они приглашали Его пообедать с ними, а затем Он мог продолжить путь. Все еще не узнанный Иисус принимает приглашение.

В еврейских и языческих преданиях часто рассказывалось о том, как люди принимали у себя богов или ангелов, не зная об этом (Быт 18, Евр. 13:2; Овидий «Метаморфозы», 8:618-724 и др.)

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 541++

В такой возвышенной беседе они прибыли в Еммаус. Незнакомец хотел идти дальше, но они упросили Его остаться с ними. Когда они сели за свою простую трапезу, и Он, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им, тогда мгновенно открылись у них глаза, и не смотря на изменившийся вид, они узнали, что с ними был Господь их. Но как только они узнали Его, Он стал невидим для них. «Не горело ли в нас сердце наше, говорили они друг другу, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» Немедленно встав, они возвратились в Иерусалим с своею чудесною и ра­достною вестью. Теперь уже никто не сомневался в истине этих рассказов. Они сами были встречены радостными уверениями, что «Господь истинно воскрес и явился Симону».